xii. the sunlight shines a little brighter (Daughter by Sleeping at Last)
-ооо-
8 августа 1976 года — Гермиона, идём! — раздался из спальни раздражённый голос Питера. — Я иду, чёрт возьми! — воскликнула она в ответ. Гермиона с силой взмахнула палочкой, и все её вещи — книги, одежда, пергаменты и перья — полетели в маленькую сумку и аккуратно в ней разложились. Удовлетворённая своей работой, Гермиона схватила сумку и перекинула ремень через плечо. Когда она вышла из спальни, Питер уже нетерпеливо подпрыгивал на каблуках. — Девушки чертовски долго собираются, — заныл он, затем повернулся и нетерпеливо направился к камину. Гермиона закатила глаза и медленно пошла за своим братом. Питер был уже на полпути к получению щепотки летучего пороха из небольшого мешочка у камина, когда она вошла в гостиную. Аня удивила своих детей, когда объявила, что решила подключить их камин к каминной сети. — Это делает путешествие ужасно простым, — объяснила их мать. С тех пор, как они начали ходить в Хогвартс, Аня часто отваживалась посещать волшебный мир. Питер и Гермиона были счастливы, что она снова начала получать удовольствие от волшебства. — Я даже не знаю, зачем мне нужно туда идти, — мрачно отметила девушка. — Никто не мешает тебе забить на это, Миона. Мы всегда можем сказать маме, что тебе стало плохо или что-то в этом роде. Гермиона взглянула на него так, будто он спятил. — И столкнуться с гневом нашей матери? — спросила она. Питер фыркнул и бросил волшебный порошок в незажжённый камин. Изумрудный огонь поднялся вверх, и Питер быстро оказался внутри. — Поместье Поттеров! — воскликнул он и исчез в одно мгновение. Гермиона вздохнула, недоумевая, почему он так чертовски ждёт встречи со своими друзьями, ведь они будут видеться каждый день, когда вернутся в Хогвартс. Гермиона заколебалась, гадая, была ли хорошей идея пойти вместе с ним. Она уже была совершенно счастлива, решив провести всё лето дома с матерью, но когда Аня узнала, что Питер на неделю окажется в поместье Поттеров, она предложила Гермионе тоже пойти с ним. Аня знала, что Гермиона сильно сблизилась с Мародёрами после того, как занималась с ними в течение их года сдачи экзаменов СОВ, и считала, что её дочери следует провести несколько дней вне дома. Кроме того, она была знакома с Юфимией Поттер, поэтому знала, что о Гермионе позаботятся должным образом. Было заманчиво остаться дома, но Гермионе было любопытно, как выглядит поместье Поттеров. Она всегда задавалась вопросом, почему Джеймс Поттер со своей семьёй жил в скромном доме в Годриковой впадине, когда он был богатым наследником чистокровных волшебников. Поместье имело смысл, и она хотела проверить, соответствует ли скудное описание поместья Питером тому, что есть на самом деле. Её пребывание там также совпало бы с последним днём, когда она держала во рту лист мандрагоры. По крайней мере, если Мародёры соберутся в одном доме, они смогут помочь ей завершить её превращение в анимага. Гермиона глубоко вздохнула, прекрасно зная, что её любопытство уже победило. Она схватила щепотку летучего пороха, бросила её в камин и вошла внутрь. — Поместье Поттеров! — воскликнула она. Знакомое дезориентирующее путешествие по каминной сети промелькнуло перед её глазами. Гермиона крепко закрыла рот и едва дышала, чтобы не вдохнуть полные лёгкие сажи. Путешествие закончилось мгновенно. Глаза Гермионы приспособились к внезапному натиску яркого света, и она, шатаясь, выскользнула из камина и увидела ярко освещенный холл. Её глаза расширились, когда она заметила два стильных темно-бордовых дивана возле камина в кирпичной стене. Пол был покрыт толстыми коврами с замысловатым узором, за которыми Гермиона дала клятву понаблюдать позже, потому что она готова была поклясться, что они мерцают. Вся комната была просторной, почти не уступая гостиной Когтеврана, только на этот раз холл был украшен тёмно-бордовым и золотым. Обитатели определённо были гриффиндорцами. Гермиона заметила несколько различных статуй и доспехов, все они говорили о другом месте и о другом времени, и, несмотря на столкновение культур, элегантно сочетались между собой. Рядом с бордовыми диванами стояли красивые напольные часы, золотой маятник выглядел отполированным и очень новым. А близ грандиозной мраморной лестницы висело изображение прекрасного города с огромным, внушительным поместьем, гордо стоящим в центре. — У тебя челюсть упала, — хихикнул Питер. Челюсти Гермионы мгновенно сомкнулись, и она покраснела. — Он… огромный, — неуклюже ответила она, явно не зная, что сказать. — Поттеры — аристократы, — сказал Питер, небрежно пожав плечами. — Чего ты ожидала? — Я не осознавала… — Она проглотила свои слова, её сердце неожиданно сжалось при мысли о лучшем друге с волосами цвета воронова крыла и изумрудными глазами. Гарри Поттер мог бы жить в этом огромном поместье с прекрасным холлом и, скорее всего, другими красивыми комнатами, которые ей ещё предстояло исследовать. Но конечно, конечно, Волан-де-Морту просто необходимо было разрушить всю его жизнь. Их внимание привлекли поспешные шаги на мраморной лестнице, и они увидели, как три взволнованных парня сбежали вниз. — Я знал, что услышал твой тупой голос, Хво... ой. Джеймс резко остановился. Сириус чуть не врезался ему в спину, и так бы и случилось, если бы Римус не вцепился ему в запястье, не дав покатиться вперёд. Их глаза были теперь прикованы к Гермионе, и девушка невольно покраснела. — Э-э-э, мне жаль, я должен был заранее отправить сову с письмом, — сказал Питер с робкой улыбкой. — Но мама внезапно сказала нам, что проведёт несколько дней с семьёй своего нового парня, и настояла, чтобы я взял с собой Гермиону. Надеюсь, ты не против? Наследник Поттеров неловко потёр затылок. — Думаю, да, — сказал он, после чего вяло пожал плечами. — Я уверен, что мама и папа тоже не будут против. — Я не буду вас беспокоить, — пообещала Гермиона, побудив Сириуса громко фыркнуть. — Я очень сомневаюсь в этом, котёнок, — дерзко заметил он. Она бросила на него лёгкий взгляд, но Сириус только усмехнулся в ответ. Затем он шагнул вперёд и низко поклонился. — Добро пожаловать в поместье Поттеров, месье и мадемуазель. Я Сириус Поттер, и я буду вашим гидом на сегодня. — Что? — выдохнул Питер, и с его губ сорвался смешок. Джеймс оттолкнул Сириуса и засмеялся. — Мерзавец, — сказал он. Он ухмыльнулся ошеломлённому выражению лиц брата и сестры. — Видишь ли, Сириус сбежал из дома… — ...лучшая, чёрт возьми, вещь, которую я только делал в своей чёртовой жизни... — ...и в настоящее время он живёт с нами, — продолжил Джеймс. — В принципе, мы как бы усыновили его, но технически он не может на самом деле быть Поттером. — Какая-то бюрократическая фигня, — легкомысленно сказал Сириус, снисходительно махнув рукой. — Неважно, если я буду придерживаться этой мерзкой фамилии всю свою жизнь, главное, что я сбежал от этих дураков. Римус очень плотно поджал губы. — Они всё ещё твоя семья, — напомнил он. Глаза Сириуса опасно сверкнули. — Они не моя семья, — резко ответил он. Он обнял Джеймса за плечи и по-собственнически притянул его к себе. — Это моя семья. — Хорошо, хорошо, Мерлин, — сказал Джеймс с усталым вздохом. Судя по выражениями их лиц, Гермиона предположила, что они не в первый раз ссорились из-за этого. — В общем, у нас есть чай в гостиной. Хотите чего-нибудь? Гермиона вежливо кивнула, а Питер коротко ответил "да". — Великолепно, — сказал он, усмехнувшись. — Поки! Рядом с Джеймсом появился маленький домовой эльф, возможно, даже моложе Добби. На ней был смешной ансамбль: розовое платье с черным галстуком-бабочкой и милые жёлтые туфли на каблуках с шёлковыми лентами, доходившими до её бедер. Завершала она свой наряд небольшой чёрной шляпой поверх тонких волос, которая удерживалась яркой серебряной шпилькой. — Очаровательный наряд, Поки, ты действительно поражаешь меня каждый день, — поприветствовал её Джеймс с мягким смехом. Его светло-карие глаза весело искрились, и его домашний эльф восприняла это как комплимент. — Поки благодарит молодого мастера, — сказала она с нежным низким поклоном, почти касаясь кончиками ушей коврового покрытия. Сириус хихикал позади него. — Чёрт побери, я бы хотел иметь такого домового эльфа, как она, — заметил он. — Кикимер был… ворчливым. — Молодому мастеру Джеймсу нужна помощь Поки? — спросила домовой эльф. — Да, — ответил парень в очках. Он указал на двоих новых гостей, и улыбнулся. — Пожалуйста, перенеси их вещи в комнаты для гостей. Извини, у нас сегодня ещё один гость, так что я надеюсь, что тебе не составит большого труда подготовить другую комнату для гостей. Взгляд Поки упал на Гермиону. Мягкий вздох вырвался из её рта, а обе руки упали на сердце. — Неужели? — завопила она, и большие, жирные слезы начали выступать в её глазах. Она ещё раз посмотрела на своего ошеломлённого хозяина и добавила: — Будущая хозяйка дома? — Что?! — вскрикнула Гермиона, в то время как Питер побледнел. Джеймс же покраснел до ярко-красного цвета. Сириус был единственным, кто нашёл всё это забавным. — Что? НЕТ! — проревел наследник Поттеров, внезапно ставший не в силах встретиться глазами с Гермионой. — Друг, Поки. Чёрт, почему ты всегда так поступаешь? — Ой, — сказала домашний эльф. Было смешно, как все её слезы мгновенно прекратились, а на лице появилось выражение лёгкого веселья. — Поки сожалеет, молодой хозяин. Поки обещает, что этого больше никогда не повторится. Джеймс громко фыркнул. — Зная тебя, я очень в этом сомневаюсь, — отметил он. Поки стала застенчивой, её уши слегка поникли. — В общем, надеюсь, чай готов. — Конечно, молодой мастер Джеймс! — закричала Поки, как будто была возмущена тем, что он даже подумал о том, что в ней можно усомниться. — Чай всегда готов для молодого мастера и его друзей. — Хорошо, спасибо тебе, — сказал он со смехом. — Ты можешь идти, Поки. Она низко поклонилась на прощание и щёлкнула пальцами, с треском исчезнув вместе с вещами Питера и Гермионы. Затем Джеймс провёл рукой по волосам и жестом пригласил их следовать за ним. Пока парни начали непринуждённо поговорить о лете и предстоящих результатах СОВ, Гермиона воспользовалась этой возможностью, чтобы продолжить изучение поместья Поттеров. Во время прогулки по дому она пришла к выводу, что холл, пожалуй, был одной из самых больших комнат поместья. В коридорах были развешены различные портреты Поттеров прежних времён, и Гермиону очень позабавило то, что их невероятные волосы, казалось, происходили из средневековья. Она смогла заглянуть в разные комнаты, оформленные внутри в том же золотом и бордовом ансамбле. Джеймс внезапно остановился перед внушительной дубовой дверью с гордой печатью Поттера. К её удивлению, он хитро ухмыльнулся. — Это наша библиотека, — сказал он ей. — Она не такая большая, как у Блэков. Определённо меньше, чем библиотека Хогвартса. Но мои предки были печально известными читателями, некоторые даже писали разные романы, чтобы скоротать время. Папа говорил мне, что прежде чем строить другие комнаты, они позаботились о том, чтобы библиотека была закончена первой. Он толкнул дверь и поднял руку, чтобы Гермиона могла нырнуть под неё и взглянуть. Она чертовски хорошо знала, что снова открыла рот, потому что, святая мать Мерлина, полки были бесконечны, а книги доходили до самого потолка. Джеймс не солгал, когда сказал, что библиотека не такая большая, как на площади Гриммо или в Хогвартсе, но это всё же было что-то. — Тебе не следовало показывать ей библиотеку, — поддразнил Питер, осторожно отводя Гермиону, чтобы она перестала пялиться. — Она начнёт пускать слюни. — Заткнись, придурок, — прошипела девушка, чуть покраснев, и слегка хлопнула его по руке. — Её лицо выглядит так, будто Рождество наступило раньше времени, — заметил Сириус, шумно смеясь. — Здесь ты можешь делать все свои домашние задания на лето, Петтигрю, — поддразнил её Джеймс. — Я уверен, что тебе не терпится начать этим заниматься в ближайшее время. Она сердито смотрела на их поддразнивания и гадала, как она выживет в следующие несколько дней, оставаясь с этими надоедливыми парнями. С Гарри и Роном уже было трудно справиться, особенно когда они были в одном из своих настроений. А управляясь сразу с четырьмя, Гермиона чувствовала себя так, будто постарела ещё на сто лет.-ooo-
Гостиная была не такой большой, как холл, но всё же достаточно просторной, чтобы выставить различные предметы антиквариата напротив украшенных бледно-розовыми обоями стен. Кресла, на которых они сейчас расположились, были подозрительно такими же мягкими, как диваны в гостиной Гриффиндора. Даже расположение напоминало общую гостиную любимого факультета, и Гермиона подозревала, что Поттеров обычно распределяют в Гриффиндор. В то время как Сириус рассказывал, как прошла его последняя фантастическая ссора с семьёй, после которой он и сбежал — конечно, он приукрашивал многие детали — старая пара вошла внутрь, чтобы поприветствовать других парней. Джеймс мгновенно вскочил, бросился к ним и, широко улыбаясь, обнял их за талию. — Вы вернулись рано, — сказал он. — Твой отец ненавидит Министерство, — напомнила ведьма — мать Джеймса — с поддразнивающим взглядом. — Конечно, он хотел быстрее всё закончить, чтобы немедленно уйти. — Это место — полный бардак, — пожаловался волшебник — отец Джеймса. — Я больше не хочу туда ходить. — Насколько я понимаю, они были недовольны, когда ты отклонил их предложение занять должность в Визенгамоте, — догадался их сын с блеском в светло-карих глазах. — Снова. Его отец громко фыркнул. — Я даже не знаю, почему они продолжают попытки каждый год, когда я ясно дал понять, что никогда не присоединюсь к этим старомодным ублю... — его жена бросила на него едкий взгляд, — Господам. Представьте, что вы пытаетесь завязать разговор с Абраксасом Малфоем. Или, не дай Мерлин, с Орионом Блэком. — Он быстро извиняюще улыбнулся единственному Блэку в комнате. — Без обид, Сириус. — Всё в порядке, Флимонт, — усмехнулся Сириус. — На самом деле, я полностью согласен. Волшебник разразился весёлым смехом, настолько заразительным, что Гермиона не могла не улыбнуться. Он выглядел в точности как Джеймс, с волосами цвета воронова крыла и точёным носом. Однако его волосы были послушнее, чем у сына-подростка, и стильно зачёсаны назад таким образом, как большую часть времени носил волосы Регулус. На нём была богатая бордовая мантия, опирался он на затейливо украшенную трость с набалдашником в виде золотой головы льва. Весь его вид кричал такой чистокровной аристократией, которая посрамила бы даже Люциуса Малфоя, но, несмотря на это, в уголках его глаз были морщинки, а глупый разноцветный галстук, казалось, совсем не подходил к его одежде. — О, прибыли ещё одни твои гости, — сказала ведьма, чем привлекла внимание Гермионы. Джеймс определённо получил свои глаза и ужасное зрение от матери. Её светло-карие глаза сияли за стильными очками в тонкой оправе, когда она наблюдала за ними. На ней была элегантная темно-синяя мантия, которая слегка переливалась при попадании света. Её волосы были светло-каштановыми, скрученными в красивый пучок на макушке. Хотя на её лице уже были морщины, нельзя было отрицать, что в молодости она была красивой. Гермиона смотрела, как она ласково улыбнулась Питеру, узнав его, но как только её глаза остановились на Гермионе, они расширились от удивления. — Я не знала, что у нас будет ещё один посетитель, — сказала она. Карие глаза её мужа тоже остановились на ней и отразили удивление ведьмы, стоявшей рядом. — Ах да, — сказал Джеймс с застенчивой улыбкой. — Это сестра Питера, и я тоже до сегодняшнего дня не знал, что она останется с нами. — Эм, — неосознанно начала девушка, сразу же соскальзывая с дивана и вставая на ноги. — Добрый день, мистер и миссис Поттер. Меня зовут Гермиона Петтигрю. Волшебник приподнял бровь, беззастенчиво позабавленный её приветствием. — Ты уверен, что она твой друг, Джеймс? — спросил он. — Она ужасно вежлива. — Самая вежливая из всех нас, — серьёзно ответил Сириус, а Римус благоговейно кивнул. Её же брат боролся с улыбкой, но ему это не удавалось. Щёки девушки вспыхнули, когда Джеймс громко рассмеялся. — В большинстве случаев, да, но у неё тот ещё характер, — заметил он, многозначительно взглянув на родителей. В глазах мистера Поттера появился хитрый блеск. — Летучемышиный сглаз? — радостно спросил он. — Летучемышиный сглаз, — повторила позабавленная миссис Поттер. — Летучемышиный сглаз, — подтвердил Джеймс своей кривой усмешкой. — Это было на втором курсе! — выпалила Гермиона прежде, чем успела остановиться. Когда и Джеймс, и Сириус бросили на неё пристальные взгляды, её румянец усилился. — Ну, два месяца назад тоже произошел инцидент, и я знаю, что это не то, чем стоит гордиться, но при всём уважении, ваш сын ужасно вёл себя по отношении к одному из моих лучших друзей. Возможно, мой характер взял надо мной вверх. Гермиона знала, что трое других мальчиков пытались перестать хихикать. Она прикусила язык, чтобы не начать проклинать их всех, ведь она знала, что это ещё больше укрепит их первоначальное впечатление о ней как о девушке с непростым нравом. Но затем, к её крайнему удивлению, глава семейства Поттеров уже взволнованно пересёк гостиную, чтобы встретиться с ней. — Не каждый день кто-то может поставить моего невыносимого сына на место, — сказал он со смехом. — Рад познакомиться, мисс Петтигрю. Я Флимонт Поттер. — Он протянул руку и вежливо подождал, пока она её схватит. — Лучше Гермиона, мистер Поттер, — сказала она с доброй улыбкой, взяв его протянутую руку и слегка пожав её. — Тогда лучше Флимонт, — сказал он с глубоким грохотом. — Потому мне всё ещё не очень комфортно, когда меня так называют. "Мистер Поттер" всегда будет моим отцом. Его жена элегантно подошла к нему и мило улыбнулась Гермионе. — Юфимия Поттер, — поприветствовала она. — А ещё она наставник, о котором мы болтали, — вставил Сириус, шагая вперёд, чтобы взять Юфимию под руку. — Вы знаете, та, кто составила нелепые расписания с цветовой кодировкой, которые практически спасли нам жизнь. Сириус указал ведьме на одно из удобных кресел. Миссис Поттер благодарно ему улыбнулась. — За последний учебный год я стал получать больше "Выше ожидаемого" за свои эссе, — добавил Джеймс, плюхаясь на диван рядом с Римусом. — Хотя я очень старался заставить этих парней учиться больше с первого курса, — продолжил Римус, — Гермионе удалось сделать это всего за год. — Ты всегда позволяешь нам избежать неприятностей, Лунатик, — заметил Питер. — Гермиона держит нас в ежовых рукавицах. — Это не правда! — выпалила девушка. Флимонт и Джеймс громко смеялись, их лица были до смешного идентичны. Гермиона изо всех сил старалась не рассмеяться, потому что они дразнили её, но все они были такими беззаботными и беспечными, что она действительно не могла оставаться раздражённой. — Итак, я буду права, если предположу, что именно ты представила гитару моему сыну, — продолжила Юфимия, пока остальные смеялись. Гермиона просто улыбнулась и кивнула. Наконец она села на диван рядом с братом. — А, значит, это ты причина, по которой он бренчит на этой проклятой штуке до раннего утра, — сказал отец Джеймса с мелодраматичным вздохом. — Эй, я не слышу никаких жалоб! — отметил Джеймс, недовольно нахмурившись. — Кроме того, я на самом деле довольно хорош в этом. Скажи им, Гермиона. Ты сама так сказала. Девушка закатила глаза. — Я никогда так не говорила, — парировала она. — Но твоё выступление в конце года было великолепным, — сказал Сириус. — На месте Лили я бы тут же поцеловал тебя. — Заткнись, Бродяга, — пробормотал краснеющий волшебник себе под нос, ударив Сириуса локтем в грудь. Его родители обменялись весёлыми взглядами; очевидно, они понятия не имели, что Джеймс делал все эти нелепые вещи только для того, чтобы поухаживать за девушкой. — Кто эта Лили? — нарочно спросила Юфимия, чуть ближе наклоняясь к сыну с интересом в глазах. — Джеймс, ты никогда раньше не говорил об этой "Лили", — добавил Флимонт. Это сильно удивило Гермиону, потому что, судя по тому, что она видела недавно, трое Поттеров были очень близки. Джеймс без колебаний рассказывал им обо всём, даже о неприятных вещах, которые случались с ним, вроде того, что его прокляла двенадцатилетняя злая ведьма. Наверняка Джеймс и раньше рассказывал бы родителям о своем любимом цветке Лили. "Если только..." Её глаза расширились, когда в её голове возникла недоверчивая мысль. Поттеры были дружелюбны, даже теплы и приветливы, но всё равно оставались чистокровными. У них всё ещё был чёртов домовой эльф, а их поместье требовало элегантности и богатства. Гермиона не сомневалась, что они всё ещё практикуют некоторые из обычаев чистокровных, к которым были приобщены с незапамятных времён. Её сердце сжалось от боли при мысли о том, что, возможно, Джеймс стыдился Лили из-за её кровного статуса. Конечно, он специально сказал ей, что никогда не станет случайно бросать это оскорбление ни ей, ни кому-либо вообще, но то, что они никогда открыто не выказывали своего пренебрежения к представителям низшего уровня крови, не означало, что у них никогда не было скрытой ненависти к тем, кто не разделял их статус чистокровных. — Она моя лучшая подруга, — внезапно объяснила Гермиона. Джеймс кинул ей предупреждающий взгляд, но она стойко проигнорировала его. — Блестящая ведьма с огромным сердцем. Она тоже была распределена в Гриффиндор, перешла на шестой курс, как Джеймс и остальные. — Гермиона проглотила желчь, которая, казалось, поднималась из её горла. — Она маглорождённая. Она ждала, затаив дыхание, пытаясь оценить реакцию старших Поттеров. Гермиона ожидала, что они слегка скривят губы или, может быть, на их лицах на мгновение появится отвращение. Она отчаянно молилась, чтобы ни один из них не показал этого, потому что они были действительно хорошими людьми. — О, — с признательностью сказала Юфимия. — Ты имеешь в виду Лили Эванс? — А, — усмехнулся Флимонт. — Да, да, конечно. Он никогда не называл её имя так часто. Всегда "Эванс" то или "Эванс" сё. — Он поделился с женой заговорщической ухмылкой. — Мы всегда задавались вопросом, кем была эта неуловимая "Эванс". Щёки Джеймса запылали красным, и он всё ещё мрачно смотрел на неё. Гермиона, напротив, тихо вздохнула с облегчением. С её стороны было смешно даже думать, что они такие же фанатики, как Блэки и Малфои. Джеймс был очень мил с маглорождёнными в школе, несмотря на их кровный статус. Конечно, это связано с его воспитанием. — Как бы то ни было, мы достаточно долго вас беспокоили, — сказал Флимонт, вставая с дивана. Он подошёл ближе к жене и поднял её на ноги. — Мы оставим вас, малолетки, развлекаться без взрослых. — Но не слишком много веселитесь, — предупредила Юфимия, слегка нахмурившись. Её взгляд остановился на Сириусе, который застенчиво застыл под её взглядом. — Я ясно выражаюсь? Их хор из "да" вызвал у неё улыбку. Затем она посмотрела на Гермиону, и её улыбка стала шире. — Но теперь, когда ты здесь, я больше не так беспокоюсь, — добавила она, заставив ведьму рассмеяться. — У меня есть несколько удобных заклинаний, если они выйдут из-под контроля, — пообещала Гермиона. — Ежовые рукавицы, — зашипел Питер с дразнящим блеском в глазах. Пара засмеялась и попрощалась, пообещав зайти за ними, когда ужин будет готов. Как только они ушли, на лице Сириуса появилась огромная улыбка, означающая опасность. — Кому-нибудь нравится игра со взрывающимися картами? — спросил он. Гермиона вздохнула. Это будет длинный день.-ооо-
9 августа 1976 года Она лениво читала книгу в гостевой спальне, когда увидела Мародёров, идущих снаружи с одеялами и палатками подмышками. Парни также сжимали подушки и настольные игры, словно собирались отправиться в поход. Девушка нахмурилась и вскочила со своего места, немного расстроившись, что её не пригласили. Она быстро выбежала из своей комнаты и из поместья Поттеров, ненадолго остановившись, чтобы полюбоваться прекрасным садом позади дома. Гермиона сделала мысленную заметку посетить его ещё раз. — Куда вы идёте? — воскликнула она, молясь, чтобы её ноги шли быстрее, чтобы догнать парней. К счастью, они остановились и повернулись к Гермионе. — Мы куда-то идём, котёнок, — объяснил Сириус с неуверенной улыбкой на лице. — Это я вижу, — сказал она, многозначительно глядя на вещи, которые они держали в руках. — Но куда? Джеймс вздохнул и разочарованно провёл рукой по волосам. — Рядом с поместьем Поттеров есть маленький домик. Это не так уж далеко; ты действительно можешь увидеть его на вершине небольшого холма, если выглянешь из окна поместья. Но он достаточно уединённый, так что случайные прохожие на него не наткнутся. Гермиона с любопытством сузила глаза, когда её взгляд упал на Римуса. Оборотень выглядел уже уставшим и немного нетерпеливым, и вяло ощетинился, когда его глаза устремились к небу. — О, — невозмутимо сказала она, когда в ней зародилось осознание. — Сегодня полнолуние. — Замечательное наблюдение, — сердито огрызнулся Римус. Девушка приподняла бровь, удивившись его поведению. Оборотень сдулся и сварливо отвернулся. — Капризный Римус всегда появляется, когда приближается полная луна, — объяснил Сириус. — Ты должна его простить. — Я пойду с вами, — сказала она, не задумываясь. Римус мгновенно побледнел, в то время как у Питера отвисла челюсть, и он немедленно направился к Гермионе. — Ты с ума сошла? — выпалил он. — Гермиона, нет. Это опасно. Ведьма задумчиво закусила нижнюю губу, пытаясь придумать решение. Это было безусловно опасно, конечно. Её последняя встреча с Римусом в его форме оборотня всё ещё была свежа в её сознании и, несомненно, в их тоже. Но она действительно хотела пойти, и ей было любопытно, как анимаги превращаются в свои животные формы. Кроме того, сегодня она наконец-то могла завершить своё зелье и выплюнуть лист мандрагоры изо рта. Затем её глаза решительно остановились на Джеймсе. — Поместье Поттеров сильно охраняется, верно? — начала она. Джеймс подозрительно нахмурился. — Да, — ответил он. — Древняя магия и всё такое. Хотя мы не балуемся кровавыми ритуалами, потому что, Мерлин, у моей матери случился бы приступ, если бы мы когда-нибудь это сделали. Но чары, которые мой отец использует для защиты поместья, довольно сложны. — И эти чары, — продолжила она. — Они действуют не только в вашем поместье, но и в окрестностях, верно? — К чему это ты ведёшь? — спросил он, и его хмурый взгляд усилился от явного дискомфорта. — Этот домик, в который вы собираетесь, я уверена, тоже хорошо защищён, — продолжила она. Она извиняющимся тоном посмотрела в глаза Римусу. — Конечно, они оба знают о твоём недуге и по-прежнему рады тебе, но они также знают об опасности проживания в доме оборотня во время полнолуния. Я совершенно уверена, что мистер Поттер окружил домик достаточным количеством защиты, чтобы никто не пострадал; даже ты, Римус. Его золотистые глаза смотрели на неё непонятным взглядом. — Есть чары, — медленно начал он, — которые гарантируют, что я не смогу выбраться из домика после того, как превращусь. Это ограничивает меня больше, чем в Визжащей хижине, но в отличие от Хогвартса, здесь нет Запретного леса. Население города возле поместья в три раза больше, чем в Хогсмиде. Мы все согласились, что должны принять необходимые меры предосторожности. — Римус! — воскликнул Питер. — Не говори больше ничего, что могло бы подать ей идеи. Гермиона проигнорировала брата. — Ну, вот и всё, — небрежно сказала она. — Пока я не войду в домик, я буду в безопасности. Римус резко подался вперёд и бросил на неё испепеляющий взгляд. — Я чуть не причинил тебе боль в прошлый раз, Гермиона, — напомнил он, и его челюсть сжалась. — Будет лучше, если ты будешь держаться подальше. — Я снова могу убежать, — сказала она, нерешительно пожав плечами. — А теперь пошли. Луна вот-вот поднимется. Она повернулась на каблуках и пошла вперёд, заметив пары глаз, проделывающих дыру в затылке. Гермиона была полна решимости сегодня вечером узнать больше о том, как стать анимагом, и никто не собирался её останавливать. Она была очень упряма в этом, поскольку это было действительно опасно, но она была бы готова, если бы дела пошли не так, как ей хотелось. Им просто нужно ей доверять. Она услышала позади себя коллективные вздохи и тайно усмехнулась, зная, что они поняли, что если она что-то задумала, то спорить с ней бессмысленно. Вскоре Питер бросился вперёд, чтобы пойти рядом с ней. Она искоса взглянула на брата и мягко улыбнулась, увидев недовольное выражение его лица. — Я буду в порядке, — успокоила она, взяв его за руку. Он вздохнул ещё раз, но не ответил, только твёрдо шагал в такт с девушкой. Наконец они добрались до небольшого домика на окраине поместья Поттеров. Он был меньше, чем Визжащая хижина, но определённо содержался в более хорошем состоянии. — Что ж, увидимся завтра, — хрипло заявил Римус, проходя в домик и захлопывая за собой дверь с мягким стуком. — Вы не пойдёте с ним? — спросила Гермиона, взглянув на остальных троих. — Мама запрещает нам, — мрачно сказал Джеймс, кладя одеяла и подушки на ближайший пень. — Я знаю, что у неё хорошие намерения, и она беспокоится о нашей безопасности. Мы даже сказали ей, что мы незаконные анимаги, просто чтобы убедить её, что Римус не причинит нам вреда, если мы будем в наших животных формах. Но... да. — Римус немедленно согласился, мерзавец, — сказал Сириус, вытащив палочку и взмахнув ею в воздухе. Колышки и покрывала затанцевали в воздухе, превращаясь в приличную палатку. — Мы все знаем, что ему не нравится эта договорённость, но он, чёрт возьми, согласился. Мы пытались ворваться однажды, но Юфимия узнала об этом и взорвалась. Она почти запретила нам сопровождать Римуса, поэтому этот тупой ублюдок настоял на том, чтобы мы просто её послушались. — Это для тебя, — вздохнул Питер, схватившись за одеяла и подушки и исчезнув за откидной створкой палатки. — Тогда чем вы занимаетесь, пока ждёте, пока он снова не изменится? — спросила она. Джеймс пожал плечами. — Всякой ерундой, — сказал он. — Большую часть времени мы бродим по соседнему городу в наших анимагических формах. Иногда мы просто проводим время внутри палатки. Но теперь, когда ты здесь… Гермиона усмехнулась и бросила на него испепеляющий взгляд. — Пожалуйста, — резко сказала она, — не позволяй моему присутствию мешать тебе творить свои шалости. Парень в очках ухмыльнулся и взъерошил волосы. — Кто сказал, что ты как-то сможешь нас остановить? — парировал Джеймс. Он засмеялся и повернулся на каблуках, мгновенно приняв свою величественную анимагическую форму. Гермиона издала тихий вздох, наконец увидев Джеймса в форме оленя. Она до этого не очень внимательно смотрела на него, потому что в прошлый раз была занята бегством, спасая свою жизнь. Но теперь, когда на него падал мягкий лунный свет, она не могла отрицать, что он действительно красив. Патронус Гарри, конечно, был впечатляющим, но бледнел на фоне Джеймса в анимагической форме. Олень гордо поднял голову и стал немного выше, явно прихорашиваясь под её благодарным взглядом. — Придурок, — сказала она, смеясь, когда он попытался уткнуться носом в её руку. Знакомый вой Римуса внутри хижины разнёсся по огромному полю. Гермиона невольно вздрогнула, а затем улыбнулась, когда Джеймс снова уткнулся носом в её руку. — Я в порядке, — сказала она, похлопывая его по морде. Питер и Сириус оба вышли из палатки и усмехнулись, увидев Джеймса. Сириус превратился в чёрную собаку и взволнованно направился к Джеймсу, игриво покусывая одну из его задних ног. Она с удовольствием наблюдала, как эти двое гоняются друг за другом по полю. Её взгляд упал на Питера, когда он коснулся её локтя. — Теперь ты можешь выплюнуть лист мандрагоры, — заметил он, наклонив голову к появившейся на небе полной луне. Гермиона молча кивнула и порылась в сумке. Она вытащила пустой хрустальный флакон и подняла его в воздух, ожидая, пока лунный свет не начнёт падать на стекло, превращаясь в маленькие мерцающие огоньки, мерцающие, как звёзды наверху. Удовлетворённая тем, что весь флакон оказался затронут лунным светом, Гермиона откупорила его и выплюнула заполненный слюной лист мандрагоры внутрь. — Скатертью дорога, — вздохнула она с облегчением, побудив Питера рядом с ней тихонько усмехнуться. — У него странный вкус, — согласился он с ухмылкой. — Я не мог нормально есть в течение нескольких месяцев, потому что это всегда портило еду. Затем Гермиона села на пень и достала остальные ингредиенты для зелья. Она оторвала прядь волос, поместила внутрь свежую нетронутую утреннюю росу и, наконец, добавила куколку Смертоголового Ястребиного мотылька, которую Сириус милостиво подарил ей некоторое время назад. Как только всё оказалось внутри, Гермиона слегка взмахнула флаконом, наблюдая, как ингредиенты растворяются и превращаются в смесь, такую же серебряную, как сам лунный свет. — Теперь мы просто подождём грозы, — вздохнул Питер. — Перед этим не забудь повторить... — Амато Анимо Анимато Анимаг, — закончила за него Гермиона, усмехнувшись, когда её брат закатил глаза. — Я знаю, Питер. Я запомнила. — Конечно, ты запомнила. Она засмеялась и осторожно положила получившуюся смесь в сумку. В прогнозах погоды на следующие дни говорилось о надвигающейся грозе, и всё, что Гермионе нужно было делать, это повторять заклинание каждый восход и закат солнца, пока не прогремит гром. Сейчас это будет не так уж сложно. — Ты не собираешься превращаться? — спросила она, покосившись на брата, когда Питер удобно сел на траву рядом с ней. — Эх, — пренебрежительно заявил он. — Я маленький по сравнению с этими двумя, поэтому, если я попытаюсь участвовать в их нелепой погоне, меня могут затоптать. — Увидев взгляд Гермионы, он зарычал: — Я знаю, я знаю. Отстойно быть крысой, когда твои лучшие друзья могут превратиться в величественного оленя или устрашающую собаку. Я был немного раздражён, когда узнал, что могу обращаться только в крысу. — У твоей анимагической формы есть свои достоинства, — утешила Гермиона, протягиваясь, чтобы сжать его руку. — Например, ты можешь незаметно сбежать от тёмного волшебника. Я уверена, что ты без особых проблем сдашь свой курс маскировки во время обучения в Мракоборческом центре. Питер издал глубокий уклончивый звук и вытянул перед собой ноги. Он с удовлетворением наблюдал, как его лучшие друзья продолжали играть, уголок его рта подёргивался каждый раз, когда Сириус начинал слишком громко лаять или когда рога Джеймса цеплялись за низкую ветку. — Ты точно в порядке, Гермиона? Девушка нахмурила брови и снова посмотрела на брата. — Никогда не чувствовала себя лучше, Пити, — ответила она. Он с беспокойством посмотрел на неё, и его губы слегка сжались. — Я знаю, что это было уже несколько недель назад, но… ты знаешь... с полнолунием и Лунатиком… — Я действительно в порядке, — заверила она с лёгкой улыбкой. Гермиона похлопала по своей сумке и добавила: — Я скоро стану анимагом, так что беспокоиться не о чем. Питер вздохнул и снова посмотрел на своих лучших друзей с чувством вины в глазах. — Мы искренне сожалеем о том дне, — тихо продолжил он. — Я знаю. — После всего, что произошло… — Питер остановился и резко упал вперёд. — В тот день мы были полнейшими придурками, Гермиона. Из-за наших глупых издевательств ты и Снегг чуть не умерли. Я сказал им, что, может быть, мы немного переборщили, и мы согласились, что не должны позволять нашему глупому эго взять над нами верх. — Ты сказал им? — выдохнула она, повернувшись, чтобы взглянуть своими синими глазами на брата. Питер покраснел в бледном лунном свете. — Ну, ты же сказала, что я должен противостоять своим лучшим друзьям, если я думаю, что они ведут себя как придурки. Так я и сделал. — Он улыбнулся ей, его глаза загорелись определённым счастьем, которое Гермиона никогда раньше не видела. — Знаешь, было приятно, когда тебя слушали лучшие друзья. Гермиона ответила ему той же улыбкой, её сердце трепетало при мысли, что её брат, который поклонялся Сириусу и Джеймсу, которые оба были его героями, который не решался отвергнуть просьбу своих лучших друзей, потому что боялся, что они его не полюбят, который иногда закрывал глаза, когда они были слишком наглыми по отношению к тем, кого разыгрывали, восстал против них, потому что знал, что они делают что-то не так и что это нужно остановить. Слёзы навернулись на её синих глазах, потому что теперь она страстно верила, что этот мальчик — её брат — с которым она выросла и полюбила безоговорочно, вырос из своей оболочки незащищенности и страха, став храбрым, верным гриффиндорцем, как и надеялась Гермиона. Она наклонилась и крепко обняла его. — Я так горжусь тобой, Пити, — прошептала она, чувствуя себя немного глупо, когда слеза выкатилась из её глаза. Но она действительно не могла отрицать облегчения, которое почувствовала. — Мерлин, Гермиона, не надо быть такой сентиментальной, — пожаловался он. Гермиона просто усмехнулась и обняла его ещё крепче.-ооо-
10 августа 1976 года Джеймс проснулся, когда внезапное движение нарушило его сон. Он неуверенно моргнул затуманенными глазами и схватился за очки, лежащие на его прикроватной тумбочке. Из его рта вырвался зевок, когда он сел и посмотрел на других обитателей просторной палатки. Питер и Сириус всё ещё крепко спали, первый пытался разбудить весь город своим нелепым храпом, а второй бормотал непонятные слова, явно будучи в глубоком сне. Джеймс посмотрел на другую кровать, где спала Гермиона, но был удивлён, увидев, что кровать была заправлена, а девушка уже ушла. Нахмурившись, Джеймс встал с кровати и взъерошил волосы, прекрасно зная, что только что сделал свои волосы ещё более растрёпанными. Ещё один тихий зевок вырвался из его рта, когда он нырнул через полог палатки. Он застыл, когда заметил густые волосы Гермионы, исчезающие в домике. — Чёрт, — выдохнул он, но затем заставил своё сердце замедлиться, когда увидел, как солнце медленно поднимается над горизонтом. Кроме того, если она смогла пройти через барьер, это означало, что Римус снова принял свою человеческую форму. Теперь любопытство пересилило его испуг, и Джеймс продолжал тихонько следовать за девушкой. Он уже привык к беспорядку, который Римус всегда создавал, когда был в форме оборотня, а вот Гермиона — нет. Уголок его губ дёрнулся, когда она посмотрела на разрушения с презренным ужасом, прежде чем вытащить свою волшебную палочку и рассеянно починить с помощью заклинания Репаро всё, что могла. Джеймс не знал, почему он решил скрыть своё присутствие. Ему больше нравилось наблюдать, как она сосредоточенно нахмурила брови и прикусила свою пухлую нижнюю губу, пытаясь высвободить большое количество магии в этот ранний час. К тому времени, когда она закончила, несколько её кудряшек прилипли ко лбу, но она только рассеянно смахнула их и продолжила. Он старался не слишком отставать от неё, пропустил несколько половиц, которые, как он знал, шумно скрипят, и остановился у дверного косяка, когда Гермиона вошла в комнату и мгновенно увидела спящую фигуру Римуса. Его лучший друг лежал на разорванной кровати и беспокойно спал. На его лице и руках были новые порезы, даже была разбита губа. Джеймс вздохнул. Вчерашняя трансформация могла быть тяжёлой для Римуса, потому что их не было рядом с ним. Если бы только он так легко не согласился с Юфимией, когда его мать поставила свои условия, тогда он не страдал бы один. Лицо Гермионы сморщилось, когда она увидела его раны, и сразу же упала на колени у кровати. Джеймс с любопытством наблюдал, как она порылась в своей сумке и вытащила небольшую баночку. Когда она открыла крышку, он узнал какую-то лечебную мазь, которую мадам Помфри хранила в школьном лазарете. Затем Гермиона аккуратно нанесла мазь на раны Римуса, перепроверив их все, чтобы убедиться, что не пропустила ни одного пятна, и нанесла на них достаточно средства. Что-то шевельнулось в сердце Джеймса, что-то, чего он раньше не чувствовал, что-то чужое и неудобное, но определённо, определённо приятное. На лице Гермионы была какая-то мягкость, она изо всех сил старалась нанести мазь на раны его лучшего друга. Её нелепые кудри продолжали непокорно закрывать ей обзор, но девушка просто смахивала их, чтобы продолжить свои дела. Закончив свою работу, она окинула её оценивающим взглядом и встала. Затем Гермиона осторожно накрыла Римуса одеялом, убрала несколько прядей с его лба и начала рыться в своей сумке. Девушка вытащила плитку шоколада и положила её рядом со спящим Римусом. Джеймс увидел её синие глаза и сразу вспомнил свой самый любимый день, когда голубое небо было безоблачным и чистым, идеально подходящим для полёта. Ему больше всего нравились те дни, потому что когда он был в воздухе, он наклонял голову и смотрел в небо, чувствуя себя удивительно крохотным под простором ясного голубого неба. А синие глаза Гермионы были подобны небу — ясному, яркому и такому огромному, как будто глубины в них могли направить его по спирали во вселенную, которую он никогда раньше не исследовал. Его сердце пропустило удар. И ещё один. И как он ни старался, он не мог понять, почему. К тому времени Гермиона полностью встала и развернулась на каблуках, издав тихий крик, когда увидела, что она здесь не одна. — Как долго ты был здесь? — потребовала она ответа, подняв руку к сердцу, чтобы успокоить его биение. Джеймс некоторое время молча смотрел, внезапно сбитый с толку и неспособный сказать ни слова. Он хотел сказать слова, которые никак не хотели складываться, в его голове всё ещё кружился образ её глаз, неба и эйфории от созерцания их бесконечной красоты. — Поттер? — спросила она, медленно нахмурив брови в тревоге от его молчания. Это вывело его из задумчивости, и он почувствовал, как согревается под её любопытным взглядом. — Я… я хотел проверить, как там Римус, — запнулся он. — Оказывается, ты меня опередила. — О, — сказала она, и на её лице появилась лёгкая улыбка, когда она посмотрела на спящего парня. — С ним всё в порядке. Я уверена, он довольно устал. Взгляд Гермионы снова упал на него, на её лице была написана неуверенность. — Я должна вернуться, — сказала она. Джеймс молча кивнул, его сердцебиение участилось, когда она подошла к нему. Он застыл, когда она остановилась перед ним — она всегда была такой крошечной? — и склонила голову. Её лоб на мгновение коснулся его подбородка; прикосновение было коротким, но оно разбудило все его нервы. Её синие глаза весело заблестели. — Ты мешаешь, Поттер, — сказала она, приподняв угол рта в лёгкой ухмылке. — Да, конечно, — сказал он, поспешно отступив, чтобы пропустить её. Гермиона бросила на него ещё один сомневающийся взгляд, прежде чем пройти мимо и уйти, не оглянувшись ни разу. Но его глаза остановились на её растрёпанных, густых волосах, и Джеймс не мог отвести взгляд.