Довакин: Легенда об Аанге. Книга I — Вода

30 Последнего Зерна, 201 4Э, вечер

      Весь день над Хаафингаром лил сильный дождь, отчего Апамир не стал нести ребят сразу к Солитьюду, а приземлился у Драконьего моста. К вечеру дождь, наконец, стих, и даже начало проглядывать закатное небо, но сырость всё же удержала команду Довакина переночевать в таверне «Четыре Щита» вместо любимых палаток.       Палатки теперь неизменно оставались в седельной сумке Апамира как раз на случай внезапных побегов, вместе с зельями, книгами и какими-то другими безделушками, которые накупил Аанг на ярмарке — дракон убедил их, что они ему не мешают. Всё остальное, что нуждалось в очистке, починке или пополнении, было из сумки изъято в Скрытой роще, и в спешке забыто.       Сокка сперва думал, что там же оставил письмо из Устенгрева. Целый день он убивался по этому поводу, пока ближе к ночи не решил искупаться и не нашёл послание в целости и сохранности под рубахой — видимо, не успел понять, что запихнул его себе за ворот.       Эта находка успокоила Сокку. Время злиться прошло, нужно думать, что делать дальше, а дальше — Солитьюд и встреча с Малборном и Бато.       Бато и его команда редко объявляли о себе, передавая весточки раз в несколько месяцев через Ма`драна, каджита, возглавляющего торговый караван из Солитьюда в Виндхельм. Караван Акари, в котором несколько лет ходили Сокка и Катара, и караван Ма`драна частенько пересекались, но если им удавалось разминуться, то в любом случае каджиты шли мимо Скрытой рощи.       Сокка не раз писал в ответ, что хотел бы присоединиться и продолжить дело отца, но Бато постоянно это пресекал. Молодой эльф понимал, что Бато просто бережёт его, как берёг бы и сам Хакода, но ему уже пятнадцать. И если раньше прогулки с каджитами казались захватывающим и иногда опасным приключением, то теперь Сокка считал постыдным продолжать в том же духе. Появление Аанга и Апамира, конечно, избавило его от рутины, но нужно думать, что будет после — когда (и если) драконы будут побеждены. Сокка не был намерен возвращаться в караван. Да и Катару никак не затащить обратно в мирную жизнь кочующих торговцев, не после того, как она так хорошо продвинулась в магии и даже начала учить язык драконов.       Оставалось только идти помогать лесным эльфам противостоять Доминиону. И, похоже, новая кровь их движению будет весьма кстати.       Застыв у кромки воды, Сокка протёр глаза костяшками пальцев, не веря увиденному. В полете во время ливня видимость была плохой, но сейчас, когда тучи ушли, луна красиво серебрила последние изгибы реки Карт перед впадением в море Призраков, очерчивала силуэт скал, на которых был построен Солитьюд…       А под аркой на водной глади чернели корабли, какие Сокка ни за что бы не спутал с обычными парусными суднами. Он видел однажды пароход Доминиона, тоже в этой бухте, много лет назад — тот выполнял какую-то дипмиссию.       Но на этот раз в заливе собралась флотилия.       Через полминуты Сокка уже будил успевшего задремать Аанга; Катара ещё бодрствовала и от одного упоминания о талморцах побежала к берегу сама.       — Неужели мы проморгали начало войны? — беспокойно вздохнула сестра, прижав руки к сердцу.       — Война давно началась, — даже слишком спокойно поправил Сокка.       — Ты знаешь, о чём я…       — Если бы это было вторжение, мы бы слышали звуки битвы, и агенты из Пенитус Окулатус суетились бы. А я одного из них час назад видел в Четырех Щитах, сидел, спокойно эль попивал. Так что исключено. Я думаю, Империя пригласила их сама.       — Зачем? — спросил Аанг, заметно нервничая; судя по тому, как он перекидывал посох в руках, он явно хотел подняться в воздух и посмотреть на корабли поближе.       — Чтобы подавить бунт Буревестника. Единственный вариант, какой я вижу — это взять Виндхельм в осаду на суше и заодно перекрыть водный путь, для чего и нужны корабли.       — Но зачем так много? — нахмурилась Катара, — Их хватит, чтобы блокировать все северные порты Скайрима.       — Должно быть, это их следующая цель — взять под контроль море Призраков.       — Им мало талморского посольства, теперь будут у каждого рыбака искать амулеты Талоса? — процедила Катара со злой усмешкой.       О, Сокка знал это состояние — когда беды настолько больше них самих, что исправить их невозможно, остаётся только найти повод для смеха.       — Доблестные юстициары бдят не только по суху, но и по морю! Упаси И`ффре талморцам усесться на драконов, тогда и в небе от них свободы не будет. Летишь себе, а тебя останавливает такой желтоухий верхом на Алдуине, просит показать документы. Жуть!       — Ни один приличный дракон не станет помогать талморцу, — решительно заверил Аанг, — Если всё так, как вы говорите, нужно рассказать Братьям Бури!       Сокка и Катара переглянулись. Босмер точно знал, что ответить, и был уверен, что сестра его поддержит, но вот только во взгляде её он нашёл сомнение. "Нет-нет-нет, и не думай". Не давая ей и шанса поддержать Аанга, Сокка покачал головой:       — Менять план мы не будем, мы летим в Солитьюд. Наш приоритет — Дельфина. С учетом того, что она как-то связана и с нашим отцом, и с рогом Юргена, заинтересованы мы все. А вот среди Братьев Бури у нас нет союзников, точно не после сегодняшнего.       Аанг растерянно округлил глаза:       — Ты хочешь, чтобы высокие эльфы победили?..       Сокка переиграл фразу:       — Ты хочешь, чтобы Алдуин победил?       Это прозвучало резче, чем Сокка того хотел, судя по тому, как сощурился и резко втянул воздух сквозь зубы Аанг, будто его зацепило шальной стрелой. Катара поняла, что больше не сможет отмалчиваться.       И пусть говорила она мягко, Сокка слышал за нежностью лёд.       — Такую армаду не заметить сложно, разведчики доложат о ней Ульфрику уже завтра-послезавтра. Это не наша война, и не нам спасать Братьев Бури. Как помочь мирным жителям Виндхельма, мы обсудим после того, как увидимся с Дельфиной. А сейчас — марш спать, оба!       Спорить было незачем — Сокка от всех этих экстренных перелётов и клочков сна, которые он успел урвать в седле до того, как они влетели в дождевые тучи, мертвецки устал. Даже быстрое купание в ледяной воде взбодрило его лишь ровно столько, сколько хватило на обратный путь к их комнатке в таверне.

31 Последнего Зерна, 201 4Э, день

      С высоты драконьего полёта пароходы Альдмерского Доминиона всё равно казались огромными, особенно в соседстве с торговыми суднами северян и тем более с маленькими рыбацкими лодочками.       Сокка, несмотря на страх перед невиданными технологиями, находил в себе силы и восхищаться ими.       — Ты можешь себе представить, Аанг? Это как живой зверь! Кормишь его углём и он плывёт.       Недолго в Аанге любопытство боролось с неприязнью к талморцам. Спрыгнув с шеи Апамира в седло поближе к Сокке, он спросил:       — Но ведь он железный. Почему он не тонет?       Кто такой Сокка, чтобы отказать молодёжи в просвещении? Он начал, напустив как можно больше серьёзности в свою речь:       — Деревянные корабли тоже тонут, знаешь ли. Дело не в материале. В той части корабля, которая всегда остаётся под водой, всегда много пустот, много воздуха. Думай об этом, как о пузыре.       — Пузырьки всегда тянутся к небу, — вникал Аанг.       — Да, потому что они весят мало, почти нисколько, а вытесняют воды много, и вода их в отместку выталкивает. То же самое с кораблём.       — Я всегда думал, что вода очень податливая, как бы сказать… мягкая?       — Это обманчивое впечатление, — вставила слово Катара, до этого увлечённо выводившая что-то угольком на пергаменте, — Вода точит камни.       — А ещё из-за неё ржавеет металл и гаснет пламя, — подхватил Сокка, — В общем, очень полезно иметь покорителя воды в компании, когда имеешь дело с Доминионом.       Сестра отвлеклась от своей писанины и шутливо ткнула Сокку кулаком в плечо, посмеиваясь. Пользуясь случаем, босмер успел разглядеть какие-то иероглифы на её листке. Драконья клинопись. Аанг и этому решил её научить?       Только он хотел об этом спросить, как Апамир резко начал снижение. Прибыли.       Оставив дракона в лесу на скалистом предгорье, ребята поспешили в столицу. Уже почти у самых ворот Сокка вспомнил о предосторожности и выудил из рюкзака с расширяющими чарами давно забытый Аангом шлем.       — В нём будет жарко, — закапризничал драконий всадник.       — Нам нужно спрятать твоё тату. Легионеры очень хорошо его запомнили.       — Он может надеть капюшон, он удобнее, — предложила компромисс Катара, однако и на это решение у Сокки был свой контраргумент:       — Мальчик в шлеме просто играется в доблестного воина, а мальчик в капюшоне, скорее всего, пришёл что-нибудь украсть. Гильдия воров сейчас, конечно, не так лютует, но всё равно для стражников ты будешь выглядеть подозрительно, прицепятся ещё…       Аанг тоскливо вздохнул и надел шлем; прямо на него, между рожек, тут же залез Момо, куснул один рог на пробу, а затем, убедившись, что всё в порядке, вновь разлёгся на плечах хозяина.       Уж помог ли им шлем или стражники ничего не подозревали о мальчике со стрелой на бритой голове — осталось загадкой, но Сокка считал, что лучше перебдеть.       Таверна «Смеющаяся крыса» оказалась совсем недалеко от городских ворот; Малборна они тоже отыскали быстро. Виночерпий сперва помешкал, но, оглядев обоих эльфов, признал в них детей Хакоды. Аанга представили, как бродячего жреца Кинарет; раскрывать Довакина посреди таверны даже тихим шёпотом было опасно. Малборн и не стал допытываться. Он нашёл им свободный столик и, отпросившись у хозяина, принёс им завтрак и уселся с ними, ставя стул так, чтобы охватывать взглядом всё помещение.       — И что вас привело сюда? — спросил Малборн, — Бато строго-настрого запретил мне как-либо втягивать тебя в наши дела, Сокка…       «Насчёт запретов Бато мы обязательно поговорим», запомнил босмер, но вслух произнёс другое:       — Вы ещё на связи с Дельфиной?       С этими словами он достал из-под ворота записку, с таким трудом добытую. При имени Дельфины Малборн ещё раз тревожно огляделся, проверяя, не слышит ли их кто, а затем взял записку в руки. Через пару секунд он кивнул, но помедлил с ответом.       — …Подробней может сказать только Бато.       — Мы дети вождя, — напомнила Катара, скрестив руки на груди, — Этого мало?       Малборн выдохнул носом, отводя взгляд:       — Она очень печётся о своей конфиденциальности…       — Ага, и поэтому оставляет почти прямую наводку на себя? — фыркнула сестра, — Очень конфиденциально. Она не могла знать, что мы первыми доберёмся до записки.       — А где вы нашли записку?       — В гробнице Юргена.       Малборн сморгнул пару раз, прикидывая, зачем трём детям бродить по подземельям. Сокка и сам иногда по утрам задавался этим вопросом, а потом вспоминал о добытом золоте, и внутренний монолог заканчивался, не успев начаться.       — Не буду даже спрашивать, что вам там понадобилось. Так вот, местоположение Дельфины лично мне не известно, но я припоминаю что-то о Ривервуде. Возможно, записка не врёт.       — У нас ведь никогда не было штаба в Ривервуде…       — А Дельфина и не одна из нас.             — А кто тогда? Как она может быть связана с Седобородыми и драконами?       Соплеменник немного замялся, явно что-то скрывая.       — Не с Седобородыми, но с драконами, даже скорее с драконо… Но-но-но, больше от меня вы ничего не услышите. Я поговорю с Бато и передам его ответ. Увидимся тут же, сегодня после заката. Идёт?       — Идёт, — согласился Сокка, и они пожали руки на прощание.       Стоило Малборну уйти, Аанг, до того достойно сдерживавший себя, затараторил:       — Вы слышали? Он говорил про драконоро…       — Тссс! — зашипел Сокка, — Не нравится мне это всё.       У него, конечно, было предчувствие, кем могла оказаться Дельфина, но делиться им с ребятами Сокка не стал, потому что если он прав, неизвестно, чего можно ждать от Дельфины. Особенно в такие смутные времена.       — Если она охотница на драконов, тогда у нас могут быть неприятности, — зато своими опасениями открыто делилась Катара, наконец попробовав лососевый стейк, который успел остыть за время разговора, — А если она просто исследовательница, как Фаренгар, то очень любопытно, зачем она забрала рог. Вдруг он действительно призывает духа Юргена?       Аанг покачал вилкой, в которой держал кусок картошки:       — Если бы он хотел что-то сказать мне, он бы явился, когда мы с Зуко дрались перед его гробом. Призыватель Ветра упокоился с миром.       Все эти разговоры были переливанием из пустого в порожнее, чего Сокка очень не любил.       — Ладно, давайте подумаем об этом позже. А пока что продегустируем столичные яства!       Не наброситься на сочно пахнущую жареную конину со специями было очень сложно.       В свободные до вечера часы они как следует набродились по улочкам Солитьюда, прошлись по торговым лавкам, купив наконец Сокке хороший лук, Аангу — масло для смазывания механизма посоха, Момо — мешок орехов, Апамиру — мягкое покрывало под седло, а Катаре — новое платье, полегче и покороче, как раз на случай, если судьба их снова отправит в южные владения Скайрима.       Проходили они и мимо Мрачного замка, где сосредоточенно тренировались легионеры вперемешку с городской стражей. Сокка задумался, что ему и самому не помешало бы уговорить Бато на пару тренировок при встрече. Карджо, охранник каравана Акари, многому его научил, но навыки быстро ржавеют без практики.       Поэтому, когда вечером Малборн без лишних слов повёл их за собой прочь из «Смеющейся крысы», Сокке оставалось только предвкушать встречу.       Выбравшись из города, информатор повёл их вниз, к пристани.       — На лодке было бы быстрее, течение сопутствует, но сейчас лучше лишний раз в воду не залезать, — сказал Малборн, кивая на доминионскую флотилию.       — Зачем они здесь? — Аанг задал вопрос, который вертелся у всех на языке. Старший эльф развёл руками:       — Захватить Скайрим, зачем ещё?       Точнее и не скажешь.       Когда они наконец свернули с дороги и пошли вглубь леса, на склон, солнце уже зашло за горизонт, оставив последние медные пятна света на самых верхушках деревьев. Разобрать, кто крадётся в зарослях, было сложнее, чем найти белого медведя в снегу; поэтому Малборн и решил дождаться сумерек, прежде чем вести их в убежище Бато.       Пещера, в которой они оказались, была подобием святилища Великого Древа — огромная полость под горой, внутри которой были лес, река и даже скала, на вершину которой вёла винтообразная каменистая дорога. В каменном потолке была расщелина, сквозь которую было видно сине-зелёное закатное небо.       Малборн вынул стеклянный кинжал.       — Мне нужно, чтобы каждый поделился каплей своей крови. Иначе вас не пустят сюда.       — Чего? — Сокка нахмурился, — Это ещё зачем?       — Магия спригганов? — догадалась Катара, — Я видела, бабушка делала так же.       Малборн кивнул, но, не будь у Сокки острого босмерского зрения, в полутьме он бы этого не увидел.       — Да. Это ваша мать первой наладила с ними контакт и нашла эту пещеру. Её нет на современных картах, но раньше она называлась Зелёной Тенью, и так же среди нас называли Кайю.       — Старейшины говорили, что обычно с кровью связана чёрная магия, — осторожно заметил Аанг.       — Кровь — это жизнь. Пока кровь течёт по венам, пока бьётся сердце, ты жив, — рассудил Малборн, — Так что давай сюда руку. Обещаю, больно не будет.       Аанг опасливо раскрыл ладонь, и эльф молниеносно кольнул его палец кинжалом. Мальчик даже не пискнул, не успев понять, что случилось, только выдал невозмутимо:       — А Момо тоже нужно будет это сделать?       Злокрыс заверещал и спрятался в капюшон драконьего служителя под смех Малборна:       — Нет, спригганы не трогают зверей. Теперь вы, — повернулся эльф к брату и сестре. Сокка спрятал руки за спиной.       — Думается мне, я уже сдавал им кровь. Да и Катара тоже, — он повернулся к ней, — У Великого Древа, помнишь?       Катара согласно закивала:       — Заодно проверим, работает ли связь между всеми спригганами Скайрима.       — Что ж, я вам предлагал, — повёл плечами Малборн и убрал кинжал, — Парень, всё, что тебе нужно сделать, когда к тебе подойдёт спригган — коснись его. Этого будет достаточно.       Когда они перешли по стволу дерева через тонкий ручей, послышалось знакомое жужжание. Сокка невольно нащупал на поясе топор, случайно прихватизированный у какого-то Брата Бури при побеге из Скрытой рощи. Катара нашла его руку и накрыла своей.       — Всё нормально, — едва слышно прошептала она, давая Аангу и Малборну пройти вперёд. Через мгновение спригган материализовался, и не простой: он был крупнее обычного, с более широкими рогами и с оранжево-солнечным свечением вместо ярко-зелёного. Существо не атаковало, только сделало несколько шагов навстречу, протягивая когтистую лапу.       Аанг дотронулся до неё, и оба, что спригган, что Довакин, застыли на несколько секунд. Сокка вспомнил, что видел в глазах сприггана — саму жизнь, будто глазами сотен и тысяч; это было слишком сложно для его сознания, но каково будет Аангу?       Норд немного качнулся, и спригган одёрнул лапу, а затем, рассыпавшись роем светлячков, исчез среди деревьев. Похоже, теория Катары была верна; им обоим уже не нужно было отдельное посвящение от сприггана.       — Она показала мне столько разных мест… Так должно быть? — растерянно спросил Аанг, потирая глаза. Малборн придержал его под локоть, ведя вперёд сквозь кусты и камни.       — Да.       — Она? — спросил Сокка, — С чего ты взял, что это она?       — Матрона, хранительница, старшая в здешней группе спригганов, — пояснил Малборн.       Следующими их встречали… собаки? Нет, волки; двое волков, чёрный и серый, подбежали к Малборну, ластясь и выпрашивая лакомство. Малборн что-то бросил им, и волки бросились за угощением в заросли.       Сокка и Катара только переглянулись; раньше лесные эльфы не водили такую теплую дружбу с волками.       По пути начали встречаться палатки, кое-кто даже повылезал наружу, чтобы поглядеть, кого привели в святилище. Сокка махал рукой тем, кого удавалось узнать, но тут было достаточно босмеров, которых они с Катарой никогда не встречали.       На вершине скалы блестело озерцо и дымил костёр, — единственный во всём их лагере, похоже, таково было условие огнебоязливых спригганов; — а вокруг сидели мужчины племени во главе с Бато. Его косички по обе стороны лица и хмурые брови Сокка увидел сразу.       — Вот и вы, — друг отца поднялся с полена и раскрыл объятия. Катара первая рванула навстречу, радостно смеясь, словно ребёнок. Бато легко подхватил её на руки и закружил.       Сокка, понимая, что с него спрос совсем другой и что за ним наблюдать будут куда пристальнее, подошёл спокойно, без лишних эмоций на лице. Он уже не был мальчиком для них. Он был сыном вождя. Сыном короля.       Бато повернулся к Сокке; увидев руку, протянутую для рукопожатия, он посмотрел на неё с каким-то странным выражением, а потом загрёб и Сокку в охапку. Для приличия поворчав, что все эти телячьи нежности не для серьёзных мужчин, Сокка всё-таки позволил себе широко улыбнуться, когда никто не видел. Он тоже скучал. Очень. Бато был для них как дядя, а с тех пор, как Хакоды не стало, — и как отец.       Когда всех со всеми познакомили и когда троица рассказала о приключениях, что привели их в Солитьюд, Бато не сразу поделился ответом.       — Дельфина — последний Клинок, — сказал он, почесывая бороду, — Не думаю, что она посчитает Драконорождённого своим врагом, но не могу сказать того же о драконе. Каким бы он хорошим ни был, Дельфина слишком мнительна. Стоило слухам о драконах расползтись, она сразу попросила держать её в курсе любых новостей. Странная женщина.       Сокке вспомнилось, как они с Катарой и Аангом обсуждали приспособления для ловли драконов в Вайтране. Острые гарпуны, сетки из цепей на грузилах... Да уж, древние Клинки отличались изобретательностью.       — Воины Кин тоже не были настроены доброжелательно к драконам, но они приняли Аппу, — сказал Аанг, принимая в руки чашу супа из морских слив, которым его угостил Хонон, один из ветеранов племени, одноглазый и наполовину седой босмер.       — Если так, можете отправляться в Ривервуд. Со своей стороны могу только передать ей через вас письмо о том, что вы под нашей защитой, но вас она и так выслушает, а что по части дракона — тут уже вам придётся искать аргументы, мы ничем помочь не сможем. У нас тут и своих забот немало, уж прости нас, Аанг.       — Я благодарю Вас и за это, — мальчик сложил ладони перед собой и почтительно склонил голову вперёд, — Зато мы знаем, чего ожидать. И что это точно не ловушка талморцев.       — Кстати о талморцах, — оживился Сокка, — Что это за парад в гавани Солитьюда, кто-нибудь может рассказать подробно? Понятно, что это подарок Братьям Бури, но когда и чего именно ждать?       Краем глаза Сокка заметил, как Аанг, попробовав ложку супа, скривился, но тут же прикрыл рот рукой. "Дети…"       Ответил вместо Бато ещё один соратник отца, Корим, ровесник Малборна:       — Это мы сейчас и выясняем. Всего насчитали 21 корабль, из них два линкора, четыре крейсера, восемь фрегатов, шесть канонерок и ледокол. И только Ауриэлю известно, сколько там катеров. Один из крейсеров вчера отплыл в сторону Хьялмарка, должно быть, на разведку.       И вдруг Бато заговорил, обращаясь к Сокке:       — Может, останешься с нами, поможешь?       Это было настолько неожиданное и в то же время долгожданное предложение, что Сокка едва удержался, чтобы не согласиться сразу. Он вовремя вспомнил, что сам ставил приоритетом встречу с Дельфиной.       — Я бы с радостью, но…       Катара, до того притихшая, опустила миску с едой.       — Если ты переживаешь за нас, то мы справимся, — решительно и как-то холодно сказала сестра, глядя в пламя, — Ты видел, что мы можем постоять за себя.       "То, что я видел, как раз меня и смущает".       — Не то что бы я хотел вас разлучать, вовсе нет, — махнул рукой Бато, — Не бросишь же ты их одних…       Аангу, похоже, идея оказаться без присмотра понравилась, судя по тому, как он начал уговаривать Сокку:       — Вы давно не виделись, может, действительно тебе остаться? За нас бояться нечего, мы ведь не в крипты полезем, с нами всегда будет Апамир. Да и подлечиться тебе не помешает.       Рана затянулась, но забыть о её существовании насовсем пока не получалось, она давала о себе знать.       — Аанг, это конечно приятно, что ты думал об этом, но…       — Я бы многое отдал, чтобы повидаться со своим племенем, — невинно пожал плечами монах и, похоже, сам не осознал, насколько ужасной была действительность, озвученная им так просто. Обитатели Небесного храма, от старости или же насильственным путём, погибли уже очень, очень давно.       Это был последний удар. Сокка сдался.       — Что ж… Ладно. Но только чтобы без сюжетных ответвлений! В Ривервуд и обратно, не давайте этой женщине затянуть вас в неприятности. По крайней мере, заберите сначала меня.

1 Огня Очага, 201 4Э, утро

      — Как же вы всё-таки выросли, — вздыхал Бато, помогая Катаре уложить в сумки провиант, — Ты очень похожа на Хакоду, Катара.       Сестра, привыкшая слышать ото всех о сходстве с мамой, немного опешила. Да и сам Сокка не мог сказать наверняка, кого в ней или в нём самом больше, отца или матери.       — А вот Сокка всё больше напоминает Кайю, — продолжил Бато, и Сокка чуть не выронил склянки с лечебными отварами, предназначавшиеся для пополнения запасов в седле Аппы.       К дракону, кстати, собратья отнеслись спокойнее всех; вон, даже Хонан о чём-то уже смеялся с Апамиром.       — Обаятельный он у вас, — хохотнул Бато, тоже заметивший эту сцену. Аанг гордо выпрямился:       — Лучшего дракона вы не найдёте.       — Под стать наезднику.       — Аппа не конь, а я не наездник! Мы друзья.       Но по заалевшим щекам мальца было понятно, что комплимент он оценил.             Сборы были недолгими. Аанг уже располагался на шее Апамира, Катара почти забралась в седло, но Сокка успел перехватить её на пару слов.       — Я никогда не думал, что скажу это, но оставляю тебя за старшую.       — Хотела сказать тебе то же самое, — ухмыльнулась она, — Куда бы ты ни полез, будь осторожен. Рядом не будет талантливого мага воды.       — И ещё более талантливого Довакина, — бросил ответную шпильку Сокка.       На голубые глаза Катары легла тень, но она быстро сморгнула её и притянула брата к себе, крепко обнимая.       — Выздоравливай. Мы быстро. Обещаю не задерживаться.       — Если задержитесь по делу — я не обижусь. Лишь бы узнать что-то действительно полезное. От того, что мы просто так шарахаемся из одного края Скайрима в другой, Алдуин слабее не станет.       — Ты прав. Я и сама уже хочу чего-то конкретного, а не простых разглагольствований о том, что нужно постичь себя, найти баланс…       Она отстранилась, касаясь рукой шеи. Привычный жест, но чего-то не хватало…       — А где твоё ожерелье? — спросил Сокка, припоминая, когда в последний раз видел его на Катаре.       Эльфийка поджала губы и процедила злобно:       — Принц.       Больше ничего не говоря, она в два прыжка заскочила в седло, крикнув Апамиру, что пора лететь. Аппе придётся делать большой крюк, чтобы не пролетать прямо над Солитьюдом, но судя по тому, как резво он поднялся в небо, это не сильно их задержит. К концу дня они будут в Ривервуде.       Сокке же оставалось только последовать за Малборном обратно в город, попутно раздумывая, каким апперкотом лучше угостить венценосного придурка при встрече — правым или левым?

2 Огня Очага, 201 4Э, полдень

      — Это шедевр! Мой юный гений, Вы талант!       «Чудесно, мечтал стать талантливым воином, а получился талантливый бард. Отец, гордись мной!»       А всё начиналось прекрасно. Если так, прости Акатош, можно сказать о казни, свидетелем которой он стал после вчерашнего возвращения в Солитьюд.       Оказавшись в толпе перед помостом в миг провозглашения приговора, Сокка и Малборн молча наблюдали за тем, как поднимается и опускается топор палача.       — Кто это? — спросил Сокка, удивляясь, как такое зрелище можно было устроить почти у самых ворот в город, да ещё в присутствии детей.       — Роггвир, бывший хранитель врат. После убийства Торуга Роггвир выпустил Ульфрика из города. Зачитал приговор Алдис, капитан городской стражи, а палач-редгардец — Атар, местный тюремщик. Выглядит грозно, но на самом деле вполне себе человечный.       Стражники убирали обезглавленное тело, толпа потихоньку расходилась, но разговоры всё ещё шли:       — Теперь он в Совнгарде…       — Нечего в Совнгарде делать предателю.       — …Как он мог? Если бы не он, не было бы этой войны!..              Всё бы ничего, но увиденное натолкнуло Сокку на казавшуюся ему гениальной мысль — записаться в Легион добровольцем. А как иначе близко подобраться к командирам и узнать, что затеял Доминион?       — Уж моё-то прикрытие безумное, но твоё? — Малборн аж закашлялся, услышав идею, — Не-не, я тут не помощник.       — А какое твоё прикрытие?       — Виночерпий в талморском посольстве. Два дня там, два дня в "Смеющейся крысе". Талмор считает, что я их шпион в Солитьюде.       — Двойной агент? Неплохо.       — Дельфина помогла.       — Восхитительно. А тебе сменщик не нужен?       — Сокка, ты, конечно, сын Хакоды, но…       — Нет, серьёзно, зачем мне что-то делать, если ты уже там, в посольстве? Неужели про корабли ни звука?       — Я так понял, они прибыли по личному распоряжению саммерсетского короля. Талмор и сам был осведомлен не сразу и не полностью…              Сокка всё ещё не мог уложить в голове, что королевская верхушка Доминиона и Талмор — разные вещи. Впрочем, все эти верхушки так часто меняются в одном только Скайриме, что корить себя за плохое понимание иерархии в совсем далёкой стране — глупо и немного жестоко. Хотя врага, конечно, нужно знать лучше.       Вместо того, чтобы дойти до Мрачного замка и записаться в легионеры, Сокка немного задумался и прошёл мимо, прямиком до Синего дворца, что осознал лишь тогда, когда случайно врезался в не менее задумчивого высокого эльфа, выходящего из дворца ему навстречу. Заживающая нога отреагировала на столкновение ноющей, выводящей из себя болью.       — Извините!       — Прошу прощения!       Оглядевшись и заметив, что попал вообще не туда, куда планировал, Сокка развернулся и поковылял обратно. Несмотря на вынужденную медлительность, он всё же нагнал альтмера, который и вовсе еле ноги волочил, бормоча под нос:       — Хорошо хоть я сам не лез в эти катакомбы, после всех этих новостей Огнеборода о некромантах…       — Вот это Вы верно подметили, в криптах только время терять, — в сердцах Сокка поделился печалью последних двух недель. Высокий эльф, очевидно, не бедный, ухоженный и в хорошей одежке, поднял на него жёлтые глаза.       — Почему же? Не всегда. К счастью, наёмник справился прекрасно и добыл мне нужное произведение, но, увы, часть листков утрачена! А наёмника я уже месяц не могу найти, чтобы отправить его в другие места, где могли бы храниться эти записи. Ума не приложу, что делать!       — А зачем печалиться? Там же начало и конец сохранились? А то, что посередине, мы и так все из истории знаем.       — Знаем ли? — недоверчиво покосился на него альтмер, — Песнь раскрыла бы нам многие неприятные детали, о которых умалчивают историки…       — Так раскройте их сами, допишите их.       — На что вы намекаете? — обиделся за свою братию Виармо, — Мы не можем врать.       — Кто говорит об обмане? Я никого честнее бардов не встречал. Я думаю, сердце барда одно на всех, вы не ошибётесь, если доверитесь ему, и сможете написать так, как задумывал автор. А может, и лучше!       — Вы правы, я могу попробовать. Но успею ли я дописать половину песни за одну ночь…       — К чему же спешка?       — К тому, что скоро праздник Сожжения Короля Олафа, а государыня его отменила! Чем скорее я смогу убедить её, что фестиваль необходим, тем раньше мы начнём приготовления, а до праздника всего четыре дня!       «Да что ж это за город такой, то казни посреди бела дня на самом входе, то королей сжигают… Ненормальные!»       — Какой-какой фестиваль?..       — А пройдёмте в коллегию, я Вам всё и расскажу, — альтмер театральным жестом указал на лесенку, ведущую в солидное многоэтажное здание, над входом в которое краснела надпись «Коллегия бардов».       — Что ж, рад познакомиться, меня зовут С-кхм-кхм-Ванг.       — Взаимно. Глава коллегии, Виармо.       Знакомства — всегда хорошо, а знакомства с главами гильдий и коллегий — ещё лучше. Из рассказа Сокка понял, что Виармо очень нужно уговорить Элисиф вернуть праздник сжигания чучела Короля Олафа, который многих надурил в своё время с убийством Нуминекса, а для этого нужен полный текст Песни о короле Олафе за авторством Свакнира, якобы свидетеля всех тех событий.       Понимая, что у него появился шанс безболезненно и беспрепятственно заявиться в Синий дворец, Сокка согласился помочь восстановить потерянные отрывки Поэтической Эдды.       И вот теперь глава коллегии не мог не нарадоваться, читая придуманные Соккой отрывки, которые сам сочинитель считал ну чистейшей халтурой.       — Как Вам перспектива построить карьеру барда? — продолжал восхищаться старый менестрель, — Начало будет просто за-жи-га-тель-но-е!       Сокку аж тряхнуло от каламбура, хотя предложение было весьма заманчивое.       — А что, я не против.       — По рукам, мой мальчик! Тогда сейчас же идём читать этот вариант Элисиф. Уверен, она оценит!       На такой случай Виармо даже поделился одеждой, и щеголял до Синего дворца Сокка в новейшей синей рубахе, а поверх неё — кожаный жилет и длинный стёганый тёмно-серый кафтан, подпоясанный ремнём из добротной бычьей кожи.       Изнутри Синий дворец, безусловно, был симпатичен. Дорогие эльсвейрские ковры, огромные вазоны с живыми цветами, мягкие кушетки, резные рисунки на стенах, мебель из гладкого обтёсанного, промасленного дерева…       Как приличному лесному эльфу, ему бы нужно посетовать на такое варварское обращение с деревьями, но босмерам со многим приходится мириться, будучи вдалеке от Валенвуда. Эта древесина точно была местной, не с их исторической родины, поэтому можно было смириться и даже немного полюбоваться.       Поднявшись по лестнице, они оказались перед древним троном Верхновного Короля Скайрима, где восседала Её Величество Элисиф Прекрасная. Официально коронация ещё не проходила, но все присутствующие были уверены, что Элисиф была лучшей кандидатурой в королевы. А собрался здесь, похоже, весь её малый совет: телохранитель-хускарл, бледная женщина в тёмной мантии мага, рыжебородый мужчина очень хозяйственного вида, похоже, управитель замка, и двое танов — Сокка сразу понял по изнеженным фигурам и роскошным одеждам, что они тут чисто для вида.       Завидев Виармо, Элисиф откинула назад русые с позолотой пряди, настороженно прищурив глаза. Даже отсюда Сокка видел, что они светло-голубые, ясные, как летнее небо.       — А, Виармо. Добро пожаловать. Ты здесь, чтобы снова просить о возвращении праздника Сожжения Короля Олафа? Ты нашёл то, что искал?       Несмотря на то, что Элисиф пыталась вести себя высокомерно, на троне она сидела без той уверенности, с которой восседал Балгруф у себя в Драконьем Пределе. Всё-таки она ещё была молода, точно не старше их матери, будь она жива; и ещё не так испорчена властью, как многие другие ярлы.       — Именно так. Я хочу представить вам полную Песнь о короле Олафе из Поэтической Эдды, добытую из потерянной крипты посреди болот Хьялмарка.       — Тебе удалось восстановить утраченные фрагменты из песни? Твоя целеустремлённость достойна восхищения. Что ж, мы будем рады послушать, прошу.       Виармо развернулся к Сокке.       — Это Ванг, мой новый протеже, начинающий артист малых и больших театров, подающий нескромные надежды. Друг мой, прошу, зачтите нам песнь.       Такой подставы босмер не ждал — Сокка рассчитывал, что он просто постоит в стороне, как сопровождающий. Будь у него время, он бы посмеялся и над «начинающим артистом, подающим надежды», и над тем, что такое признание можно получить, просто помогая кому-то переписать историю, но времени не было даже попаниковать, и даже про себя, внутри.       Вместо этого он взял записи, сделал шаг вперёд и отвесил поклон. Должно быть, слишком глубокий, но ему простительно.       — Для меня великая честь оживить эту древнюю песнь перед Вами, дамы и господа, — сказал Сокка нисколько не дрогнувшим голосом, — Прошу прощения, что пока без музыкального сопровождения, мы ещё не успели наложить текст на ноты. Но, поверьте, к фестивалю всё будет готово.       «Ты чё несёшь?! Виармо же тебя заставит, а ты и лютню в руках никогда не держал!»       Но ругать себя тоже времени не было. Откашлявшись и втянув воздух, Сокка начал:

О Олаф-король, предатель без глаза;

Несущий смерть демон, драконий тиран, Ложь легенды твоей раскрылась не сразу: Смерть Нуминекса — тысячелетний обман!

Не поднят был меч, не вспыхнул огонь,

Не грохотала людская и змеева Речь,

Поддался льстецу грозный дракон,

Корону вручив, он скрылся навечно.

От Фолкрита до Винтерхолда склонился народ;

Олаф взял власть, где посулом, где страхом;

Устоял Солитьюд, Скайрима последний оплот,

И отвечал Олаф жёстко, ничем не гнушаясь.

Под волчьим флагом повёл он войска на Виндхельм,

Рассорить желал два града великих,

Да только норды не стали бесчестье терпеть,

Раскрыт злостный план, узурпатор был свергнут.

Все барды столицы знают сей сказ,

И из года в год, собравши застолье,

Вероломного Олафа жгут напоказ:

Не видать подлецу короны и трона.

      Сокка на свой страх и риск внёс поправки и в те отрывки, что у них были на руках, пока Виармо не видел. Не зря — Элисиф довольно похлопала.       — Браво! Мне нравится, — ярл лучисто заулыбалась. Рыжебородый норд, стоявший рядом, переступил с ноги на ногу, почёсывая щёку:       — Моя королева, может не будем поспешно…       — Это же именно то, что нужно услышать всем горожанам и гостям Солитьюда. Лживый король! Чем тебе не нравится, Фолк?       — Но ведь раньше…       — Раньше не было текста, поясняющего, чучело какого короля и за что мы сжигаем, — Виармо пришёл на помощь ярлу, — Сказание передавалось из уст в уста и за долгие века сильно изменилось. Многие горожане не понимали, что именно мы празднуем, и просто считали это днём, когда король теряет власть перед народом.       — Я возлагаю на Коллегию бардов почётную обязанность организовать празднество и проследить, чтобы все услышали подлинную историю, — подытожила Элисиф, — Все затраты мы берём на себя, кроме того, Коллегия обязательно получит вознаграждение за вклад в культурную жизнь города, об этом можете не беспокоиться. Обсудите с Фолком все детали.       Виармо рассыпался в благодарностях; Сокка учтиво поклонился ещё раз.       Тем временем Фолк достал из кошеля на поясе книжечку и уголёк и что-то записал; ну точно управляющий.       — Надеюсь, вы порадуете нас незабываемым зрелищем. Отдельное спасибо подрастающему поколению бардов, — Элисиф окинула тёплым взглядом лесного эльфа, — Виармо, вы по-прежнему находите для нас настоящие алмазы.       — Всё для Солитьюда, госпожа.       К своему удивлению, стыда Сокка почти не испытывал. Да кому какая разница, что там проделал Олаф? Все барды обязательно приукрашивают в своих песнях, чем Свакнир был лучше? Может быть, он хотел как раз своим провокационным текстом привлечь больше внимания?       Не важно, что двигало почившим бардом, жажда славы или жажда справедливости, но сегодня Сокка его благодарил, потому что лучшей дороги в Синий дворец он бы сам не придумал.       Им пришлось задержаться во дворце, чтобы объяснить Фолку, какие приготовления необходимы. Помимо большого соломенного чучела, необходимо было организовать продажу угощений и напитков, разжечь побольше костров, украсить городские улицы флажками.       Уже спускаясь по лестнице к выходу, Сокка услышал шаги и лязг доспехов. Подняв глаза, босмер с ужасом узнал среди визитёров ярла генерала Туллия, старого принца-лорда Айромара и Зуланкара. Вместе с ними шли северянка-легат, пожилой имперец и молодой воин, скрывающиеся под чёрными плащами, и два солидных альтмера в чёрно-алой эльфийской броне, должно быть, какие-то важные шишки из флота.       Как назло, Виармо привлёк их внимание; Сокка наспех распустил волосы и склонил голову, играя послушного ученика барда.       — Генерал Туллий, о каких новых победах нужно будет написать моим коллегам?       Военный наместник помолчал, оглянулся на своих компаньонов и сказал вдруг, нисколько не улыбаясь:       — Скоро. Скоро будет победа, которая достойна быть увековеченной только вашими мастерами.       И ушёл вперёд. «Ой не нравится мне его тон…»       — Генерал Айро, Ваше Высочество! — Виармо подошёл к Айромару, и эльфы обменялись объятиями, — Как же я рад, вы с племянником так редко бываете в столице.       — Чтобы вам было, о чём писать, — бодро, с ядовитой нотой заметил принц и последовал за Туллием и другими сопровождающими, не удостоив Сокку взглядом. Айромар задержался.       — Соглашусь с ним. В какие века мы живём! Поводов для песен множество.       — И поводов для торжеств! Вы как раз вовремя вернулись, друг мой, через три дня у нас праздник!       Глаза старого эльфа загорелись от одного только слова.       — Праздник? О, расскажете мне?       — С удовольствием бы, но Вы спешите..?       — О, верно, нехорошо заставлять леди ждать. Тогда могу напроситься на визит в Коллегию завтра?       — Будем рады!       «Наконец-то они закончили!»       Только Айромар всё же посмотрел на Сокку; Сокка не стал отводить глаза, но постарался так повернуть лицо, чтобы спрятать его в тени. Альтмер быстро опустил взгляд на левую ногу, аккурат туда, где под штанами скрывалась повязка.       "Он узнал!" Ещё никогда Ванг не был так близок к провалу.       Но Дракон Запада ничего не сказал, только повернул в сторону лестницы, рассеянно перебирая пряди бороды.       А Сокка стал быстро соображать, как ему задержаться ещё ненадолго и при этом не оказаться замеченным. Виармо уже был в дверях, когда Сокка сообразил:       — Мне нужно ещё кое-что предложить Фолку. Я обязательно догоню!       — И что же?       — О, это… сюрприз! Если позволите, конечно.       Главный сказитель всея Солитьюда только развёл руками:       — Позволяю, коллега, Вы меня очень выручили. Надеюсь, это приятный сюрприз?       — Очень!       — Хорошо. Как закончишь, возвращайся в Коллегию, я дам тебе подъёмные. В коллегии мест нет, поэтому снимешь себе комнату в гостинице.       С довольным посвистыванием Виармо вышел на улицу, а Сокка, развернувшись, не очень бодрым шагом направился обратно к тронному залу. Однако дорогу ему преградил стражник.       — Там военный совет, бард. Тебе придётся подождать здесь.       Буквально минуту назад никого не волновала конфиденциальность, но, должно быть, она следовала за Туллием вторым плащом.       — Да я только два слова управляющему сказать, я мигом…       — Я повторять не буду, — отрезал охранник-норд, остававшийся суровым даже с подстриженной бородой и усами, чего редко можно было увидеть в других регионах Скайрима. Столица, всё-таки.       Будь Сокка магом, он бы наверняка нашёл способ. Но он не был магом. Он был находчивым!       Посидев для приличия пару минут за столиком и пожевав фрукты, которых тут было наставлено в серебряных посудах достаточно, чтобы утолить аппетиты всех, кто был сейчас в тронном зале, Сокка начал расхаживать по нижнему этажу, делая вид, что рассматривает картины, а сам потихоньку улизнул в другой коридор, где он нашёл ещё одну лесенку наверх.       Удача сегодня сопутствовала ему, потому что слуги шныряли туда-сюда, унося блюда на ужин в королевскую трапезную, и стражники не особо обращали внимание на них. Стащив у какого-то бедолаги колпак прислуги, он уверенно двинулся к тронному залу и затаился за стеной, в тени колонны.       Голос принадлежал одному из доминионских офицеров.       — …Этих кораблей достаточно не только для блокады морских подступов к Виндхельму. Вы сможете перевезти на них столько солдат, сколько потребуется, чтобы город пал быстро и без лишних жертв. Увидев многократное превосходство, любой здравомыслящий правитель сдастся.       — В том то и дело, что мы имеем дело с… со сложным человеком, — Сокка узнал Туллия, — Не факт, что он сдаст город. Но в любом случае этот план для нас самый безопасный, только при условии, что корабли смогут пройти сквозь лёд без потерь.       — Каждый фрегат способен пройти сквозь льды своими силами, но на всякий случай мы предусмотрели специально приспособленный для этого ледокол, — заговорил другой голос, показавшийся Сокке более противным, — На нём не будет лишних пассажиров, кроме обслуживающей команды.             — Это очень щедро со стороны Его Величества Короля Озая, но как нам отплатить за эту помощь? — защебетала Элисиф. Ей отвечал старец; даже не видя его, Сокка невольно проникся к нему уважением, поскольку его речь звучала совсем не так, как речь северных ярлов. Что-то было в ней… древнее. Как у Седобородых, как в драконьем крике.       — Не беспокойтесь, дитя. Цена невелика. Мы позволим нашим союзникам добывать руду на Солстхейме. Кузнецы с Саммерсета всегда были более искусны в обращении с вулканическим стеклом, а сейчас, когда угроза драконов нависла над всеми нами, мы очень нуждаемся в оружии.       «Да там сто лет понадобится, прежде чем восстановить разруху. Хотя для высокого эльфа сто лет — не время, но… Всё равно странно, что Доминион на это согласился».       Но даже не это было самым интересным — кем был дед, что обращался к будущей королеве Скайрима, как к ребёнку?       — Что ж, в ногах правды нет, да и утро вечера мудренее. Позвольте мне побыть хозяйкой и пригласить вас отужинать, вы наверняка устали с дороги…       — Миледи, — Сокка встрепенулся, услышав недовольный голос молодого альтмера, — Так случилось, что нам с дядей повезло оказаться в Корваньюнде вместе с вашими солдатами. Мы нашли Зубчатую корону.       В зале кто-то ахнул; начались шепотки, раздались шаги.       Несколько секунд общей тишины. Осмелев, импровизированный бард-шпион всё-таки решился выглянуть из-за угла.       Элисиф сошла с трона и подошла к Зуланкару, протягивавшему ей Зубчатую корону. Старец в чёрном плаще снял капюшон, но так как он стоял сбоку от них и спиной к Сокке, босмеру не удалось разглядеть его лица, как и корону.       «Та самая корона, за которой охотились Братья Бури? Но причём тут эти двое? Выходит, Легион успел спасти Дракона Запада из плена... А жаль...»       Женщина завороженно оглядела реликвию, но затем, засомневавшись, обратилась к старику:       — Ваше Величество, разве она не должна храниться у Вас? Раз уж Вы прибыли…       — С чего бы? Скайрим сам выберет голову для этой короны. А до тех пор корону хранит тот, кто остаётся головой для Скайрима.       Сокка прикусил щеку, чтобы не фыркнуть.       — Если симпатии народа будут на моей стороне, возложите ли Вы корону на мою голову, Ваше Величество?       — На такую светлую голову — пожалуй, почту за честь. Так Вы обещали нам сытный ужин? Не могу пожаловаться на гостеприимство адмирала Кваэлина, наоборот, посоветовал бы блюда его кока, но за долгий путь волей-неволей начинаешь скучать по родной кухне и по столу, который не качается на волнах.       Под аккомпонемент их смеха Сокка, бросив колпак в какую-то вазу с цветами, помчался обратно к лестнице, сбежал вниз и затаился в комнатке напротив двери, ведущей в обеденный зал. Он угадал верно, по лестнице затопали.       — Я тебе что, подавальщик чаш? Ещё раз такое провернёшь, я оставлю тебя здесь, будешь сочинять баллады с Виармо, — прошипел принц буквально в паре ярдов от него, прилично отставая от других хозяев и гостей. Айромар тихо хохотнул:       — Я всего лишь намекнул, что мы тоже поучаствовали. Если Император счёл нужным вручить корону через тебя, должно быть, он тебе очень признателен за услугу.       — Нашёл, чем гордиться! Не испытывай моё терпение, ради всех богов, не говори сегодня больше ни о чём! — хищной птицей Зуланкар пролетел мимо, взмахнув чёрно-алым плащом. Сокка очень сильно пожалел, что не открыл дверь прямо перед ним — шишку бы тот точно заработал… Увы, не сейчас. Сейчас ему нужно дождаться Фолка и убираться отсюда подобру-поздорову.       А вот и он.       Дождавшись, пока управляющий уже повернёт в сторону трапезной, Сокка выскочил из комнаты и вцепился тому в руку, испугав не на шутку.       — Знаете ещё что нужно для фестиваля? Маски. Мы собираемся разыграть маленькое представление, и будет очень здорово, если и у зрителей тоже будут маски. А под конец праздника можно их торжественно сжигать, в знак открытости наших намерений.       Фолку оставалось только добавить запись в свою книжечку, горестно вздыхая. Казна, которой предстояло как-то обеспечить и императора с его свитой, и целую флотилию голодных альтмерских гостей, и ещё неожиданный городской праздник, где-то в подземелье Синего дворца вздохнула ему в ответ.

4 Огня Очага, 201 4Э, вечер

      Позавчера был длинный, длинный день, а следующие два дня были не менее нагруженными. Спасибо Малборну, который согласился передавать вести Бато лично; к вечеру Сокка уже не мог ходить, набегавшись по городу с организацией фестиваля.       Нужно было найти лучших пекарей, лучших пиромантов, лучших пивоваров и даже лучших подавальщиц, а ещё разобраться, где взять столько масок. Сначала решили делать их из всего — из дерева, из ткани, из металла, из кожи, из плотного пергамента; но когда по подсчетам стало ясно, что и этого будет недостаточно на всех горожан, решено было объявить соревнование на самую искусную маску. Жители столицы, не далёкие от искусств, с энтузиазмом взялись за дело, а Сокка заработал ещё одну похвалу от Элисиф и Виармо, и даже управляющий благодарно возвёл руки к небесам — хоть какую-то статью из затрат можно было вычеркнуть.       За всеми этими хлопотами Сокка почти забыл о первоначальной причине их приезда в Солитьюд; вспомнил лишь тогда, когда к нему в комнату ввалились радостные Аанг и Катара.       — Как ты мог устроить праздник и без нас?! — в шутливом гневе набросился на него пацан, пихая кулачками, — А если бы мы не прилетели?       Момо заполз по штанине и рубахе до груди эльфа и воинственно застрекотал.       — Я бы слёг с лихорадкой и праздник бы перенесли, — улыбнулся Сокка, отцепляя острые коготки злокрыса от своей новёхонькой одежды, — Им не справиться без главного актёра, — он указал на маску-шлем в форме драконьей головы, что стояла на тумбочке у кровати. Сокка делал его всю ночь, прилаживая к обычному шлему длинную деревянную драконью пасть, обматывая алой тканью, рисуя красками ему глаза и пришивая перья. Получилось недурно.       — Ты играешь дракона? — рассмеялась Катара, покрутив шлем в руках, — Жаль, Аппа этого не увидит!       — Без этого. Нам драконов в столице вполне хватает.       И Сокка рассказал им всё, что успел узнать о предстоящей осаде Виндхельма и о прибытии императора. В свою очередь ребята поделились с ним подробностями визита к Дельфине. Оказалось, похищением рога она просто хотела выманить Драконорождённого к себе. Но воительнице всё равно было мало того, что Аанг сам пришёл к ней с запиской; чтобы доказать истинность своих притязаний, Аанг должен был при ней поглотить душу дракона. Аанг, конечно же, отказался. Знакомство с Апамиром немного ослабило её недоверчивость, но женщина даже не пыталась подружиться с Аппой, настаивая на том, что драконы опасны, и наотрез отказалась лететь вместе с ними.       — Алдуин в самом деле взялся за воскрешение своих прежних соратников, — рассказывала Катара, — Два постояльца, пришедших из Рифтена, видели дракона, не похожего по описанию ни на Алдуина, ни на Апамира; а ещё есть слух о драконе на границе владений Фолкрита, Вайтрана и Предела. Мы решили разделиться — Дельфина проверит Рифт, а мы пролетим по захоронениям в Хаафингаре, Пределе, Вайтране и Фолкрит. Встречаемся через неделю в роще Кин.       — В роще Кин? Почему там?       — Там все друг друга знают, — пожал плечами Аанг, плюхнувшись на койку, которую Сокке выделил Виармо, — Талморцу будет сложно затеряться, а Дельфина их очень боится. Она вообще не хотела меня отпускать!       — Я могу её понять, — Катара хмыкнула, — Клинки были созданы, чтобы служить Драконорождённому и защищать его.       Дверь в комнату снова распахнулась.       — Ванг, у меня, кажется, получилось... — влетевшая внутрь темноволосая нордка застыла, увидев, что эльф был не один, — Ой, я не вовремя...       Ильди была начинающей лютнисткой. Девушка крайне неуверенная, но очень старательная, она сразу согласилась помочь Сокке подобрать ноты для песни об Олафе.       — Нет-нет, как раз вовремя! Ребят, это Ильди, это моя сестра К... — Сокка опустил взгляд на шею сестры и выдал первое, что ему пришло в голову, — Сапфира, а это наш друг Кузон.       Откуда взялось это имя, Сокка понять не мог, но решил, что в их ситуации любое имя будет лучше настоящего. Новоиспеченный Кузон выбором был доволен и приветливо помахал Ильди рукой. Сапфира сморгнула, вникая в ситуацию, а затем улыбнулась, но улыбка получилась очень уж хитрая.       — Рады познакомиться. Ты что-то хотела показать?       Под ясным взглядом лесной эльфийки Ильди затрепетала:       — Да, точнее, сыграть! Я, конечно, очень сомневаюсь, что это будет звучать красиво, но это лучшее, что я смогла...       — Брось ты это, Ильди, — громко вздохнул Ванг, — Просто сыграй.       С первых нот мелодия, сыгранная Ильди, точно попадала в ритм поэмы. На последнем куплете Аанг достал из-за пазухи флейту — когда успел купить?! на какие деньги?! — и аккомпонировал лютнистке, доведя композицию до идеала. Пока Ильди и Аанг обменивались восхищёнными похвалами, Катара подобралась поближе к брату.       — Стоило мне только на пару дней исчезнуть, как ты уже...       Ну конечно, как же без дорогих сердцу сестринских подколок.             — Не начинай, я бы сам лютню за пару дней не освоил, а песня должна быть готова до завтра. Ильди не очень-то хвалят здесь, но если её участие будет замечено в таком крупном празднике, она свою долю признания получит.       Катара взглянула на него с удивлением и, неожиданно, уважением.       — Не замечала в тебе раньше благородства.       Сокка втянул воздух, заготавливая словесную тираду.       — И это после всего, что я...       Всё-таки за эти напряжённые три дня он успел соскучиться по семейным перебранкам.

5 Огня Очага, 201 4Э, перед закатом

             Площадь перед Коллегией была набита народом, пришедшим поглазеть на выступление бардов. Вышло забавно — здесь были и люди, и эльфы, и зверолюди, только вот зачастую имперец носил маску ящера, а каджит — маску эльфа, и понять, кто есть кто, удавалось не сразу. Всё-таки идея с масками была отменной.       — ...Ложь легенды твоей раскрылась не сразу: смерть Нуминекса — тысячелетний обман!..       Пел, надрывая горло, Виармо; Ильди из тени перебирала струны, Аанг-Кузон, спрятав лицо за маской лиса, ожидал, когда наступит его черёд присоединиться.       Сокка в образе Ванга в образе дракона кружил вокруг соломенного чучела Олафа, взметая широкие полы алого плаща, который Катара-Сапфира в последний момент откопала в кладовке Коллегии.       Помимо Элисиф, на праздник пришли Дракон Запада, принц Доминиона, генерал Туллий и император, правда, одетый максимально скромно и неприметно, чтобы никто не счёл его более чем ярлом. Двое личных гвардейцев, очевидно, из Пенитус Окулатус, стояли рядом с ним двумя глыбами мышц. Целая колонна городских стражников, якобы только из-за праздника, а не из-за присутствия императора, оцепила площадь.       — ...Под волчьим флагом повёл он войска на Виндхельм...       Сокка, чья роль к тому моменту была уже отыграна, отпрыгнул под занавес, где его ждала с факелом Катара. Вместо маски она тоже надела шлем, только разукрашенный под волчью морду.       — Нам нужно будет поскорее скрыться отсюда, пока талморцы тебя не узнали, — шепнула Катара, помогая Сокке снять реквизит, — Айромар, может, и промолчит, но вот он...       — Ты ничего не хочешь вернуть? — спросил Сокка, отбрасывая свой шлем в сторону и принимая от сестры факел, — Не то что бы я настаиваю на драке посреди фестиваля, но у меня так и чешутся руки...       — Во имя богов, никакое ожерелье не стоит жизни А... Кузона!       — ...Все барды столицы знают сей сказ...       Запела флейта; настало время сжигать чучело. Сокка выбрался из-под навеса, подошёл к Олафу и, отвесив шутливый поклон, бросил факел в сухую солому; пламя быстро поползло вверх, до самого неба.       Как только песня закончилась, толпа захлопала, завопила от восторга. Следом в центр выскочила целая труппа акробатов и фокусников из бродячего цирка, чудом оказавшегося в это время недалеко от Солитьюда. Пользуясь шумихой, Сокка вернулся за Катарой и Аангом и потащил их подальше от костра, поближе к рынку, где, может, было скучнее, зато сытнее — за всеми приготовлениями Сокка забыл сегодня про обед.       — Это было здорово! Я так давно не был на настоящем празднике, Аппу бы сюда! — щебетал Аанг, занимая один из столиков, раставленных около пекарен для фестивале. Усевшись, он стянул маску и шлем, чтобы было удобнее уплетать ароматный яблочный пирог; для яблок как раз настала пора в начале осени.       Сокка налёг на свинину с яблоками, купленную у соседнего лотка; Катара, тоже избавившаяся от маскировки, принесла две кружки сидра и сладкую булку с яблоками, посыпанную корицей. Сестра, до того встревоженная, быстро расслабилась — вряд ли альмерам захочется пачкаться среди простолюдинов.       Здесь, в царстве вкусных запахов, потрескивания огня из очагов, также выставленных по всему рынку в честь торжества, и уютного тёплого сумрака перед осенней ночью, они наконец могли выдохнуть.       Хоть ненадолго.       — И куда это вы умчались? — спросил вдруг кто-то из-за её спины в маске крысы; Катара от неожиданности вскинула руки, и сидр, плескавшийся до этого в её кружке, взмыл в воздух заледенелой иглой.       — Полегче, милая, это мы, — заговорил с другой стороны Бато, бросая маску оленя в очаг, — Пришли взглянуть, чем тут занимался наш юный вождь.       Сокка аж поперхнулся своим сидром. Малборн (а это он своим сегодняшним видом отдал честь месту работы, "Смеющемуся злокрысу") постучал парню по спине. Наблюдавший за всем этим Момо даже не шелохнулся, сидя на коленках у Аанга и ловя ртом крошки пирога.       — Малборн говорил, что тебя в городе и не встретить, — откашлявшись, подивился Сокка, — Ты уверен, что...       — Всё в порядке, мы такие же мирные жители, как и все, — расслабленно потянулся Бато, — Сегодня нам ничего не угрожает. Малборн, принесёшь и нам сидр?       Малборн, только усевшийся, взглянул на него с притворным недовольством.       — Между прочим, рабочий день у меня закончился час назад.       Но всё же встал и пошёл, протискиваясь сквозь толпу, которая, кстати, начала прибывать. Однако Сокка, составлявший расписание, знал, что во дворе Коллегии сейчас выступают огненные маги — ещё одно захватывающее зрелище, призванное задержать зевак.       — Может, вернёмся? — тоскливо спросил Аанг, — Я никогда не видел, чтобы пироманты выступали на публику, только в бою...       — Нет уж, на покорение огня мы насмотрелись достаточно, — пресекла эти разговоры Катара. Они ещё немного посидели, дожёвывая и допивая свои угощения.       — Идея с масками неплоха, — Бато одобрительно закивал, — Хакода бы посмеялся.       — Свою маску он ни за что бы не сжёг, — Катара насупилась.       — Почему? — спросил Аанг, оторвавшись от пирога.       — Потому что он был Синим Призраком, — ответил за неё Бато.       Аанг задумчиво закусил губу:       — Синим Призраком? Вором?       — Тот, кто сейчас скрывает гнусные дела под этой маской, не заслуживает её. Хакода носил её с достоинством. Её вид вселял ужас в сердца талморцев, когда они только-только появились на землях Скайрима, когда посольство ещё только строилось...       — Но кто её украл? Зачем?       — Когда Хакоду схватили, маска досталась талморцам в качестве трофея, — подхватил рассказ вернувшийся с кружками Малборн, — Но потом, как я услышал в посольстве, кто-то выкрал её из кабинета эмиссара. Мы надеялись, что этот вор скоро объявится среди нас, но так и не дождались. А потом поползли слухи о неуловимом воре в сине-белой маске...       Катара скрестила руки на груди, недоверчиво кривя бровь:       — Если он неуловимый, как же его увидели?       — Думается мне, что сама же гильдия пустила слух. Насколько я слышал, они в плачевном состоянии. Рассказы о воре, не провалившем ни один заказ, привлекли бы потенциальных заказчиков.             — Может быть, если мы встретимся с ним, мы сможем убедить его вернуть вашу семейную ценность? — как всегда, Аанг предполагал лучшее, даже если оно было невозможным.       — У таких, как он, нет чести, — Сокка покачал перед собой кружкой, — Он будет говорить на языке денег, а платить за то, что было нашим, я не собираюсь. Отберу с боем.       Тем временем музыка приближалась. Должно быть, выступления кончились, и барды растекались по городу, неся за собой мелодию ночи. Сначала один норд начал пританцовывать, затем второй, третий, одна парочка, другая... И вскоре весь рынок пустился в пляс, даже сами торговцы. Босмер, конечно, предсказывал такой ход событий, но надеялся, что они успеют перекусить в относительном спокойствии.       При виде танцоров (талантливых и не очень) у Аанга засветились глаза. Быстро проглотив последний кусок, он потащил Катару танцевать. Сестра без сопротивления позволила втянуть себя в некое подобие хоровода, беззаботно хохоча.       Сокка, несмотря на навалившуюся усталость, старался не выпускать их из вида, но в какой-то момент поймал себя на разглядывании рогов, потрескивающих в костре — остатки маски Бато.       — Я никогда не спрашивал... Синий Призрак — кто это? И`ффре?       Бато гулко рассмеялся:       — Да нет, какой-то акавирский божок. Это был подарок Дельфины вашему отцу. Она сказала тогда: "как этот дух хранит власть дракона на земле, так и Клинки защищают Драконорождённого".       — Высокопарно, — тягучим голосом заметил Малборн, тоже немного расплывшийся и разленившийся, — Любит же она драматизировать...       — Да все женщины такие, брат, — выдал Сокка с последним усилием, сложил руки на столе и опустил на них голову, медленно прокручивая события дня в голове. Веки налились свинцом. Он устал. Действительно устал. Не работать — бегать. Им пора перестать бегать, и речь вовсе не о тренировках.       Эльф очнулся от своих раздумий, когда кто-то потряс его за плечо. Подняв голову, он увидел испуганное лицо Катары и шлем Аанга в её руках.