Таймлесс. Pov Гидеон

Я бежал по коридорам Темпла. Время потеряло счет: может быть, погоня продолжалась десять минут, а, может, и три часа. Я должен был догнать её. Мне показалось, что-то чёрное мелькнуло и скрылось за ближайшим поворотом. Я знал, это её волосы. Мне было необходимо остановить её и спросить, почему она меня отталкивает. Но стоило мне повернуть за угол, как её смех раздался в другом направлении, где-то у винтовой лестницы. Как она успела так хорошо разобраться во всех переходах? Почему она убегает, маня за собой? Почему она отталкивает, страстно целуя? Почему?.. Я бежал по длинному прямому коридору и звал её. Она бежала впереди и оглядывалась, хитро улыбаясь. Я был быстрее, я сокращал расстояние с каждым шагом. Между нами оставалось не больше двух метров. Я протянул руку, чтобы схватить, остановить и повернуть её к себе. Чтобы наконец встретиться взглядом с её прекрасными сапфировыми глазами. Она резко остановилась, развернулась сама и исчезла с очаровательной улыбкой на губах, оставив меня ловить руками рубиново-красный свет. — Гвен… — выдохнул я в пустоту. И проснулся от звука собственного голоса. — Гвен… — снова произнёс я, садясь на кровати, не до конца понимая, где я нахожусь и что должен делать. Сон был таким реальным, что теперь мне захотелось скорее увидеть её, задать вопросы, а ещё больше захотелось вновь поцеловать, ощутить вкус её губ. Не до конца придя в себя, я уже собрался ехать к ней домой сейчас, чтобы утром, прежде всех дел, увидеться с ней и расставить все точки над i. В чувство меня привёл взгляд на часы, стоявшие на тумбочке. Электронные цифры показывали 5:28. Я со стоном повалился обратно на подушку. Надо попытаться уснуть, в Ложе меня ждут к десяти. Но сон ушёл и возвращаться не собирался. — Гвен, — повторил я, смакуя имя девушки, которая забрала мой сон, и улыбнулся. Говорить его было легко, как дышать, оно само просилось на язык. Невольно всплыл образ Шарлотты, к которой я обращался полным именем, без сокращений. И я вспомнил, что сегодня обе девушки будут в Темпле. Точно, четыре часа наедине с Гвендолин в закрытом подвале 1953-го, где она не сможет от меня убежать. От этой мысли улыбка на моем лице стала шире. Но перед этим, скорее всего, я увижусь с её кузиной. Я почувствовал себя на месте Шарлотты, когда ты ждёшь взаимности, но не получаешь её в той мере, которая удовлетворит тебя. И улыбка сошла с моих губ. Чтобы не загонять себя этими мыслями, я собрался и поехал в Орден Хранителей. Было слишком рано, но я не сомневался, что охрана пропустит меня. Оказавшись на месте, я решил позаниматься в спортивном зале. Ничто не проясняет ум лучше физических упражнений. Я занимался до изнеможения, до седьмого пота, пока не начал валиться с ног. С каждым рывком, с каждым махом, с каждым поднятием штанги я пытался избавиться от мыслей в своей голове. Но снова и снова там возникал пронзительный взгляд Гвендолин. Я старался не думать о ней, но все было напрасно. Эта девушка сводила меня с ума. После двух часов занятий я отправился в душ. Ровно в десять утра я вошёл в зал дракона, где меня ждали хранители в прежнем составе. — Доброе утро, — поздоровался я со всеми. Мужчины ответили вежливыми кивками. — Здравствуй, — сказал Фальк и жестом попросил подойти к нему. — Ты готов отправиться на встречу с графом? — Да. Ты подготовил письмо? — задал я встречный вопрос. — Держи, — протянул мне конверт дядя. — Джордано поможет тебе с костюмом. Кстати, я рассказал ему о произошедших изменениях. Он был очень удивлён, что столько успел пропустить всего за два дня. Я сказал, что ты удовлетворишь его любопытство касательно всех вопросов, — с ухмылкой сказал Фальк. — Дядя! — возмутился я. — Это подстава с твоей стороны. — Знаю, — продолжал ухмыляться он, а в глазах заплясали весёлые огоньки. — Ты справишься. А мне нужно готовиться к собранию Внутреннего круга, которое, кстати, начнётся сегодня в полдень. Все будут рады послушать отчёт от тебя лично о разговоре с графом Сен-Жерменом, — добавил он уже серьёзно. — Хорошо, я буду присутствовать, как только вернусь. — Можешь даже не переодеваться. Так будет эффектнее, — сказал Фальк. — Я тебе не клоун в балагане на городской ярмарке, — возразил я. — А мы и не простолюдины, желающие поглазеть на бесплатное представление, — невозмутимо ответил Фальк. — Кроме знаменитых политиков и учёных, здесь будут присутствовать и спонсоры. Ты ведь понимаешь, что без денежных влияний наше дело давно бы загнулось? Я кивнул. Я прекрасно понимал, сколько стоят автомобили из гаража Ложи, охрана, новейшее медицинское оборудование в кабинете доктора Уайта, собственный костюмер, готовый за полдня сшить достоверное платье для лета 1912-го и не только, содержание всех сотрудников. В конце концов, по моим грубым прикидкам можно было запереться в этом здании с толстыми стенами и выдержать месячную осаду, а может и больше. — Я рад, что ты все понимаешь. Так что, как говорится, покажем товар лицом, — дядя прихлопнул ладонями о стол. Я поморщился. — Ну-ну, — поднялся он и похлопал меня по плечу. — Иди и приходи с хорошими вестями, — провожая меня до двери, заключил он. — Боже мой! — всплеснул руками Джордано, когда я зашёл в костюмерную. — Ты что, не спал неделю, молодой человек? — он подошёл ко мне и взял за подбородок, рассматривая пристально синяки под моими глазами. — Просто проснулся пораньше сегодня, — ответил я и убрал его руку от своего лица. — Ладно, давай приступать. Много времени уйдёт, чтобы привести тебя в надлежащий вид, — причитал он. — Я ведь просто встречусь с графом. Он знает, как я выгляжу, — хмуро проговорил я. — Ты должен не ударить в грязь лицом! — не принимал моих возражений Джордано. — А если на приёме у графа будут знатные персоны? Я промолчал, счев бесполезным эти споры. Сегодня меня ждал очередной пестрый наряд в стиле рококо: бордовые кюлоты и сюртук, расшитая цветочным узором жилетка и синие чулки. Хорошо хоть рубашку с кружевным воротником оставили белой. Одевался я под неиссякаемые вопросы Джордано о новом рубине и нашем с ней предыдущем визите к графу. Он почти все время сам отвечал на свои же вопросы, давая возможность мне вставить краткие «да, нет, в самом деле» и тому подобное. Когда он спросил о том, как выглядит Гвендолин, то я замешкался, не желая высказывать свои чувства и признавать её самой привлекательной девушкой из всех. Скорее всего, Джордано со мной не согласился бы, он души не чаял в Шарлотте, а если бы увидел манеры Гвендолин, точнее, их отсутствие, то впал бы, наверное, в истерику. — Ах, я ведь и сам сегодня увижу её. Мне сказали, что потребуется колоссальная работа для её подготовки, — в очередной раз не дал мне раскрыть рта Джордано, чему я был рад. — Присядь, я поработаю над твоим лицом, — приказным тоном обратился ко мне он, указывая на стул перед зеркалом. Я не стал перечить и просто сел. По мне, все было в порядке. Разве что глаза выделялись ярче, чем обычно. Скорее всего, виной тому Гвен, о которой я не мог перестать думать. Я закрыл их, желая скорее покончить с приготовлениями и уйти к хронографу. Джордано наносил мне какие-то крема, растушевывал их кистями и прочими женскими принадлежностями. В итоге, через полчаса, когда я чуть не уснул из-за раннего пробуждения, он сказал, довольный своей работой: — Ты готов. Я посмотрел в зеркало и почти не заметил изменений. Волосы были собраны в более аккуратный хвост, а кожа стала немного бледнее. Соблюдая правила приличия, я сухо поблагодарил: — Спасибо, — и встал со стула. Прикрепив шпагу к поясу и спрятав письмо, адресованное графу, во внутренний карман жилетки, я отправился в подвал. Меня там ждал мистер Джордж. — Ну наконец-то, — сказал он. — Если не вчерашняя дата на хронографе, я бы подумал, что ты уже отправился в прошлое. — Джордано, — односложно ответил я со вздохом. — Я так и подумал. Через несколько секунд, будто преодолев неловкость, мистер Джордж продолжил: — Гидеон, ты уверен, что тебе хватит полутора часов? Может быть, задать больший временной промежуток? — Уверен. Граф ведь будет на месте? — Да, но… — Что такое, мистер Джордж? — я посмотрел ему прямо в глаза. — Может быть, ты не будешь элапсировать сегодня вместе с Гвендолин? — нерешительно проговорил он. — Твоё отношение к ней… — Моё отношение к ней изменилось по сравнению с первой встречей, — перебил я его. — Я не обижу Гвендолин. Он посмотрел на меня с подозрением, я в это время подошёл к хронографу. — Пароль для 26-го сентября 1782-го года Amor tussisque non celantur. — Любовь и кашель не скроешь, — перевёл я со вздохом и получил второй подозрительный взгляд от хранителя. — Иногда мне кажется, что пароли подобраны специально, будто нам дают подсказки из прошлого, — задумчиво проговорил мистер Джордж. — Мне тоже, — сказал я и почувствовал укол иглой в палец. Преодолев без препятствий все переходы и посты стражи, я оказался в помещении у секретаря. Сегодня никто уже не удивлялся моему появлению так, как в предыдущие разы. — Мастер у себя и готов принять Вас, — выходя из кабинета графа, сообщил секретарь. Когда я вошёл, граф сидел за письменным столом, который был завален книгами, бумагами, перьями и чернильницами. Я вспомнил, что у Фалька был такой же беспорядок среди бумаг, когда я жил у него. В маленьком кабинете в моей квартире царил подобный хаос, в котором я легко ориентировался. Наверное, это семейная черта де Виллеров. Уголки губ сами собой потянулись вверх. — Мое почтение, граф, — я поклонился. — Дорогой друг, я благодарен тебе за визит. Чем обязан? Ты прислушался ко мне и хотел попросить совет насчёт рубина? — он хитро улыбнулся. Образ Гвендолин сразу возник в моих мыслях и сердце невольно забилось чаще. Видимо, от графа это не укрылось. — Ах, я вижу, ты уже и сам со всем справился, — он внимательно посмотрел на меня. Я быстро взял себя в руки и ответил: — Граф, я пришёл доложить о последних происшествиях и передать письмо от Магистра, — я достал и протянул конверт. Граф начал разворачивать письмо, а я продолжил. — После нашей встречи мы с рубином подверглись покушению со стороны Флорентийского Альянса. Кучер от кого-то получил приказ везти нас в Гайд-парк, где и была подготовлена засада. На следующий день при проведении операции «Нефрит», нас в 1912-м поджидали Чёрный Турмалин и Сапфир. — Да, я читаю об этом, — сказал граф. — Как я понимаю, хранители твоего времени в полной растерянности и просят моего совета. Что ж, я напишу в ответном письме свои предложения. — Как теперь быть с суаре и балом? — поинтересовался я. Граф посмотрел на меня своими тёмными пронзительными глазами, а затем начал писать. — Все планы остаются без изменений, — ответил он, когда я уже было подумал, что мой вопрос останется повисшим в воздухе. — Ракоци и его люди обеспечат вашу безопасность. Ваше присутствие просто необходимо. Я узнал, что лорд Алестер осведомлён и непременно прибудет к лорду Бромптону и в особняк Пимпельботтонов. Что даёт нам шанс, наконец, прекратить деятельность этой жалкой кучки твердолобых фанатиков. В ответ я кивнул. Всё вышесказанное было произнесено тоном, не предполагающим никаких возражений. — Кстати, я хотел бы поближе познакомиться с нашим маленьким вороном. Для меня это будет 29-го сентября, за день до суаре. Вы же прибудете сюда на следующий по вашему времени день после приёма. Я люблю некоторые парадоксы, — он усмехнулся. — Я желал бы встретиться с двенадцатой в кругу крови наедине. Для тебя же у меня будет другое поручение, — добавил он. — Позвольте узнать, милорд, какое поручение? — попытался уточнить я. — Не торопи события, сейчас ты все узнаешь, — сказал граф, запечатывая сургучом только что написанное письмо. — Вот, возьми, и пройдём в приёмную, — он встал и протянул письмо. — Вообще-то сегодня я намеревался принимать другую особу вместо тебя. Но раз все так удачно сложилось, не думаю, что приятное знакомство следует откладывать до суаре, — и с лукавым видом граф открыл дверь из кабинета. В приёмной у секретаря сидела молодая дама лет 25-ти или 30-ти и приветливо улыбалась. — Леди Лавиния, рад нашей встрече, — граф слегка поклонился. — Капиталы вашего покойного супруга легко открыли двери в запретную для всех женщин обитель. Дама присела в реверансе. — Граф, я и сама могу послужить на благое дело, — она улыбнулась и посмотрела на меня. — Не представите меня своему молодому посетителю? — Я как раз это и хотел сделать. Леди Лавиния Рэтленд, рад представить Вам сына виконта Баттона, лорда Генри. — Моё почтение, леди, — я поклонился. Кажется, моя легенда на ближайшее время определена. — Милорд, — в глазах леди Лавинии появился огонек. — Когда же мне выдастся честь лицезреть Вас в обществе? — На суаре у лорда Бромптона, — опередил меня с ответом граф. — Мой юный друг прибудет туда в компании подопечной виконта — мисс Пенелопы Грей. Кажется, легенда для Гвендолин тоже готова. — Мне бы хотелось успеть познакомиться с Вами поближе до приёма, — подмигнула мне молодая дама. Я не нашёлся с ответом и вновь меня опередил граф: — Генри с удовольствием навестит вас 29-го сентября, не в силах огорчить своего старого покровителя и не исполнить его просьбу. Ведь так? — обратился граф ко мне. — Если Вы просите, граф, — ответил я. — Я настаиваю, — в голосе графа прозвучал приказ. — Леди Лавиния, прошу, — учтивым тоном пригласил он её пройти в кабинет. — Я подойду через минуту. — Буду ждать встречи с нетерпением, — попрощалась леди. Как только дверь закрылась, граф сказал: — Ты ведь понимаешь, потомок, что без участия сильных мира сего, точнее, их состояний, на работе Ордена можно было изначально ставить крест? Кажется, я уже слышал это сегодня. Я кивнул. — Вот и славно. Леди Лавиния должна сочувствовать нам, поэтому ты сблизишься с ней, насколько это будет необходимо. Ты обещал верно служить мне при первой встрече, помнишь? — Это тоже входит в мои обязанности? — спросил я, подняв брови. — В твои обязанности входит все, что приведёт к процветанию Ложи и её целей, — строго ответил граф. — Элкотт, — обратился он к секретарю, — напишите адрес леди Рэтленд и дайте молодому человеку. После этого граф удалился, оставив меня с секретарём и мыслью о том, что я вынужден теперь выполнять роль эскорта для богатенькой дамочки, и неизвестно, как далеко все зайдёт. Получив адрес, я даже не удосужился взглянуть на бумагу. Спрятав её в сюртук и откланявшись, я поспешил обратно в настоящее. Меня встретил мистер Марли, адепт первого уровня. — Магистр просил передать, чтобы Вы сразу же прошли в зал дракона, как только вернётесь, — взволнованно протараторил он. — Который час? — спросил я. Часы и телефон остались вместе с остальными вещами в мужской костюмерной. — Половина первого, сэр. — Марли, бросьте, я Вам не сэр, — улыбнулся я. — Мисс Шеферд уже здесь? — Ещё нет, как раз сейчас я пойду наверх и отправлюсь с водителем за мисс Монтроуз и мисс Шеферд, у меня задание доставить их в Темпл, — серьёзно ответил адепт, будто должен отправить их в космос. — Хорошо, я побегу наверх, — сказал я, подавив смешок. Мне скорее хотелось переодеться в джинсы, но отношения с Фальком портить не стоило, поэтому я отправился в своём наряде прямиком на собрание, как он и просил. У дверей в зал дракона против обыкновения стояла охрана. О моем приходе докладывали уже второй раз за день, и это начинало тяготить. После полученного разрешения я вошёл и увидел всех представителей Внутреннего круга Хранителей, кроме министра внутренних дел. — Господа, позвольте представить вам Гидеона де Виллера, алмаза, одиннадцатого путешественника во времени. Он только что встречался с верховным магистром в 1782-м году, — торжественно сказал Фальк. — Как прошла встреча? — Граф передал письмо, — я достал его и отдал дяде. — Думаю, там подробно изложены все его мысли. — Спасибо. Удобно иметь посыльного через века, — улыбнулся он остальным. Я нахмурился и покачал головой из стороны в сторону, давая понять, что всему есть предел. Хватало того, что я здесь выгляжу как актёр из исторического фильма, роль мальчика на побегушках и вовсе была унизительной. — Можешь идти. Я попрошу тебя составить подробный отчёт о твоём путешествии, — сказал Фальк командный тоном. — Это что-то новенькое, — возмутился я. — Ситуация изменилась, теперь и нам стоит действовать по-другому. Мы с присутствующими решили, что ты действуешь слишком самостоятельно, так что впредь буду ждать от тебя описание каждой операции в письменном виде. Именно подробные отчёты помогут нам ориентироваться, продумывая все шаги в этой партии, — сказал он. — Министр прибудет позже и мы обсудим вопрос вашей с Гвендолин безопасности в наше время. Поэтому зайди с бумагами, как только будешь готов, — добавил он. Еле сдержавшись от поклона, я ушёл от этих высокомерных мизантропов, желая поскорее скинуть порядком надоевшие тряпки и переодеться в обычные джинсы и футболку. Составление отчёта оказалось довольно времязатратным, к тому же очень нудным делом. Так как меня никто не мог проверить, я умолчал о задании графа, подробно пересказав разговоры с ним, стражей и о новом знакомстве, упуская щекотливые детали. Скорее всего, граф ограничился в письме лишь указанием ещё одной нашей будущей встречи, не упомянув цели. Он обычно не разменивался на такие мелочи, как разъяснение своих поступков. Хранители уже привыкли, спросить все равно было не у кого, им оставалось лишь выполнять указания. Через полтора часа с бумагами в руках я вновь появился в зале. Фальк поблагодарил меня за расторопность и сообщил, что министр так и не прибыл. Когда он попросил зайти через пару часов, я напомнил ему, что должен элапсировать с Гвендолин. — Ах, да, я совсем забыл. Кажется она должна быть уже здесь. Давай через полчаса мистер Джордж проводит вас в подвал. А сейчас сходи пообедай, мы должны ещё кое-что обсудить. И меня выставили как ребёнка, который мешает взрослым в их разговорах. Что они там могут обсуждать? Может быть, мне теперь не доверяют также, как и Гвендолин? Положение казалось просто абсурдным. За два с половиной дня все перевернулось с ног на голову, и моё отсутствие на заседании было ещё одним подтверждением. Через полчаса я встретил мистера Джорджа у дверей зала дракона и мы пошли в старую трапезную, где происходило обучение Гвендолин под руководством Джордано и Шарлотты. По пути мистер Джордж заговорил, предприняв вторую попытку отговорить меня от совместной элапсации. — Гидеон, может быть, ты отправишься в прошлое один? Ты выглядишь уставшим. Вряд ли Гвендолин сможет многое извлечь из твоего урока, — сказал он. — Мистер Джордж, Вы так оберегаете Гвендолин, будто боитесь, что я её съем, — отшутился я. Он внимательно посмотрел на меня и сказал: — Она слишком юна, а я тоже был молодым и прекрасно могу представить, что происходит между людьми, оставленными на четыре часа в запертом подвале в одну из ночей 1953-го. От этой откровенности я опешил. — Мистер Джордж, неужели я произвожу впечатление, от которого закрадываются такие мысли? Он хмыкнул и остановился. Видимо, произвожу, раз уже второй человек за день говорит мне почти прямым текстом о том, что я должен или даже готов заняться сексом, если на то пойдёт. — Мистер Джордж, я обещаю… Он не дал мне договорить, открыв дверь в старую трапезную, из которой доносились звуки менуэта.