Моральный выбор

Начало учебного года

       Слезно попрощавшись с бабулей, я села в вагон Хогвартс-экспресс и мы направились в школу. В наше купе вошла белокурая и бледноликая девушка. — Там мест нет, — произнесла она, — или не хотят пускать. Можно с вами? — Конечно! — ответила я, похлопав на место рядом. Она с улыбкой села со мной. — Есть хочется, — Луна улыбнулась, — я вообще пудинги люблю. — Я тоже, — улыбаюсь в ответ, — только шоколадный. — Или соленая карамель. Мы еще минут 10 обсуждали вкусы пудингов и прочее. У Гермионы она вызывала раздражение, Рон и вовсе в открытую называл ее «Полоумной Лавгуд», ну, а нам с Гарри, она нравилась. Она училась на Когтевране и была младше нас на год. Как это часто бывает в школах, Полумна из-за своего странного характера, внешности и убеждений становится жертвой травли со стороны одноклассников. Они обзывают её «Полоумной Лавгуд», воруют её вещи, насмехаются над её внешним обликом. Тем не менее, Полумна не злится на них, даже наоборот, с добротой прощает своих обидчиков. Тоже есть хочу, а прибытие — вечером, около 7 часов вечера: поезд идёт весь день и к моменту прибытия уже темно (расстояние составляет около 600 км). Идя по перрону Хогсмид, нас окликнул Малфой: — Как тебе разрешают гулять на свободе, Поттер? — рыкнул он, — ставлю сотню, что и место тебе в Азкабане уже уготовлено! Или тебе, — посмотрел на меня, — дешевка. Не надоело таскаться с грязнокровками, а, шлюха?! Гарри тут же со всей дури ударил Драко в нос. — Я все расскажу отцу! — крикнул он. — Гарри, — одернула его, — надо было сильнее!

Большой зал

       Переодевшись и взбодрившись, мы отправились на открытие года. Ура! Шоколадный тортик! Перед входом меня остановил Седрик. — Привет, — он улыбнулся, — я так и не извинилс… — Седрик, — перебиваю его, — все нормально, ты же знаешь. — Хорошо. Ладно, — кивает, — будь осторожнее, договорились? — О чем ты? — О Чжоу, точнее, — замялся, — не совсем о ней, она не станет делать гадости. А вот Илли и Элис — с огромным удовольствием. — Думаю, — усмехнулась, — победив дракона, я смогу с ними справиться. Но, спасибо. — Пожалуйста, — он слегка потрепал меня за носик, и удалился. Когда ученики покончили с едой, Дамблдор поднялся на ноги. Разговоры мгновенно умолкли. Все повернулись к директору. — Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал Дамблдор, — первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили. Я, Гарри, Рон и Гермиона обменялись ухмылками. — Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, — вздохнул, — в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча. У нас два изменения в преподавательском составе, — улыбнулся, — мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Тёмных искусств. Снейп чуть тыквенным соком не подавился. Прозвучали вежливые, но довольно вялые аплодисменты. — Она была на моем слушании, — прошептал Гарри. Амбридж выглядела слегка неприятно, а все из-за того, что на ней было надето абсолютно все розовое. Даже на голове была шляпа в виде цветка, и то, розового цвета. Серо-русые волосы, с белой прядью у лба, голубые глаза и помада, угадайте, какого цвета? Верно, розового! — Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить… Он умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку, стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось её негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь. Мы с ребятами удивленно переглянулись. Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, точно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать её выступление. Но другие преподаватели не сумели так искусно скрыть своё изумление. Брови профессора Стебль исчезли под растрёпанными волосами, губы профессора МакГонагалл стали тоньше, чем я когда-либо видела. Ни разу ещё новый учитель не осмелился перебить Дамблдора. Многие школьники ухмыльнулись: эта особа явно не знала, как принято вести себя в Хогвартсе. — Благодарю вас, директор, — наигранно улыбаясь, начала Амбридж, — за добрые слова приветствия. Голосок у неё был высокий, девчоночий, с придыханием, я почему-то почувствовала сильнейший прилив необъяснимой неприязни. — Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы, — и увидеть столько обращённых ко мне счастливых маленьких лиц! Гарри оглядел зал, но счастливых лиц что-то не приметил. Наоборот, все были неприятно удивлены тем, что к ним обращаются как к пятилетним. Рон пытался незаметно есть. Мы с Гермионой пребывали в шоке. — Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями! Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех. — Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания. Тут профессор Амбридж сделала паузу и легонько кивнула коллегам, ни один из которых на этот знак внимания не ответил. Профессор МакГонагалл так сурово нахмурила тёмные брови, что стала очень похожа на хищную птицу. Амбридж между тем в очередной раз кхекхекнула и заговорила дальше: — Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством… Профессор Амбридж вольного поведения учеников как будто не замечала. Казалось, начнись под самым носом у неё буйный мятеж — она всё равно договорила бы до конца. Преподаватели, однако, по-прежнему слушали её очень внимательно. Гермиона, судя по всему, не упускала ни единого слова Амбридж, но по ней было видно, что слова эти ей совсем не по нутру. — …потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность. Точно так же некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сделаем же шаг в новую эру — в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни. Она села. Дамблдор похлопал. Педагоги последовали его примеру, но многие заметили, что некоторые сомкнули ладони всего раз или два. Присоединился и кое-кто из учеников, но большей частью они просто прозевали конец речи, которой не слушали, и, прежде чем они могли зааплодировать по-настоящему, Дамблдор снова встал. — Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, — сказал он с лёгким поклоном. — Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить… — Это точно, что содержательное, — вполголоса заметила Гермиона. — Только не говори, что тебе понравилось, — тихо сказал Рон, повернув к Гермионе довольную моську, потому что наелся как дурак на поминках, — одна из самых занудных речей, какие я слышал. А ведь я рос с Перси. — «Содержательное» и «понравилось» — разные вещи, — сказала Гермиона, — эта речь очень многое объясняет. — Правда? — удивился Гарри. — В этой воде растворено кое-что важное, — сумрачно проговорила я. — Да что ты, — с недоумением сказал Рон. — Как вам вот это: «Прогресс ради прогресса поощрять не следует»? Или ещё: «Искореняя то, чему нет места в нашей жизни»? — Ну, и что это означает? — нетерпеливо спросил Рон. — А я тебе скажу, что означает, — я задумалась, — означает то, что Министерство вмешивается в дела Хогвартса. Тем временем все вокруг зашумели и засуетились. Дамблдор, пока они разговаривали, объявил торжество оконченным. Ученики начали вставать и двигаться к выходу. Гермиона взволнованно вскочила на ноги. — Рональд Уизли! Нам надо показать первокурсникам комнаты! — Не-е-ет, — он закатил глаза. Да, в этом году Рон и Герми — старосты Гриффиндора.

Прошло время

       Гуляя на поляне, в поисках красивого места, чтобы нарисовать его, я увидела очень странных лошадей. Передо мной важно расхаживал громадный вороной крылатый конь, больше похожий на скелет, обтянутый гладкой шелковистой кожей. Морда его напоминает драконью, на ней расположены большие широко открытые белые светящиеся глаза без зрачков. Увидев Полумну, которая гладила точно такого же, я подошла к ней. — Привет, София Эрондейл, — она обернулась и улыбнулась мне. — Ты босиком. Не холодно? — Немного, — спокойно ответила она, — все мои башмаки таинственным образом пропали. Думаю, это нарглов… — А кто это? — Это фестралы. Они очень добрые, — вздохнула, — но, люди избегают их, потому что, они немного… — Странные… У коня острые клыки, которыми 100% он с лёгкостью отрывают куски мяса от туши. Огромные крылья лошади — мощные, кожистые и перепончатые, напоминают крылья летучей мыши, а хвост длинный и чёрный. У них, длинная черная грива, за которую можно ухватиться в полёте. — Их видят только те, — она посмотрела на меня, — кто видел смерть. — Ох, — я вздохнула, — у тебя тоже кто-то умер? — Да, — спокойно ответила Полумна, — моя мама. Она была необыкновенной волшебницей. Она любила эксперименты, но, однажды, одно из ее превращений плохо закончилось. Мне было девять. Это было ужасно. Иногда, из-за этого я очень сильно грущу. Но, у меня есть отец. — Сочувствую, — я еле сдержала слезы, — я тоже не… — Я знаю, — она улыбнулась мне, — ты справишься. Ты же сильная… — Спасибо. — И да, — продолжила она, — мы оба верим тебе и Гарри. Что сама знаешь кто, вернулся, вы достойно сражались и именно он убил Флёр де Лакур, а Министерство лишь плетет заговор против вас и Дамблдора. — Кажется, — улыбаюсь, — ты единственная, кто в это верит. Благодаря Рите Скитер и ее Ежедневному пророку, мы с Гарри стали самыми ненавистными учениками в Хогвартсе! Где-то 70-75% студентов считали нас предателями, лжецами или сумасшедшими… — Думаю, — она кинула детенышу фестрала яблоко, — что это не так… Но, наверное, он хочет, чтобы вы так думали. Вы оба. — О чем ты? — Ну-у-у, — протянула она, — это выгодно. Если сама знаешь кто, все же охотиться за вами, то будь на его месте, мне бы хотелось, чтобы вы оба чувствовали себя максимально одинокими. Потому что, когда ты одинок, ты не представляешь угрозы… Она абсолютно нормальная и адекватная. Видимо, потеряв мать в девять лет, начинаешь понимать, что в жизни есть вещи посерьёзнее и поважнее спрятанных ботинок. Разговор с Полумной меня, на удивление, расслабил… А напрягло меня то, что Фадж, создал это:

Декрет № 23 (сентябрь 1997). Учреждается новая должность: Генеральный Инспектор Хогвартса, который может инспектировать уроки других преподавателей, назначать им испытательный срок и, при необходимости, их увольнять.

Эту работу «любезно взяла на себя» Амбридж. Чертова Долорес! Она устроила террор не только ученикам, но и учителям. Кажется, даже у Снейпа от нее глаз дергался! Запрещалось: 1) Студентам мужского и женского пола находиться друг от друга на расстоянии меньше 6 дюймов, а позже и меньше 8! 2) Никакой музыки; 3) Никаких развлечений, метел (вне квиддича и тренировок), кружков или собраний; 4) Без разрешения куратора уходить в Хогсмид и прочее… 5) Иметь при себе перо с автокоррекцией.

Декрет № 24. Упразднение всех существовавших до этого студенческих кружков, клубов, организаций, обществ, команд. Любое регулярное собрание учеников более трёх человек считается отныне незаконным, уличённые в этих собраниях подлежат исключению. Любую команду, организацию и т. п. теперь надо зарегистрировать у Генерального Инспектора, который лично утверждает её состав.

Можно только: учиться и дышать (и то, кажется, это ненадолго). От всего этого кошмара, мы могли спрятаться лишь в одном месте… «Три метлы» — паб мадам Розмерты в Хогсмиде. Наиболее популярное место встреч студентов и преподавателей Хогвартса. Паб размещается на первом этаже маленькой гостиницы. Что касаемо меня и Седрика, то, мы общались, это факт. Но, так как Диггори уже на выпускном курсе школы, он в омут с головой погрузился в учебу. Общение в живую было редким, поэтому, общались совами или живыми записками, пока Амбридж не начала перехватывать сов и читать письма. Перестали общаться. Заказав четыре светлых пива, чипсов со вкусом соленая карамель, от которых Рона тошнило, мы сняли шапки да шарфы (хоть и октябрь, но, на улице уже холод и снег) мы дождались заказ и принялись обсуждать одну важную тему. Народу было о-о-о-о-очень много, поэтому, мы не боялись того, что нас кто-то может услышать. Самих себя слышно не было! — Мы не учимся защищать себя! — возмущалась Герми, — не готовимся к сдаче СОВ! Она просто хочет захватить всю школу! — Кажется, — начала я, — мне становится понятны действия Долорес, которые касаются того, почему же она нас не обучает борьбе со злом. — Удиви, — Рон закатил глаза. — Дело в Фадже, — произнес Седрик. Я очень сильно удивилась появлению Диггори, но, одновременно и обрадовалась. Ребята пожали друг другу руку и он присел рядом со мной. Гермиону пихнули в стену. — Отец даже удивлен тому, что она не учит убивать нас полукровок, — он усмехнулся, — а всего лишь — запрещает колдовать. Фадж не хочет, чтобы нас обучали борьбе. — Потому что думает, — продолжил Гарри, — что Дамблдор собирает армию. — Для захвата Министерства, — хором продолжили мы с Герми. — Гениально! — Рон. — Фадж окончательно сходит с ума еще и параноик, — фыркаю я. Седрик случайно коснулся моей руки, которая была под столом. Но, почувствовав, что она ледяная, он молча и без каких-либо эмоций сжал ее своей, адски горячей, ладонью, а после и подобрал вторую руку, чтобы их согреть. Он очень горячий… Тепло… — Еще пива! — крикнул Гарри. — Спасибо, — Седрик улыбнулся, — отец сказал, что Фадж блокирует правду на всех возможных уровнях. — Мы в жопе, — оптимистично произнес Рон, отпивая пиво. — Значит, — начала Гермиона, — он действительно жив. И смысла бунтовать чтобы что-то исправить - нет... — Амбридж отказалась учить нас, а следовательно, — смотрю на ребят. — Мы научимся сами! — продолжил Рон.