Классики

Двор был мал и наполовину был закатан асфальтом, наполовину зарос травой и черемухой. Должно быть, ранней весной здесь было не продохнуть от едкого цветочного духа, сейчас же пахло вполне привычно для нее – пылью, сигаретным дымом, жареным мясом и кошками. Двор как двор. День как день. Она перевернула страницу старой, буквально рассыпающейся в руках книги. Тоже, кстати, не очень-то примечательной. «Что может означать вечность для человеческого существа? – вопрошал автор. – Для начала попробуем исключить ущербные понимания. Обратимся к истории…» Похоть зевнула. Ранним утром здесь было пусто, однако все хорошее быстро проходит – сейчас рядом играли дети. До нее доносились отдельные реплики, отвлекали, не давая сосредоточиться на чтении. Она немного напряглась, приметив в их руках мел – напрасно: из-под него выходили не круги преобразования – классики. Хм. «…следует отметить как существенную особенность. Пищу для размышления может дать что угодно; наиболее случайный на первый взгляд эпизод может послужить поводом для самоанализа или же оставить глубокий отпечаток в сердце, что, в свою очередь…» Автор растекался мыслью по дереву. По нему выходило, что истинная вечность возможна лишь для души, а что такое душа – он и сам толком объяснить не мог. Она могла в чем-то поспорить с ним, в чем-то – просто не согласиться, но книга действительно давала пищу для размышлений, этого было не отнять. Именно как случайный эпизод. Что-то в этом было. Она продолжила было чтение, но спустя несколько абзацев вернулась к начале страницы. Случайный эпизод может оставить глубокий отпечаток… верно, как она не подумала об этом раньше… Женщина обвела взглядом двор. Игра уже началась, к ней присоединялись все новые дети... ...Классики. Древняя игра. Широко известная еще тогда, когда не было государственных алхимиков, да и существование самой алхимии как науки находилось под вопросом. Их рисовали на булыжных мостовых, затем – на асфальте. Кто возьмется сказать, почему эта игра приобрела столь широкую популярность, кто придумал ее и почему ее не забыли с годами? Кто их разберет, этих людей? Детские голоса. Потом-то, конечно, они и не будут вспоминать ее ежедневно, но стоит им увидеть знакомый рисунок на асфальте... - Неосилил, неосилил! - Дура! - Сам дурак! - На черточки не наступай! «…вот почему подобная жизнь – ущербная жизнь. Хотя, конечно, это все теория…» - Ты что, не знаешь, как играть? - Я… забыла… - Эх, ты! Давай, научу… Ласт наблюдала за детьми поверх книги. Популярная детская игра. Почти каждый ребенок в Аместрисе и сопредельных государствах хоть раз, да играл в нее. «…ведь что такое воспоминания? Это кусочки нашей души…» - Эй, моя очередь!.. …Она дождалась, пока город не накроют сумерки, а затем и ночная темень. Пока дети, а затем и взрослые, не разбредутся по домам. Пока не зажгутся фонари – не везде, а только лишь на центральных улицах. Но это и к лучшему. Во дворе было темно – только белели на асфальте кривоватые, детской рукой проведенные линии… Она отложила книгу в сторону и подошла к рисунку. Каблуки… будут мешать. Она сняла туфли, отставила их в сторону. Ей было не пять лет, не десять, не пятнадцать. Но она надеялась, что классики помогут ей вспомнить хоть что-нибудь. Детство, друзей, родной город… …Посреди ночи, босиком, в то время, как люди видели цветные сны, гомункул, живущий за счет красных камней, в декольтированном платье, тихонько играла в классики сама с собой. И – ничего, не малейшего отклика. Пусто. А далеко-далеко, за многие мили, остывал нагретый за день песок Ишвара, одинаково неприспособленный и для классиков, и для алхимических кругов.