the lion and the snake

Они — заклятые враги. По определению и по сути. Сотканы из противоречий и конфликтов. С того самого дня, когда она забрела в одиночное купе, где сидел мальчишка с черными, цвета воронова крыла волосами и раздраженно перебирал собранные карточки «Знаменитые волшебницы и волшебники», выпавшие из шоколадных лягушек. Она тогда остановилась в дверях и на секунду замерла, разглядывая мальчишку, который злостно выкидывал одни карточки и искал другие. — У тебя все призовые карточки, кроме Годрика. Макс на мгновение пожалела, что вообще заговорила, и судя по окаменевшему мальчишке, не зря. Он поднял глаза вверх и казалось, если бы взор карих глаз мог испепелять, то он уже сделал бы это. — Зато у меня целых три Салазара, — пробурчал мальчишка с гордостью, не отрывая взгляд от рыжих волос зашедшей к нему в купе девчонки, — И это не твое дело. Макс задохнулась от такой наглости, и уверенно сделала шаг вперед, с размаху присаживаясь на диванчик напротив. Да как этот мальчишка может указывать, что ее дело, а что нет? — Теперь мое, — Мэйфилд демонстративно показала черноволосому язык и собрала руки на груди. — А вот и нет! — возразил мальчик, возмущенный не меньше Макс. Они еще минуту пытались уничтожить друг друга взглядами, а потом черноволосый внезапно произнес: — Я Майкл. Майкл Уилер. Он грациозно, явно подражая кому-то, протянул длинную руку девчонке, и когда та неуверенно протянула свою в ответ, то схватил ее со всей силы, приближая лицо спутницы к себе и заставляя Макс ойкнуть от неожиданного резкого движения. — И ты запомнишь меня. Макс лишь раскрыла и без того большие голубые глаза, растерянно пялясь на бледное лицо Уилера. В следующее мгновение она разорвала их рукопожатие, и тряхнув копной рыжих волос выбежала из купе, пряча набежавшие вдруг на глаза слезы. Тогда-то все и началось. С того самого дня, когда Распределяющая Шляпа прыгнула на рыжую голову улыбающейся девчонке, и во все услышание объявила — Гриффиндор. Она тогда с гордо задранным подбородком прошествовала мимо толпы первокурсников, чья очередь еще не пришла, и издевательски высунула язык Уилеру, облаченному в какую-то чертовски дорогую мантию, сотканную из чистого шелка, не меньше. У нее никогда не смогло бы быть такой ужасно вычурной и экстравагантной, и это было еще одним звоночком их зарождавшейся неприязни друг к друга. Семья Макс была обычными магглорожденными, никогда не знавшими ничего о Магической Англии, да и о Магическом мире в целом. Поэтому, когда Мэйфилд пришла сова с письмом, о том, что ее ждут в Школе Чародейств и Волшебства «Хогвартс», то юной волшебнице пришлось разбираться с этим в одиночестве. И, конечно, у нее не было кучи золотых галеонов в карманах. Зато у этого брюзги Уилера — были. Его семья была одной из самых известных и родовитых чистокровных семей старой Англии, и, конечно, баснословно богатой. Именно поэтому метла Уилера была выплавлена чуть ли не из золота, а котел на уроках зельеварения блестел, словно домашние эльфы начищали его все лето. Уилер был мальчишкой с серебряной ложкой во рту, неприязнью к магглорожденным, привитой ему родителями и личной ненавистью к Максин Мэйфилд, чьи рыжие волосы мелькали перед ним все время, а звонкий голос раздавался эхом от коридоров замка. Конечно, Мэйфилд ни капли не удивилась, сидя за столом Гриффиндора и принимая от всех поздравления, услышав громогласное «Слизерин». Она обернулась, встречаясь с карими глазами Уилера, с видом короля сидевшего на стуле, будто на троне. Короля, у которого вместо короны — Распределяющая Шляпа. И Макс показалось тогда, что губы его по змеиному шептали «запомнишь меня», будто предрекая ее судьбу на все будущие семь лет в стенах Хогвартса… Она запомнила. Но совсем не так, как ожидала.       Перед глазами Турнир Трех Волшебников, где она болеет за Стива Харрингтона, местную звезду их факультета, как кто-то неожиданно толкает ее в плечо со всей силы. Макс хочет огрызнуться, но, завороженная прохождением Стива второго испытания, лишь отмахивается. Тогда ее толкают снова, и Мэйфилд раздраженно закатывает глаза, отрываясь от захватывающего поединка. — Черт, — успевает сказать она, как ее голубые глаза встречаются с глазами Уилера. И те, вопреки всему, не усмехаются над ней, как обычно. Сейчас там плещется ранее непонятное Макс выражение. Что-то близкое к… интересу? — Максин Мэйфилд, — протягивает он, но в этот раз в голосе нет издевки. Майк Уилер выглядит уставшим и измученным, что делает его (в глазах Макс) беззащитным. Она еще с первого курса усвоила, что броня Уилера — его колкости, а без них — он уже совсем не Уилер. Не тот заносчивый слизеринец, которого она терпеть не может. — Чего тебе, Уилер? — рыжеволосая сощуривается, ища подвох в замученном облике Майка. Не то чтобы ей интересно, что с ним происходит, просто какая-то часть девочки отмечает, что это важно. Не то что бы Макс эту часть слушает. — Мэйфилд, — устало выдыхает он, словно вложив последние силы в это слово, — Давай заключим временное перемирие. Ненадолго. Брови Макс чуть приподнимаются: — Перемирие? Кто ты и куда дел настоящего Уилера? На губах мальчика слабая улыбка, но изнеможение в глазах, кажется, бесконечное. Макс невольно замечает, как подрагивают руки слизеринца, когда тот протягивает ей мизинец. Ей хочется рассмеяться, но смех не вырывается наружу, и спустя мгновение Мэйфилд чувствует, как горлу подступает тошнота. Она случайно кидает взгляд на запястье Уилера и испуганно моргает. Его белоснежная кожа вся в ужасных ранах, что застывшими шрамами тянутся по ярко-выраженным венам. Но еще более страшное то, что скрывается под ними — метка Пожирателя Смерти. Выцветшая, скрытая под чередой порезов. Макс вздрагивает, и хочет попятиться от Уилера подальше. Уйти с трибуны, полной народу и сбежать с турнира в темные коридоры замка и теплую гостиную факультета. И рассказать об этом профессору Макгонагалл. Уилер не может быть одним из пособников Темного Лорда. Тот исчез очень давно, и она никогда не видела Пожирателей так близко, да и как Майкл Уилер, черт возьми, может быть им? Он же ребенок! Ему нет и тринадцати… Сердце Макс бешено забилось, и девочка чувствовала, как дышать тяжелее с каждой секундой. Майк Уилер — Пожиратель Смерти. Мальчик, которого она встретила в купе Хогвартс-экспресса и с которым соперничала почти три года, придумывая ему изощренные прозвища и делая подлянки, на которые он всегда находил, что сделать или ответить. Этот мальчик, чьи волосы воронова крыла теперь еще больше завивались и почти превратились в кудряшки оказался сторонником самого страшного волшебника всех времен… — Майк… — Макс сглатывает слюну и отрывает взгляд от руки мальчика, — Я… Уилер ловит ее взгляд и болезненно морщится. — Мэйфилд. — отрывисто произносит он, и Макс слышит безнадежность в его голосе. В эту же секунду трибуны взрываются, а Стив выигрывает и проходит в следующий тур, но Макс уже абсолютно плевать. Все ее внимание занимает мальчик с опустевшим взглядом. — Пошли, — неожиданно произносит она, сама от себя не ожидая. А потом, стараясь не думать о последствиях, аккуратно хватает Уилера за рукав дорогущей мантии и тащит за собой. Они исчезают с трибуны и возвращаются к замку в полной тишине. Макс хочется сказать так много всего, и впервые это не оскорбления в адрес Уилера. Они доходят до Хогвартса и Макс снова тянет его за собой, в коридор второго этажа. Тишина замка, пока все наблюдают за турниром, немного оглушает Мэйфилд. Кажется, что они совсем одни в этом огромном пространстве. — Уилер, — ей кажется, что голос слишком громкий для образовавшейся тишины, но на деле она почти шепчет, — Мне жаль. И когда Майк смотрит в голубые глаза, то видит совсем не жалость, что раздавила бы его окончательно. Скорее горькое сожаление. — Мэйфилд. Мне не нужна жалость. Ни твоя, ни чья-то еще. Макс снова вцепляется в рукав его мантии: — Может я… могу чем-нибудь помочь? Уилер усмехается, но эта усмешка — чистое притворство. И Макс понимает это. — Если бы. — Тебя… принудили? Может, стоит рассказать кому-нибудь? Снейпу? Он же тоже… Рыжеволосая не договаривает, осекается на полуслове, видя вмиг побледневшее лицо и так белого Уилера. — Не смей, Мэйфилд, — пытается придать голосу уверенности, но Макс так и слышит немую просьбу, — Пожалуйста, не говори никому, Макс. — и ледяная маска брюнета окончательно трескается. И с этого момента все меняется. Потому что Макс клянется молчать.       Годы идут, и третий курс сменяется четвертым. Макс растет, меняется внутренне и внешне. Стрижет рыжие волосы в порыве злости, и снова отпускает их. Маскирует внезапно ставшие ненавистными веснушки и плачет по ночам в подушку. Влюбляется в Стива Харрингтона, впервые — глупо и по-детски наивно, не отличая созданный в голове идеальный образ от настоящего. Затем жестоко разочаровывается, поняв, что гриффиндорец оказывается совсем не тем, о ком она мечтала. Макс получает двойки по трансфигурации и проводит в библиотеке непозволительно много времени, отказываясь от игры в квиддич с друзьями. Там она и знакомится с Джейн Хоппер, пуффендуйкой и ее ровесницей. Дружба всегда тяжко дается Макс. Она открывает душу нараспашку, а потом запоздало жалеет, обжигаясь раз за разом. Но, проводя все больше времени с Джейн, девочке наконец начинает казаться, что она нашла то, что всегда искала — верную и преданную подругу. До конца пятого курса их дружба все крепнет. Макс перестает бояться разочарований и снова строит совместные планы, шлет забавные письма Джейн на Рождество и с улыбкой провожает Стива, заканчивающего последний курс. Но в начале шестого учебного года кое-что происходит. Джейн Хоппер, милое и невинное создание, начинает встречаться с Майком Уилером. Негласным королем Слизерина, любимчиком Снейпа и любителем змей. И ее старым заклятым врагом.       Макс, слыша эту новость, чуть не теряет равновесие на лестнице, а потом еще долго смотрит широко раскрытыми глазами на смущенную Джейн. Рыжеволосая не понимает, как это, черт возьми, могло произойти, и почему из всех студентов парнем ее подруги оказался Уилер. Перед глазами проносятся его израненные запястья и метка, которая с годами все слабее виднеется через множество шрамов. Макс неосознанно подмечает, что рукава у мантий Уилера всегда прикрывают запястья, а в свободной форме он предпочитает темно-зеленые водолазки. Что волосы парня, походившие раньше на воронье гнездо, теперь аккуратно уложены в небольшие кудряшки, и что на бледном лице тоже проступают веснушки, совсем как у нее. Что глаза Уилера больше не пустые, на их дне плещется цвет горького шоколада, и что улыбка его теперь — до невозможности коварно-привлекательная, а не заносчивая. Уилер тоже растет и меняется. Перестает издеваться на слабыми, больше времени проводит за книгами, постоянно встречается со Снейпом по каким-то «школьным» вопросам и больше не грубит Макс. Совсем. Поэтому на седьмом году обучения слизеринец впервые протягивает гриффиндорке руку, чтобы та мягко приземлилась с поезда на землю; Макс впервые не отпускает обидный комментарий, а с удивлением принимает помощь; Майк впервые с королевским видом усаживается за гриффиндорский стол, игнорируя перешептывание за своей спиной, а Макс впервые дружелюбно хмыкает и отодвигает для него стул рядом с собой. Джейн Хоппер сначала неистово радуется тому, что ее лучшая подруга и ее парень наконец-то перестали вести себя как кошка с собакой, и кажется даже нашли общий язык. Девушка часто хлопает в ладоши, не перестает улыбаться во все тридцать два зуба, и один раз заговорщицки шепчет Макс, что рада переменам. И перемены действительно происходят. Майк впервые раскрывает происхождение своей метки, рассказывая про то, как отец третировал его, и приказал принять присягу Темному Лорду. И как после, когда отца арестовали, мать умоляла его обратиться к Северусу Снейпу. Что он все-таки и сделал. Макс лишь сочувствующе гладит Уилера по плечу и не замечает странного взгляда Майка на себе. А потом рыжеволосая с видом дикой кошки и горящим взором огрызается на своих знакомых-гриффиндорцев, стоит им начать оскорблять слизеринца с фамилией Уилер. Теперь они проводят много времени втроем: Макс, Майк и Джейн. Только последняя, как не странно, все чаще оказывается третий лишней. Уилер, слегка подвыпивший после победы в квиддиче как-то признается Макс, что совсем не любит прекрасную пуффендуйку. Что все их отношения изначально были обречены и он никогда не сможет быть с идеальной Джейн. Мэйфилд удивленно раскрывает и без того огромные голубые глаза-блюдца, слушая признание Уилера в темном коридоре второго этажа, где снова почему-то нет никого, кроме них. И ей кажется, что Майк в тот день хочет сказать что-то еще; что-то невероятно важное. Но брюнет молчит, лишь смотрит на нее так пристально, словно молит, чтобы она поняла все без слов.       Но через несколько дней, сидя за столом Пуффендуя и слушая, как Макгонагалл проводит подсчет баллов разных факультетов, все понимает Джейн Хоппер. И, когда пуффендуйка тащит свой чемодан на платформу чуть раньше, чтобы успеть выбрать купе первой, то совсем не удивляется, видя обнимающихся Мэйфилд и Уилера. Она с легкостью мазохистки наблюдает за тем, как горячие руки Мэйфилд опускаются на сгорбленные плечи Уилера. И за тем, как Макс нежно целует парня в щеку, пряча реакцию Майка, так нужную Джейн, за копной рыжих кудряшек, которые Уилер медленно перебирает в руках, словно не хочет отпускать. Пуффендуйка знает, что Макс уезжает домой, а Майк должен остаться в Хогвартсе. Джейн не знает, почему. Зато рыжеволосая сильнее утыкается в кудряшки парня, прекрасно зная, что тому просто некуда уезжать. Отец все еще в Азкабане, мать умерла полгода назад, фамильное поместье разрушено, и Уилер решил начать все с чистого листа. Их пути вряд ли пересекутся, но Макс отчаянно хочет, чтобы они встретились. Или чтобы он уехал с ней… И когда Макс все-таки отстраняется, спешно вскакивая на платформу и подмигивая Майку, Джейн видит слезы, застывшие в глазах парня. Хоппер чувствует соленую жидкость на своих щеках и сильную боль в районе сердца, что кажется, оно сейчас разорвется; но в лице своего, теперь уже бывшего, парня она видит тоже самое. Он любит ее.Майк Уилер, слизеринец, которого раздражало лишь одно упоминание о Макс когда-то, теперь страдает от того, что не может рассказать о своих чувствах ей.       Макс уезжает домой, готовясь к тому, что скоро поступит в Аврорат, и радуется, что наконец закончила обучение. Впереди новая жизнь, в которой ждет столько всего неизведанного, отчего сердце гриффиндорки колотится так бешено, когда она садится в купе. Однако, почему-то ей кажется, что и в купе, и в сердце — всегда найдется место для мальчика с кудрявыми волосами и порезанными руками. Макс уверена, что всегда примет Уилера. Теперь точно. С его зловещим прошлым, черной меткой и бездонными глазами цвета горького шоколада.       И поэтому когда в ее купе медленно отворяется дверь и на пороге — Майк, держа в руках помятую коллекцию карточек «Знаменитые волшебницы и волшебники», на лице гриффиндорки сияет искренняя улыбка.