Легенда о Ру

Питер, скрестив руки на груди, смотрел на Аннабет Чейз — девушку что дольше всех прожила в лагере. Вчера закончилась битва против приспешников Геи, и сейчас погибших сжигали на погребальных кострах. Нико ди-Анджело, как сын Аида, проводил все необходимые обряды. Сейчас наступила очередь прощальной речи. Каждому полубогу на прощание должны были напомнить о его геройских поступках и качествах, чтобы тот растворился до Суда. Она была веселой, Питер заскрипел зубами. Руби Карлайл не была просто «веселой». Её нельзя было описать как «веселую». Она была лучше этого. Руби Карлайл была жизнерадостной. Она понимала и принимала все тяжести жизни с улыбкой на лице. Она спасла его, Питера, от суицидальных мыслей одной своей улыбкой. Это было что-то невероятное — каждый раз когда он только задумывался о чем-то подобном, на ум тут же приходила улыбка Руби и резкое, сильное желание увидеть ее снова. Та улыбка была его постоянством. Он точно знал что завтра Руби будет улыбаться. Та улыбка может быть переполнена грусти, гневом, или страхом, но она точно будет на губах девушки. Руби Карлайл впервые улыбнулась Питеру Литу во время битвы за Манхеттен. Тогда брат Питера был серьезно ранен и Питер еле дотащил его до отеля в котором и обосновалась база Лагеря Полукровок. Тогда то он и увидел Руби. Она спустилась в лобби с такой скоростью, что чуть было не сбила одного из идущих рядом сатиров, и опустилась рядом с братом Питера, улыбаясь ему. — Все будет хорошо Джей, — дочь Аполлона не переставая улыбаться, повернулась к одному из своих братьев, сигналом приказав ему нести аптечку и препараты. — Все не так уж и плохо.

Питер Лит знал что Руби Карлайл не была просто веселой. Но этого не знали они.

…умной… Питер сжал кулаки. Руби Карлайл не была просто «умной». Она была гениальна. Этого никто не признавал в слух, кроме самой Руби, которая все время без устали говорила вещи наподобие «Ну я же гений!». Никто никогда не говорил ей этого, но это было понятно. Она была умнее многих полубогов и смертных вместе взятых. Наверное поэтому она так хорошо сдружилась с Лео Вальдесом когда тот прибыл в Лагерь вместе с Пайпер Маклин и Джейсоном Грейсом. Питеру не нравился Джейсон. Тогда Питер Лит еще не знал что ему в целом не нравились герои. Но Питеру нравился Лео. В основном потому, что он не нравился многим другим. Но, а ещё потому, что он искренне нравился Руби. Девушка была в восторге от Фестуса и дальнейших разработок парня, а Питер был только рад поводу почаще глядеть на ее улыбку. Ту же улыбку что он видел на ее лице когда она распутывала сложное уравнение из своего домашнего задания на лето. Ту же улыбку он видел когда она пела любимые песни даже не стараясь попадать в ноты. Ту же улыбку он видел когда она писала свои рассказы и стихи. Питер хотел бы разделить боль с Лео Вальдесом — хоть тот и был частью пророчества, но Питер знал о его неуверенности в себе, так что хотел бы помочь, утешить… Но утешать было некого. Лео погиб. И это был первый раз за всю полубожескую жизнь Питера, когда он честно горевал по герою.

Питер Лит знал что Руби Карлайл не была просто умной. Но этого не знали они.

…доброй… Питер всхлипнул. Руби Карлайл была не просто «доброй». Она просто ненавидела ненависть. Да, как бы парадоксально это не звучало, она ненавидела когда кого-то или что-то ненавидели. И у нее были на это все причины. Правда, Питер не знал какие. Руби всегда говорила что она как нибудь ему расскажет, но… Так и не рассказала. Она много чего ему так и не рассказала. Например не рассказала про смертную мать — Питер не хотел чтобы та узнала о кончине дочери по бумажке или от сатира. Ей должен сообщить тот, кто искренне горюет по ее дочери.

Питер Лит знал что Руби Карлайл не была просто доброй. Но этого не знали они.

…смелой… Питер начинал злиться. Руби Карлайл не была смелой. Она боялась. Боялась все на свете: смерти, тараканов… Руби Карлайл была храброй ибо даже когда мир, казалось, подкосился, вызволяя все их самые худшие страхи наружу — она все еще стояла на фронте с мечом в руках, и испуганно улыбалась, стараясь не расплакаться. Ее ноги дрожали, как и голос, вместе с подборком — поэтому она никогда не говорила перед битвой. Она собирала силы на тот боевой крик что мог бы вселить в нее нужную смелость.

Питер Лит знал что Руби Карлайл боялась, и не была смелой. Но этого не знали они.

…и преданной богам… Питер захотел вдруг столкнуть Чейз куда нибудь в канаву чтобы она перестала говорить. Все должны были перестать говорить о Руби. Она не была преданной богам. Как дочь Афины вообще могла такое ляпнуть?! Руби Карлайл никогда не была преданна богам. Она была преданна друзьям. Она была той, кто пожертвовал бы собой чтобы спасти друзей. Она была бы рада умереть зная что друг спасён. Она бы пошла против всего мира если бы боги забрали у нее кого-то из близких. Они говорили что Перси Джексон опасен потому что он был слишком лоялен. Что ж, Питер Лит этого не заметил. Питер Лит не заметил лояльности Перси Джексона когда рядом с ним была Руби Карлайл, девушка которую тот и знать не знал, но все же назвал своим другом в конце прошлого лета. Питер Лит не заметил лояльности Перси Джексона когда тот проигнорировал крик боли позади себя. Питер Лит не заметил лояльности Перси Джексона когда тот сломя голову просто рубил монстров направо и налево.

Питер Лит знал что Руби Карлайл никогда не была предана богам. И они это знали — но об этом нельзя говорить.