Оникумо

Холодно. Утром приморозило, и теперь на земле виднеется серебристый налёт – иней. Как будто весь город разом поседел. Странно это. Непривычно. Мне это не нравится. Тем не менее, я с наслаждением наступаю на опавшую промёрзшую листву, хрустящую под ногами, всё сильнее втаптывая её в асфальт. Мне нравится пинать клубки жухлой травы, искрящиеся серебром на хмуром осеннем солнце, совсем уже не греющем. - Ню, зачем ты это делаешь? – раздаётся позади голос Коты, который отстал на несколько шагов. - Я развлекаюсь. - Развлекаешься? Но это очень странный способ… - Да ладно тебе, Кота! Думаю, Ню приятно бывать на свежем воздухе, но это ей удаётся крайне редко! – улыбнувшись, возразила Юка. - А тебя не спрашивали, - сказала я, с ненавистью взглянув на глупышку. Никто её не просил лезть со своими дурацкими комментариями. - Ню, да что с тобой сегодня? Обидела Кусанаги-куна… - Выскочка. - …Чихару-тян… - Плакса. -… Хаджиме-куна… - Лжец. - Ну, а Суо-сенсей чем тебе не угодила? - Какая-то слишком ласковая. - Кота, оставь её! Видишь, Ню сегодня не в настроении? – Юка нетерпеливо дёрнула парня за рукав. Одарив эту дурочку ещё одним ненавидящим взглядом, я больше не поворачивалась к этой парочке вплоть до самого дома. У дверей меня встретил заливистым лаем пёс Майю. - Пошла прочь, псина! – прогнала я раздражающую шавку. - Ню, да ты ли это? – Кота удивлённо уставился на меня. Сказать ему, что я опять ударилась головой и больше не Ню? Нет уж. Боюсь, его реакция будет совсем не радостная… - Ой! – вдруг вскрикнула Юка, указывая на порог дома. - Что там? – Кота бросился к испуганной девушке. - Оникумо*! Да такой большой! – воскликнула Юка. - Господи, какой же это Оникумо? Хотя интересно, как он сюда попал? - Говорят, что Оникумо высасывает жизненную силу у людей и умеет превращаться в монаха… Да о чём они там разговаривают? Ничего не понимаю! - Что случилось? – спросила я, расталкивая этих двоих. Как только я ступила на порог, раздалось отвратительное чавканье и хруст. - Ню, ты что, его не заметила? Я подняла ногу. Под ней был огромный паук. Он, полураздавленный, силился встать, копоша своими отвратительными мохнатыми лапками. Из его придавленного брюха вытекала какая-то непонятная слизь. Я прищурилась и различила три чёрных глаза, смотрящих на меня. Более омерзительного зрелища я никогда не видела. - Ню, ты раздавила оборотня… - прошептала Юка. - Оборотня? – мои губы растянулись в улыбке. Они просто не подозревают о наличии настоящего оборотня. – Разве это оборотень? – иронично спросила я, наступая на паука вновь. Несколько минут его лапки судорожно дёргались, а потом он затих. - Зачем ты его так? Жалко же! – покачала головой Юка. Жалко? Кого? Этого паука? - Я уже раз на него наступила. Ему всё равно было не жить, а мучиться. - Всё равно… Кота, пошли выроем ему могилку. - Угу. Странные эти люди. Всех жалеют, желают им счастья, а себя пожалеть, самим стать счастливыми не могут. Я посмотрела на раздавленного паука. Мне никогда не было жалко своих жертв. Я даже таких, как я, убивала без зазрения совести, не говоря уже о людях. Нечего жалеть это ничтожество. Ибо это тварь родилась на свет только для того, чтобы я её раздавила. *Оникумо – паук-демон, паук-оборотень. История про Оникумо взята из «Нефритовых чёток» Б. Акунина.