Дисперсия порядка

Шеогорат не видит сны-порождение подкорки, как смертные. Он просто видит, как Тейдон отчаивается, когда яркие ручейки красок стекаются-смешиваются и, сливаясь, тускнеют… …превращаются в одно целое, правильно-серое. Тейдон предсказуемо злится и отшвыривает-топчет злосчастную палитру, пачкает красками подол жёлто-зелёной мантии. Он не напишет ту картину, какую хочет. Яркие цвета-оттенки сольются-смешаются в одно серое, породят гнев-злость, а после — и отчаяние… Отчаяние художника, у которого не получается претворить задумку в жизнь. Шеогорат одновременно обожает и ненавидит гениев — как тех, кто принимает его дар-благословение, так и тех, кто отвергает. Обожает за то, что их рассудок ещё цел, но не монолитен, а с трещинами. Дробить-крошить его на осколки безумия — одно удовольствие. …а ненавидит за то, что они порой превосходят его самого. Учёный-смертный, первым — или один из — благословлённый Шеогоратом, остался во времени-пространстве — в памяти. Не лицо — какой прок от внешности? — запомнилось, а небольшая прозрачная призма, бесполезная для глупцов, но в руках гения способная расщепить ослепительно-белый, скучный в своей правильности луч света на семь частей*. «Дисперсия света», — так назвал учёный это явление… …не зная ещё, что открыл-подсказал идею Шеогорату — тому, для кого вообще не существует «новое», для кого все жалкие попытки смертных удивить до нелепости смешны — не убирать, а расщеплять-диспергировать правильные до тоски своей упорядоченностью, серо-серебристые кристаллы на части-крупицы и даже молекулы, потрясающе разнообразные своей хаотичностью. _________________ Тейдон, как любой гениально-безумный смертный, воспринимает неудачу очень болезненно. Он покидает сад, чтобы под феллдью мир снова заиграл разнообразно-яркими красками, и даже не догадывается, что смешение-слияние тонов в один — начало Серого марша. Он уходит, не оглядывается и не видит, как холст порастает серо-серебристыми, с безупречно прямыми из-за упорядоченного движения молекул гранями кристаллами.