Нет такой вселенной, где бы я бросил тебя

      Дейзи проснулась от ощущения, что ее грудную клетку придавило чем-то тяжелым. Она распахнула глаза, и первым, что она увидела, стала собачья морда, зависнувшая буквально в сантиметре от ее лица. Паника от дезориентации сменилась узнаванием спустя пару секунд. — О, Валли, — она раздраженно поморщилась и отодвинула пса, приподнимаясь на локтях. Валли неоднозначно хрюкнула и завертела хвостом-обрубком. Дейзи сонно потерла глаза, усаживаясь на постели. Крупные аналоговые часы на стене показывали двенадцать дня. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать, что она проспала целых — господи, сколько она спала? Вчера она отключилась, едва ее голова коснулась подушки. Она припомнила, что после ужина Колсон показал ей комнаты, в которых она может расположиться, и Дейзи выбрала гостевую, отшутившись, что не хочет конкурировать с Валли; и что Колсон дал ей свою майку, брендированную ФБР, в качестве пижамы, потому что у неё не было одежды, кроме той, в которой она приехала. Дейзи почувствовала волну возмущения и вскочила на ноги. Какого черта она валяется в постели до полудня? Почему Колсон не разбудил ее? Она вышла из комнаты и прислушалась к звукам в квартире. — Колсон? — окликнула она. Ей никто не ответил. — Ну и где твой хозяин? — со вздохом спросила она обращаясь к собаке, босыми ногами спускаясь по лестнице. Валли, с цокающим звуком, посеменила следом за ней. Спустившись, она обнаружила на кухонном столе небольшой бумажный пакет. Дейзи закатила глаза и улыбнулась, найдя небольшую записку рядом с ним. Она знала почерк Колсона, но они жили в цифровой век, и увидеть что-то, написанное от руки, было едва ли не фантастикой. Это были определенно колсоновские буквы, каллиграфически выведенные натренированным в академии почерком. Записка гласила, что содержимое пакета полагалось Дейзи, и она заглянула туда, умирая от любопытства, которое, впрочем, тут же сменилось досадой. Внутри лежал телефон — без коробки, но совершенно новый, с заводской пленкой на экране, и конверт с наличными. Она приоткрыла его и вздохнула в смешанных чувствах. В контактах телефона она обнаружила единственный номер, записанный как Колсон. Очевидно самим Колсоном, подумала она, тут же набирая его. Он снял трубку спустя пару гудков. — Доброе утро? — Доброе, — фыркнула она. — Объяснишься? Я думала, мы собираемся навестить вдову Кёнига, но проснулась в полдень от собачьей атаки. В трубке послышался скомканный звук, который она расшифровала, как смешок. — Мы собираемся навестить вдову Кёнига, — подтвердил он. — Но сперва тебе нужно хотя бы одеться во что-то не рваное и не окровавленное. — Но… — Считай, что это аванс, — перебил он. — Потрать его, как считаешь нужным. У меня нет времени, чтобы покупать тебе что-то самому. — Колсон, там много. IT-консультанты не получают таких авансов. — Кроме тех, кто консультирует начальников отделов ФБР, — беззаботно произнес он. — Колсон… — На завтрак есть хлопья, в холодильнике стоит молоко. Если Валли будет попрошайничать, не ведись — она уже ела с утра. Ключи лежат на полке возле двери. — Серьёзно? — Дейзи покачала головой. — Я все еще под следствием, и ты доверяешь мне ключи от своей квартиры и свою собаку? — Напоминаю, я вижу каждый твой шаг. А Валли может постоять за себя. Дейзи снова закатила глаза и положила трубку. Колсон, разумеется, был прав. У нее не было ничего — то есть, буквально ничего. Даже чистых носков. Просто все то, что он делал для нее, лишь усиливало ее чувство беспомощности. Дейзи слишком привыкла к тому, что может позаботиться о себе сама, но Колсон… Колсон даже приготовил для нее тарелку с ложкой, оставив их рядом с коробкой хлопьев. Словно собирал бестолкового ребенка в школу. Дейзи покоробило от мысли, что он чувствовал что-то подобное, когда делал это. Она не была уверена, что может это себе объяснить, но меньше всего на свете она бы хотела, чтобы Колсон видел в ней фигуру дочери.

***

Дейзи была совершенно оглушена Нью Йорком. Помимо последних лет, что она провела практически не высовываясь из своей квартиры, месяц в камере ФБР словно лишил ее навыков ориентирования в большом городе. Когда она попросила таксиста отвезти ее в Брукфилд Плейс, тот поинтересовался, не ошиблась ли она местностью. Дейзи лишь стушевалась в ответ, сказав, что ей просто нужен ближайший торговый центр, и таксист до конца поездки бросал на нее подозрительные взгляды. До сих пор у Дейзи не было особой возможности сравнить фреймворковский Нью-Йорк с подлинником. Он оказался таким же сумасшедшим и шумным, с разношерстной массой людей и цифровыми билбордами — но отличия были. Тут и там мелькали названия брендов, марок машин или ресторанов, неизвестных Дейзи. Некоторые изменения в архитектуре натолкнули ее на мысль, и она тут же открыла поисковик на телефоне. Ее догадка подтвердилась — башни близнецы возвышались над городом стройной парой, целые и невредимые. Она тут же ввела запрос о терактах и самых крупных природных катаклизмов последних десятилетий, и не нашла ничего, что указывало бы на них. Очевидно, у Аиды хватило мозгов не вмешиваться в глобальный ход истории, но кое-что она все же подчистила, сохранив жизнь миллионам людей. Эта мысль ужалила Дейзи, заставив съежиться — возможно, Аида убила ее в младенчестве вовсе не из-за личной неприязни. Что, если она… Дейзи помотала головой, отгоняя противоречивые размышления. Как бы там ни было, она уже была здесь, а Аида была мертва. Ей казалось, что подумав об этом, она почувствует мрачное удовлетворение, но она не ощутила ровным счетом ничего. Таскаться по магазинам не было любимым занятием Дейзи, поэтому она выбрала несколько осенних вещей на свой вкус и парочку, чтобы не выглядеть фриком в офисе Колсона. Разумеется, она не собиралась соблюдать беловоротничковый дресс-код. Это, скорее, был некий компромисс. Переодевшись в новые вещи и выбросив старые в ближайший мусорный бак, Дейзи прыгнула в такси до набережной Гудзона. Тут было почти безлюдно. Промозглый осенний ветер распугал большинство прохожих. Лишь немногочисленные отчаянные туристы с фотоаппаратами пытались сопротивляться погоде. Дейзи поплотнее закуталась в куртку, оперевшись спиной на перила и уставившись на небоскребы Манхеттена. Те здания, что были ей незнакомы, выглядели непривычно для ее глаза, но это не было ужасным. Здесь не было ничего, что она могла бы назвать ужасным. Было просто по другому. Кое-где очевидно, кое-где едва заметно. Ей подумалось, гордилась ли Аида своим творением? Считала ли, что превзошла оригинал? У Дейзи мурашки пошли по хребту, когда она поняла, что сама не может ответить на этот вопрос. Пару месяцев назад она бы посмеялась над этой мыслью — всерьез сравнивать реальность и симуляцию. Теперь она стояла здесь, и серая вода Гудзона шумела у нее за спиной, и в воздухе пахло дождем и мокрыми листьями. Разве можно было назвать это симуляцией? Эта была не менее реальная реальность, чем та, из которой она пришла. Та же зябкая осень, те же люди в шерстяных шарфах, тот же пар от стакана с кофе. И это не было плохой реальностью. Как можно было назвать плохим то место, где столько людей получили второй шанс? Где не было всех тех страшных катастроф, не было стихийных бедствий, унесших столько жизней. Где был Колсон. Колсон, получивший возможность прожить жизнь без асгардийского скипетра в сердце, без инопланетной сыворотки и страшных пыток над своим мозгом. Возможно, это было даже больше, чем он бы хотел для себя. Или она для него. Дейзи внезапно почувствовала, что плачет. *** Поздний плавно вечер перетекал в ночь. Дейзи сидела на краю кровати с лэптопом, который Колсон ей вручил, вернувшись с работы. Она собиралась пройтись по той информации, которую он прислал ей на почту, но вместо этого потратила несколько часов, просто читая статьи о чем попало. О чем-то, что происходило в этом мире последние года, или о том, что происходит сейчас. О политических выборах, о последнем концерте в Радио-сити-мьюзик-холл, о том, почему разорилась сеть ресторанов МакДоналдс. Это съело столько ее времени, но она едва смогла остановиться — в основном из-за того, что ее глаза начали болеть с непривычки. Она спустилась на первый этаж, чтобы налить себе молока, и удивилась, обнаружив Колсона перед телевизором. Она была уверена, что тот уже спит. Он вернулся с работы страшно загруженным, и Дейзи сделала лучшее, как ей показалось, что она могла сделать — просто убралась в выделенную ей комнату, чтобы не мешаться. — Хэй, — окликнула она, доставая стакан из шкафа. — Не думала, что застану тебя здесь. Колсон бросил на нее один из своих нечитаемых взглядов. — Пытаюсь расслабить мозг, — ответил он, указав жестом на экран. — Присоединишься? Может быть, это была не самая лучшая идея, но очень соблазнительная. — Да, — сказала она. — Да, конечно. Дейзи плюхнулась на диван рядом с ним, оставив лэптоп и стакан с молоком на столике. Колсон был одет в домашние серые штаны и того же цвета майку, и это выглядело невероятно уютно. — Что показывают? — «Побережье Монако», — пробормотал он, не отрываясь от телевизора. На экране взаимодействовала пара потрясающе красивых актеров на фоне декораций казино. Никто из них не был знаком Дейзи. — Никогда не слышала. — Ты серьезно? — Колсон повернулся к ней и округлил глаза. — Франко взял за него Оскар за режиссуру пару лет назад. — Франко? Ты имеешь в виду… — Джеймса Франко, разумеется, кого же еще? Настал черёд Дейзи округлять глаза. Фильм действительно выглядел великолепно — ей хватило двадцати минут, чтобы абсолютно удостовериться в этом. Колсон явно видел этот фильм не в первый раз, и, судя по его лицу, получал удовольствие от просмотра. — Вот уж не думала, что окажусь в мире, где Джеймс Франко стал оскароносным режиссером, — тихонько хмыкнула она. Колсон тут же помрачнел, даже не пытаясь скрыть это. Уголки его губ опустились, а брови хмуро сдвинулись на переносице. Дейзи невольно отодвинулась на пару сантиметров. — Одним из лучших, — так же тихо ответил он, спустя несколько секунд молчания. Они досмотрели фильм молча, и Дейзи казалось, что напряжение, возникшее между ними было настолько явным, что его можно резать ножом. На экране телевизора побежали титры, яркие краски сменились черным фоном, от чего комната стала казаться еще темнее. Дейзи тяжело вздохнула, подняв ноги на диван и положив подбородок на колени. — Ты мне не веришь, так ведь, — она больше утвердила это, чем спросила. Колсон промолчал, уставившись в пол. — Зачем ты делал все это, если ты мне не веришь? Освободил, привел сюда. Дал денег. Она была рада тому, что ее голос прозвучал размеренно и спокойно. Потому что это было прямо противоположно тому, что происходило у нее внутри. — Джонсон, — вздохнул он. Она ждала, что он продолжит, но он снова замолчал, лишь покачал головой. — Если ты ждешь, что я выкину что-то плохое, то ты будешь ждать вечно. Я не причиню тебе вреда. Никогда. — Нет, — ответил он. — Я этого не жду. — Тогда зачем? — Потому что ты не преступница. — Ты всех освобожденных из-под стражи ведешь к себе домой и знакомишь со своей собакой, и… — Не каждый освобожденный заключенный оказывается без средств к существованию в огромном мегаполисе. К тому же, мы практически коллеги. — Колсон… Дейзи сморщилась. Эти увиливания могли продолжаться вечно. Она была готова к потоку чуши по типу той, что он сказал раньше, но он просто посмотрел на нее, и в его взгляде было столько печали и непонимания, что она сжалась. — Дейзи, я…мой мозг просто кричит мне о том, что это полная чушь, что это сумасшедшие бредни, и что тебя нужно сдать в дурдом, — он тяжело сглотнул. Она кивнула. — Но у меня есть чувство, словно, — он помотал головой. — Словно я могу тебе верить. Словно я знаю, что ты не причинишь зла ни мне, ни кому другому. Это абсурд, но я чувствую что это так. Сердце Дейзи сделало кульбит у нее в груди. — Это так, — прошептала она. — Клянусь тебе, что это так. — Я не знаю, откуда ты взялась, — продолжил он. — Я не знаю, что делают с людьми в Чекстер. Я думал, если они промыли тебе мозг, или ставили какие-то опыты, или…но черт возьми, ты не выглядишь как человек, которому промыли мозг, Джонсон. По правде говоря, ты самый умный и здравый человек, которого я встречал за последнее время. — Колсон… Он поднял ладонь, давая понять, что еще не закончил. — Я не верю в сверхъестественную чушь, Джонсон. В богов, в летающие тарелки и прочее. Я всю жизнь работаю в ФБР и борюсь с тем злом, которое можно потрогать. И тут появляешься ты, словно снег на голову, со своими рассказами про параллельные реальности, про цифровые миры и прочее… как мне в это верить, скажи? Его плечи слегка дрогнули, словно эта речь далась ему нелегко. Он выглядел таким уязвимым перед ней, совершенно растерянным, в пижаме, в которой негде было спрятать оружие, все еще слегка угловатый от едва заживших ранений. Дейзи сцепила ладони, пытаясь сдержаться от желания дотронуться до него прямо сейчас. — Я не знаю, — честно ответила она. — Я всегда жила в мире, где все, о чем ты говоришь, было реальным. И боги, и летающие…тарелки. Он усмехнулся, и она усмехнулась в ответ. — Будь я на твоем месте, я бы тоже не верила. Может и вовсе не стала бы слушать. У тебя ангельское терпение, Фил. И огромное сердце. Колсон застыл и прикрыл глаза, словно переваривая сказанное ей. Когда он снова посмотрел на нее, в его взгляде было столько тепла, что в нем можно было утонуть. Он протянул руку и коротко сжал ее ладонь, но этого хватило, чтобы она с ног до головы покрылась мурашками. — Я не уверен, что это про меня. Они посмотрели друг на друга, и это внезапно стало чем-то неловким. Дейзи моргнула и отвела взгляд. Она потянулась к лэптопу, лежащему на столике, и открыла его, умостив у себя на коленях. — Ты ведь думаешь, я вру о себе и о своем имени, не так ли? — спросила она. Лицо Колсона стало задумчивым. — Я так не думаю. Но тебя нет в базах данных. Я полагал, что тебя могли просто стереть, как личность. Это подходит к версии о Чекстер. Дейзи кивнула. — Понятно. Это не так. Меня никто не стирал, — сказала она, клацая по клавишам. — Я взломала компьютер Пэйс, когда лежала в медблоке… После того, как ты сказал мне, что меня не существует. Я искала себя во всевозможных базах, искала по фотороботу, как угодно, и не находила. Я была в ужасе. Но потом я нашла… Она развернула к нему монитор, демонстрируя ему файл о собственной смерти в Остинском детском госпитале. — В своем мире я была сиротой. В приюте святой Агнес монахини назвали меня Мэри-Сью Путс, и долгое время я жила под этим именем. Меня никто не стирал, Колсон, просто в этой реальности я прожила всего полгода. Пару минут он вчитывался в файл, а затем устало прикрыл глаза, проводя рукой по затылку. — Джонсон, я… — Я знаю, что это не доказательство, — быстро сказала она. — Это всего лишь мои слова. Я могла все выдумать. Я могла даже сфальсифицировать этот файл. — Джонсон, я пытаюсь тебе верить, — пробормотал Колсон. — Но это звучит, как…ад. Мне нужно подумать об этом. Разумеется. Разумеется, ему нужно было подумать. Он хотя бы согласился подумать об этом. Возможно, это было большее, на что она могла рассчитывать. — Хорошо, — сказала она, поднимаясь с дивана. — Спокойной ночи, Колсон. Он сидел неподвижно, вперив задумчивый взгляд в стену, и едва заметно кивнул. — Спокойной ночи, Джонсон.