Довакин: Легенда об Аанге. Книга I — Вода

19 Последнего Зерна, 201 4Э      

      Для Катары ночь была любимым временем. Она могла бы вечность любоваться звёздным небом Скайрима, следить за движением лун и просчитывать, ради развлечения, какая сейчас фаза лунного цикла и какие каджиты рождаются где-то далеко в песках Эльсвейра, не зря ведь ей так много рассказывала об этом Зейнаби. Особенно прекрасным было небо над Данстаром и Винтерхолдом, переливающееся северным сиянием. Катаре нравилось смотреть, как разноцветные волны бегут по небосводу и отражаются в водах Моря Призраков, неровными отблесками подсвечивают изнутри качающиеся на плаву льдины.       Северное сияние возвращало её в те времена, когда папа и мама были рядом, поэтому Катара подолгу засиживалась на улице, вспоминая их. Мама всегда находила новую историю о природе этого явления: норды верили, что это сияющие ветры Кинарет, имперцы — что это след богов, ушедших из мира смертных, каджиты же считали, что это продолжение арктической пустыни, звёздные дюны, по которым умершие доходят до Песков-за-Звёздами, их загробного мира...       Но это осталось в детстве. Сейчас у неё не было времени на ночные посиделки, потому что Катару всегда ожидали ранние подъёмы и длинные дни, которые она должна была встречать выспавшейся, поэтому своё любимое время она вынужденно посвящала исключительно отдыху. Может быть, оттого её прогресс в магии был незначителен всё это время? Подчинение льда давалось куда проще именно под светом звёзд...       Проснувшись с восходом солнца, Катара выползла из спального мешка, прихватила сумку с едой и осторожно выбралась из башни, чтобы не потревожить спящих Сокку и Аанга. Они вчера отлично постарались (если опустить выходку с черновересковым медом), поэтому Катара надеялась порадовать их завтраком.       Суп из светящихся грибов оставался за Аангом, но у Катары были и другие варианты: она планировала сварить томатный суп из помидор, картошки и яблок, отдельно пожарить им с Соккой лосося, а Аангу — оставшиеся чешуйчатки.       Смыв с лица сон талым снегом, разведя огонь и поставив над ним котелок, Катара принялась за разделку рыбы. В какой-то момент она услышала за спиной шорох чешуи о камень и скрип снега, но эльфийка научилась не вздрагивать от этого звука.       "Я привыкла к тому, что рядом есть дракон. Бабушка ни за что не поверит!"       — Drem-Yol-Lok, kiir (Мирного неба, дитя), — пророкотал Апамир. Момо, так и пролежавший у него на морде всю ночь, проснулся, почуял пищу и засеменил к Катаре, рассчитывая получить угощение.       — Drem-Yol-Lok, — вторила дракону Катара.       Его компания в какой-то мере скрашивала тот факт, что мальчишки ушли в храм без неё; Катара почти не обижалась на них, потому что и сама не скучала, заучивая выражения, которые могли бы оказаться полезны. Драконья речь не давалась легко, но Апамир был хорошим учителем, потому что не смеялся над её ошибками и монотонно исправлял её произношение, пока она наконец не выдавала верный вариант.       На этот раз Апамир довольно качнул головой: значит, уроки не прошли даром.       Солнце уже было высоко и успело напечь ей макушку, когда из руин раздались голоса и на запах еды вышли Сокка и Аанг. Давно всё приготовив, позавтракав лично, накормив Момо остатками своей доли и даже предложив сырой рыбы Апамиру (который всё равно отказался, напомнив, что ему не нужна пища), Катара начала складывать вещи. Сегодня они наконец должны были покинуть Южную Заставу.       В Вайтране у них были дела разного толка: Катара надеялась закупить зелий, Сокка — еды (кто бы сомневался); Аанг же хотел сделать себе планер и навестить придворного мага.       — Как ты собираешься добиться его аудиенции? Он нас на порог не пустит, — рассуждал с полным ртом Сокка, — Да сдался тебе этот знаток? Это вы с Апамиром можете что-то ему рассказать, а не он вам.       — Мы ведь полетим к Седобородым, неужели ты думаешь, что этот маг может знать больше? — в свою очередь спросила Катара.       — Мне интересно, почему ему интересно, — пожал плечами Аанг, — Ну, изучать драконов. Вдруг он чей-то потомок? Может, у него в прадедах был жрец?       Сокка насмешливо поднял бровь:       — Я тебя удивлю, Аанг, мы, пусть и лесные эльфы, тоже вполне можем оказаться потомками драконопоклонников. Или Исграмора. Или мы потерянная побочная ветвь династии Септимов, или же дальние родственники саммерсетского короля, или...       — Я понял, — остановил его Аанг, прикусив щёку, — Я понял. Может, лучше и не ходить к нему вовсе.       "Он ищет любую возможность, любую зацепку..." Катара не могла винить Аанга за это.       — Мы пойдём к магу, это не обсуждается, — сказала она, вкладывая в голос силу и сверля взглядом Сокку, — Будет полезно узнать, как относятся к драконам в Вайтране. Вдруг нам придётся экстренно приземляться посреди города?       — Кстати об этом, — произнёс Сокка, — Нам придётся оставить Аппу на опушке леса, мы не можем на нём подлететь прямо к воротам.       — Ты думаешь, стража не поверит, что он не желает никому вреда? — спросил Аанг, возвращая на спину дракона седло. Раны зажили достаточно, чтобы упряжь не причиняла Апамиру неудобств.       — Чутьё мне подсказывает, они атакуют ещё до того, как ты будешь в зоне слышимости, так что идея переговоров отпадает. Спускаемся с плоскогорья, а дальше — пешком.       — Это займёт час, если не больше, — Катара прикинула в уме, сколько времени понадобится на всё остальное, — Нам придётся поторопиться, если мы хотим вернуться к ночи.       — А мы не останемся в Вайтране? — удивился Аанг, — Не думаю, что планер будет готов так быстро…       — Согласен, скорее всего ночевать придётся в каком-нибудь трактире. Давно мы не видели нормальной кровати, да? — усмехнулся Сокка, не глядя протягивая руку за хлебом, однако незаметно для него Момо проскользнул под его ладонью и стащил последний кусок. Ничего не обнаружив, Сокка изумлённо почесал затылок, спросонья не догадываясь, что его просто одурачил маленький злокрыс, довольно жующий свою добычу под безопасным крылом Аппы.       — ...И за столом бы тоже не помешало посидеть, для разнообразия!       Это точно.       Всё прошло по плану. Им удалось найти рощицу у реки, где Апамира смог бы разглядеть только очень зоркий и настырный охотник, и, попрощавшись с ним и Момо ("Так тебе будет не скучно", сказал Аанг дракону), троица отправилась вдоль течения к Вайтрану.       Солнце уже было высоко, поэтому жара стояла невыносимая, несмотря на близость воды, а вкупе с ветром, метавшим дорожную пыль им в лицо, идти было совсем мучительно.       — Я и забыл, что ходить пешком так скучно! — зевнул Аанг, протирая глаза от песка.       Катара, привыкшая к подобным переходам (в солнечную погоду даже в ледяной тундре Данстара бывало жарко), только сочувственно погладила его по плечу.       — Ну не могли же мы проигнорировать чутьё Сокки, верно? — сказала она, шутя лишь наполовину, — Оно ведь никогда его не подводит. Например, вчера: именно чутьё подсказало ему оставить тёплую одежду и полезть в горы.       Аанг рассмеялся, и от его звонкого смеха на душе стало легче — Катара была рада хоть как-то скрасить ему дорогу. Ну и что, что ради этого приходится немножко жертвовать братом? Самую чуточку!       — Но сегодня-то нам и не понадобится тепло одеваться! Сегодня чутьё меня не подвело! — Сокка, шедший впереди, остановился и повернулся к ним, скрестив руки, — А если бы я не предложил изначально сходить в Ривервуд, мы бы столько упустили! Мы бы все втроём ради такого золотого кошелька работали неделю, не разгибаясь!       Катара признавала, что Ривервуд они посетили не зря: Сокка был просто счастлив от уверенности в завтрашнем дне (так он называл звон монет в кошельке), а Аанг был печально счастлив, потому что в его голове кружили теплые воспоминания из Небесного храма. Чтобы понять это, Катаре не нужно было быть гадалкой.       К тому же Аанг именно благодаря походу в храм Холодных Водопадов начал осваивать левитацию — волшебство, доступное только очень одарённым магам и, судя по всему, фундаментально важное для становления настоящим драконьим жрецом. За такое чутьё Сокки стоило расцеловать.       В следующий раз.       — С Ривервудом согласна, а с погодой нет. Сегодня с рассвета на небе ни облачка, так что твоё чутьё здесь не причём.       Сокка горделиво хмыкнул и, задрав нос, молча повёл их дальше; Катара только усмехнулась под нос, зная, что это ненадолго. Уже через пять минут, когда показались первые фермы, он воодушевлённо рассказывал Аангу о каждой, а Аанг с не меньшим энтузиазмом задавал всё новые вопросы.       — Вот где варят лучший мёд в Скайриме, не слушай тех, кто нахваливает Чёрный Вереск, — сказал Сокка, указывая на медоварню Хоннинга.       — Какой мёд, неправильный? — невинным тоном спросил Аанг, но Катара видела, как дрожит уголок его губ, как он изо всех сил сдерживает улыбку. Сокка, не глядя, уверенно закивал:       — И правильный, и неправильный! — и, не останавливаясь, заговорил дальше, — А вон там, по другую сторону реки, стоит ферма "Холодная Борозда"... Спросишь, кто мог так уныло назвать свою ферму? Только придурок, конечно же!..       Слушая рассказ Сокки вполуха и поправляя его, если он где-то перегибал палку, Катара играла со льдинкой в руках. С появлением в их жизни Аанга, за какую-то неделю её магия пригодилась им больше, чем могла бы пригодиться за месяц путешествий с торговым караваном Акари. Несмотря на то, что она по-прежнему не ощущала полного контроля над своим даром, волшебство давалось легче. Эльфийка не просто создавала ледяные кристаллы из эфира — она начинала чувствовать воду вокруг себя, и теперь, идя вдоль реки Белой, она всё отчётливее разбирала зов волн.       Так они и добрались до крепостных стен Вайтрана. Пусть он и не являлся портовым городом, как Солитьюд или Виндхельм, торговля здесь шла, по слухам, даже лучше, чем в старой и новой столицах.       "Вайтран — пересечение всех дорог", сказала как-то бабушка Канна и была права.       Катара иногда думала, что неплохо было бы осесть в Вайтране: эльфы и люди здесь были на равных, и они с Соккой легко бы нашли жильё и работу, пусть даже и в шумном Равнинном районе, а не в Ветреном, где жили таны и богачи, и, само собой, не в Облачном районе, где в красивом замке, Драконьем Пределе, обитали ярл и его приближённые. Свой небольшой домик, может, пара кур с маленьким огородом, рутинная работа швеи или кожевницы...       "Это скучная жизнь, надёжная, но даже скучнее путешествий с караваном. Должно же быть что-то ещё в мире, где снова летают драконы?.."       — Я такое только в Сиродиле видел, — восхищался Аанг, когда они прошли перекидной мост и входные ворота, — Как тут людно! Шумно! Вот это город!       — И сразу же кузница, — сказала Катара, кивая в сторону "Дома воительницы"; напротив магазинчика точила меч за станком светловолосая имперка. Аанг предвкушающе потёр ладошки и зашагал прямо к ней.       — Здравствуйте! Вы не берётесь за необычную работу? — спросил он, доставая из складок его оранжевой мантии какой-то лист пергамента; Катара успела разглядеть на нём конструкцию, напоминающую птицу.       Женщина окинула Аанга удивлённым взглядом; Катара нахмурилась, не понимая, что могло её смутить.       — Оде-е-ежда, — шепнул на ухо Сокка. Ну конечно! Часто ли по городам ходят двенадцатилетние мальчики в жреческой робе? Роба, ко всему прочему, ещё и отличалась от того, что носили обычные монахи; помимо непривычного оранжевого и жёлтого цвета она выделялась тем, что сидела не балахоном, а по фигуре, была урезана до колен для ношения со штанами и сапогами, а ещё была отделана кожаными и костяными элементами. Тут бы и любой другой монах удивился, не то что простая горожанка.       — Я бы с радостью, мальчик, но дел невпроворот, я одна не справляюсь, — устало вздохнула имперка, откладывая меч в сторону, — Ты же слышал, что драконы вернулись? Мало нам войны с Братьями Бури... Перевооружение всей Вайтранской стражи теперь на мне, тут не до подработок.       — Ярл Балгруф уже выбрал сторону? — поинтересовалась Катара, подходя ближе.       Мастерица посмотрела на неё так, как будто услышала невероятную глупость.       — Он давно её выбрал, ещё по окончании Великой войны. Он оттягивает время, не торопясь с ответом Буревестнику, потому что знает, что битва за Вайтран будет решающей, и чем больше у нас времени на подготовку, тем лучше.       Сокка и Катара переглянулись. Можно ли было Аангу спокойно разгуливать на территории, принадлежащей Империи? Ведь его схватили наравне с Буревестником. Разыскивает ли его ещё кто-нибудь, кроме Талмора? А если в нём узнают драконьего всадника? Как отреагируют жители, Легион?       Кроме того, они не знали, есть ли в городе другой кузнец, а это значило, что с планером придётся подождать или отправиться в другое место.       — Если бы я умел ковать, я бы помог, — тоскливо вздохнул Аанг, убирая свой чертёж обратно в нагрудный карман, — Извините, что побеспокоили.       Взгляд кузнеца смягчился.       — Я никогда не видела вас раньше. Вы недавно прибыли? Одни? В такие неспокойные времена?       Она не могла знать, что "трое беззащитных детей" путешествуют на драконе, который был надёжнее как минимум двадцати взрослых воинов. Хотя и без Апамира Катара не боялась путешествовать с караваном Акари. Что взять с каджитов? Их даже разбойники не трогали; порой в городах днём оказывалось опаснее, чем ночью посреди леса.       Сокка решил поучаствовать в разговоре:       — Не беспокойтесь, они под моей защитой!       Не засмеяться от его самодовольного тона было сложно; Аанг всё-таки прижал ладонь ко рту, беззвучно содрогаясь.       — О, тогда мне действительно не стоит переживать, — иронично протянула имперка, дёрнув бровью, — Парень, ты спрячешься за самой тонкой берёзкой в Вайтране.       — Эй, я не слабый! — запротестовал он, — Я изящный. Как и полагается лесному эльфу. Но внутри каждого лесного эльфа сидит зверь, лютый и непокоримый! Не слышали про Дикую Охоту?..       — Сокка, — сказала Катара, — Ради богов, мы поняли, не надо, — босмерка снова обратилась к кузнецу, — Скажите, а это правда, что придворный маг интересуется драконами?       — Драконами? — удивлённо захлопала светлыми ресницами имперка, — Да, Фаренгар, он на них помешан... А зачем он вам?       — Мы видели дракона и хотим рассказать про него, — заговорил Аанг, — И хотели бы кое-что узнать в обмен.       — Дело важное, но в Драконий Предел вы просто так не попадёте...       Немного подумав, кузнец велела им подождать на улице и забежала в дом, откуда вышла через минуту с двуручным мечом в кожаных ножнах и вручила его Сокке. Меч оказался так тяжёл, что брат едва удержал его.       — Я Адрианна Авениччи, — сказала имперка, — А мой отец Провентус — управитель при ярле. Скажите, что я прислала вас с выполненным для него заказом; они узнают мою метку на клинке и пустят вас внутрь. А там уж ищите Фаренгара, как сможете. Не забудьте только меч доставить.       — Мы в гонцы не нанима... — забурчал Сокка, пытаясь поудобнее перехватить оружие; Катара слегка толкнула его локтём, отчего он снова чуть не выронил меч из рук.       — Вы так любезны, — улыбнулась Катара Адрианне, — Спасибо Вам.       — Да помогут Вам боги в вашем деле, — учтиво поклонился Аанг, сложив руки перед собой. Имперка только ухмыльнулась:       — Зная Фаренгара, это вам пригодится божья помощь. Он посвятил драконам всю жизнь, если начнёт о них говорить — не умолкнет.       "Его знания — пыль у ног этого мальчика, выросшего среди драконов", с гордостью за Аанга подумала Катара, "Это Фаренгару придётся вести конспект и расспрашивать Аанга обо всех подробностях".       Под шум толпы, под стенания Сокки, которому досталась лишняя ноша помимо сумки с припасами, и под звон ручейков, через которые были проведены крошечные мостки, они добрались до Ветренного района. Здесь простенькие избушки сменялись солидными домами с резным ставнями и коньками на крышах в виде драконьих голов.       — Я этот меч еле несу, как им вообще в битве орудовать? Бестолковая железка, — сетовал на жизнь Сокка, приваливаясь спиной к Златолисту, древнему дереву, которое уже много веков росло посреди центральной площади, — Эх, вокруг столько ровного места, кто придумал построить Вайтран на холме?...       — Йоррваскр! — наперебой воскликнул Аанг, замечая огромную перевернутую ладью, доделанную под дом и возвышающуюся на каменном выступе рядом с Небесной Кузницей, — А он похорошел с тех пор! Жалко Апамир не видит!       — "Перевёрнутая лодка на горе", а? — поддела его Катара, вспоминая их первую встречу, — Ничего, мы и Аппу однажды сюда приведём. А Небесную Кузницу ты тоже помнишь?       И тут их троих одновременно осенило. Кузница!       — Точно, Аанг, у Соратников же есть свой кузнец! — Сокка почесал затылок, недоумевая, как мог забыть про Йорлунда Серую Гриву, — Можешь попробовать заказать планер у него!       "Но возьмётся ли он за такое дело?.. Это не меч, не топор и даже не бумеранг..."       Аанг взглянул на убежище Соратников, на каменного орла, возвышавшегося над очагом, который горел ещё до его рождения, и покачал головой.       — Попробуем, но не сейчас, иначе ты надорвёшь себе спину.       Эльф растроганно шмыгнул носом и утёр воображаемую слезу, хотя, зная Сокку, Катара бы не удивилась, если бы он в самом деле всплакнул.       — Ты тот самый младший брат, которого я так хотел и которым меня обделила судьба!       — Зато у тебя есть замечательная младшая сестра! — просто ответил Аанг, мельком взглянув на неё; Катара быстро отвернулась, пряча румянец на щеках.       — Спасибо, Аанг, но замечательная — сильно сказано...       — Скромность — большая благодетель, — не отступал от своих слов Аанг, окончательно вгоняя эльфийку в краску. Сокка издал негодующий стон:       — Вы ещё тут раскланиваться начните, — он взметнул рукой вверх, заговорив с нарочитым придыханием, — "Ах, Ваше Святейшество Аанг, Вы так мудры!"       — "А Вы так добры, лорд Сокка!" — Аанг, к ужасу Катары, подхватил игру брата, и теперь они упражнялись в красноречии прямо посреди Ветреного района, — "Ваши тёплые слова будут греть меня в полёте, как и нежный взгляд леди Катары!"       Проходившие мимо горожане скептически косились на них; как никогда Катаре хотелось провалиться сквозь землю.       "Во имя богов, у нас есть дело..."       Только она хотела остановить их, как к ним приблизилась тонкая статная фигура в сине-сиреневых одеждах. Часть снежно-белых волос девушки была убрана назад в пучок, а нижние пряди спадали по обе стороны смуглого лица толстыми косами. Катара невольно сравнила её искусную прическу со своей простенькой косой, которую она могла разнообразить разве что прядками-петельками, но в дороге ценилась в первую очередь практичность, а не красота.       — Для меня честь приветствовать столь любезных гостей у священного древа Кинарет. Моё имя Юи, — сказала незнакомка, и её нежный голос тут же отвлёк Сокку и Аанга от дурачества. Эльф в долю секунды отпрыгнул от священного дерева, на которое так вальяжно опирался, и вытянулся в струнку, будто нашкодивший перед мамой мальчишка.       — Ам... Вы... А мы... Мы очень благодарны за гостеприимство... — язык Сокки, обычно его самое острое оружие, сейчас перестал его слушаться; он то белел, то краснел, будто завороженный небесно-голубыми глазами нордки.       "И должна ли я удивляться, что он ею очарован?"       Аанг тоже заметил растерянность босмера, и из солидарности решил взять знакомство на себя:       — Нас зовут Аанг, Сокка и Катара, — представил их драконий монах, почтительно кивая, — Вы жрица Кинарет?       Девушка нежно улыбнулась, от чего уши Сокки покраснели ещё ярче.       — Да. Если хотите помолиться у алтаря, я могу проводить вас в храм.       — А разве это не саженец Великого Древа? — спросил мальчик, проведя рукой по коре, — Раньше жрецы Кин читали молитвы прямо у его корней, с Златолистом не так же?       — В Златолист ударила молния, и Кинарет больше не слышит через него наши молитвы, — печально опустила глаза Юи, пряча ладони в широкие рукава своей робы, — Если бы мы только знали, как возродить его...       Катара прижала ладонь к стволу Златолиста: удивительно, как она не замечала прежде, насколько иссохшим оно было. Ни единой капельки влаги; даже редкие листья, дрожавшие на потемневших ветвях, казались такими хрупкими, что на них было страшно дохнуть.       — Боюсь, его не спасёт никакая магия исцеления, — покачала Катара головой, возвращая Юи грустный взгляд.       Босмеры не верили в Кинарет, богиню неба и природы, но почитали своего бога И`ффре, который точно так же был покровителем всего живого. Даже запрет на вырубку деревьев объединял их, казалось бы, совершенно разные веры. Растительность была для лесных эльфов священной, и оттого Катаре стало горько за погибшее дерево.       — Оно дарило людям надежду, — сказала Юи, обхватив себя руками, — В последнее время так много больных и раненых прибывает со всех уголков Скайрима, чтобы найти здесь исцеление или утешение...       — А что, если посадить новый Златолист? — предложил Сокка, чей мозг наконец вернулся к работе, — Вы сказали, что это саженец, может, просто слетаем и возьмём ещё один?       Катара вздрогнула, услышав его уверенное "слетаем", но, судя по тому, как просветлело лицо Юи, её больше волновала судьба Златолиста, а не сомнительные намёки о полётах на драконах.       — А это мысль! — согласился Аанг, тоже оживившись, — Нужно попробовать!       — О, я не хотела вас утруждать... — Юи растерялась перед их рвением помочь, — Это заботы нашего храма, а у вас есть свои.       Они уже почти забыли про Фаренгара и про посылку Адрианны. Сокка сделал шаг вперёд, не чувствуя веса на спине, и смело взял Юи за руку.       — Вы стольким помогли, позвольте теперь помочь вам!       Аанг с Катарой синхронно повернули головы друг к другу, растроганные искренностью слов Сокки и в то же время разрываемые желанием захохотать. Юи тоже прониклась его экспрессией и благодарно положила на его ладонь свою.       — Богиня обязательно вознаградит Вас за благородство, лорд Сокка! — сказала она не изменившимся голосом, но Катара заметила, как весело заблестели её голубые глаза, — Я должна идти, мне нужно закупить лекарств у травницы, но я буду ждать. Двери храма всегда открыты для тех, кто нуждается в помощи... или кто может оказать её.       Сдержанно улыбаясь, она не прошла — буквально проплыла мимо них в сторону Равнинного района, изящная и лёгкая, будто не касаясь земли. Сокка до последнего провожал её взглядом, а затем наконец вспомнил, что ему нужно ещё и дышать.       — Жрецам разрешены отношения только тогда, когда за парой наблюдает Мара, — чутко подметил Аанг.       — Ну что, "слетаем" заодно в Рифтен за амулетом Мары? — спросила Катара, легко шлёпнув брата тыльной стороной ладони по руке. Он повернулся к ней с видом просветлённого мудреца, открывшего все секреты мира и нашедшего гармонию в себе.       — Всё вам шутки, — сказал Сокка скорее мечтательно, чем поучающе, — Но я вас прощаю. Вы просто не постигли того, что снизошло на меня, но вы подрастёте и поймёте.       С этим словами самоназванный гуру любви решительно направился к лестнице, ведущей в третий, Облачный район. Высота была ему нипочём; окрылённый чувствами, Сокка умудрялся даже подпрыгивать на ходу.

***

      В Драконий Предел их, как и обещала Адрианна, их пустили без вопросов, однако внутри...       Катаре бы очень хотелось как следует разглядеть длинный очаг, большие столы, ломящиеся от яств, жёлтые гобелены с чёрным конём, символом Вайтрана, драконий череп на стене, — но эти и другие богатства дома ярла померкли, когда они увидели сборище советников вокруг пустого трона. Сам ярл Балгруф, светловолосый бородатый норд в дорогом сине-зелёном кафтане, которого легко можно было узнать по венцу на голове, стоял над седалищем, оперевшись о его спинку руками и напряжённо размышляя о чём-то.       — Мой господин, мы не можем ждать!       — Ярл Балгруф, что подумают в Фолкрите? Как мы можем направлять туда своих людей, не вызвав у них подозрений?       — Хелген сожжён, Провентус! В Фолкрите лучше нас понимают, что сейчас никому в голову не придут междоусобицы!       — Сильно сомневаюсь, что Буревестника остановят драконы. Кто знает, может, он ими и управляет...       — Драконом нельзя управлять! — вырвалось вдруг у Аанга, и все присутствующие повернулись на голос, впились в них взглядами, не зная, как реагировать на выходку.       — Что здесь забыли дети? — спросила тёмная эльфийка в кожаной броне, ближе всего стоящая к трону ярла, — Стража, как это пони...       — Дракона нельзя заставить что-либо делать против его воли, и уж тем более этого не сможет человек! — перебил Аанг, пересекая зал и подходя к трону, — Верность дракона можно только заслужить. Буревестник ничего для этого не сделал.       Солдаты в жёлтых кирасах по обе стороны трона качнулись вперёд, но застыли, не зная, нужно ли им вмешиваться. Катара невольно переставила ноги в стойку поудобнее, пусть и не собиралась драться с ними; краем глаза она подметила, что Сокка тоже лишь усилием воли расслабил руки.       — Мой господин, я распоряжусь... — снова начала данмерка, но ярл поднял ладонь, останавливая её:       — Прогнать всегда успеется, пусть говорят. Пара-тройка новых голосов нам не помешает, — венценосный норд взглянул на Аанга, — Так что же, мы имеем дело со стаей неконтролируемых чудищ? Или наш маг прав, и дракона отправил нам Алдуин?       — Это и был Алдуин! — Сокка всплеснул руками, удивляясь их невежеству; Аанг тут же подхватил за ним:       — Он будет воскрешать всё больше драконов и захватывать город за городом, пока весь Скайрим снова не будет в его власти. Совсем как до Войны драконов!       Совет Вайтрана притих, осмысливая сказанное.       — Отлично, сначала Империя, потом Талмор, теперь и драконы хотят нами полакомиться, — мрачно посмеялся Балгруф, — Алдуин, прямиком из легенд... Но разве с ним не должен был появиться Довакин? Фаренгар, что ты знаешь об этом?       Мужчина в чёрном балахоне, тот самый придворный маг, ради которого они пришли, поднялся из-за стола:       — В легендах сказано, что Довакин придёт, но не сказано, откуда. Может статься, что он сейчас вообще на другом краю Тамриэля.       "Довакин", задумалась Катара, вспоминая слова, которым учил её Апамир, "Дова... Драконорождённый? Человек с душой дракона... Человек, который рос драконом..."       — Вот потеха будет, если он окажется аргонианином! — заржал темноволосый воин по другую сторону стола, целиком в железном доспехе и с перевязанной бородой, — Из болот будем доставать!       "Не окажется", уверенно подумала Катара, глядя на Аанга. Он держался неестественно прямо, молчал неспокойно, будто собирался с силами, но эльфийка уже знала, что вертится у него на языке.       И как они сразу не поняли?       Как может оказаться обычным мальчик, проспавший несколько тысяч лет во льдах в обнимку с драконом?       Как он может не быть Драконорождённым? Не быть их надеждой?       Если с его возвращением даже эфир ощущался иначе, даже магия меняла свойства... Кому, если не Драконорождённому, нести чудо в этот мир?       Катара подошла к Аангу со спины и положила руки ему на плечи, чувствуя, как он напряжён.       "Никто не может пройти этот путь за тебя... но ты не обязан идти один, помнишь?"       — Я знаю, — шепнула она на ухо мальчику и отстранилась. Аанг испуганно обернулся, как затравленный заяц, но не увидел на её лице ни капли упрёка.       Катара кивнула в ответ на немой вопрос в его глазах, и драконий всадник, расслабившись, снова обратился к старшим:       — Вам не нужно никого искать.       Его услышал Балгруф и вновь остановил поднявшийся гвалт взмахом руки. Аанг чуть помедлил, снова на пару секунд обернувшись к ней; Катара подарила ему самую добрую из улыбок, на какую была способна.       "Ну же, Аанг. Мы с тобой".       — Я и есть Драконорождённый. Я Довакин.       Двери в Драконий Предел распахнулись с таким же стуком, с каким упала челюсть Сокки.       — Западная!.. — кричал стражник, пытаясь совладать со своим сбитым дыханием, — Западная башня! Дракон! Нужна... нужна подмога! Все!.. Кого можно, всех!       Всё внимание сосредоточилось на Балгруфе и Аанге. Взгляд ярла зацепился за Сокку, затем за Катару; он будто пытался понять, каковы у них мотивы обманывать его. Потом Балгруф подошёл к Аангу и посмортел на него в упор, так, как смотрят друг на друга воины перед боем; Катара помнила, что также отец взглянул в глаза Сокке, прежде чем оставить их и никогда не вернуться.       — У тебя как раз появилась возможность доказать это.       И в тронном зале опять стало шумно и в разы тревожнее, чем прежде.       Из рассказа стражника стало ясно, что на Западной сторожевой башне заметили дракона, приближающегося с юга. Гонца отправили прежде, чем дракон успел приблизиться, но уже в дороге солдат видел позади огромную тень, кружащую над башней и поливающую её огнём.       — До Западной даже на самой быстрой лошади не добраться быстрее, чем за сорок минут, — сквозь зубы прошипела данмерка, — Мы приедем к развалинам, пока Вайтран останется без защиты, когда каждый на счету!       — А как же раненые? Мы не можем оставить их там! — возмутился бородатый воин из совета, — Брат, это твои люди!       — Айрилет, Хронгар, вы оба правы, но...       — Мы можем подвезти вас, — предложил Аанг, — Но только при условии, что вы не начнете атаковать.       — Атаковать? С чего бы нам тебя атаковать? — хмыкнула тёмная эльфийка, недоверчиво щуря красные, как кровь, глаза. Похоже, советница ярла не могла смириться с мыслью, что маленький мальчик способен им помочь.       — Мы можем подвезти вас на драконе, — уточнил Аанг с дружественной улыбкой.       — О Талос... — соскочило с языка Балгруфа, и его другой советник, лысеющий имперец в чуть менее роскошном, но по-прежнему дорогом расшитом камзоле, возмущённо крякнул на него, на что ярл смущенно отмахнулся. "Должно быть, это и есть отец Адрианны, Провентус". Если Балгруф, как говорила Авениччи, собирался принять в Вайтране легионеров, а с ними и Талмор, ему нужно было следить за языком; кто бы лучше всего проследил за этим, если не управитель?       — У вас есть ещё один дракон? — спросил придворный маг, чьи глаза загорелись от любопытства. Его воодушевление никто не разделил:       — Это абсурд, — фыркнул Хронгар, норд в доспехах, — Ты же сам сказал, что ни один человек не способен...       — Апамир — друг, а не питомец, — сказала Катара, чувствуя, что настал её черёд, чувствуя, как сердце стучит в груди, — И он ни за что не причинит вреда! Если бы не Апамир, от Хелгена бы и камня на камне не осталось!       Сокка оправился после шока и вернул себе дар речи:       — У вас мало времени, может, доверитесь Довакину?       Это возымело эффект — какими бы взрослыми все присутствующие ни были, о драконах они знали лишь чуть больше, чем ничего. Включая, к сожалению, и придворного мага.       Немного помолчав, обдумывая варианты, Балгруф выдал своё решение:       — Отправьте конный отряд к Западной башне, подготовьте здесь места для раненых. Айрилет, ты согласна отправиться с ними... на драконе, что бы это ни значило?       Данмерка метнула в него рассерженный взгляд:       — Я не боюсь! Я просто сомневаюсь, что этот план надёжен.       — Ярл Балгруф... — заискивающе начал Фаренгар, но старший норд, даже не дожидаясь продолжения, потряс головой:       — И не проси. Я и так рискую Айрилет, я не могу отправить сразу вас двоих.       — Если хотите, в седле поместятся ещё два-три человека, — ухмыляясь, добавил Аанг, — Только таких, которые не станут выпрыгивать из седла, Аппа этого не любит. И да, у вас есть открытая площадка, чтобы он смог приземлиться? Боюсь, людям не понравится, если он усядется кому-нибудь на крышу.       — Галерея сгодится, — сказал Балгруф и кивнул Айрилет; она крикнула трёх стражников, стоявших у трона, и повернулась к Аангу.       — Что ж, идём, Драконорождённый, — с неохотой проговорила она, ведя их к лестнице на второй этаж. Вайтран был буквально одной большой лестницей.       — Я Аанг, — мальчик просиял, — Поверьте, Апамир вам понравится!       Проходя мимо Авениччи, Сокка стащил с плеча ножны.       — Кажется, это ваше, таскайте эту махину дальше сами, — сказал он, впихнул меч в руки управителя и последовал за Айрилет.       Идея взять с собой ещё кого-то, помимо Айрилет, была не самой удачной: трое стражников сидели чуть ли не в обнимку, в ужасе глядя то на далёкую землю внизу, то на Момо. Маленький злокрыс пугал их не только своим присутствием, но и своей беззаботностью: он спокойно сидел на плечах Катары, прыгал по краю седла, даже приближался к ним, пытаясь обнюхать, и всё это в процессе полёта на драконе.       Тёмная эльфийка на фоне подчинённых казалась невозмутимой, но Катара видела, как побелели костяшки её пальцев, крепко сжимающих бортик седла.       Под широкими крыльями мелькали луга; Апамир летел быстрее обычного, не менее жителей Вайтрана обеспокоенный появлением сородича.       — Ты не слышал его, не знаешь, кто это? — спросил Аанг у него, сидя на его шее прямо за рогами. Апамир помотал головой:       — Нет. Алдуин обещал привести всех своих слуг, и он сдержит своё обещание. Я говорил, dovah не тратят слов попусту.       Позади Катары кто-то совсем не мужественно пискнул, и Айрилет шикнула на подчинённых, которым даже мысль о говорящем драконе казалась дикой, не то что мысль о сотнях таких драконов.       Сокка наблюдал за стражниками с ехидной ухмылкой.       — Слабаки, — прошептал он нарочито громко, чтобы услышала не только Катара.       Босмерка прыснула, но получилось слишком уж рвано и нервно — внутренности будто переплетались от тревоги.       — Разве ты сам не боялся первого полёта?       — Мы оба боялись, — Сокка назидательно поднял указательный палец, — Но привыкли быстрее.       — Потому что мы не летели навстречу другому дракону, наверное?       — Что вы собираетесь с ним делать? — встряла раздражённая Айрилет, — Если вы сталкивались с Алдуином, получается, ваш дракон-       — Апамир, — доброжелательно напомнила Катара.       — Апамир достаточно силён, чтобы сражаться с ним наравне?       — Вообще-то мы не планировали сражаться в этот раз, — крикнул Аанг через плечо, чтобы ветер не заглушил его слова. Данмерке это не понравилось.       — А что ещё с ним делать? Переговариваться?       — Я думал, мы примем бой, — пророкотал Апамир, — Но если у тебя есть grahmindol...       — План? Ты знаешь мой план, Аппа, я не хочу драться! Хотя бы не сразу! Мы должны попробовать поговорить!       — Слушай, отсюда нельзя слинять, как с Ветряного пика, ты же понимаешь, — Сокка тоже не был доволен идеей, — Так что заговаривай ему зубы получше!       Аанг не обиделся:       — Не переживай, драконы любят хорошую беседу не меньше хорошей драки!       — И это доблестный Довакин, спаситель людей, — цыкнула Айрилет, закатывая глаза, — Я знала, что нельзя доверять детям.       — Мы давно не дети, — процедила Катара в ответ, пряча руки, холодеющие от зреющего в них льда. "Взрослые позаботились об этом".       Данмерка хотела ответить, но тут до них донёсся драконий рёв. Апамир издал ответный крик и сильнее оттолкнулся крыльями, спеша добраться до уже маячащей впереди башни.       Точнее того, что от неё осталось: целый этаж башни, как будто срубленный топором, упал в нескольких десятках шагов от основания, пропахав почву; куски поменьше разломали напрочь лошадиные стойла рядом, слава богам, пустые.       Их противник — массивный, неповоротливый старый дракон с бронзовой чешуёй, — ползал по земле, хватая самых нерасторопных нордов, пытавшихся проткнуть его мечом или копьём. Некоторым из них это удавалось, судя по неровным дырам в перепонках и по окровавленному боку.       Катара старалась не считать, сколько убитых солдат лежало вокруг него.       — Zeymah (Брат)! — позвал дракона Апамир, снижаясь неподалеку. Стоило его лапам коснуться травы, Айрилет и трое стражников выпрыгнули из седла, на шатающихся ногах торопясь на подмогу воинам. Катара и Сокка поспешили за ними, однако Аанг остался сидеть, крепко держась за рога белого дракона.       — Ты уверен? — только и спросил Сокка.       Аанг подмигнул:       — Я верю!       Апамир опять взмыл в воздух, обдав их сшибающим с ног ветром. Бронзовый дракон встретил его залпом огня, но Апамир ответил криком, от которого задрожала под ногами земля.       — Spaan niin (Защищаешь их)? Paak (Позор)! — дракон не спешил подниматься в небо, но о нордах он всё же забыл: он не сводил глаз с Аппы, будто разглядывая фигуру Аанга у того на шее.       — Ol key (Словно лошадь), — насмешливо прорычал он, — Как мог ты посадить на свою спину человека? Где твоя гордость?..       Аанг был прав — драконы любили разговоры.       Пользуясь моментом, стражники начали оттаскивать раненых в укрытие. Айрилет схватила Катару за запястье и подвела к одному из пострадавших. У мужчины был страшный ожог на лице, которого можно было бы избежать, если бы северянин в пылу битвы не стащил с головы шлем.       Сама того не осознавая, Катара принялась прочищать его рану чистой водой, чувствуя на плечах тяжесть прижавшегося к ней Момо.       — Zu`u Ahpahmir, ahrk rok Aang (Я Апамир, а его зовут Аанг). Dovahkiin (Это Довакин). Nii los dii zin, ni dukaan (Это честь для меня, не бесчестье).       — Dovahkiin? Thuri drey krii rok (Владыка убил его)!       Эльфийка не понимала почти ничего, но волей-неволей заслушивалась их голосами; это были голоса иных эпох, эпох, о которых все забыли. Это было лучше стонов, хрипов и рыданий раненых.       — Nok (Неправда)! Я жив! — голос Аанга зазвучал тише драконьих, но всё ещё был громче всего, что происходило вокруг.       "Зелье, где-то было целебное зелье..."       Может, и хорошо, что они так и не успели зайти к травнице — Катара оставила бы здесь все их покупки. Откуда в обычной пограничной башне столько солдат? Если бы их не было так много, не было бы столько потерь и травм...       "Но в Хелгене пострадало куда больше".       — Zu`u Mirmulnir (Я Мирмулнир), — голос бронзового дракона смягчился на самую йоту, и Катара отвлеклась от обработки раны, чтобы взглянуть на него через пробитые стены башни, — Я знаю, когда слышу душу dovah (дракона). Так почему ты spaan (защищаешь) их?       Мирмулнир. Так его звали, зверя, который отнимал жизни и приносил страдания, не задумываясь об этом. Он был ничем не лучше Алдуина, но он услышал Аанга, он спрашивал Аанга.       "Драконорождённый — легенда не только среди людей, но и среди драконов".       — Как и драконы, люди — мой народ! — провозгласил драконий всадник, — Я прошу тебя оставить их! Joorre и dovah могут жить без вражды, я знаю!       Сокка притащил на спине одного из стражников, едва ли на два года старше него самого: норд сломал ногу и не мог идти сам. Он плакал, но все знали, что лучше уж нога, чем позвоночник.       Ожоги причиняли не меньшую боль. Солдат, которому она перевязывала лицо, от шока потерял дар речи: он только тяжело и неровно дышал через нос, стараясь проморгать слёзы. Катара вспомнила ещё одно обожжённое лицо, лицо врага, и на секунду (только на секунду) позволила себе пожалеть и его.       Умершие, обгорелые, покалеченные... Неужели с драконами можно ждать иного?       "Да, ведь есть Аанг и Апамир".       — Могут, — согласился Мирмулнир, и на долю секунды сердце эльфийки озарилось светом, — Но должны ли, Довакин? Ты ещё kiir (ребёнок). Возвращайся, когда сможешь одолеть меня.       Сокка чертыхнулся и даже с излишним усердием взялся накладывать шину скулящему от боли норду.        "Ты тоже надеялся до последнего..."       Громоподобно хлопнули крылья, и Апамир, спикировав сверху на Мирмулнира, обрушил на него от головы до хвоста поток ледяного ветра. Бронзовый дракон отрывисто проревел, словно посмеялся, и поднялся над землёй, неспешно, растягивая секунды.       Катара взглянула на свои ладони, измазанные грязью, чужой кровью и целебными микстурами. Что она могла? Ждать исхода, из страха прячась в тени. Помогать там, где она приносила больше пользы. Оставаться позади.       Два дракона кружили под жарким солнцем, изрыгая то лёд, то пламя; их бой был грозой в ясном небе, а их крики — раскатами грома. Прежде казавшийся тяжёлым, Апамир был на фоне Мирмулнира резвым соколом, атакуя быстрее и чаще. Зато пламя Мирмулнира казалось бесконечным.       — Где Аанг?! — подскочил Сокка, когда Апамир увернулся от огненного потока и перевернулся в воздухе, делая большую петлю над противником. Катара выбежала из башни, игнорируя опасность, и присмотрелась; ни в седле, ни на привычном месте, за рогами Аппы, не было оранжево-жёлтой фигуры.       Порыв опустить глаза и осмотреть поле она тут же отмела в сторону, продолжая искать его где угодно, но не на земле. "Нет, не может быть, он-"       Другой ту`ум ударил Мирмулниру в спину, пока тот следил за Аппой, и Катара нашла Аанга. Беззаботно паря в небе, мальчишка кружил вокруг разъярённого дракона, не давая ему прицелиться и легко уворачиваясь от языков пламени.       От радости у босмерки закружилась голова. "Жив! Конечно же жив!"       — Pruzah bo (Хороший полёт)! — разразился бронзовый дракон, оставляя попытки схватить мальчика, — Mul Thu`um (Сильный Голос)! Но недостаточно!       И он снова выдохнул огонь, но на этот раз пламя не рассеялось в воздухе, а растеклось по его чешуе, как растопленная смола. Когда пламя целиком поглотило Мирмулнира, он горел так ярко, что даже дневное солнце меркло рядом с ним.       Апамир открыл пасть, выдыхая холод; из его дыхания на лету сформировался ледяной шип, но он даже не коснулся Мирмулнира, мгновенно растаяв.       Если Мирмулнир вздумает снова атаковать башню, то их ждёт верная смерть.       Не имея возможности сговориться, но поняв друг друга без слов, Аанг и Апамир начали кружить вокруг Мирмулнира, постепенно сближаясь.       — Они не смогут, — отчаянно выдохнул Сокка, но не смел отвести взгляд, — Даже вдвоём...       Катара прижала ладони к сердцу, пытаясь удержать внутри надежду.       — Смогут. Аппа прогнал Алдуина, поэтому...       — Алдуин улетел сам! — Сокка сжал кулаки, — Он просто пощадил Апамира! А если они с Аангом сейчас не смогут ничего сделать, значит, никто не сможет!       Довакин подлетел слишком близко, и поток горячего ветра понёс его вверх, к неожиданности всех троих участников боя. Воспользовавшись этим, Апамир издал ту`ум (новый, Катара прежде не слышала подобного):       — Iiz-Slen-Nus! — и пасть бронзового дракона оказалась заточена в ледяную глыбу, которая не спешила таять даже под драконьим и солнечным жаром. От растерянности Мирмулнир потерял равновесие, замотал головой, пытаясь сбросить с себя лишний груз. Этого и ждал Аанг.       — Iiz-Slen-Nus! — крикнул он в Мирмулнира, по спирали спускаясь к нему; теперь заледенели перепонки крыльев. Апамир, не взирая на огонь, которым была покрыта чешуя Мирмулнира, схватил его лапой за второе крыло и потянул вниз, торопясь, пока не растает лёд.       Окончательно утратив баланс, огненный дракон начал падать — так же, как и поднимался, не спеша. Будто метеорит, прилетевший из глубин Мундуса; будто солнце, которое устало висеть над Нирном и теперь стремительно летело к нему... Это было ужасающе... но красиво.       Только когда Сокка силой втолкал её обратно в башню, Катара поняла, насколько близко дракон должен был упасть. Встретившись с землей, Мирмулнир перекувыркнулся несколько раз, задев хвостом стены Западной башни, но всё же обошёл её стороной.       Следом за ним приземлились Апамир и Аанг, потрёпанные, но живые — и победившие.       — Ты признаёшь поражение, Мирмулнир? — спросил Аанг, бесстрашно подходя к дракону. Тот лежал на боку, поджав крылья; на нём не осталось ни льда, ни огня, только комья земли да кровь из ран.       — В этот раз, — смиренно пророкотал Мирмулнир, перекатываясь на лапы и выдыхая прямо в лицо Аангу густой дым, — Motmahus (Хитрые). Но grahmindolle (уловки) не спасут вас от thuri (моего владыки).       — Qiilaan (Покорись), — рявкнул Апамир, поднимая голову из-за спины Аанга, — Ты убедился, что это Довакин.       — Nid (нет), он не показал свою силу до конца. Следующая встреча, Довакин. Ag Ni Kah. Тогда я решу, признавать тебя вперёд Алдуина или нет.       Судя по тому, как встрепенулся Апамир, Мирмулнир предложил что-то, от чего стоило отказаться, даже если ценой за это была его верность.       — Ro laan (Это будет честно), — пообещал что-то Аанг, и Апамир зашипел сквозь зубы, но ничего не сказал: каков бы ни был их смысл, слова уже нельзя было вернуть.       — Brit grah, zeymahhe (Красивая битва, братья), — напоследок бросил Мирмулнир. С трудом раскрыв перепонки, он немного переждал, а затем тяжело оттолкнулся крыльями и лапами, взлетая.       Аанг помахал ему на прощание:       — Ясного неба, Мирмулнир!       И дракон улетел. Катара не верила своим глазам, видя, как Мирмулнир разворачивается над ними и берёт курс в сторону Фолкрита, на юг, откуда он и появился. Может быть, разрушать какую-то ещё деревню? Или зализывать раны?..       — Катара, Сокка! — Аанг подбежал к ним, взмокший и выдохшийся, но очень весёлый, — У нас получилось!       Момо соскочил с её плеч и взобрался по штанам Аанга к нему в объятия. Эльфийка посмотрела на брата; он не сразу, натянуто улыбнулся, позволяя радости победить его опасения о будущем.       — Вы были потрясны, — признал Сокка, похлопав юного норда по спине, — Слышал, Апамир? Вы отожгли!       — Ну, жёг большей частью Мирмулнир, — хихикнул Аанг, зардевшись, — Но он больше никого не тронет!       Катара, чувствуя одновременно и гордость и облегчение, бросилась к нему, чтобы обнять, но Аанг остановил её, схватив за руки и тревожно оглядев их.       — Ты ранена? — спросил он, встречаясь с ней взглядом, — Тебя задело?       Она отпрянула назад, призывая все свои силы, чтобы создать в руке льдинку. Совсем крошечную, по сравнению с тем, что проделали сегодня Апамир и Аанг — почему, если несколько дней назад она могла призывать целые ледяные стены?..       — Нет, всё хорошо... то есть, я не ранена, просто людям в башне нужна была помощь, — сказала босмерка, растапливая лёд между ладонями и смывая грязь и кровь, — То, что вы сделали... это было невероятно! У меня захватило дух, вы... вы молодцы. Эти люди обязаны вам жизнью.       Аанг выслушал её, глядя в сторону башни, откуда начали выходить норды. Сначала один счастливый возглас, затем другой, ещё несколько — и вот уже они все кричали "Довакин", приветствуя спасителя.       Сперва растерявшись, Аанг посмотрел сначала на Сокку, а затем на Катару.       — Попроси их выделить Апамиру место, — подмигнул Сокка, — Чтобы нам не пришлось снова оставлять его за стенами города.       Они обменялись улыбками, и Аанг, запинаясь с непривычки о камни и пропаханные обломками колеи, зашагал навстречу своему народу, с которым его так давно разлучила судьба.       На сердце стало и тепло, и грустно.

***

      — ...Ну откуда я знал, что меч — это подарок ярлу и надо вручить его Провентусу без свидетелей? Адрианна этого не сказала! — возмущался Сокка, поглощая говяжью похлёбку и периодически спихивая с колен Момо, который норовил стащить у него хоть кусочек мяса.       — Она просто и предположить не могла, что ты сделаешь это посреди совета, — попыталась успокоить его Катара, уже закончившая свой ужин, — Главное, что мы попали в Драконий Предел и что всё хорошо закончилось.       Если не вспоминать целый обоз погибших и другой такой же, только с ранеными, а ещё Западную башню, нуждавшуюся в капитальном ремонте, — то всё действительно закончилось хорошо.       Мало того, что Аанг теперь был таном, почётным жителем Вайтрана, так ярл ещё и подарил ему дом в Равнинном районе, разрешив Апамиру приземляться на земном участке рядом. Стражников проинструктировали, что дракон с седлом не опасен для города, и Катара была уверена, что со временем и горожане привыкнут к Аппе.       Так как угроза миновала (по крайней мере, на время), Адрианна согласилась заняться планером Аанга. В свою очередь придворный маг счёл своим долгом расспросить Аанга о Культе и в обмен посвятить его во всё, что знал сам, поэтому в Драконьем Пределе они просидели до захода солнца и лишь теперь, поздно вечером, добрались до таверны, где впервые после завтрака смогли спокойно поесть.       — И всё равно я не верю, чтобы дракона можно было поймать обычным огромным коромыслом, — пропыхтел Сокка, вспомнив механизм, который им с таким воодушевлением показывал Фаренгар в галерее Драконьего Предела, — Ерунда же! Ну вполз дракон внутрь, ну прижали они его этой деревяшкой. Мирмулнир сегодня сам стал как живой огонь, неужели бы этот Нуминекс не смог так же?       — Я тоже не верю, — покачал головой Аанг, ковыряя ложкой в тарелке с овощным супом, — Но Фаренгар сказал, что этот механизм ничто по сравнению с тем, как ловили и убивали драконов акавирцы.       Катара посмотрела на него с удивлением.       — Но ведь акавирцев много веков не видели на Тамриэле... Ты беспокоишься о Клинках? О них ничего не слышно после Великой войны.       — А если они всё-таки ещё остались? Если узнают, что я Довакин, что я дружу с Апамиром? Они придут за нами?       — Не за вами, а к вам, — поправил его Сокка, — Их первой обязанностью было не бегать за драконами, а служить Драконорождённым и/или императорам. Ты не император, пока ещё, но в остальном подходишь.       — Вы с Апамиром спасли Вайтран. Мне кажется, если бы Клинки существовали, они были бы только рады помочь, — сказала Катара и поднялась с лавки, чтобы собрать их посуду и отнести хозяйке. Сокка потянулся, разминая спину, и решительно стукнул кулаком о столешницу.       — Давайте лучше скорее посмотрим, куда тебя заселили, Аанг!       Аанг улыбнулся, отвлекаясь от беспокойных мыслей:       — Если честно, самому не терпится! У меня никогда не было своего дома, только комната в храме. Это ж сколько всего мне понадобится, чтобы его заставить!..       Расплатившись за ужин, они втроём отправились вниз по улице. Дом Тёплых Ветров (так почему-то называлось жилище Аанга) располагался прямо около кузницы Адрианны, что сильно упрощало им жизнь.       Однако вопрос с обстановкой пришлось отложить.       — Мда, — ёмко изрёк Сокка, когда они зажгли факел, чтобы от него подсветить свечи, которых тут, как оказалось, не было. Как, в общем, и всего остального. В заброшенном боги ведают сколько лет назад доме только валялись старые ящики, заросшие паутиной, сквозил ветер из дыр в полу, да скошенные полки качались на расшатанных гвоздях.       От пыли Катара расчихалась так, что ей пришлось выскочить на крыльцо. Следом за ней вышел Аанг, не столько растроенный, сколько озадаченный.       — Золотых у нас хватает, может, переночуем в "Гарцующей кобыле"? — робко спросил он, будто состояние дома было его виной.       — Если у Хульды найдётся для нас место, то да, — согласилась Катара, утерев заслезившиеся от пыли глаза, — Отмоем здесь всё в следующий раз.       — Или через следующий, — Сокка громко хлопнул дверью и обратился к Апамиру, мирно дремавшему на клочке земли позади дома, — Эй, Аппа, тебе-то как место?       — Мне всё нравилось до того, как ты меня разбудил, — профыркал дракон, не открывая глаз, — И ты опять забыл, что я не терплю это имя.       Катара погладила ему нос:       — Извини нас, Апамир. Мы опять оставляем тебя одного... Момо, не хочешь составить ему компанию?       Злокрыс как будто понял, что от него просят; он спрыгнул со спины Аанга, подбежал к дракону и вскарабкался ему на лоб, свернувшись клубочком уже на привычном ему месте.       — Я не просил... — Апамир выдохнул морозное облачко, но прогонять зверька не стал.       — Ладно-ладно, мы уходим, — примирительно сказал Сокка. Обняв Катару и Аанга за плечи, он повёл их обратно в таверну.       В последней комнате, которая им досталась, была лишь одна кровать, которую мальчишки любезно уступили Катаре, разложившись на полу в спальных мешках. Только вот уснули они почти сразу же, а она проворочалась полночи, не переставая прокручивать в голове всё, что произошло.       Крик, способный обращать в лёд. Почему кажется, что магия ту`ума даётся проще, чем все её потуги контролировать всплески энергии? Это зависит от силы голоса? От правильности произношения?       Катара села на кровати и подползла поближе к окну. Сегодня была ясная, лунная ночь, когда и Массер, и Секунда были видны особенно хорошо; в такие ночи эльфийке меньше всего хотелось спать. Подумав немного, она всё-таки надела сапоги, натянула платье поверх нижней туники и, аккуратно обойдя спящих без задних ног Аанга и Сокку, выбралась из таверны на задний двор.       Закрыв глаза, она сконцентрировалась на энергии в своих руках и выпустила из ладоней целый ворох снежинок, осевших на её волосах и на синей ткани её одежды.       "Этого мало".       Опустившись на одно колено, Катара зарылась ладонями в почву и вновь мысленно потянулась к эфиру; трава, росшая вокруг неё, заиндевела.       "Но как бы это спасло от дракона? Когда Аанга чуть не завалило камнями, когда мать-дымок метала в нас льдины... Меня будто вела какая-то сила. Но я же могу и по своей воле призывать лёд, я должна, правильно?"       Она вспомнила, как много раз за свою жизнь обжигалась — схватившись за горячую ручку котла, неудачно поправив дрова в костре, долго держа факел, что он успевал прогореть вниз до её пальцев; или, как в последний раз, сражаясь с альтмером.       Во все стороны разошлась ледяная корка, пригнувшая своей тяжестью траву к земле. Катара взмахнула ладонями вверх, и вслед за её движением выросла ледяная стена с неё ростом, тонкая, как стекло. "Всё равно, это результат!"       Она попробовала представить в руке ледяной шар — и у неё получилось создать его, почти идеальной формы. Изменить его в тонкое лезвие было сложнее, но и это удалось; тогда Катара выбросила правую ладонь вперёд, отправляя шип в полёт. Врезавшись в тонкую ледяную преграду, он разбил её, и посыпавшиеся осколки долетели даже до её сапог.       Зная, что теперь-то ей точно не удастся спокойно заснуть, пока защитный барьер не окрепнет в достаточной мере, чтобы выдержать хоть слабый удар, Катара размяла руки и возвела ещё одну ледяную стену, на этот раз потолще.       Лёд хрустел, разбиваясь, а вместе с ним разбивались плохие воспоминания об этом дне. Раз — и она отпустила норда с ожогом на лице. Он поправится, его глаза не пострадали, он даже сможет служить дальше. Два — исчез с глаз молодой стражник со сломанной ногой. Переломы заживают, тем более в таком возрасте, к чему грустить? Три — остались позади воины, накрытые тканью. Норды верят, что после гибели в славном бою их ждёт вечный пир в Совнгарде, поэтому они должны быть счастливее тех, кто остался здесь.       Только когда шип наконец-то впился в ледяную стену, не проткнув и не разбив её, Катара заметила, что небо на востоке едва-едва начинает светлеть. "Немного мне осталось на сон", подумала она, но без досады — в конце концов, потратила время не зря.       "Может быть, попросить Апамира научить меня не просто драконьему языку, а хотя бы одному ту`уму? Ульфрик смог выучить несколько слов за десять лет, даже не будучи Довакином..."       Услышать отказ было страшно, но ещё страшнее Катаре было бы снова оказаться в тылу, без возможности повлиять на исход боя. Она хотела научиться всему, что ей было доступно — почему бы не попробовать?       "У меня будет свой договор с драконом", подумала с улыбкой Катара, возвращаясь в таверну, чтобы поспать оставшиеся два-три часа. Завтрашний день обещал быть полным впечатлений, как и всякий другой день после встречи с Аангом и Апамиром.       "Мир уже изменился. Сколько же ты ещё сделаешь для нас, Довакин?"