Семь ударов сердца

За месяц измениться может многое. Для кого-то тридцать дней — это небольшой срок, но не для того, кто словно бы замурован в камни. Тридцать дней достаточно, чтобы переосмыслить свою жизнь, впитать в свои кости и кровь место, где тебе приходится спать, есть, задыхатьcя в объятиях мужчины, во власти которого твоя жизнь и смерть. Всё вокруг становится как бы частью тебя самой, твоей молчаливой песней, твоими мыслями и твоим сердцем. Я думала, мне будет тяжелее, но оказалось, что мы ничем не отличаемся от зверей и можем привыкнуть ко всему, даже к невозможному и невыносимому. Страх и отчаяние постепенно вытесняются чем-то более практичным и осознанным. Ты учишься выживать и подстраиваешься под те условия, в которые тебя поместили. В тот день проснулась я от легкого, но горячего прикосновения к коже и тут же открыла глаза. — Мне надо идти, — сказал Торин, прижимаясь губами к моему лбу. Его глаза лукаво улыбались, — У меня будет к тебе просьба сегодня. Я предупрежу стражников, — он провёл рукой по моим спутавшимся волосам, — Я хотел бы, чтобы ты занялась подготовкой к принятию гостей из Рохана. Я удивлённо распахнула глаза и даже приподнялась на локте. Это значит, мне можно выходить? Честно говоря, я не ожидала, что моё согласие покориться его воле так быстро даст свои плоды. Да что уж тут говорить, вообще не ожидала, и уже свыклась с идеей, что мой побег почти невозможен. В глубине души загорелся малюсенький огонек ликования. — Надо проверить, как подготовили зал для приемов и гостевые комнаты, — пояснил Торин, выпрямляясь, — Воины остановятся в Дейле, но посла и его свиту придется принять в Горе. Человек тридцать, я полагаю. Ты же справишься? Я присела на кровати, прикрываясь одеялом, и осторожно кивнула. — Умничка, — улыбнулся Торин и, наклонившись, поцеловал меня. Я закрыла глаза, представляя себе совсем другого мужчину — с глазами цвета неба и пшеничными волосами. Моя кожа тут же покрылась мурашками. Торин задержал свои губы, дожидаясь моего ответного поцелуя, и я поддалась. — Думаю, король может опоздать на полчаса, — улыбнулся он мне в губы, сбрасывая с себя камзол и расстегивая пояс, — Или на час…два… Когда он ушел и пришли Толла с двумя другими гномками, Равкой и Ивир, я уже вымылась и почти привела себя в порядок. Гномки тут же начали помогать мне наводить порядок. Они уже привыкли к тому, что я сама меняю постельное бельё, вытираю пыль и мою полы. Единственное, что я не могла делать — так это стирать свои длинные, тяжелые платья, которые потом просто некуда было вывешивать, а ставить громоздкое деревянное сооружение для сушки белья на балкон и перекрывать вид на свободу мне не хотелось. Я даже иногда просила принести мне продукты, чтобы самой приготовить обед. Жирная пища гномов, зажаренные на углях бараны или плавающие в масле утки и курицы мне порядком надоели. Толла помогла мне вплести в волосы золотые нити, которые по её мнению я должна была носить, как член королевской семьи, хотя их никто не видел, кроме этих гномок и Торина. На конец косички она нацепила мне подвеску с эмблемой рода Дурина. По случаю того, что сегодня я выйду из покоев, Толла хотела заставить меня надеть тяжелую диадему, которая так давила на виски, что у меня темнело в глазах, но я пригрозила, что выброшу её с балкона. Только тогда, она угомонилась, но всё равно косилась на меня с недовольным лицом. Ей были не по нраву мои наряды. Я попросила Толлу сшить для меня платья довольно простого по её мнению покроя без шнуровки и небольшими пуговками на высоком воротнике, чтобы я смогла надевать их без посторонней помощи. Никакого декольте и оголенных плечей, на которых то и дело расцветали новые синяки. Никаких тяжелых нижних юбок, что путались в ногах и мешали при ходьбе. Строгая простота и практичность. Толла могла лишь использовать дорогую ткань, но я запретила ей вышивать платье камнями и бусинами, сказав, что будет досточно украшений, что в безмерном количестве дарил мне Торин. — Толла, — сказала я, когда она застёгивала на моей шее тонкое ожерелье из аметистов, — Ты же знаешь, что я и понятия не имею, что надо делать. Расскажи мне. — Вам собственно ничего не надо делать, госпожа, — пожала плечами Толла, — Уже всё готово. Вам необходимо лишь пройтись по приготовленным гостевым комнатам и убедиться, что всё в порядке — достаточно угля в корзинах, ламп на каминых полках, сменного постельного белья и шкур. Потом убедиться, что на кухне всё готово и в достаточном количестве. Хотя уверена, что у Руфа точно порядок. — То есть моя помощь не требуется, — кивнула я, понимая теперь, что это задание было лишь предлогом показать мне, что теперь мне можно выходить из покоев. — Это будет неплохой практикой, госпожа, — отозвалась гномка Ивир, — Вы же жена короля и должны уметь устраивать приемы. Королева Фрея очень любила званные ужины… ой, простите, — замялась она, опустив глаза. — Тебе не за что просить прощения, Ивир, — вздохнула я, — Расскажите мне, что входило в обязанности королевы Фреи. Гномки взглянули на меня сперва с непониманием, а потом хором фыркнули. — Обязанности? — закатила глаза Равка, — Прежняя королева только и знала, что устраивать вечера для знатных и влиятельных гномов или же проводила время в обществе своих фрейлин. — Вот оно как, — задумчиво сказала я, — И что, разве у королевы не должно быть обязанностей? — Женщины гномов сами решают, чем им заниматься, — ответила Толла, — И вы тоже, госпожа Тал. Я бы с удовольствием ещё расспросила гномок о придворной жизни, но мне нужно было поторапливаться, если я хотела успеть до заката посмотреть все гостевые комнаты, что находились в другом конце дворца, а ещё спуститься на кухню и проверить приготовления в приёмном зале. Да и рассиживаться в своей клетке я тоже не хотела. Толла передала меня трём стражникам, которых я уже знала по именам и знала, что у Огура был брат, а Хоуф был сыном сожженого гнома, что означало, что его отец погиб при битве за Кхазад-Дум в долине Азанулбизар. А Дор был мужем Толлы и у них был сын, который работал в ювелирном цеху помощником мастера. — Госпожа Тал, — Дор поприветствовал меня, — Мы получили приказ короля сопроводить вас. — Не сомневаюсь, уважаемый Дор, — улыбнулась я, ловя понимающий взгляд гнома. — Мы не будем спешить, моя госпожа, — тихо сказал он. — Спасибо, Дор, — кивнула я, и мы проследовали по длинным, украшенным резьбой и драгоценными камнями, коридорам. Я не сомневалась, что в приготовленных покоях будет всё идеально. Ведь не в первый же раз принимают послов. Но я заметила гному, который отвечал за расположение гостей, что неплохо бы принести в комнаты свежие фрукты и хорошего вина, а ещё положить парочку простеньких книг с занимательными историями, чтобы скоротать время между приемами или же важными деловыми встречами. Мало ли среди роханцев найдётся любитель уединения. Гном тут же поспешил выполнить мои поручения. Когда я вошла на кишащую гномами кухню, Руф чуть не выронил огромный котел с кипятком, и только чудом смог вернуть его на жаровню. — Госпожа Лия! То есть Тал! — главный повар, округлившийся в два раза с нашей последней встречи, смахнул с деревянной скамьи крошки и муку, предлагая мне присесть, но я отказалась. — Руф, я рада тебя видеть. Смотрю, ты всё так же терроризируешь бедных новичков, — улыбнулась я, поглядывая на молодых пареньков, лет по пятнадцати, которые со злобой сдирали с картошки и лука шкурки, заливаясь слезами. — Бездари! — сплюнул в их сторону Руф и тут же смутился, — Простите, госпожа. Торин предупредил, что вы придете, хотя мне надсмотрщики не требуются. У меня всё всегда в полном порядке. Вот, понаблюдайте: здесь томятся поросячьи копытца, на вертелах уже вторая порция отборных барашков, в котлах мясное рагу и птица, а позже мы зажарим в углях куропаток и пироги с рыбой. К тому же принцы сегодня с рассветом на охоте, так что будет ещё… А вот и они! Я обернулась, проследив за взглядом Руфа. На кухню, смеясь и подначивая друг друга, ввалились Фили и Кили. В руках Кили висели связки диких уток и кроликов, а Фили нёс на плечах небольшого кабанчика. — Получай улов, Руф, — крикнул Кили, кидая связку первому попавшемуся поваренку, который тут же выбежал на задний двор, чтобы выпотрошить добычу. — Только не на стол! — рявкнул Руф, поднимая руки, в тот момент, когда Фили уже с грохотом сбросил кабана на стол, покрытый мукой и катышками теста, — Орочье отребье! — взревел Руф, когда увидел, как кровь вперемешку с грязью забрызгала не только стол, но и пол и стены, — Варговы потроха! Ваше высочество, ну какого балрога?! — Руф кинулся отдавать распоряжения, чтобы кабана живо несли вслед да утками и кроликами, и принесли мыльную воду и тряпки. Фили засмеялся, но вдруг заметил меня и его смех словно поглотила пустота. Лицо, только что сиявшее жизнью, вдруг потемнело и напряглось. — Госпожа Лия, — склонил он голову, не отводя от меня глаз. У меня в горле тут же запершило. Так официально и холодно звучал его голос. Держись. Только держись. — Тал… зови меня Тал, — проговорила я тихо, так, что он не мог меня слышать, особенно в том гаме, что стоял на кухне, но он услышал и кивнул. Я не могла отвести своего взгляда от его глаз, в которых до сих пор мелькали огоньки боли и чего-то ещё, что мне никак не удавалось распознать. — Тал! Торин говорил, что это твое второе имя, — решил разрядить обстановку Кили, — На самом деле, я рад, что ты осталась в Горе, Тал, — он подошел ко мне, — Я предлагал Тауриель навестить тебя, но она была занята в городе всё это время. Может быть, ты приедешь к нам? Я с трудом перевела взгляд с Фили на Кили, пытаясь понять, что он только что сказал. Мои мысли были слишком далеко отсюда, как и я сама. — Навестить? Нас? — повторил Кили, улыбаясь до ушей. — Кили, госпожа Тал теперь жена короля, — Фили оставался на месте, его голос словно шел из недр горы, — Проявляй уважение! — О, — Кили удивленно уставился на брата, потом на меня. Я стояла, поджав губы и выпрямив плечи, чтобы не казаться жалкой себе самой. — Всё в порядке, — сказала я, пытаясь растянуть губы в улыбке, — Вы племянники короля, вам незачем придерживаться со мной формальной формы общения. Мы же друзья… — последнее слово обожгло язык и наполнило рот горечью. — Вообще-то Фили прав, — смутился Кили, — Ты теперь госпожа, Тал. Мне не следовало… — Передай Тауриель, что, если я не смогу приехать сама, то всегда рада видеть её у себя, — мягко сказала я, дотронувшись до руки гнома, — Я скучаю по ней. — Хорошо, — сказал Кили уже не таким задорным голосом, поглядывая на брата, — Я передам. — Как поживают твои жена и дети, Фили? — я незаметно чуть сильнее вжала ногти в кожу ладони. — Благодарю за заботу, госпожа Тал, — ровным голосом сказал Фили, — Они здоровы. — Было бы славно, если бы они тоже навестили меня, — дрогнувшим голосом, сказала я, надеясь, что он этого не заметил. — Это приказ? — в голосе Фили появилась неожиданная враждебность, которая словно ржавый клинок вонзилась мне в грудь, дробя рёбра и разрывая лёгкие. — Это приглашение, — чуть ли не шепотом сказала я, — Но, если она не захочет, я не обижусь. — Я передам ей т…ваше приглашение, госпожа, — Фили кивнул и, развернувшись, быстро вышел из кухни. Кили озадаченно посмотрел вслед брату и тряхнул своей гривой. — Ему ещё больно, — тихо сказала я так, чтобы слышал только Кили, — Он не может простить меня… — Скорее, он не может простить себя, — так же тихо сказал Кили, лицо которого вмиг стало серьёзным. Он бросил на меня быстрый взгляд, вздохнул и вышел вслед за братом. Мне пришлось-таки сесть на скамью и перевести дыхание. Встреча с Фили стала для меня нелёгким испытанием. Грудь словно разорвали в клочья, а неприятное чувство тошноты не проходило. Я была глупой, когда думала, что сумела справиться с собой и привыкнуть к осознанию, что теперь принадлежу другому мужчине, но взгляд его глаз прорвал мою оборону, чуть не превратив в развалины выстроенную вокруг сердца стену. — Всё хорошо, госпожа? — голос стражника Дора привёл меня в себя. Я взяла себя в руки, кивнула и встала. Оставалось проверить зал для приемов. Зал, как ожидалось, был в полном порядке — строгое, но богатое убранство было под стать грозному подгорному народу. Тяжелые стяги свешивались со стен, массивные столы ломились от серебряной и золотой посуды, перемежаясь с тонким фарфором, который выглядел довольно странно — словно белые цветы на выжженом поле. — Полагаю, здесь всё под контролем, — сказала я Дору, с содроганием думая о возвращении в свою клетку, но не хотела испытывать милость Торина, — я возвращаюсь в покои. — Как будет угодно, госпожа, — согласно кивнул стражник и сделал знак другим гномам оторваться от стен, к которым они привалились, пока я расхаживала по залу. — Роханцы приезжают сегодня? — спросила я у Дора, когда мы шли по такому широкому мосту, что там могли одновременно проехать три телеги. — Король встречается с правителем Бардом и послами в Дейле, а затем они прибудут в Эребор, — ответил Дор. — Тогда я хотела бы заглянуть в хранилище книг, — обрадовалась я такой удаче. Можно было не спешить и немного прогуляться по замку. — Как вам будет угодно, — согласился Дор. Мы дошли до двустворчатых дверей хранилища. Стражники, что стояли на входе, выпрямились в стойке смирно, завидев меня, а один из них приоткрыл дверь, пропуская внутрь. -… а если вы отнимите двадцать шесть граммов из полученных двадцати килограмм и восьмидесяти шести грамм золотой руды, то… О, госпожа Тал, — Ори не смог скрыть своего удивления, а маленький мальчик сперва поднял на меня хмурый и несчастный взгляд, а потом расплылся в улыбке. — Тётя Тал! — воскликнул он, радостно спрыгивая с высокого стула и подбегая ко мне. У меня перехватило дыхание, но я была рада встретить здесь маленького принца. Его жизнерадостность вдруг передалась и мне, и я не могла не улыбнуться. — Привет, мой маленький герой, — подошла я к столу, — Сколько орков ты успел убить, пока мы с тобой не виделись? — Я не ситал, но отень много! — Фрерин серьёзно смотрел на меня, ожидая, что я начну смеяться над ним, но я не стала. — Спасибо, что защищаете Эребор, молодой принц, — я рассматривала его, с благоговением подмечая мельчайшие детали, которые роднили его с его отцом, — А чем вы занимаетесь сейчас? Надеюсь, я не помешала? — Ты меня спасла, тётя, — шепнул Фрерин, — Дядя Оли не пускает меня к дяде Двалину на тлениловку и заставляет ститать, ститать и ститать! У меня уже голова тлеснула! — Не говори глупостей, — отозвался Ори, который вежливо ждал, пока мы с принцем не наговоримся, — Твоей головой можно стены таранить и ничего не случится. Но помимо стен, которые вы любите таранить вместе с дядей Двалином, есть и более важные вещи, которые должен знать уважающий себя гном, особенно принц. Фрерин страдальчески глянул на меня. — Я согласна с Ори, — кивнула я, — Как же вы будете считать врагов, если не научитесь счету? — А затем их считать? Их надо убивать! — упрямо захныкал Фрерин. — Но вы же не один будете их убивать, — покачала я головой, — Вы должны будете руководить армией. Должны будете как-то рассчитать стратегию, чтобы и врагов убить и не оставить Эребор без защиты. А ещё вы сможете считать поверженных орков и варгов и записывать свои подвиги. Мальчику явно понравился такой подход, и он залез обратно на стул, собираясь продолжить урок уже с большим энтузиазмом. В этот момент в хранилище вошла Аша. На мгновение она замерла в дверях, но потом быстро подошла к столу. — Госпожа Тал, — склонила она голову. — Приветствую, принцесса Аша. Огни кузен разгорелись ярче от этой встречи, — сказала я на кхуздуле, чем удивила Ори и гномку. Торин сам учил меня языку. Может, не так продуктивно, как я могла бы изучать его с преподавателем, но и этого было достаточно. Я не смела пока ещё высказывать Торину свои желания, потому что видела, что эти уроки сближают нас, даже против моей воли. Чего только стоило изучение названий частей тела. — О, вы учите наш язык, — воскликнул Ори, — Я с удовольствием подберу для вас материал! — Буду благодарна. Но я не собиралась оставаться здесь долго, поэтому не мог бы ты сделать это прямо сейчас? — кивнула я гному, который тут же скрылся в недрах хранилища. — Фили передал мне ваше приглашение, — немного нервно сказала гномка, подходя к Фрерину, и как бы закрывая его, — Не думаю, что у нас получится в ближайшее время… у Фрерина много занятий, а Лия… а моя дочь довольно шумная. Боюсь, это причинит вам много неудобств… — Я не заставляю тебя приходить, Аша, — ровным голосом сказала я, — Я просто подумала, что теперь мы одна семья… — Ты наша бабушка! — гордый своими познаниями сказал Фрерин. А я даже забыла, о чем вообще говорила. — Получается, что так, — нехотя ответила я, нервно трогая камни на груди. Бабушка… да уж. — Я могу придти одна, если это удовлетворит вас, — сказала гномка, приобнимая сына за плечи. — Но я тоже хочу! — упрямо сказал Фрерин. — Мы поговорим об этом позже, дорогой, — властно сказала Аша, а мальчик надул губы, но спорить не стал. Я поняла, что она боится меня. Боится за своих детей. Наверное, думает, что я могу что-то сделать им. Меня это кольнуло, но я постаралась отогнать ревность и обиду. — Хорошо, Аша, — согласилась я, — Я буду ждать тебя в любом случае, придёшь ли ты одна, или с детьми, или приведёшь половину Эребора. Мои двери всегда открыты для тебя. Ори вернулся с двумя тоненькими книжечками с нарисованными тушью гравюрами. — Это довольно простые истории, — начал он объяснять, — Написаны специально для детей, чтобы им проще было учить кхуздул. Но зато здесь много самых разных повседневных слов. — Спасибо, Ори, — поблагодарила я гнома и, слегка кивнув Аше и Фрерину, направилась к выходу, где чуть нос к носу не столкнулась с Фили. Мы замерли всего на долю секунды, смотря друг другу в глаза, показавшуюся мне вечностью, а потом он вежливо поклонился, пропуская меня. Когда я проходила мимо, наши руки скользнули в лёгком прикосновении. Но ни он, ни я не подняли глаз, я не остановилась, а он не попытался задержать меня. Я уже сделала шагов пять по коридору, как раздался радостный крик Фрерина. Я не удержалась и обернулась. Фили поднял сына на руки и подбросил, а потом крепко обнял. Его глаза встретились с моими, но я быстро отвернулась, стараясь не бежать прочь.