Семь ударов сердца

— Какого балрога?! –заревел мне в лицо Руф, потрясая кулаками и дергая себя за бороду. Он побагровел и еле сдерживался, чтобы не стукнуть меня, — Свихнулась? Совсем с ума сдвинулась? Что делать? Что делать? Задница Дурина! Идиотка! К Торину её! Пусть сам ей голову открутит! Меня потащили через залы и коридоры. Позади, причитая и изрыгая ругательства, плелся Руф, а нам вслед смотрели удивленные взгляды. Потом Руф не выдержал и сам схватил меня сзади за шею и поволок, чуть ли не ломая позвонки. — Это она, Торин, мой король, — завопил Руф, не успели мы войти в торжественный зал. Он резким движением толкнул меня вперёд, и я, не удержавшись, упала на малахитовый мрамор торжественного зала, разбив ладони и коленки. Торин сидел на возвышении за столом, видимо обсуждая государственные дела или предстоящее торжество, а может и то, и другое. Рядом с ним я увидела Двалина, Балина, Ори, Дори, Нори, Бофура, Бифура и других, а на Фили мой взгляд остановился, и внутри что-то словно натянулось, причиняя тупую боль. Фили ещё не поднял головы, он наклонился к Бомбуру и показывал ему что-то на бокале с хитрой улыбкой. От этой улыбки мое сердце пропустило удар, но потом я встретилась взглядом с Торином. Он узнал меня. Я сразу поняла, что узнал по его напряженным плечам и побелевшим вмиг губам. Я медленно поднялась, не опуская взгляда. — Это она! Идиотка! Сумасшедшая! Взяла и разбила… — ревел Руф. Теперь все присутствующие посмотрели на меня. В их глазах читалось удивление и неверие. До боли знакомые глаза. Глаза предателей. — Лия! — прошептал Фили, как только он поднял голову, но я уже не смотрела на него. Всё мое внимание теперь было приковано к Торину. — Ваше величество, она разбила… разбила… — запричитал Руф, заикаясь и всхлипывая, — Весь фарфор. Гондорская ручная работа. Золотая кайма… Торин поднял руку, останавливая ругань главного повара. Тот замолчал и только сейчас обратил внимание на странную напряженную тишину. Лицо главного повара дернулось, а сам он замер, боясь даже вздохнуть лишний раз. — Хорошо выглядишь, Торин, — медленно сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал, и поежилась от того, что в затихшем зале он прозвучал в два раза громче. — Лия! — заговорил Балин, вставая с места, — Но как? — Почему ты оставил меня там? — я не отрываясь смотрела на Торина, игнорируя другие голоса. Всё во мне начинало подрагивать от ярости и ужаса, что я выдала своё присутствие, но пути назад уж не было. Я корила себя за несдержанность и глупость, но и чувствовала, что какой-то груз свалился у меня с плеч, — Ответь мне только на один вопрос. Почему? — тихо, одними губами, спросила я. — У нас не было времени, — встрял Дори. — Не было времени? — я прищурилась, всматриваясь в непроницаемое лицо короля и не обращая внимания на других. — Лия, мы не знали, где твоя камера. Мы думали она совсем в другом месте, — быстро заговорил Ори, — Торин сказал, что у нас нет времени на прочесывание всего подземелья… — Почему, Торин? Почему ты солгал? — крикнула я, перекрикивая Ори и поддакивания других, — Почему ты это сделал? — Дядя, о чем говорит Лия? — спросил Фили, вставая с места, но Торин даже не посмотрел на него. Он сверлил меня глазами, и я не могла понять, злится он или же испытывает угрызения совести. А может ему просто неприятно, что я вдруг испортила приготовления к торжеству. — Выйдите все, — медленно сказал Торин почти шепотом, но от его голоса волосы встали дыбом. — Нет! — твердо сказала я, — Пусть останутся. Или они не знают, что ты видел меня и просто отвернулся, хотя до меня было каких-то гребаных десять ступенек? — Все пошли вон! — рявкнул Торин, и стражники, работники и даже Руф попятились к выходу. — Торин? — Балин теперь смотрел на потемневшее лицо своего короля. Все повставали со своих мест и смотрели то на меня, то на своего короля. — А ты неплохо говоришь на общем наречии, — Торин откинулся на спинку стула и поднял подбородок, не обращая внимания на Балина.  — У меня были, так скажем, настойчивые учителя, — процедила я сквозь зубы. — Не хочешь ли присесть и поговорить? Принесите закусок и вина! — слова Торина прозвучали так, словно я просто выходила на прогулку. Это разозлило меня. — Боюсь, что мне кусок в горло не полезет, если я сяду за один стол с тобой, Торин, — тихо сказала я, сжимая кулаки. — Что ты хочешь? — Торин подался вперёд, оперев обе ладони о стол, — Если ты пришла, чтобы шантажировать меня… Я не смогла подавить нервный смех и рассмеялась, при этом меня затошнило так, что я еле сдержала рвотный рефлекс. — Я пришла разбить твой драгоценный фарфор, ваше величество, — сказала я сквозь смех и не смогла удержать слёз, — Можешь кинуть меня в темницу или отрубить голову. Тогда, возможно, я перестану напоминать тебе о том, что ты бросил меня отдуваться за всех вас! — я нервно вытерла щеки рукавом рабочего платья, поцарапав кожу металлическим браслетом. Обида выливалась из меня, и я не могла уже остановиться, — Как ты мог, Торин? Ты же знал, что я ничего не понимаю и ничего не знаю! Ты знал, что я не смогу ничего объяснить Трандуилу. И ты также знал, что Трандуил мне не поверит и сделает все, лишь бы докопаться до правды! Ты знал и всё равно оставил меня! Всего десять ступенек, Торин! Неужели это было так много? В зале наступила такая тишина, что было слышно, как тяжело дышит Торин и как поскрипывают его пальцы на отполированной столешнице, и как капают мои слезы на мраморную плиту пола. — Я просто хочу узнать, за что? — тихо, почти шепотом спросила я, — Возможно, твои причины окажутся достаточно весомыми, чтобы даже такая незначительная персона, как я, смогла хотя бы понять. Или ты считаешь недостойной меня даже этого? — На мне была слишком большая ответственность, Лия, — наконец-то Торин расслабился и провел ладонью по лицу, словно прогоняя усталость. Что-то в моем последнем вопросе заставило его снизойти до объяснения. Он встал, обошел стол и подошел ко мне, — У меня было очень мало времени, а миссия секретной. Никто не должен был знать о ней. Я должен был успеть вовремя, чтобы найти вход в свое утерянное королевство. Тогда ты казалась мне довеском, тормозящим поход. К тому же у меня не было причин доверять тебе, как впрочем и теперь… В тот момент, в темнице, я думал, как король. — А потом? Когда ты вернул себе Эребор и после битвы с орками, ты хоть раз вспомнил о том, что оставил меня в темнице Трандуила? — прошипела я и сама ответила на свой вопрос, — Нет, ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне! Ты просто оставил меня гнить там! — Я ничего не был тебе должен, — нахмурился Торин. — Да, ничего, — хрипнула я, — Это зовётся человечностью, но, видимо, гномам это понятие неведомо. В зале снова наступила мертвая тишина. Я переводила взгляд от одного гнома на другого, а они отводили глаза. — Я поняла, — сказала я, нервно усмехнувшись, — Мне жаль, что так вышло с фарфором… хотя нет, вру. Мне ни капельки не жаль. Надеюсь, собирая осколки, ты изрежешь себе пальцы и сдохнешь от кровопотери, великий Торин, правитель Города под Горой! Стражники по периметру заскрипели своим оружием и сделали несколько шагов в нашу сторону, но Торин взмахом руки остановил их. — Лия, прошу выслушай меня, — Торин коснулся моего плеча, но я отпрянула, как от кипятка. — Не смей касаться меня, — взвизгнула я, — Я надеюсь, что моё лицо за решетками будет каждый день сниться тебе до конца твоих грёбанных дней, как твоя спина снится мне! Я отвернулась и быстрым шагом направилась к выходу, твёрдо решив убраться подальше от Торина и его королевства. — Лия, завтра Трандуил будет в Эреборе… Я замерла и задохнулась от ужаса. — Ты же не отдашь меня им снова. Ты не посмеешь, — прошептала я онемевшими губами, поворачиваясь к Торину, но, не увидев на его лице уверенности, кинулась прочь из зала. Стражники ринулись было за мной, но Торин остановил их. Я спряталась в своей комнате, придвинув сундук к дверям, и сползла на пол. Что я ожидала? Что мне будут рады? Что будут просить прощения, ползая на коленях? Что спрячут меня? Мне только что дали понять, кто я и чего стою. Я никто. За меня не будут драться, рушить зыбкие связи и даже напрягаться больше необходимого. Я не лучше пыли, а может и хуже. Пустое место. Мне здесь не рады. Мне вообще нет места в этом мире. Не знаю, как долго я просидела в прострации, трясясь от злобы и страха, но когда вскочила на ноги, то чуть не упала - мое тело сильно затекло. Когда кровообращение пришло в норму, я отодвинула сундук с намерением выйти из этой жалкой комнаты, из Горы, из этого мира. Попытаться уехать на юг. Украсть лошадь, взять в долг денег у Хега. Что угодно. Только не оставаться здесь! Я рванула дверь и врезалась в Торина. Он стоял с поднятой для стука рукой. — Я уезжаю, — я попыталась обойти его, но он не дал, сделав шаг внутрь и заставив меня попятиться. — Лия, — он закрыл дверь, отрезав единственный путь к отступлению, — Я знаю, как это выглядит и могу представить, что ты чувствуешь, поэтому прошу прощения. Я молча сверлила его взглядом, скрестив руки на груди — единственная преграда между мной и им. — Трандуил завтра приезжает в Эребор, — повторил он уже сказанное ранее. — Если ты думаешь вернуть меня, то мне придется встать в очередь, потому что первым сбежал ты со своими друзьями! — прошипела я. — Не забывай, кто я. У меня с эльфами соглашение о неприкосновенности, — спокойно сказал Торин, — Я хочу предложить тебе помощь. — Помощь? — фыркнула я, но он меня перебил. — Я предлагаю тебе выйти замуж за моего племянника. Таким образом ты станешь частью моего народа и соглашение будет распространятся на тебя тоже. Я истерично расхохоталась от его слов. — Выйти замуж за одного из вас? После того, как вы пытались бросить меня на произвол судьбы на пустоши, потом кинуть Беорну, а затем оставили меня в лапах Трандуила? — вспыхнула я, — Ты хоть знаешь, что он со мной делал? Какие изощренные у него пытки? Я пыталась бежать бесчисленное количество раз, и тогда он нацепил на меня кандалы, — я вздернула рукава, оголяя так и незажившие отметины вокруг запястьев, — А ты предлагаешь мне стать любимой женой одного из тех, по чьей вине я пережила всё это? Это шутка такая? — Это единственный выход, Лия, — спокойно сказал Торин, — И ещё… Кроме меня, никто не знал, где твоя камера. Это правда. Поэтому предал тебя только я. — Другие с тобой согласились и даже не попытались что-то сделать! — скорбно сказала я. — Я отдал приказ, они были вынужденны подчиниться, -Торин помолчал и продолжил более настойчиво, — Так или иначе, но завтра сюда приезжает делегация Трандуила. Уверен, что его приезд связан с тобой. Трандуил уже посылал ко мне своих послов, но в этот раз он собирается приехать сам. Сначала меня удивило желание Трандуила встретится со мной без видимых на то причин, но теперь я все понял. Ты — причина. Наверное, кто-то из эльфов заметил тебя. Именно поэтому Трандуил соизволил высунуть нос из своего леса. У тебя есть только один шанс избежать темницы. Поэтому выбирай. Или ты становишься женой Фили и получаешь неприкосновенность, или возвращаешься в Лихолесье. Это всё, что я могу сделать для тебя. — Почему Фили? — не выдержала я, борясь с тошнотой и головной болью. — Тебе больше нравится Двалин? Или Оин? Ещё есть неженатые Ори и Балин, — сухо сказал Торин, — Можешь выбрать, кого хочешь из рода Дурина. Но я не уверен, что они согласятся. А Фили уже согласился, и я настаиваю именно на нём по многим причинам, которые слишком долго объяснять, а времени, как ты понимаешь, у нас не так много. Ты, конечно, можешь сбежать. Удерживать тебя я не собираюсь, но далеко ли ты уедешь? Трандуил повсюду разослал своих стражников. Они ищут тебя по всему Средиземью. — Гадство, — выдохнула я, хватаясь за плечи и прислоняя лоб к прохладной стене. То, с каким спокойствием говорил Торин, унижало и делало больно, но мне нельзя было отдаваться эмоциям. На кону была моя свобода. — Так каков будет твой ответ? — спросил Торин, поглядывая на меня из-под кустистых бровей. Меня затрясло от осознания своей беспомощности. Меня загнали в угол и дали выбирать из двух зол — кандалы эльфов или свадебные узы, которые, как я уже знала, можно разорвать только со смертью. — Нечестно, — выдавила я из себя, — Я не заслужила всего этого! — Мне правда жаль, Лия, — король спокойно ждал моего ответа, не двигаясь с места. — Ни капельки тебе не жаль, Торин! — зло процедила я, — Ты вообще не способен на сочувствие! Черствый, бессердечный гном! Торин молча проглотил мои оскорбления. Лишь губы его немного побелели, но он сдержался. Я знала, что ни за что не вернусь к эльфам. У меня был лишь один выход, и он меня тоже пугал. — Я хочу поговорить с Фили до того, как приму решение, — я оторвалась от стены и посмотрела на короля. — Хорошо, — он заметно расслабился, развернулся, открыл дверь и пригласил меня выйти. Снаружи стояла стража, которая сопровождала нас всю долгую дорогу через бесконечные коридоры и мосты, на которых вовсю шли ремонтные работы. Мы дошли до приоткрытой двери и вошли внутрь просторного кабинета. Здесь располагался стол, несколько стульев и длинные полки со свитками и книгами. По стенам были развешаны карты, начерченные на коже то ли баранов, то ли коз. Каменные колонны были украшены геометрическим узором, который был и на мебели. — Найдите Фили. Он должен быть в кузнях, — отдал Торин приказ, — Пусть немедленно явится в мой кабинет. — Да, ваше величество, — отозвался один из стражников и исчез. Торин достал с полки кувшин и бокалы и разлил вино. — Я не собираюсь с тобой пить, — сказал я, отодвигая от себя предложенные бокал. Торин вздохнул и залпом выпил свой. — Кстати, поздравляю с женитьбой, — сказала я с издевкой, — Слышала твоя жена вот-вот должна родить. Я рада, что хоть у кого-то получается жить полноценной жизнью. Если Торин и уловил мой сарказм, то не подал виду. Он стоял возле книжной полки и постукивал по деревянной панели пальцами. — Лия, ты можешь не верить, — вздохнул Торин, — но я действительно хочу загладить свою вину и уберечь тебя от Трандуила, поэтому прошу, хорошо подумай прежде, чем принимать решение. Я король, но я не всемогущ, к сожалению… — Ты бросил беззащитную девушку на произвол судьбы в ситуации близкой к смерти! — зашипела я, — Меня могли запросто убить, но тебе было всё равно! Тебя заботил только ты сам и твой народ, а другие пусть горят синим пламенем! — Если бы мне было всё равно, Лия, то я не стал бы церемониться с тобой сейчас, — не выдержал Торин, — и просто вручил тебя Трандуилу в драгоценной шкатулке! Это бы пошло на пользу нашим с ним связям. — Так чего же ты ждёшь? Давай, упаковывай! — выкрикнула я, сжав кулаки, — Нет, Торин. Я не верю тебе! Ты не способен на жалость и сочувствие к тем, кому ничего не должен, а должен ты только гномам, потому что ты их король! А я никто. Для меня ты пожалел горстки монет. А ведь мог попытаться выкупить меня. Просто ответь. Что тебе будет от этого союза? — Лия, — Торин прикрыл глаза и вздохнул, — Я даю тебе возможность избежать темницы. Принимать мой дар или нет — уже твое решение. Но знай, что если мне придется выбирать ещё раз между тобой и моим народом, мой выбор будет очевидным. И ты здесь ни при чем. Я поступил бы так же с любым на твоем месте… В этот момент в дверь постучали и вошел Фили. Он посмотрел на меня и перевёл взгляд на Торина. — Лия хотела поговорить с тобой, — сказал Торин. — Наедине, — добавила я с нажимом, и Торин подавил очередной вздох. Он хлопнул Фили по плечу и вышел. Фили снова посмотрел на меня. Взгляд его был серьёзным и решительным, но в нем читалась и плохо скрываемая боль. — Лия, я не знал… — тихо сказал он, не двигаясь с места, — не думал, что всё обернётся именно так… — Почему ты? — перебила я его. Мне осточертело слушать оправдания и сейчас мне нужны были только прямые ответы, — Это чувство вины? Только скажи правду. Не лги мне, Фили, — его имя обожгло мне язык, и я опустила глаза, пряча свой страх, но тут же подняла их снова, чтобы видеть лицо гнома. — Я испытываю чувство вины, — честно признался он, — Это так. Я исполнял приказ дяди, а он уверил нас, что не знает, где твоя камера. Времени искать не было. Эльфы в любую минуту могли обнаружить наш побег. На кону стояло слишком многое, — он прикусил губу и сделал ко мне шаг, но я отступила, и он остановился, — А потом была битва. Я был ранен. Мне потребовались месяцы, чтобы снова встать на ноги…Прости меня, Лия. Это звучит как жалкое оправдание, но другого у меня нет. Прости всех нас. Сейчас у меня… у Торина… у нас всех есть шанс помочь тебе… — Почему? Зачем тебе это? Снова приказ? — я сжала пальцы с такой силой, что ногти врезались в ладони. — И это тоже, — не стал увиливать он. — Тебе самому не противно от всего этого? — вырвалось у меня и я еле сдержала слёзы. — Лия, — Фили отвёл взгляд, нахмурился, потом снова поднял, и в его глазах было больше уверенности, чем прежде, — Не надо так… — Так? Как, так, Фили? — чуть ли не крикнула я, — Просто скажи правду. Зачем нужен Торину этот брак? Вряд ли его грызет чувство вины. — Хорошо, — Фили провел рукой по волосам, взъерошивая их, чтобы немного расслабиться, — Ты же слышала, что я являюсь наследником Торина? — я кивнула, — Так вот, женив меня на тебе, он обеспечит мир внутри народа Дурина на долгие столетия вперед. У нас с тобой не будет детей. Я стану запретным для других гномок. Да и большинство гномов откажутся посадить рядом со своим королем королеву-инородку. Поэтому, женившись на не гномке, я перестану быть конкурентом сыну Торина. А я… я не хочу идти против Торина даже ненамеренно. Поэтому я согласился на брак. — Умно, — я не смогла сдержать усмешки, но она получилась кривой и я отвернулась, чтобы Фили не увидел мои задрожавшие губы. Всё-таки мои догадки оказались верными. Торину был выгоден этот брак не меньше, чем мне, — Теперь неудивительно, — вздохнула я, — что Торин так быстро принял такое удобное во всех отношениях решение. — Лия, но это только одна из причин, и касается она больше Торина и королевства, а не меня, — Фили подошел вплотную ко мне и дотронулся до плеч. Я отскочила от него и, разворачиваясь, больно ударилась рукой о книжную полку. Фили тут же отступил, а лицо его как будто окаменело. — Если всё так просто, почему Торин давно не женил тебя на девушке или эльфийке? — потирая руку, спросила я. — Потому что я отказывался, — спокойно ответил Фили.  — А сейчас совесть замучила? — не сдержала я усмешки, хотя на душе у меня было невыразимо тошно и тоскливо. Хотелось провалиться сквозь землю и сгореть в лаве, что по слухам бурлила на самом дне Одинокой Горы. — Тебя никто не собирается отдавать за меня силой, Лия, — нахмурился Фили, — Но и защищать тебя мы не сможем, чтобы не нарушить и так хлипкий союз с эльфами. Тебя увезут в Лихолесье, и дядя пальцем не пошевелит, чтобы остановить Трандуила, а я не смогу ничего изменить, — его голос перешёл на хрип, и я заметила, как он сжал кулаки, — Ты понимаешь, что завтра тебя могут увезти обратно в темницу?! Ты этого хочешь? Я почувствовала, как краска сходит с моего лица, а живот скручивает судорога ужаса. Перед внутренним взором проплыли все кошмары, которыми награждал меня Транудил за малейшую провинность. Что же он сделает со мной за побег? Меня пробил озноб, и я обхватила свой живот руками, подавляя болезненные спазмы. Фили в два шага снова оказался возле меня и взял меня ладонями за лицо, заставляя смотреть в глаза. — Выходи за меня, Лия! Дай мне шанс защитить тебя! — прошептал он, вглядываясь в мое лицо, — Я не позволю Транудилу или кому-то ещё причинять тебе боль. Клянусь тебе. Прошу, Лия, стань моей женой, встань за моей спиной и позволь мне заботиться о тебе. Я никогда не обижу тебя. Обещаю! — Как-то поздновато для обещаний, — тихо сказала я, ощущая озноб, — Но похоже, мне снова не оставили выбора, — мой голос сорвался на хрип, я высвободилась из рук Фили и залпом выпила вино, что предлагал мне Торин. Вино обожгло горло и разлилось теплом по телу, но так и не согрело. Я налила ещё и тоже быстро осушила его. В моем разгоряченном мозгу зародился новый план. Если я выйду за Фили, то Трандуил перестанет дышать мне в затылок, и тогда у меня появится реальная возможность сбежать на юг. Я подняла голову и встретилась с голубыми глазами гнома.  — Хорошо, Фили, — кивнула я, — Есть ли какие-то условия или нужно только моё согласие? — Я не прошу любить меня…, — начал было он. — Ты не имеешь на это права, — сухо сказала я. — Но я потребую уважения к себе, — Фили перенял мой тон и смотрел на меня очень серьёзно, — Наш брак будет совершен по закону моего народа, с должной церемонией, чтобы у Трандуила не возникло сомнений и лазейки забрать тебя и чтобы другие гномы безоговорочно приняли тебя, а это значит, что мы не сможем расторгнуть наш союз. Думаю, чтобы ужиться вместе, нам потребуется не только время, но и взаимное уважение. Со своей стороны я обещаю тебе уважение и защиту. — Согласна, — уже спокойнее сказала я, взвешивая свои незавидные, но вполне реализуемые перспективы, — Тогда и у меня будет условие. Фили кивнул в знак внимания. — Никакого насилия. Ни физического, ни морального, — твердо сказала я и заметила, как на мгновение приподнялись в удивлении брови гнома, а может быть это была обида, но мне было всё равно. Мне нужны были хоть такие гарантии. — Я согласен, — сказал он наконец. — Я так понимаю, свадьба сегодня? Раз Трандуил завтра уже будет здесь, — я отвела взгляд от Фили, чтобы налить себе ещё один бокал, но кувшин оказался пуст. — Я думаю, что Торин уже начал приготовления, — тихо сказал Фили, — Ты хочешь церемонию, как у людей или достаточно нашей, гномьей? — Ты думаешь, для меня это имеет значение? — усмехнулась я, со стуком ставя пустой кувшин на стол с такой силой, что была уверена, что тот треснет, но тот не треснул. — Мне жаль, что всё вышло именно так, — ещё тише сказал Фили, — Если бы… — Не надо, — покачала я головой, не поворачиваясь к Фили. Мне было больно гадать, как сложились бы наши отношения, если бы… Ведь был же момент, когда он вызывал во мне какие-то чувства. Но проведённые месяцы в темнице перечеркнули всё хорошее, что когда-то зарождалось во мне. Сейчас внутри меня была только обида и пустота. Я не слышала, как вышел Фили, сконцентривовавшись на пустом кувшине и своих мыслях, но через минуту за мной пришел молчаливый Балин и перепроводил в большую залу, где ко мне тут же подлетела полная женщина с густыми бакенбардами на щеках и тонкой косичкой на подбородке. Гномка, поняла я, хотя впервые видела женщину этого народа. Она не казалась мне страшной или уродливой. Её лицо светилось от веселья, глаза были удивительного лазурного цвета, а кожа невероятно гладкой и смуглой, как от загара. И даже бородка и бакенбарды не портили её миловидности. А аппетитные формы могли вызвать зависть у многих человеческих женщин. Она сперва оглядела меня со всех сторон, поднимая то одну руку, то вторую. Увидев потрескавшуюся кожу на моих пальцах и ладонях , она зацокала языком и достала с полки шкатулку, в которых оказались мешочки и баночки. Вынув одну, она начала усердно втирать мне в кожу ароматное масло, которое почти сразу сняло покраснение и смягчило кожу. Заодно она сняла с меня металлический браслет, который всё это время напоминал мне оковы. Затем гномка начала рыться в сундуках у стен, и выудила оттуда несколько платьев синего цвета одно другого краше — бархат, сатин, мех, атлас. У меня в глазах зарябило от такого разнообразия. — Синий? — удивилась я, когда она начала прикладывать платья ко мне, — Почему не белый? — Цвет рода Дурина. Королевский цвет. Только в таком и надо выходить замуж за принца. Очень хорошо, что у тебя темные волосы и карие глаза, а кожа не слишком белая. Тебе пойдут эти цвета, — ответила задумчиво гномка, прислоняя ко мне то одно платье, то другое, — Нет, тебе надо что-то поторжественней… Ага! Точно! — гномка быстро откинула крышку ещё одного сундука и выудила оттуда расшитое серебром кружевное платье, естественно синего цвета. — Так, здесь надо ушить, тут подобрать, а так идеально! — улыбалась она, порхая вокруг меня, — Волосы можно распустить, собрав только чуть прядей по бокам. Ничего лишнего, только небольшая диадема с сапфирами и кружевные перчатки до локтя. Да! Ты будешь сиять! — Прости, а как тебя зовут? — поинтересовалась я, когда гномка примеряла мне диадемы разных размеров и толщины. — Толла, мастер швейного цеха к вашим услугам, госпожа Лия, — представилась гномка. — Вы можете мне рассказать, как проходит свадьба у вашего народа. Я была бы очень благодарна, — попросила я. — О, да, конечно! — тут же начала объяснять Толла, — Гномы проводят свадьбы в кузнях, перед священным подгорным огнем произносят клятвы, заплетают друг другу связующие косы верности и запечатывают свой союз на веки вечные… В дверь постучали и Толла прервалась, чтобы приоткрыть дверь и переговорить с пришедшим. — Ох уж эти мужчины, — бурчала она, возвращаясь назад, — просят поторопиться. Так что прическу оставим простую. К тому же так легче будет заплетать косу. Да, госпожа? — Вам виднее, мастер Толла, — вздохнула я, удивившись новому титулу, и позволила водрузить на свою голову витиеватую диадему. Когда Толла подвела меня к серебряному зеркалу, я малость опешила. Гномке действительно удалось привести меня в приличный вид. А платье, в которое она меня нарядила, было просто потрясающим — кружева ложились на плечи крылышками, приталенная часть ровно облегала живот и потом чуть расширялась и переходила в юбку до самого пола. На ноги мастер Толла велела мне надеть сапожки из тонкой кожи с металлическими нашлепками. Перчатки показались Толле лишними и она стянула их с меня, а вместо них на шрамы надела браслеты из синих камней тонкой работы, нанизанных на металлические пружины, которые змейками обвили мои руки. Я бы, наверное, в другой ситуации смогла оценить свое преображение, но не сейчас. Все казалось сумасшедшим и бредовым, словно и не со мной вовсе. Моя голова гудела и отказывалась соображать. Ещё вчера я чистила картошку и размышляла над тем, как уеду на юг. Ещё вчера я люто ненавидела Торина и его гномов, а сегодня выхожу за одного из них замуж. В этом была какая-то злая ирония. — Думаю, вы готовы, — слова Толлы вывели меня из раздумий, — Что ж, госпожа, ваш выход. Поздравляю со свадьбой. У меня промелькнула мысль, что гномка была из тех, кто был за Торина и его прямых потомков в качестве наследников на трон — настолько живой и искренней была её радость от этой внезапной и странной во всех отношениях свадьбы. За дверью меня ожидал Торин, который лично решил сопровождать меня до места проведения торжества. С нами было ещё с десяток стражников. Видимо, предусмотрительный король решил подстраховаться, если вдруг мне в голову придёт мысль о побеге. — Это верное решение, Лия, — сказал Торин, оглядев меня с головы до ног и кивнув в знак одобрения. Я наградила Торина холодным взглядом и не проронила ни слова пока мы спускались в кузни. Его протянутую руку я так и не взяла. Просто не смогла дотронуться до него. Вдоль всего нашего шествия выстроились гномы — кто в своих рабочих одеяниях, кто принарядился. Что ж поделать, объявление о внезапной свадьбе принца оказалось слишком уж внезапным. Не все были готовы к торжеству. Они все кланялись нам чуть ли не до земли и что-то выкрикивали на гномьем наречии. Королевская кузница была ярко освещена факелами и масляными лампами. Здесь столпились знакомые мне гномы и те, кого я видела впервые. Я заметила Кили, который смотрел на меня круглыми от удивления глазами. Он возмужал. У него отросла бородка, и он перехватил её серебряной квадратной заколкой. Через его бровь шел еле заметный побелевший шрам. Рядом с ним высилась ровная фигура эльфийки. Когда я заметила её, то чуть не споткнулась, выронив из рук подол платья, который все время удерживала, чтобы он не мешал идти. Это явно была жена Кили. Красивая, рыжеволосая эльфийка с почти прозрачной кожей и огромными глазами, смотрела на меня чуть тревожно, а её рука лежала в ладони Кили и крепко её сжимала. Меня пробил озноб, когда я встретилась с её зелёными, как молодая трава, глазами, но я поспешила отогнать от себя воспоминания и сосредоточиться на церемонии. Я оглядела других присутствующих. Здесь же я заметила несколько гномок в нарядных платьях. Среди них выделялась довольно высокая темноволосая женщина с уже округлившимся животом. Она не была красавицей, но в ней ясно ощущалась стать и гордое спокойствие. Королева, поняла я. Она сложила руки на животе и улыбалась уголками рта — радовалась событию, которое сделает её будущего сына единственным наследником. Перед кузнечной печью, в освещении яркого жаркого пламени стоял Фили, причесанный и приодетый в синие цвета своего рода. Он стоял, распрямив плечи и с высоко поднятой головой, в его позе ощущалось плохо скрываемое напряжение. Он смотрел на меня, не отрываясь, пока я не подошла к нему и не встала напротив. На его лице промелькнула улыбка, призванная подбодрить меня, но это не помогло. Мои руки предательски дрожали, как и колени. Только сейчас я осознала значимость и, главное, необратимость момента, а ещё я вдруг поняла, что сейчас навсегда свяжу свою жизнь с этим мужчиной. Я ощутила себя загнанным зверем, которого выбрали на заклание. И это чувство было так унизительно, что мне пришлось стиснуть зубы до боли в челюсти, чтобы не закричать. — Лия, — голос Фили прозвучал громко и отчетливо, заставив меня вздрогнуть и вынырнуть из собственных мыслей, — перед Махалом и королем, перед предками и родными, перед своим родом и подгорным огнем, перед камнями и Горой, перед семьёй и свидетелями я даю тебе клятву верности и принимаю тебя своей законной женой. С этого момента ты становишься членом моей семьи и частью моего народа рода Дурина. Я клянусь любить тебя и оберегать в этом мире и в чертогах Махала. Затем он начал говорить на непонятном языке и протянул руки к моим волосам, взяв прядь с левой стороны и медленно заплетая тонкую косу. Голос его был низким и гулким, как горный ручей меж камней. В конце он снял со своей косы подвеску и закрепил мне на волосах. — Теперь повторяй за мной и заплети мне косу, — сказал Фили, склонившись к моему уху. Он говорил непонятные слова, а я повторяла их, заплетая небольшую косу за левым ухом Фили дрожащими пальцами, то и дело теряя пряди и начиная заново, потому что чувствовала легкое покалывание в ладонях, словно волосы Фили били меня электрическими разрядами. Он терпеливо ждал, разглядывая меня в упор и не шевелясь. Его волосы оказались жесткими и тяжелыми. Намного гуще, чем у меня. Я стала думать только об этом, стараясь прогнать мысль о том, что сейчас происходит.  — Осталось запечатать ваш союз, — сказал Торин, когда я закончила повторять слова и заплела косу, которую Фили сам закрепил заколкой. — Не думаю, что это обязательно делать сегодня, дядя, — тихо сказал Фили, но поймал на себе такой взгляд короля, что отступил в сторону. — У нас нет времени делать подкожный рисунок, сын моей сестры, — сказал Торин и подошел к жаровне. Я не без ужаса наблюдала, как он вытащил торчащую металлическую палку на конце которой была плоская печатка, раскрасневшаяся от огня. Клеймо. Меня бросило в дрожь. — Торин? — мой голос пискнул, а сама я начала отступать назад. — Свадьба должна быть полностью законченной, и у нас мало времени, — спокойно сказал Торин мне и повернулся к Фили, — Фили, прими мои поздравления. Фили закатал рукав и протянул Торину запястье. Когда раскаленное клеймо коснулось кожи гнома, я ясно ощутила запах паленого мяса и чуть не рухнула, но мне не позволили упасть. Сзади кто-то поддерживал меня и когда Торин повернулся ко мне со своим приветствием, мою руку насильно вытянули. Я успела поймать испуганный взгляд Фили и закричала, когда раскаленное железо, шипя, опустилось чуть выше змеевидного браслета. От боли, шока и нервного перенапряжения я потеряла сознание.