Когда на западе взойдет солнце

Порт гудел сотнями различных голосов, смешивающихся с равномерным гулом пароходных труб. Люди, кто медленно, кто едва ли не бегом, сновали по причалу, разглядывая стоящие, словно огромные дымящие морские монстры, корабли. Линн сбежала по трапу, локтями расталкивая нерадивых попутчиков, легко и уверенно ступая на берега родной столицы. Наконец-то она дома. Сердце бешено колотилось где-то в районе горла, мешая вздохнуть, а зажатая меж пальцев маленькая подвеска жгла руку предвкушением скорой встречи. Девушка окинула взглядом толпу, выискивая знакомую фигуру, а после слегка раздосадованно посмотрела на огромные портовые часы. Стрелки показывали половину десятого, ошибки быть не могло, пароход прибыл ровно к назначенному часу, но от этого возникало лишь больше вопросов. Сердце ёкнуло от обиды, но разум тут же погнал это неприятное чувство прочь, как-никак, мало ли что могло случиться за то время, что они не переписывались: посылаемые почтовые голуби не всегда могли найти преодолевающий морские валы корабль и зачастую возвращались, так и не исполнив порученного. Линн поправила сбившееся платье, расправляя ажурные складки — дань последней моде — и легким, уверенным шагом направилась в город, чьи улицы, как и два года назад, блестели начищенными тротуарами и белели фасадами домов. От порта разбегались несколько широких мощенных дорог, ведущие к разным частям города. Самая людная вела в центр — сердце столицы, где гордо возвышался императорский дворец. Именно туда она и направлялась. Линн вытянула вперед руку, ловя свободный экипаж, и покрепче сжала пальцы на ручке небольшого саквояжа. Предвкушение скорой встречи медленно сменялось напряжением, и даже тревогой. Вигберт никогда раньше не нарушал данного слова, только если не случалось ничего поистине важного или опасного. А на его работе такое редкостью не было. Она не получала от него писем на протяжении целого месяца плавания, списывая это на дурную погоду или иные обстоятельства, однако теперь Линн уже не была ни в чем уверена. Экипаж остановился около нее, кучер даже не успел рта открыть, как Линн запрыгнула внутрь, на ходу произнося адрес. Лошади тронулись, копыта застучали по каменной мостовой, с каждой секундой набирая скорость. Городские пейзажи сливались в единое безобразное пятно, улицы сменяли друг друга быстрее, чем прохожие успевали обругать их за такую небезопасную езду, а кучер все гнал и гнал, следуя указаниям нетерпеливой пассажирки. Наконец кони встали, карета дернулась вперед, останавливаясь, а после и вовсе замерла. Линн выпрыгнула на мостовую, слегка взволнованно оглядывая огромные стальные ворота, за которыми вглубь территории, к внушительному белому зданию, убегала дорога из гравия. Получив оплату, кучер уехал, оставляя девушку один на один со стражами этих ворот, пронзающих ее скептически недоверчивыми взглядами. Линн же их словно не замечала. Она смотрела вперед, сквозь узорчатые ворота, мысленно уже взбегая по мраморным ступеням белого строения. Тонкие пальцы все крепче сжимали подвеску, то и дело потирая и без того начищенный до блеска металл. Она сделала шаг вперед, и тут же была остановлена звуком вынимаемых из ножен шпаг. С теми, кто пытался проникнуть на территорию военного ведомства, никогда не церемонились, это была особая территория, куда попасть можно было только по особым пропускам, да и на самой территории не всюду дозволялось ходить. Такие пропуска делились на ранги, в соответствии с должностью их владельца, и имели именную гравировку — подделать или украсть невозможно. Линн перевела взгляд на караульных, медленно поднимая руку с зажатой в ней подвеской. Пальцы чуть разжались, и золотой знак скользнул вниз, играя солнечными бликами. Стражи недоуменно переглянулись, а после один из них подошел ближе, выхватывая подвеску из женских рук и рассматривая ее со всех сторон. Второй выжидающе стоял поодаль, готовый в любой момент атаковать. — Ваше полное имя и цель прибытия в военное ведомство? — Линн Розберт Андерштайн, ищу встречи с Вигбертом Лукиэль Андерштайном. — она гордо вздернула голову, словно бы взирая на солдат с высоты своего статуса, и требовательно протянула руку, желая вернуть подвеску. Золото блеснуло, возвращаемое обратно владельцу, и тут же скрылось за воротом женского платья. Караульный окинул девушку оценивающим взором, мельком пробегая по виднеющимся из-под ворота ключицам, где исчез пропуск, и сделал шаг назад, отдавая честь, но не пропуская. Линн вопросительно взглянула из-под опущенных ресниц. Ситуация становилась все более странной, ведь с пропуском командующего ей дозволялось беспрепятственно входить и уходить, а теперь эта некогда бесценная вещица была бесполезным куском драгоценного металла. Как на ситуацию не глянь, а причины не внушали и капли оптимизма. — Что… — голос подвел, дрогнув. — Что произошло с Вигбертом? Солдаты вздрогнули и виновато отвели глаза. Сердце в груди Линн сжалось, саквояж упал на землю, она сделала несколько шагов вперед, намертво вцепляясь в ворот одного из караульных. — Я спрашиваю, что случилось с командиром третьего ранга Вигбертом Андерштайном?! — голос невольно сорвался на крик, от которого солдаты в очередной раз вздрогнули и сжались, пряча глаза. Линн со странной смесью ярости и разочарования оттолкнула молчавшего караульного и отступила на пару шагов, глубоко вдыхая осенний воздух и прикрывая глаза. Знакомые запахи тут же заполонили сознание, щекоча ноздри. Вот запах покрывающей ворота краски, камней, лежащих на мостовой, вот ветер донес аромат зеленых аллей вперемешку с известковой пылью, поднимающейся от убегающей вглубь гравийной дорожки. Она не чувствовала этих ароматов на протяжении двух лет, но только сейчас поняла, как же по ним скучала. Линн медленно выдохнула, успокаиваясь. Если бы что-то поистине серьезное случилось с Вигбертом, город уже давно гудел бы на сотни голосов, передавая новости из уст в уста. Но ведь этого не было, следовательно, и волноваться не о чем. Она открыла глаза, выжидающе глядя на явно некомфортно себя ощущающих под ее взором караульных. — Я хочу видеть командира. — фраза, сказанная тоном, не терпящим противоречий, окончательно вселила в бойцов чувство неуверенности и собственной никчемности. Пусть они и заступили на службу не больше месяца назад, рассказов о госпоже Андерштайн, уехавшей за море, наслушались вдоволь. Все части боялись ее почти так же, как уважали командующего Вигберта, ведь только он мог сделать из разъяренного демона миловидного котенка. А сейчас, когда он отсутствовал уже больше месяца, встреча с дьяволом в женском обличии была равносильна миллиону микросмертей, ведь каких только слухов не ходило по военному ведомству. Линн о них, конечно, не подозревала, поэтому мгновенно ставшие цвета снега лица караульных ее смутили не на шутку. «Господин Вигберт, пожалуйста, поскорей придите и спасите наши души!» — один из солдат незаметно сложил руки в молитвенном жесте, повторяя про себя эти слова словно мантру, второй же просто недвижимо стоял, словно сейчас, в этот самый момент, перед его глазами проносились все яркие события его недолгой жизни. Но вот вдалеке раздался рев мотора, и из-за поворота выехала черная машина, плавно тормозя около ворот. Задняя дверь открылась, и из нее вышел высокий, статный мужчина в темно-синей парадной военной форме. Его серые глаза с непередаваемой нежностью оглядывали стройную женскую фигуру, пока губы невольно расползались в улыбке. Мужчина приглашающе развел руки, и Линн, всхлипнув от переизбытка чувств, кинулась в такие крепкие, теплые объятия, носом утыкаясь в плечо. Она жадно вдыхала родной запах, не способная оторваться от дорогого тела ни на секунду, и все крепче прижималась к широкой груди близкого человека, чьи руки мягко обнимали ее со спины, крепко и твердо держа, укрывая ото всех невзгод внешнего мира. На душе стало необыкновенно спокойно, умиротворенно, появилось чувство абсолютной защищенности и незримой поддержки. Переборов себя, Линн с тихим вздохом оторвалась от теплой груди возлюбленного, чуть отступая назад, но продолжая крепко держать его за шею, в то время как мужские руки обвивали ее талию. По меркам этики их поза — вопиющая пошлость, уж слишком интимной, чувственной она была. Караульные смущенно отводили взгляды, отчаянно пытаясь не показывать собственных алеющих ушей, люди в автомобиле тоже пытались не смотреть на воссоединившуюся парочку, однако самих влюбленных это не волновало. Линн слегка тревожно осмотрела Вигберта, заставляя того вставать то левым, то правым боком, и, убедившись, что все в порядке, разгладила слегка примятый из-за бурной встречи пиджак, крепко хватая мужчину под локоть. Тот на такое поведение лишь улыбнулся, поправляя выбившуюся из-под ворота цепочку, и с тихим «идем», направился к белеющему в конце аллеи зданию. Никто не посмел их останавливать, караульные любезно распахнули створки ворот и вновь сомкнули их за вошедшими. Белый гравий хрустел под ногами, а мелкие камешки то и дело разлетались в разные стороны. Линн была счастлива. Настолько счастлива, что и думать забыла обо всех тревогах, но стоило взгляду скользнуть по их ногам, как сомнения снова прокрались в чувственное женское сердце. — Что с твоей ногой? — Вигберт резко остановился, недоуменно глядя на свою спутницу, а после тень легкой грусти отразилась в его глазах, пока губы расползались в усмешке. — Неужели настолько заметно? — Линн кивнула, тревожно теребя рукав синего пиджака. Воспоминания недавних событий тут же вспыхнули в памяти тревожным огнем, а картинка начала складываться воедино. Девушка нервно дернулась, но, поймав взволнованный взгляд спутника, усилием воли вернула лицу прежнее самообладание. — Ты можешь рассказать мне. — она легонько провела рукой по чужому предплечью, переплела его пальцы со своими и крепко сжала, закрывая импровизированный замок второй ладонью. Вигберт мягко улыбнулся, плавно поднес руки к губам и нежно поцеловал тыльную сторону женской ладони, так бережно покрывающей его собственную. — Хорошо, только не вздумай использовать этот сюжет в своих детективных романах, договорились? На этих словах Линн встрепенулась, лукавый блеск предвкушения промелькнул в кристально честных глазах, и она уверенно закивала. Вигберт любяще усмехнулся, подавая спутнице локоть, за который она тут же уцепилась мертвой хваткой, как и несколько лет назад, в день их первой встречи, и повел девушку дальше по белой дороге, с легким сердцем слушая ее щебетание о двухлетнем плавании. Дорожка из белого гравия вывела их прямо к широким мраморным ступеням: парадному входу в военное ведомство. Но стоило им сделать пару шагов, как массивные двери распахнулись, и к ним навстречу выбежало несколько десятков человек в одинаковой темно-синей форме, плотным кольцом обступивших своего командира и наперебой расспрашивающих о чем-то, выделить понятные, связные фразы в общем гуле было попросту невозможно. Линн зажала уши, пытаясь хоть как-то заглушить разноголосый гомон. Вигберт, заметив это, тут же поднял руку, призывая подчиненных к спокойствию. Шум моментально стих, уступая место прерываемой шуршанием одежды и звоном клинков тишине. Каждый застыл во внимании, готовый жадно ловить любое сказанное командиром слово. Вигберт мягко улыбнулся, окидывая затихшую толпу отеческим взором, и, набрав в грудь побольше воздуха, громко выкрикнул: — Расследование по делу Карийской принцессы успешно завершено! — громогласное «ура» содрогнуло мраморные стены военного ведомства. Служащие весело смеялись, обнимая друг друга и на все лады повторяя фразу: дело закрыто. Линн недоуменно взглянула на счастливых людей, а потом легонько дернула Вигберта за рукав. Тот моментально обернулся. — Что за дело Карийской принцессы? Неужели что-то произошло с супругой Рий? — Не переживай так, — широкие ладони нежно оглаживали тонкие плечи, убирая выбившиеся из прически пряди за уши. — Я тебе обязательно все расскажу, но сперва давай все-таки зайдем внутрь. Линн кивнула, соглашаясь, и, минуя расступавшуюся словно жидкость толпу, прошествовала под мраморный свод. За два года, что ее не было в столице, внутреннее убранство Ведомства нисколько не изменилось: те же столы, заваленные кипами бумаг, те же снующие люди в синей форме, тот же сводчатый купол, пропускающий солнечный и лунный свет. Вигберт вел ее теми же неизменными белыми коридорами, уводя прочь от главного холла, в сторону, где располагались отделы охраны и криминалистики, возглавляемые им вот уже на протяжении трех лет. Линн бывала там довольно часто, заскакивая к Вигберту, едва ли не ночующему в Ведомстве, в свободное от работы время. Странное чувство, похожее на легкую ностальгию, колыхнуло душу, на глаза невольно выступили слезы. Она вернулась. По-настоящему вернулась, именно это чувство родного дома сейчас заполняло ее сердце. Линн украдкой потерла глаза, пытаясь сделать это как можно незаметнее, и, нагнав шедшего чуть впереди мужчину, тихонько переплела их пальцы. Кончики ушей мгновенно запылали, пусть выражение ее лица осталось неизменно спокойным, даже немного неестественным, словно старательно удерживаемая маска. Так, впрочем, и было. Они неторопливо шли по длинному безлюдному коридору, наслаждаясь царящей средь белых стен тишиной и обществом друг друга. Изредка навстречу спешили загруженные документами работники, приветливо кивающие головами, праздно шатающиеся служащие, то и дело заводящие учтивый диалог. Но вот коридор стал расширяться, превращаясь в просторную залу с расположенными по периметру дверями. Вигберт уверенно подошел к одной из них, отворяя ее и пропуская Линн внутрь. Ровные ряды деревянных столов, заваленных различными бумагами, пара цветов в кадках на подоконнике и огромная пробочная доска, сплошь утыканная разноцветными иголками, на которые крепились все возможные записки. Людей в помещении не было, только огромный пушистый черный кот с пронзительными зелеными глазами лениво вышел из-под одного из столов встречать их. Линн едва удержалась от радостного визга, заметив движущееся к ним существо, и тут же бросилась вперед, ловко подхватывая вырывающееся и верещащее создание и утыкаясь носом в гладкую шерстку. — Как же ты растолстел, Роу, а, прелесть моя лохматая, что, не узнаешь, что ли? — она заглянула в умные кошачьи глаза, умиленно целуя мягкий лобик, а после перевела воссторженно блестящий взор на Вигберта — Почему он здесь? Тот лишь усмехнулся, поглаживая черную шерстку. — В прошлом году он офицально вступил в ряды Военного Ведомства. — Линн в изумлении застыла. — Правда? — Угу. — Вигберт взял кота, опустил того на пол, позволяя удалиться на безопасное расстояние, выпрямился и продолжил: — он защитил наш отдел от поджога, вовремя заметив злоумышленника и задержав того до прихода подмоги. С тех пор Роу почетный и всеми любимый член Военного ведомства, его тут каждый второй подкармливает. Линн рассмеялась, с нежностью глядя на вылизывающегося после стольких чужих прикосновений кота, а затем, словно вспомнив о чем-то важном, резко обернулась. — Мой саквояж! — она взволнованно огляделась, но вещей нигде не было. — Он у ворот остался! Сорвавшись с места, Линн бросилась вон из отдела. Вигберт устало вздохнул, из-за пазухи доставая какой-то документ и запирая его в ящик своего стола, после чего, трижды повернув ключ, направился следом за скрывшейся девушкой. Дорога обратно заняла вдвое меньше времени, но и отняла вдвое больше сил. Проходящие мимо люди недоуменно смотрели вслед бешено бегущей парочке: одна на каблуках, гулко стучащих по мраморной плитке, а второй в парадной, некогда отглаженной форме, сейчас уже изрядно мятой и сбившейся с плеч. Линн то и дело спотыкалась, едва не падая, но сильные, надежные руки, вовремя подхватывающие под локоть, не давали случиться столь позорному конфузу. Вот огромные двери Военного ведомства растворились, солнечный свет ударил в глаза, заставляя Линн на секунду притормозить, пытаясь привыкнуть к столь резкой перемене. Доля секунды и она снова сорвалась с места, перепрыгивая ступени и уверенно ступая на тропинку из белого гравия. Бежать по такой дороге в туфлях было невозможно: каблуки то и дело попадали на камни, от чего количество возможных падений выросло в геометрической прогрессии, и это вконец надоело Вигберту. Нагнав девушку, он схватил ее за локоть, вынуждая остановиться, резко развернул к себе и аккуратно поднял на руки. — Держись крепче. — Линн кивнула, руками обхватывая чужую шею и лбом утыкаясь в чуть выпирающую ключицу. Бегать с человеком на руках - задача требуящая недюжей физической выносливости, и пусть каждый из служащих Ведомства ею обладал, Вигберту потребовалось больше десяти минут, чтобы добежать до ворот. Едва они миновали витые створки, он опустил Линн на землю и согнулся пополам, отчаянно пытаясь отдышаться, потирая левую ногу в районе голени и внимательно наблюдая, как девушка искренне благодарит охранявших все это время злосчастный саквояж караульных. — Ну вот и надо было бегать? — Линн обернулась к стоящему у ворот мужчине и слегка насупилась, подходя ближе. — Ты прав, я погорячилась, однако, — она поучительно подняла указательный палец. — В свое оправдание скажу, что здесь хранятся очень ценные рукописи, я над ними несколько ночей трудилась. Вигберту ничего не оставалось, как смириться и простить очередную безумную выходку своей невесты. — Кстати, — он ненавязчиво отобрал саквояж. — Ты еще не забыла, что обещала сделать по своему возвращению в столицу? Линн тут же вспыхнула красным, стоило двухлетним воспоминаниям расцвести в голове. Она смущенно отвернулась, застенчиво потирая шею. — К…конечно я помню. Только… Только там было условие! — она резко обернулась, пытаясь ухватиться за эту единственную для себя ниточку ко спасению и отсрочке обещания, однако лукаво блестящие глаза Вигберта охладили ее задор. — Оно было выполнено как раз перед твоим приездом. — Правда? Как же так вышло… Вигберт довольно усмехнулся и резко подхватил спутницу на руки. Линн тихо взвизгнула от неожиданности, как можно крепче цепляясь за чужие плечи и утыкаясь в них носом. — Ты! Ты что делаешь?! — Забираю то, что по праву мое. — он бодро зашагал мимо караульных к все также стоящей у ворот машине, пока Линн, заливаясь краской во все лицо, тихонько посапывала, щекоча его шею. — Ну не на глазах же у всех… — смущенно пробормотала она, пряча радостную улыбку в чужом воротнике. — И вообще, как ты смог уговор выполнить, это же сродни звезде, снятой человеком с небес. Вигберт многозначительно хмыкнул и аккуратно усадил девушку в услужливо распахнутую шофером дверь машины, мило улыбнулся, садясь следом. Женская голова тут же уместилась на его плече, а пальцы были крепко переплетены с длинными перстами любимой. — Я же уже обещал, что расскажу тебе все. — он легонько поцеловал уложенную на его плече макушку и крепко обхватил талию Линн, притягивая ее к себе. — Или ты хочешь услышать это прямо сейчас? — Хочу! — Линн радостно дернулась, едва не ударяя Вигберта головой по подбородку, склоненному над ее макушкой всего секунду назад, и тут же распахнула стоящий в ногах саквояж, выуживая оттуда блокнот и карандаш. — Я готова. Вигберт укоризненно посмотрел на предметы в женских руках, а после разочарованно произнес, голосом выделяя местоимения: — Ну я же просил не использовать мою работу в своих произведениях. Меня за это под трибунал отдать могут. — Да ничего с тобой не случится, — Линн беззаботно махнула рукой, ерзая на сиденьи от нетерпения. — Ну, давай. — И вот не ценишь ты меня ни капельки. — он любя щелкнул неугомонную спутницу по носу и откинулся на спинку сидения, скрещивая руки и пускаясь в воспоминания. — Знаешь, когда ты только уехала, наше ведомство все еще было относительно свободно, за исключением регулярных проверок, ну и обыденных обязанностей по обеспечению безопасности. Ничего из ряда вон не происходило, дни текли медленно, произошла парочка убийств, но наш отдел быстро с ними разобрался. Проблемы начались спустя полгода, когда к нам с визитом направили делегацию из-за моря. Я до сих пор как вспомню их надменные физиономии, так передергивает аж. — Вигберт поежился, словно подтверждая сказанные слова. — Ну мы их встретили при всем параде, экскорт снарядили, так они вместе с ним и расстворились. Ни следов, ни зацепок, несколько десятков человек просто в никуда. Ну сразу ясно, что столица еще долго стояла на ушах, и нам, как крайним, здорово всем попало. Ну ты же знаешь нашего генерала, мы с неделю на цыпочках по ведомству ходили. Линн прыснула, закрывая рот ладонью, от представленной картины ей хотелось смеяться в голос, однако приличия и закравшееся в сердце сочувствие мешали. — Ну так вот, что ж ты думаешь случилось с экскортом, есть догадки? — она отрицательно мотнула головой, пока разум уже анализировал самые различные и невероятные варианты. — Мы их месяц искали, перерыли всю столицу, пока эти, совершенно спокойненько и ни о чем не размышляя, гуляли по питейным вместе с делегатами, решившими сперва познакомиться, так сказать, с культурой изнутри, за две провинции от нас, пока военное ведомство силком не притащило их всех обратно. На этих словах Линн не выдержала и рассмеялась, уж больно нелепой была ситуация, и кто тут был истинным зачинщиком алкогольного марафона — вопрос с двояким ответом, но свои своих не выдают, как говорится. Вигберт же продолжил. — Но это было лишь половиной наших бед. Протрезвевшие послы, перепроверяя вещи, обнаружили пропажу, и, главное, никто не знал, что именно исчезло, они просто отказывались говорить, но настаивали на возврате. Мои ребята сбили ноги в кровь, обыскивая каждую питейню, да вот только безрезультатно, ведь нельзя найти то, незнамо что, мы не маги, в конце концов. Линн сочувствующе улыбнулась, поглаживая напряженные плечи Вигберта, которому воспоминания тех дней были словно бельмо на глазу, от которого никак не избавиться. Ему было обидно за командира, за ребят, не спавших несколько ночей, обыскивая каждый уголок постоялых домов, таверн и иных мест, в которых побывали делегаты. — Однако, — он повернулся к Линн, крепко сжимая женскую кисть в своих ладонях и чуть оглаживая костяшки. — Мы тогда и подумать не могли, что все это лишь уловка. Большой хитросплетенный план, распутать который мы не могли месяцами. Вигберт устало вздохнул, кидая мимолетный взгляд за спину девушки, на проносящиеся мимо них пейзажи города. — Все это было подставой, начиная от их приезда и заканчивая смертью супруги Рин. — А?! — Линн вскрикнула, не в силах удерживать рвавшиеся наружу эмоции, но тут же зажала себе рот, воровато посматривая на сидящего за небольшой перегородкой, отделяющей салон от водителя, шофера и медленно перевела взгляд обратно, снижая голос до едва слышного шепота. — Супругу Рин убили? Вигберт отрицательно мотнул головой. — Сперва мы тоже грешили на убийство, уж слишком подозрительной была ее смерть. Император, узнав об инциденте, поручил расследование Ведомству, дал ресурсы и привилегии, делегаты же юрко выскользнули из поля нашего зрения. Это привело к большой беде. — Вигберт, — Линн легонько потянула его за рукав, растягивая гласные и откровенно канюча. — Ну не тяни. Если это не убийство, значит, она сама на себя руки наложила? Тихий смешок был ей ответом. Они оба знали, что волевая, полная сил и амбиций женщина никак не могла совершить самоубийство, однако третьего варианта нет. Убить себя самой ради плана или быть кем-то убитой по той же причине. Поистине несчастный конец. Линн чуть отстранилась, откидываясь на сидение, и начала размышлять вслух. — Ты говоришь, это не убийство, подстроенное под суицид, но как ты это понял? Что вообще конкретно произошло? — Описать место преступления в подробностях? — она кивнула. — Хорошо, представь себе одну из дворцовых комнат: богатое убранство, светлые тона, шелковые занавески над кроватью. Одна из них сорвана и подвешена к потолку, на другом же конце висит тело. Его можно заметить прямо со входа, на полу валяется табуретка — все признаки самоубийства. Время обнаружения трупа: восемь сорок пять, нашедший: одна из дворцовых служанок, мы ее проверили, ничего особенного, утверждает, что, когда она подходила к комнате часом ранее, супруга уже встала, однако, по словам медиков, на тот момент время смерти составляло как минимум шесть часов. Ну как, есть идеи? Линн задумчиво покачала головой, анализируя полученную информацию. Ей не раз приходилось описывать самые различные смерти, но чтобы мертвое тело внезапно оживало спустя пять часов и совершало самоубийство — такого она еще не встречала. — Неужели кто-то пробрался внутрь и уже позже подвесил тело, инсценируя самоубийство? — Я тоже так подумал, однако есть много факторов, опровергающих эту теорию. — О… — Во-первых, — Вигберт загнул палец, — по словам служащих и стражи, никто не подходил к покоям помимо служанки. Во-вторых, — он загнул еще один, — люди, совершающие самоубийство через повешанье, в момент, когда опора уходит у них из-под ног, рефлекторно начинают хвататься за веревку, то есть у них под ногтями остаются небольшие частички. Посмертная экспертиза это подтвердила. Ну и, наконец, все характерные признаки удушья были найдены на теле супруги Рин. Ну как тебе? — Невероятно. Не суицид, но и не убийство. Оживший труп, чудом вернувшийся в этот мир, явно сим фактом недоволен, поэтому решил закончить свое существование еще раз? Это звучит уже не как детектив, а как мистический роман, Вигберт. Меня за такой сюжет в агентстве по головке не погладят. — А кто тебя просил описывать в своих книгах мою работу? Мы приехали, кстати. — он открыл дверь, выходя первым, и, обернувшись, подал Линн руку, за которую она тут же уцепилась мертвой хваткой. — Ну, Вигберт… — она вылезла следом, хватая своего спутника под локоть. — Ты же знаешь, что девушкам запрещено работать в государственных структурах, но реалистичные романы писать тоже как-то надо. Ну подсоби, чего тебе стоит. Она прильнула к его руке, словно ластящийся кот, осталось только громко заурчать для полного сходства, а Вигберту ненароком вспомнились случайно услышанные слова его подчиненных: демон во плоти, когда одна, и игривый котенок, когда с ним. Легкая улыбка тронула его губы, расползаясь с каждой секундой все дальше к ушам. Линн это тоже заметила. — Ну вот и чего ты смеешься? Неужели так нравится издеваться над слабой девушкой? — она наигранно грозно сверкнула глазами и, с гордо поднятой головой, откинув руку, за которую так цепко держалась, зашагала вверх по ведущей в один из именитых ресторанов столицы лестнице. Вигберт рассмеялся, маскируя смех кашлем: на них и так странно косились, особенно на его мятую синию форму — ну просто верх неприличия и неуважения к родному Ведомству, и какой только пример он подает, если об этом узнает начальство, одним выговором не отделаться. Только сейчас не эта проблема занимала первое по значимости место. — И вправду на кота похожа, только на своенравного. — он покал головой, раздумывая, как же ошибались его подчиненные, и поспешил следом за уже скрывшейся внутри здания девушкой. Линн сидела за заказанным заранее столиком, выбиваясь из царящей в ресторане изысканной атмосферы. Одетая в простое недорогое платье, пусть и скроенное по последней моде, неэлегантно откинувшаяся на спинку стула и покручивавшая нож в тонких пальцах, она выглядела чуждой этому миру. Дамы в вечерних платьях шушукались между собой, кидая в ее сторону осуждающие взгляды, мужчины лишь качали головами, продолжая выкуривать одну за одной дорогие сигары, отчего в некоторых местах ресторана становилось нечем дышать. Линн же словно не замечала обращенных на нее взоров. Сейчас разум ее был далеко, за пределами осязаемого мира. Вигберт понял это по пустому взгляду, обращенному в никуда, по то и дело мелькающей на лице улыбке и покручиваемом в пальцах ноже. Он медленно подошел к столу, стараясь не вспугнуть творческое наваждение, и как можно тише опустился напротив. Стул скрипнул, Линн вздрогнула, вырываемая резким звуком из мира грез, но стоило ей осознать, что внезапный гость — Вигберт, блеснувшие первоначальным испугом глаза вновь засверкали воодушевлением. — Ты нашла ответ? Она кивнула, слегка резко кладя нож на белоснежную тарелку. — Служанка видела не супругу Рин, а ее двойника. — Двойника? — Вигберт усмехнулся, жестом подзывая официанта и показывая ему несколько блюд из меню. Приняв заказ, тот кивнул и, умелой рукой разлив вино по бокалам, удалился, сияя вежливой улыбкой. — Не думаешь, что это сложновато? — Думаю. — Линн подхватила бокал, залпом отпивая несколько глотков. — Но это единственный вариант, я права? — Права, но в то же время нет. — пара голубых, с небольшими вкраплениями карего, глаз взглянули с явным недоумением. Вигберт усмехнулся, делая глоток вина, и с нежностью посмотрел на свою спутницу. — Нам пришлось изрядно повозиться, чтобы разобраться, кто же является подделкой. Супруга Рин жива, именно ее видела служанка, тело же принадлежит ее сестре, их не отличить, если не знать некоторых секретов. — А ты знаешь? — глаза Линн вспыхнули неконтролируемой жаждой, а пальцы рефлекторно сжались в кулаки. Вигберта такая реакция на что-то интересное всегда умиляла. — Узнал. — он сделал еще глоток, с неким наслаждением созерцая, как рубиновая жидкость плещется внутри бокала, не способная выйти за его пределы. — Пришлось изрядно повозиться и с головой окунуться в то море грязи, что скрывает за собой блеск аристократии. Столько интересного всплыло в ходе расследования. Вигберт удрученно вздохнул, невольно вспоминая все пережитые им неприятные моменты. — За год и три месяца я побывал в пяти различных странах, изойдя их почти вдоль и поперек, но ценной информации собрал крупицы. Когда я уже было надумал возвращаться, внезапно появилась зацепка, обернувшаяся в итоге ловушкой. — Ты не пострадал? — сердце Линн всколыхнула тревога, а в голове тут же возникло воспоминание об их разговоре около ворот. — Неужели это тогда тебе повредили ногу? Вигберт кивнул, тут же хватая подскочившую девушку за запястья и плавно усаживая обратно. Он, как никто другой, знал ее темперамент: взрывной и необузданный, словно неугасимое пламя, способное только утихать, но после обязательно вспыхивающее вновь. Вигберт переплел их пальцы, оглаживая тыльную сторону женской ладони, тем самым успокаивая. Линн глубоко вдохнула и медленно выдохнула, повинуясь сдерживающей силе возлюбленного. — Но сейчас-то ты в порядке? Правда ведь? — она сжала руки в ответ, вопросительно вглядываясь в чужое лицо, отчаянно желая получить ответ и в то же время страшась его. — Не беспокойся, травма не была серьезной, остался еще месяц до полного восстановления. — Месяц?! — Линн вскочила на ноги, непроизвольно вскрикивая, из-за чего люди стали на них неодобрительно коситься. — Так значит, мало того, что ты мне ни о чем не сказал, так еще и со мною на руках бегал! Ты… ты просто… — не находя слов, чтобы описать кипевшие в груди чуства, она опустилась обратно, растерянно пряча лицо в ладонях. — Прости… — За что? — За то, что не знала. — Девушка всхлипнула и лишь ниже опустила голову, ей было стыдно за себя, свою неосведомленность, извечные капризы. Огромное чувство вины разрасталось в груди, попирая все светлое, что там было. Эгоистка. Вигберт устало вздохнул и поднялся, подходя к девушке и опускаясь около нее на колено. — Линн, посмотри на меня. — та отрицательно мотнула головой, отворачиваясь сильнее. — Посмотри. Он взял ее за руки, отводя ладони от заплаканного лица, и прижал их к своей груди, к месту, где гулко стучало сердце. — Ты сказала, что помнишь свое обещание, так почему бы тебе не исполнить его сейчас? Она взглянула на него сквозь туманную пелену слез и, не сдержавшись, всхлипнула. — Ты сказал, что выполнил свою часть договора прямо перед моим приездом, неужели… — Линн шмыгнула носом. — Неужели за это дело тебе и вправду даровали титул? Вигберт кивнул и, порывшись за пазухой, выудил небольшую коробочку, передавая ее девушке. — Едва выбравшись из передряги, я провел расследование, кто мог пожелать мне смерти, пусть кандидатов и было много, с текущим делом был связан лишь один: король Авердэйла, пославший к нам послов. Чуть больше месяца ушло на то, чтобы собрать разрозненные улики воедино. Как выяснилось, — он поднялся с колен, пододвигая стул поближе к Линн и садясь на него. — Супруга Рий — его сестра, пропавшая вместе со свой близняшкой еще во младенчестве. В возрасте пятнадцати они втроем воссоединились на одном из дворцовых приемов, куда сестры пришли вместе с делегацией Оверштайнского графства. Рий сразу приглянулась королю из-за своей красоты и сообразительности, поэтому тот решил использовать ее в целях страны, взамен на пакт о ее неприкосновенности. Так в нашей империи и появилась супруга Рий. Посланная же к нам делегация тайно провезла с собой огромный запас тротила на пару с порохом, дабы уже из столицы переправить все это богатство в провинции. Именно поэтому они так отчаянно тянули время. Вигберт вздохнул и обнял Линн, прижимая ее к себе как можно ближе. — Но на этом все не закончилось. Прознав о том, что я выжил, король всячески пытался помешать мне вернуться, дабы я не раскрыл его план императору, поэтому стоило мне приехать в столицу, как на свет вылезли лживые доказательства моей измены. Никто не хотел верить, никто не хотел слушать, все-таки, что я из себя представляю, если сравнивать с королем «дружественной» страны. Любой правитель на месте нашего императора поступил бы также, поставил интересы страны выше интересов человека, даже выше собственных. Почти два месяца пришлось просидеть в камере, пока тайная гвардия искала доказательства моим словам. Обвиненный в измене, я мог бы быть казнен, если бы ребята из ведомства не пытались оттянуть этот момент до последнего, за это на мне висит неоплатный долг. К счастью, все разрешилось благополучно, и правда восторжествовала, пусть и не во всеуслышание ее объявили. — Не могу поверить. — Линн всхлипнула. — Ты столько пережил, а мне даже словечком не обмолвился. Скажи, тебя ведь не пытали? Вигберт отрицательно покачал головой, но все его тело непроизвольно напряглось, словно ожидая удара. От пронзительных голубо-карих глаз это не укрылось, но расспрашивать о неприятном не хотелось. Сегодня они наконец-то встретились, и теперь уже ни за что не разлучатся. Тонкие женские пальцы аккуратно открыли небольшую коробочку, любуясь золотой именной табличкой, украшенной изумрудами, на которой белым золотом были выгравированны их имена, теперь навечно скрепленные вместе брачным союзом. Несколько прозрачных слез упали на холодный металл, пока подошедший официант расставлял на столе заказаные блюда — все ее любимые. Линн вытерла глаза ладонью и уверенно посмотрела на Вигберта. Тот мягко улыбнулся, уже зная все, о чем она хотела сказать: слова были излишни. Он выполнил шуточное обещание, данное ими при первой встрече, а теперь и она готова была выполнить свою часть, хотя в глубине души сделала это очень давно, ведь не зря уже как три года Линн с гордостью носила фамилию Андерштайн, ту же, что и у Вигберта. Теперь настала пора изменить ее и в официальных документах, благо, золотая табличка упрощала все процедуры в десятки раз. Линн радостно улыбнулась, игривым котенком ныряя в распахнутые объятия и уже никогда не желая их покидать. Впрочем, ее и никогда не отпустят. С этого момента и навечно.