***
Девушка резко распахивает глаза, но уже через секунду жалеет об этом. В глаза ударяет яркий свет, поэтому она жмуриться. — Господи, Сара! — девушка слышит обеспокоенный голос Сэма. Уолтер пытается принять сидячее положение, но ей не дают этого сделать, укладывая обратно на кровать. Что случилось? — как ты себя чувствуешь? — Сэм? — зрение начинает возвращаться, и Уолтер видит обеспокоенных Сэма и Микаэлу…? Уитвики же расстался с Бейнс, так что она здесь делает? — а где Дженнифер и Алекса? — Уолтер пытается увидеть подруг, но видит лишь друга и его бывшую, и мужчину в белом. Как его? Гаспар, кажется. — Кто это? — непонимающе переспрашивает Сэм, кидая обеспокоенный взгляд на врача, который на протяжении всего этого времени подбадривал его. — Милая, мне жаль, но пять лет ты провела здесь, в коме и, вероятнее всего, твоя память немного пострадала, — мужчина в белом внимательно осматривает Уолтер, затем как-то виновато смотрит на Сэма. — Пять лет? Кома? — Уолтер не верит этим словам и своим собственным ушам. Этого не может быть! Она точно помнит, как её выписали, как поместил Матрицу Лидерства в грудь Прайма, как… как он признался ей в своих чувствах… Неужели это всё было иллюзией? Но ведь то, что она сейчас чувствует к нему — совсем не иллюзия. — это всё было не по-настоящему, — шёпотом произносит Сара, чувствуя, как к глазам начинают подступать слёзы. — Мне жаль, милая, — в голосе врача чувствуется вина и боль, ведь он знает, что находясь в коме, люди видят разное, иногда даже то, что хотят. — но пять лет жизни ты провела в коме, ведь пострадала в той ужасной битве в Мишн-Сити, — он вновь повторяет свои слова, отводя взгляд на монитор аппарата. — это чудо, что ты пришла в себя, ведь мы уже хотели отключать аппарат жизнеобеспечения. Дальше Уолтер уже не слушает никого, пытаясь лишь остановить ту боль, которая сейчас наполняет её сердце и каждую клеточку тела. Это была простая, но очень правдопободная иллюзия. Все сказанные слова, пережитые события, испытанные чувства и переживания. Всё, чёрт возьми, было не правдой! Саре настолько больно, что она хочет закричать, лишь не держать всё в себе. Она не хочет ничего чувствовать. — Сара, — Уолтер вздрагивает, когда чувствует прикосновение к своей руке. Девушка замечает, что сейчас в палате остались только она и Сэм. — как ты себя чувствуешь? — Отвратительно, Сэм, — тихо шепчет Сара, поворачивая голову к окну, но по щеке скользит солёная дорожка, словно ножом по сердцу. — я думала, что всё было правдой. Все слова, события, эмоции и чувства, — Сара сжимает руку друга, не обращая внимания на слёзы, которые медленно текут из её прекрасных тёмно-зелёных глаз, которые ещё недавно искрились счастьем. — что с Оптимусом и остальными? Что было после Мишн-Сити? — Я нашёл осколок куба и начал видеть странные символы, поэтому понадобился Мегатрону, которого воскресил Старскрим, — Сэм тяжело вздыхает, догадываясь, что было с Сарой. — затем Мегатрон убил Оптимуса, но спустя время мы нашли Матрицу Лидерства, которая и вернула его к жизни. Потом… — Потом была битва за Чикаго, — тихо заканчивает за друга Сара. Она видела всё то, что происходило на самом деле. Уитвики не спрашивает об этом, просто согласно кивая. — Я расстался с Микаэлой, но она также была рядом с тобой, а Оптимус, — Уитвики замолкает, явно стараясь подобрать правильные слова. — на автоботов открыта охота, и я не знаю, где он, — глаза вновь наполняются слезами, а сердце сжимается от боли. — твой дядя Симмонс отвезёт тебя к брату твоего отца… — Дядя Кейд, — Сара помнит дядю Йегера, ведь тот проводил гораздо больше времени с ней, чем Симмонс. — спасибо, Сэм, — смотря в окно, шепчет Сара, стараясь не зарыдать в голос от боли.***
Спустя несколько недель Сару выписывают из больницы, говоря, что она полностью здорова и полна сил, что всё хорошо, но ни черта не хорошо. Её сердце разрывается от боли, которая с каждым днём сжимает рёбра всё сильнее и сильнее, что иногда даже дышать тяжело, не то что говорить. Она улыбалась, смотря на друга, когда хотелось кричать до срыва голоса, лишь бы не чувствовать эту чёртову боль. Она говорила, что в полном порядке и волноваться не о чем, когда каждую ночь рыдала в подушку от боли и безысходности, потому всё это было не по-настоящему. — Ты же Сара Уолтер? Очень надеюсь, что это так, — девушка вздрагивает и поднимает взгляд на мужчину, стоящего прямо перед ней: невысокий, с пивным животом, с волосами, тёмные и кудрявые волосы. — я — Лукас, друг Кейда, он попросил встретить тебя, потому что занят своим грузовиком, — почему-то у Сары проскальзывает мысль, что это Оптимус, но Уолтер отмахивается от этой мысли. Уолтер молча кивает, садясь в его маленькую машинку, на которой Лукас и приехал. Маленькая, как раз для такого, как он. Весь путь до фермы Йегеров они проводят в тишине. Уолтер всё никак не может отделаться от мысли, что тот грузовик — это Оптимус, но Сара опять отгоняет эту мысль. — Приехали, — радостно молвит Лукас, останавливаясь недалеко от дома. Выйдя из машины, Сара потягивается и вытирает пот со лба, ведь в Техасе достаточно жарко и это мягко сказано. — он в гараже, как всегда, — благодарно кивнув ему, Сара направляется в этот гараж, двери которого приоткрыты. — Привет, дядя Кейд, — монотонно произносит Сара, входя в гараж и тут же приходя в шок. Уолтер видит перед собой изрядно потрёпанного Прайма, который смотрит на неё с таким же удивлением и шоком, как и она на него. — Оптимус, — шёпотом и едва слышно молвит Сара, не отрывая своего взгляда от голубой оптики. Никто так и не знает, что Прайм чувствовал всё, что чувствовала сама Сара: эмоции, чувства, переживания и страдания. Абсолютно всё. Только в гараже нет никого, кроме их двоих. Искра Прайма тут же учащает свой ритм, а Сара едва ли стоит на ногах, которые мгновенно стали ватными и негнущимися. Он живой, хоть изрядно потрёпан. — Можешь не верить мне, — спустя пару минут такого молчания произносит Прайм, присаживаясь на одно колено возле Сары. — но я чувствовал всё, что происходило с тобой. Сейчас я чувствую твою боль, которая рвёт мою Искру на части, но перед этим ты была счастлива, — Уолтер выдавливает истерический смешок сквозь слёзы, продолжая смотреть в голубую оптику, которая стала любимой и родной. — но я не знаю, что видела ты, находясь в коме. — Я была счастлива, потому что… — Сара запинается, не решаясь сказать вслух эти слова, но Прайм протягивает к ней свой большой палец и осторожно касается её лица. — Потому что я сказал, что люблю тебя, своего ангела? — по щекам предательски бегут слёзы, а сердце бьётся так быстро, что вот-вот выпрыгнет из груди. А вдруг это опять чёртова иллюзия? Вдруг это всё не по-настоящему? В ответ Сара слабо кивает, выдавливая из себя горькую улыбку и опуская взгляд, но Прайм заставляет посмотреть на него: — Я люблю тебя, мой ангел, — и почему-то Сара верит его словам. Верит, что сейчас это происходит по-настоящему. Аккуратно проведя пальцем по её щеке, Прайм наклоняется к девушке ближе и осторожно касается металлическими губами её губ, ощущая солёный привкус слёз.Он — её Прайм, а она — его ангел. Так будет до самого конца.