Семь ударов сердца

Я проснулась на рассвете. Солнце медленно поднималось за горизонтом, лаская мягким светом вершины холмов и лоснящуюся молодую траву. Взяв одежду, я направилась в сторону реки, кивнув гномам, что несли караул вокруг хижины. Вода покалывала кожу, пробирала до костей и заставляла дыхание замирать, но я всё равно зашла по грудь, смывая с себя усталость путешествия, пот и грязь. Я подняла руку, чтобы рассмотреть клеймо на запястье, уже давно зажившее и загрубевшее. Это было странно, потому что ожог был серьёзным, но возможно, всё дело в волшебных мазях Тауриель. Я провела пальцем по геометрическому узору, когда боковым зрением увидела движение. Резко развернувшись, я встретилась взглядом с Фили. Моё сердце подпрыгнуло и забилось в горле, а вода вдруг стала обжигающе горячей. Фили встал на камни у самой кромки воды и, не сводя с меня глаз, закинул руки за голову и стянул рубашку, потом скинул сапоги и начал развязывать шнуровку штанов. Я замерла, не в силах отвести глаза. Жилы на его руках вздулись, плечи и живот напряглись, соски на крепкой груди покрылись мурашками, а в светлых волосах запутались солнечные зайчики. Когда штаны упали на камни, я почувствовала, как кровь заливает не только мои щеки, но и уши, шею и вообще всё тело. Я вдруг оказалась в центре бушующего пламени, готового пожрать меня без остатка. Фили медленно ступил в воду, продолжая смотреть мне в глаза. Мне пришлось дышать через раз, чтобы унять колотящееся сердце. Он приближался вечность, и за эту вечность я успела тысячу раз сойти с ума. Я не смогла удержаться и сделала несколько шагов в его сторону, вдруг оказавшись совсем близко к нему. Я дотронулась ладонью до его груди, провела вдоль ключицы по плечу и вниз к его животу. Фили с силой втянул в себя воздух, но не шевелился, словно боялся спугнуть или не верил в реальность происходящего и не хотел, чтобы это оказалось сном. Он осторожно коснулся пальцами моего виска и прочертил дугу, коснувшись кончика губ и подбородка, а потом наклонился и поцеловал. Всё, что было так важно для меня, вдруг оказалось бессмысленным. Все страхи истаяли в горячих руках Фили. Его губы заставили меня забыть о реальности, времени и самой себе. Существовали только его руки, тело, дыхание, жар. Мы лежали на ворохе нашей одежды. Я лежала на боку, подложив руку под голову и ловя каждое прикосновение Фили, который чертил узоры на моей коже. Его пальцы поглаживали мою спину вдоль позвоночника, бежали вниз, останавливаясь, чтобы вернуться обратно и продолжить изучать изгибы и ямочки, а его губы неустанно шептали моё имя, щекотя там, где только что были горячие пальцы. Вдруг его рука остановилась на моем согнутом колене. Фили приподнялся на локте и уставился на мою ногу. — Откуда это у тебя? — в его голосе я услышала волнение. Он провёл пальцем по моему родимому пятну с внутренней стороны ноги на икре. Я хотела поджать ногу, но он не позволил. — Это у меня с рождения, — сказала я, сжавшись внутри от странного чувства. С одной стороны мне было страшно, что я не смогу объяснить Фили происхождения этого пятна, но с другой я была рада, что он узнал о нем. — Но ты… ты же не гномка, — озадаченно сказал Фили, — А это знак Дурина. Я бы не смог спутать его ни с чем другим. Ты полукровка? — Фили поднял на меня свои удивлённые глаза. — Я правда не знаю, — покачала я головой, — Но моя мама определённо была человеком. А вот про отца я ничего не знаю. — Так вот почему наша связь была такой сильной, — кивнул он, прижимая меня к своей груди, — В тебе течёт гномья кровь. И не простая, а кровь Дурина. Просто невероятно! Когда мы заключили брак, даже Торин был удивлен, насколько отчетливо была эта связь. С Кили такого не было. Мы почти не почувствовали Тауриель. Только я и Торин ощутили еле видимую связующую нить, а с тобой было иначе. Но почему ты не рассказала раньше? — Я не знала, что это особое отличие гномов Дурина, — я пожала одним плечом, — А когда узнала, то была уже твоей женой. Я испугалась, потому что не знаю происхождение своего родимого пятна. Я бы не смогла объяснить. И думаю, что, если есть вероятность, что во мне течет гномья кровь, это может не понравится Фрее и Торину. Ведь тогда получается, что ты женился не совсем на инородке… — Получается, что так, — Фили вдруг стал серьёзным, — Твоя принадлежность роду всё меняет. И ещё есть вероятность, что у нас могут быть дети, — на этих словах его глаза потеплели, — Однозначно, Фрея будет в бешенстве, когда узнает, — он расплылся в улыбке. — Но это может быть совпадением. Ты же говорил, что такого не бывает, — я опустила подбородок ему на грудь, не без облегчения поняв, что он не будет допытываться о моих родителях, — Не бывает полукровок. — Таких совпадений не бывает. Может быть, ты исключение из правил, — Фили разворошил мои волосы, — Если ты не знала своего отца, то он вполне мог бы быть одним из гномов. До того как Торин вернул Эребор, наш народ разошелся по всему миру. Кто-то, наверное, встретил твою мать… Кстати, а что твоя мама говорила тебе об отце, и где она сейчас? Я опустила голову, чтобы Фили не мог увидеть моего лица. — Мама говорила, что отец погиб, — тихо сказала я, — А мама… её нет в этом мире… — Мне очень жаль, — Фили погладил меня по спине, — Я думал, что если ты захочешь поехать в свой родной город к семье, я мог бы сопровождать тебя… — У меня никого нет здесь, кроме тебя, — сказала я, с силой зажмурившись, чтобы унять дрожь в голосе. — Теперь ты не одна, и я обещаю, что никогда не оставлю тебя, — Фили поцеловал меня в макушку, — Я люблю тебя, полукровка. — А я тебя нет, чистокровка, — тихо сказала я, и вдруг очутилась на спине, прижатая его телом. — Ах так, — грозно сказал он, наклоняясь ко мне и подцепляя мою губу зубами. Я улыбнулась и обвила его шею руками, притягивая к себе, и, не удержав стона, выгнула спину, прижимаясь плотнее к его телу. Все мысли тут же вылетели из головы. Мне было мало его, нестерпимо мало. Во мне проснулся неутолимый голод по его теплу и ласкам. Когда я планировала бросить его, мне даже в голову не приходило, что я буду чувствовать сама. Но вчера. Вчера, когда я чуть его не потеряла навсегда, мне показалось, что мой мир рухнул, а жизнь кончилась. Я так перепугалась, словно он был смыслом моего существования, и без него уже ничего не имело значения. Когда я это поняла, то потеряла рассудок. Чувства затопили мой разум, и я всё послала к чертям собачьим. Лишь бы быть с ним, вдыхать его дыхание и сливаться с ним в одно целое. — Фили! Лия! Вы где? — голос Кили заставил нас замереть. Фили быстро накинул на нас свою рубашку и закрыл меня своим телом. — Твою ж мать! Кили! Вали отсюда! — рявкнул Фили. — О! А! Ну, это… ха, — я не видела Кили, но по его голосу было понятно, что он определённо успел нас увидеть, — Простите. Продолжайте, пожалуйста. Меня уже нет. Я ничего не видел, Лия! — крикнул он уже издалека, — Даже волосатых ног Фили не рассмотрел! — Это были мои! — выкрикнула я и засмеялась, когда услышала, как что-то с грохотом упало, послышался треск сломанных веток, а потом Кили чертыхнулся. Фили хмыкнул и зарылся лицом в мои волосы, целуя висок, потом ухо, шею, губы. Мой смех перешёл в тяжелое дыхание, а потом в еле сдерживаемые стоны. От Беорна мы выехали до обеда. Фили усадил меня перед собой на пони, не слушая возражений. Он больше не хотел выпускать меня из своих рук ни на миг. И я всю дорогу до перехода наслаждалась его близостью. Беорн оставил нас перед горной тропой, пообещав, что передаст наших пони эльфам Трандуила, которые в свою очередь вернут их в Эребор. Нам предстоял долгий путь через Мглистые горы, а потом поход через земли владыки Элронда, где мы надеялись купить новых пони. Чем дальше мы поднимались в горы, тем холоднее становилось. Камни вскоре покрылись тонким слоем снега, а на привалах мы жались к кострам и укрывались шерстяными пледами. Фили прижимал меня к себе, согревая своим дыханием, и мне редко удавалось устоять и не потребовать большего, игриво проникая холодными пальцами под его одежду. Чем ближе мы были к спуску с гор, тем быстрее билось моё сердце. Теперь я знала, чего хотела. Я хотела узнать правду и узнать, можно ли попасть домой и вернуться обратно. В любом случае я надеялась, что мне удастся хотя бы попращаться с мамой и объяснить ей моё исчезновение. Я не могла оставить её до конца дней испытывать боль потери. Но я ещё не решила, что сказать Фили. Я боялась его неверия и непонимания. Боялась потерять его. Илеан предупредил меня о гномьих предрассудках, и мне почему-то было страшно проверять, насколько они правдивы. Когда мы спустились с гор, то очутились в холмистой местности, переходившей то в каменистые пустоши, то заросшие вереском и колючими кустарниками низины. Я не без удовольствия скинула с себя теплые шкуры и подбитые мехом сапоги, сменив тяжелую одежду на удобные брюки и жилетки из плотной ткани. Фили послал вперёд гонцов, чтобы предупредить владыку Элронда о нашем прибытии. И уже через два дня мы увидели приближающуюся кавалькаду эльфийских стражников. Элронд выслал нам навстречу сопровождающих. Так что остаток пути мы проехали в сопровождении эльфов. Ривенделл отнял у меня способность говорить и, кажется, дышать. Это место превосходило все возможные воображаемые сказочные места, которые я когда-либо видела на картинках или в фильмах. Город эльфов словно плавал в невесомости среди острых холмов, с которых струились многочисленные водопады, в пене которых растворялись основы витиеватых зданий, которые сами по себе были похожи на сплетение диких растеней, только каменных. По сравнению с дворцом Трандуила, Ривенделл казался воздушным и легким, а главное, приветливым. Здесь всё утопало в свете и красках. Нас проводили на небольшую площадь перед широкой лестницей, с которой уже спускались два эльфа. Кто из них владыка Элронд стало понятно только после того, как тот заговорил с Фили и Кили. — Принц Фили, принц Кили, Ривенделл приветствует вас и вашу свиту, — сказал мужчина с высоким лбом и светящимися мудростью глазами, — Леди Тауриель, для меня честь видеть вас у себя в гостях. А вы, должно быть, прицесса Лия, жена принца Фили, — Элронд пристально на меня посмотрел, но в его глазах не было удивления, только интерес и добродушие. — Гномы Эребора благодарят вас за гостеприимство, — ответил Фили за всех, — Король Торин передает вам отдельную благодарность и надеется на будущее сотрудничество. — Мы успеем поговорить о делах, — улыбнулся Элронд, — А сейчас, думаю, вы хотите отдохнуть с дороги и поужинать. Эльф жестом пригласил нас всех следовать за ним, а затем оставил на попечение трём эльфийкам. Нас расположили в отдельном здании, специально оборудованном для принятия гостей. Видимо, Элронд, в отличии от Трандуила, любил общество и был не против приютить у себя путников. Он мне уже начинал нравиться. А моя первоначальная нервозность и страх отошли на второй план. От Фили не укрылось моё состояние, и он не отходил от меня ни на шаг, держа меня за руку или касаясь ладонью моей спины. Это успокаивало и дарило чувство безопасности и уверенности. Ужин состоялся на открытой террасе. Эльфы играли на музыкальных инструментах, разносили кувшины с медовым вином и фруктами. — В прошлый раз мяса не было, — шепнул Кили, кивая на большие блюда с дичью и тонкими кусочками говяжего мяса. — В прошлый раз мы не ждали гостей, — улыбнулся Элронд. Он сидел во главе стола и поддерживал беседу с Фили о возможном восстановлении и охране старого гномьего тракта. Кили, не ожидавший, что его услышат, покраснел и смутился, но тут же пожал плечами и закинул в рот большой кусок говядины. Тауриель легонько толкнула его локтём в укор, но тот только улыбнулся до ушей и подмигнул ей. Я весь вечер молча пыталась пропихнуть в себя хоть немного еды, но от волнения во рту так пересохло, что приходилось постоянно запивать еду водой. В конце концов, я просто оставила попытки поесть и просто вертела в руках серебряный кубок. — Принцесса Лия, если вам скучно, вы можете посмотреть город, — от неожиданности, я чуть не пролила на себя содержимое бокала. Элронд, казалось, сейчас рассмеётся, но он лишь учтиво улыбнулся и подозвал эльфийку. — О, простите, — смутилась я, — Мне вовсе не скучно. И всё очень вкусно. Спасибо за чудесный прием.  — Эстиель составит тебе компанию, — кивнул Элронд, давая понять, что ничего страшного, если я покину ужин, — Леди Тауриель, вы тоже, если хотите, можете присоединиться. — Благодарю, владыка, — Тауриель прижала ладонь к груди и поднялась, — Я давно мечтала увидеть Ривенделл. Эстиель оказалась весьма смешливой эльфийкой. Она всю дорогу расспрашивала Тауриель о Трандуиле и королевстве. Ей было невероятно интересно узнать подробности жизни лесных эльфов. В какой-то момент я от них отстала и бродила по бесконечным крытым мостикам и беседкам в полном одиночестве. Иногда мне встречались эльфы, которые вежливо кланялись и проходили мимо с грацией парусных судов. Было ощущение, что в этом городе всё какое-то тягучее и плавучее. Даже растения, что в обилии произрастали по всему городу, колыхались словно морские волны. Ривенделл был похож на сон. Я остановилась на небольшом балконе, выходящем на холмы и водопады. Примостившись на скамейке, я позволила себе расслабиться и просто наслаждаться видом. Не знаю, сколько я просидела в этой прекрасной тишине. Время в этом месте словно останавливало свой ход и замирало. — Принцесса Лия, вот вы где, — спокойный голос владыки Элронда вывел меня из полудремного состояния. — Владыка Элронд, — я поспешно встала на ноги. — Принц Фили уже начал волноваться, куда вы запропостились, — улыбнулся эльф. — Кажется, я задремала и потеряла счет времени, — смутилась я, — Я впервые вижу подобное великолепие. — Мне любопытно, — Элронд подошел к перилам балкона, сцепив руки за спиной, — У вас необычный акцент. Какой ваш родной язык? Я замерла на месте, сжав пальцами юбку платья. Сейчас или никогда. Я должна спросить его. — Владыка Элронд, — сказала я и почувствовала, как слова приходилось выдавливать из себя силой, — Я понимаю, что вопрос странный, но… примерно тысячу лет назад вы случайно не знали Анну? Анну или Эйлинэ? Элронд медленно повернул в мою сторону голову. На его лице я не смогла прочитать, удивился ли он или же не понял о чем я. Всё-таки тысяча лет — это довольно много. Он мог и забыть. — Почему тебя интересует эта женщина? — спросил он, и я сразу поняла, что он знал её. — Этот кулон, — я вынула кулон, который всё это время прятала на груди, — Этот кулон ведь принадлежал ей? — Откуда… — Элронд замолчал, сжав губы, — Как этот кулон оказался у тебя? — Он принадлежит моей матери, — я вглядывалась в лицо эльфа, всеми силами пытаясь понять, о чем он думает, но безрезультатно. Его лицо оставалось непроницаемым. — Прошло много лет, — Элронд снова повернулся и его взгляд замер на водопадах вдали, — Если этот кулон здесь, значит Анна вернулась тогда… — Она не вернулась, — одними губами проговорила я, — Это я попала сюда. — Ты знаешь, кто ты? — Элронд снова повернулся ко мне, но теперь всем торсом. Он вглядывался в моё лицо, и всё больше хмурился. — Я надеялась, что это вы расскажете мне… — У тебя его глаза, — задумчиво сказал Элронд. — Кого? — я всё сильнее сжимала платье, наровя порвать тонкую ткань. — Принца Раина, мужа Анны, — проговорил Элронд, — Иди за мной. Я расскажу тебе всё, что знаю, а ты поведаешь мне свою историю. Элронд привел меня в зал, похожий на кабинет. Здесь высились полки со свитками и книгами, стол был завален бумагами и стопками сшитых листов, придавленных серебрянными утяжелителями в виде идеально гладких полусфер. Эльф указал мне на кресло, а сам сел на краешек стола. — Анна, — начал он свой рассказ, следя за моей реакцией, — У неё было эльфийское имя Эйлинэ, но она не любила, когда её так называли. Её привел ко мне Раин, сын Дурина, когда в Кхазад-Думе стало слишком опасно. У Анны и Раина вот-вот должен был родиться ребенок. Он и родился на следующий день после того, как Анна переступила порог Ривенделла. Это была девочка. Они назвали её Тал, сокращенное от таллион, что означает бесстрашие. Они хотели, чтобы их дочка выросла храброй и стойкой. — А потом? Что случилось потом? — моё нетерпение было сродни тем водопадам, что с рёвом обрушивались вокруг Ривенделла. — Раин ушел в Кхазад-Дум к брату Наину. Они пытались сразиться с тем чудовищем, что пробудилось в недрах горы. Они погибли, — Элронд прикрыл глаза, отдавая дань памяти храбрым воинам. — А Анна и Тал? — почти шепотом спросила я. — Они остались здесь, — Элронд осмотрел помещение, словно увидел ожившее прошлое, — Анна поведала мне о своей настоящей родине. Она просила помочь ей вернуться назад туда, откуда она родом. После смерти мужа, она не хотела оставаться в Средиземье. — И у неё получилось? — мой голос сорвался на хрип. — Да, — Элронд сцепил руки на груди, — Это было непросто, но я смог узнать, как вернуть Анну домой. Она ушла из этого мира и забрала с собой ребёнка. Хотя я предлагал оставить девочку здесь. В Тал текла кровь великого рода Дурина. Она была полугномом, получеловеком. Но я не мог противиться желанию матери защитить свое дитя. К тому же её преследовал Трандуил, которого обуревала ревность, ведь ранее Анна сбежала от него и спряталась в Кхазад-Думе. Поэтому я позволил им уйти. А дальнейшая их судьба мне неизвестна. — Вы видели девочку? — в моем рту пересохло, — У неё было родимое пятно в виде полумесяца? — Да, на левой ножке, с внутренней стороны коленки. У всех прямых потомков Дурина есть подобная метка… Я вскочила на ноги, обхватив себя руками, потом снова села и снова вскочила. — Не может быть! — задыхалась я от волнения, — Это просто невозможно! Прошла тысяча лет! Нет… нет… я не верю… — Ты дочь Анны, ведь так? — Элронд сделал ко мне шаг, но остановился, — И ты ничего не знала… Я металась по залу, пытаясь угомонить мысли и перестать дрожать. Элронд терпеливо ждал. В какой-то момент мне удалось сделать над собой усилие и я заставила себя остановиться и успокоиться. — У меня есть родимое пятно, у меня есть кулон и мою маму зовут Анна, — сказала я, заикаясь и удерживая себя в руках, — я даже видела портрет Анны в сокровищнице Эребора! Но этого просто не может быть! Тысяча лет! Нет, люди не живут так долго! — Думаю, что время в разных мирах течет по-разному, — предположил Элронд, — Это только предположение, но остальные факты говорят сами за себя. Я держал тебя на руках, когда ты только родилась, и я могу чувствовать тебя.Как только я тебя увидел, я уже знал… — Вы сказали, что помогли моей маме вернуться домой, — выдохнула я, — Как? Как мне вернуться домой?