***
Спустя пару часов Сара вдыхает полной грудью свежий воздух, попутно смотря по сторонам. Ничего не изменилось, лишь автоботов стало больше. — Извини, мне нужно отойти. Помнишь дорогу? — сквозь пелену размышлений доносится голос Уильяма. Сара не отвечает, лишь согласно кивая головой. Она помнит дорогу, очень хорошо помнит. За эти два года Прайм ни разу с ней не связался, но девушка не винит его. Она понимает его и оправдывает это тем, что он лидер, а быть лидером очень сложно. Первые месяцы Уолтер даже радовалась, что этот кошмар наконец-то закончился, но… потом она стала скучать по автоботам, особенно по Прайму. Почему? Сама не может дать ответ на этот вопрос. — Сара! — из мыслей выдёргивает Джаз, у которого настроение лучше, чем у самой Сары. — как житуха? — этот молодёжный сленг слегка режет уши, но она пересиливает себя и приветливо улыбается роботу. — Привет, Джаз, — девушка сжимает ладонь в кулак и прячет в карман куртки. Больно. — прости, я бы поболтала с тобой, но мне нужен Рэтчет, — Джаза слегка задевает ответ Сары, но он молчит, указывая кивком головы в сторону медика. Автобот скучал по Уолтер, хоть и очень мало общался с ней. Привязался. — Рэтчет, — Уолтер окликает медика, который едва не роняет что-то из железных рук. Её голос звучит как-то… монотонно. Почему? Может потому, что устала от непонятной скрытности подруг? Или, может, из-за колледжа, в котором приходится учиться из-за Сэма? — извини, что отвлекаю, но… — её слова тонут в собственном крике боли. Девушка жмурит глаза, хватаясь за ладонь, но внезапно её окутывает непонятная тьма… — Ох, дитя, мне так жаль! — снова раздаётся знакомая вспышка света, но теперь Уолтер видит не незнакомца в белом, а женщину и лицо её открыто. Внимание сразу же привлекают голубо-зелёные глаза, в которых медленно угасает огонь жизни. Кажется, эта женщина повидала многое? Да, определённо так. Тёмные и прямые волосы до плеч, бледная кожа и припухлые губы, изогнутые в виноватую улыбку. — Мне так жаль, — вновь повторяет женщина, привлекая к себе внимание. Сара вздрагивает от её мягкого голоса, но девушка едва не вскрикивает, когда видит себя со стороны. Снова. Видит, как вокруг неё суетятся медики и военные. Видит, как голубая оптика Прайма наполняется беспокойством. Сара точно помнит, что его не было в ангаре. — он волнуется за тебя, хоть и не скажет этого вслух, — виноватая улыбка сменяется довольной, когда женщина замечает взгляд Сары, направленный на Оптимуса. Сара ещё не понимает, что их судьбы уже сплетены самим пророчеством. — Кто вы? — Сара делает вид, что не слышала слова женщины, хотя внутри себя она соглашается с ней. Он не покажет виду, что беспокоится. — Моё имя Ребекка, — женщина осторожно приближается к Уолтер, беря ту за руку. — я думаю, что Гаспар упоминал меня, — Ребекка почти невесомо проводит пальцами по шраму от куба, но Сара отдёргивает ладонь. — ох, дитя, я не причиню тебе вреда. — Вы тоже будете говорить мне, что я особенна и от меня зависит жизнь двух народов? — Ребекка поджимает губы от скептичности в голосе Сары. Она всё ещё не верит и не знает правды. Пророчество начинает сбываться, а Дженни и Алекса так и не сказали ей всю правду? — Твои подруги, Дженнифер и Алекса, смогут ответить на все вопросы, которые интересуют тебя, — Уолтер удивлённо распахивает глаза, когда слышит имена подруг. Интуиция не подвела Сару… — я бы очень хотела забрать твою боль, но ты должна справиться с ней сама. Ты не должна отторгать то, кем являешься, прими себя настоящую, Сара, — эти слова заставляют Уолтер задуматься и вновь обратить взгляд на свой шрам. Почему? Почему именно она? — Стойте! — восклицает Сара, когда женщина хочет исчезнуть. — откуда вы знаете Прайма? — Мы оба не хотим войны и нас обоих предал Мегатрон, — при упоминании лидера десептиконов, в глазах Ребекки появляется боль, которая медленно выжигает её изнутри. Ребекка до последнего надеялась и верила, что сможет образумить Мегатрона, но у неё не вышло. Он выбрал власть, которая убила в нём всю человечность. — тебе кажется, что Оптимус бесчувственный кусок металла, но это не так. Он привык скрывать свои истинные чувства и переживания, он ведь лидер автоботов, великий тринадцатый Прайм, но у каждого Прайма был свой ангел, — Ребекка специально делает ударение на последнем слове, а затем переводит взгляд на самого Оптимуса. — сейчас он перебирает все возможные исходы данной ситуации, — женщина кивает в сторону Оптимуса, оптика которого направлена на бессознательное тело Сары. — я думаю, он догадывается. Скоро увидимся, Сара, — Ребекка тепло улыбается и делает мягкий взмах руки.***
Дует прохладный ветер, и Уолтер ёжится, ведь идёт совершенно в одной футболке. Сегодняшний вечер почему-то прохладный. Девушка бродит по городу уже несколько часов. Осмотр у Рэтчета не дал особых результатов. Медик сказал, что раньше с подобным не сталкивался, но пообещал помочь Саре. Рэтчет назначил ещё один осмотр у него через неделю. Произошедшее не на шутку напугало Леннокса, как и Оптимуса, который начинает понимать, что происходит на самом деле. Он знает о существовании этого пророчества, но не думал, что оно начнёт сбываться. Она та самая. Прайм всегда думал, что Элита-1 и есть «та самая», но он ошибся. Первый раз в своей долгой жизни он ошибся. Теперь же он обязан оберегать и защищать девушку, которая теперь не просто подруга Сэма. Он думал, что за два года сможет выкинуть все мысли о ней, но нет, не смог, не получилось. Или, может, не хотел? Они спасли друг другу жизни: он поймал Сару, когда та падала, а Уолтер поместила Великую Искру в грудь Мегатрона, а не в его. Оптимус останавливается на обочине, когда замечает знакомую фигуру. Не громко сигналит, желая не испугать Сару, которая также погружена в свои мысли. Уолтер вздрагивает, но быстро находит взглядом источник звука. Как он вообще нашёл её? Сара быстро преодолевает расстояние и уже через пару секунд удобно устраивается на водительском сидении. Мягкое и удобное. — Привет, — немного неловко произносит Сара, быстро напечатав сообщение Сэму, что сегодня она ночует у него. Уитвики на выходные решил приехать к родителям. — Здравствуй, Сара, — Уолтер только сейчас замечает насколько у него приятный голос. Мягкий баритон, даже слегка пленительный. — как ты себя чувствуешь? — Прайм едва ли нежно пристёгивает Сару ремнём безопасности, чувствуя приятное тепло, исходящее от кожи девушки. — Уже лучше, — Сара дёргает уголки губ в смущённой улыбке, затем прислоняется лбом к прохладному стеклу, от чего по коже пробегают мурашки. — Замёрзла? — даже эту мелочь Прайм замечает. Дождавшись её ответа, он включает печку, обдавая Уолтер теплом. — как колледж? — спустя пару минут тишины спрашивает Прайм. Ему хочется узнать всё, что произошло с ней за эти два Хочется ездить с ней по городу и разговаривать на разные темы. Хочется просто насладиться её обществом сполна. — Тяжко, — Уолтер вздыхает, смотря на мелькающие дома и вспоминая, какие отвратительные в колледже преподаватели. — раньше я мечтала стать архитектором, мне нравились все эти здания, а сейчас, — Сара снова вздыхает, но теперь прикрывает глаза. Почему-то ей хочется выговориться ему, рассказать о накипевшем. — я остыла к этому, а учёба с каждым днём сложнее. Каждое утро просыпаться приходиться с трудом, слушать новый материал невыносимо, видеть лица этих преподавателей уже невозможно, — девушка чувствует подступающий к горлу противный комок, но сглатывает его и подпирает подбородок кулачком, продолжая сидеть с прикрытыми глазами. — Начинать всегда трудно, — через пару минут молчания молвит Прайм, но девушка лишь фыркает в ответ и устало открывает глаза. — Прошло два года, Прайм, за это время хоть немного можно было привыкнуть к этому, — эти слова звучать слишком двусмысленно для обоих. Кажется, что Сара говорит совсем не о колледже, а о другом, о то самом, что происходит с ними сейчас. Они действительно могли привыкнуть к этому за два года, но так и не смогли. — мне все твердят, что я особенная, так почему же? Конечно, меня же выбрала сама Великая Искра, я же кому-то там предначертана самой судьбой! — последние слова заставляют Сару прикусить язык и задуматься, ведь об этом она даже и не думала. Прайм молчит, тяжело вентилируя и останавливаясь на светофоре. Она предначертана не «кому-то там», а… ему? Это невозможно… — Нужно верить в лучшее, — он всё-таки отвечает, но в голосе уже не проскальзывают весёлые нотки, как это было до этого. — Прайм, я устала верить в лучшее. Может быть мне было суждено умереть ещё в тот день, когда отец убил маму? — именно эти слова девушки заставляют Оптимуса резко остановится на дороге.