Молния

Сжимая руками маленькую подушку, Пабло злобно смотрел на картину с изображением Мариссы Андраде, которую ей подарил Хавьер. Конечно Пабло знал, что вернуть Мариссу после той прошлогодней ошибки будет нелегко, но и предположить не мог, что придётся стучаться в не просто закрытые двери, а в наглухо заколоченные. С одной стороны он понимал, что ей трудно ему поверить, а с другой… Он ухаживает за ней четвертый месяц, он перестал подличать и лгать, он задавил свою гордость и всем окружающим дал понять, что она ему небезразлична. Он перестал зависеть от влиятельного властного отца и пошёл против него, чтобы вернуть её в колледж. Но и этого оказалось мало. Она продолжает топтать его чувства, которые, похоже, начинают от этого гаснуть. Недавний разговор на парапете прошел настолько печально, что Пабло не смог сдержать слёз. А какой самонадеянный и уверенный стал, когда она ответила на его поцелуй, пусть и не сразу. Заявил, что теперь они вместе и никто их не разлучит. А она в ответ — «я встречаюсь с Хавьером»… Бустаманте запустил подушкой в картину, та упала к ногам Томаса Эскурра не вовремя открывшего дверь в комнату. Не став слушать трёп Томаса, Пабло молча вышел из комнаты и поплёлся по коридору, погруженный в свои мысли. Что ещё ему нужно сделать, чтобы Марисса поверила в его любовь? Подружиться с Хавьером, убить отца, самому застрелиться? А стоит ли оно всё этого? Стоит ли этого она?

***

Ночью Пабло долго ворочался в постели, мучаясь бессонницей. В итоге он оставил попытки заснуть. Бустаманте встал с кровати, тихо оделся и вышел из комнаты, взяв гитару. Музыка — лучшее средство от тоски, особенно когда эту музыку пишет он сам. Проблемы и неудачи отходят на второй план, стоит коснуться пальцами струн. Пабло бесшумно вошёл в спортивный тёмный зал, сделал шаг к дальнему углу и услышал тихий плач. Сначала сердце от страха ушло в пятки, но потом Пабло подумал, что в жизни есть вещи страшнее мистических женщин, плачущих в темноте. — Кто здесь? — смело спросил Бустаманте, нащупывая на стене выключатель. Под потолком вспыхнул свет, Пабло увидел в углу скрючившуюся королеву колледжа. У Бустаманте защемило в груди при виде такой жалкой Мии Коллучи. Девушка сидела на матрасе у стены, поджав ноги в коленях, она обхватывала ноги руками, а в колени утыкала лицо. Миа отсутствовала на занятиях почти месяц, переживала предательство любимого человека в окружении лишь самых родных и близких людей. Вернулась в колледж сегодня днём, зашла в школьное кафе, и её тут же облепили десятки разных взглядов. Сочувственных, растерянных, жалостливых, насмешливых, издевательских. Пабло хотел броситься к ней сразу, как только она вошла, чтоб хоть как-то выразить поддержку, но его опередил Мануэль. Он вскочил со стула и встал напротив Мии, но не решился ни заговорить с ней, ни дотронуться. Коллучи на подкашивающихся ногах, но с гордо поднятой головой прошла мимо изменника, подошла к кассе, купила бутылку воды, и так же гордо вышла из буфета, провожаемая множеством взглядов. Миа всегда нравилась Пабло. Они познакомились четыре года назад при поступлении в этот колледж. В отличие от других Пабло сразу разглядел ранимую добрую натуру девушки, её гармоничное сочетание внешней и внутренней красоты. Правда, последнее Миа никак не демонстрировала, скорее наоборот. Девушка была довольно высокомерной, а когда начала набирать в колледже популярность, то и вовсе стала заносчивой и эгоистичной. Но Пабло понимал её — он знал, что это лишь маска, поскольку сам носил такую же. Это элитный колледж, здесь учатся дети самых знатных людей Аргентины, и качествам их характера нужно соответствовать. Дашь слабину, проявишь мягкость — и тебя засмеют, невзирая на то, насколько богаты и влиятельны твои родители. Потому что даже среди богатых найдется козёл опущения, которого будут травить другие богачи. Настоящей Миа стала в середине прошлого года, когда в её жизни появился Мануэль Агирре. Привлекательный мексиканец, дерзкий смелый бунтарь, он не раз осаждал популярную блондинку, сбивая с неё спесь. Позднее Мануэль и Миа поняли, что влюблены, вспыхнул роман, девушка следовала советам любимого и преображалась на глазах, с каждым днём раскрывая истинную красоту своей души. Исчезла надменность, Миа стала мягкой, доброй, отзывчивой, и начала нравиться Пабло ещё больше. Но Коллучи ещё на первом курсе прямо заявила, что обещать ему может только дружбу. И сдержала слово. Как Пабло ни старался завоевать популярную диву — всё было безрезультатно. А когда в прошлом году на третьем курсе она играла в войну с Мануэлем, у него с Мариссой как раз начиналась такая же история под названием «от ненависти до любви». И тогда Пабло подумал, что, похоже, им с Мией и правда суждено быть только друзьями. Любовь Коллучи и Агирре была яркой, эту пару обсуждал весь колледж. На каникулах они вместе поехали в Мексику к Мануэлю, вернулись довольные и счастливые, любовь продолжилась, а в середине этого года Мануэль изменил Мии с Сабриной Гузман, которая являлась молодым продюсером их группы. — Пабло, уходи, — плаксиво сказала Миа, не поднимая головы. Его голос она узнала сразу. Бустаманте не стал выполнять её просьбу, он поставил гитару у стены и решительно направился к девушке. — Что случилось? — спросил он, усаживаясь рядом с ней на матрас, и тут же сам ответил на свой вопрос. — Мануэль. Не можешь забыть его предательство. — Как он мог? — вопрошала Миа, утыкаясь лицом в свои колени. — Я думала, наша любовь самая сильная, верная, чистая, но всё оказалось таким призрачным. Боже! — проплакала Коллучи. — Никогда не думала, что секс может разрушить любовь. Точнее, его отсутвие. — В смысле? — высоко вздёрнул брови Пабло. Миа громко шмыгнула, успокаивая плач, и тихо сказала: — Я сама виновата, что Мануэль мне изменил, — она отстранила лицо от коленей, и вытерла слезы. — Я постоянно ему отказывала, боялась близости, была не готова, вот и поплатилась, — рассекретничалась Коллучи, печально усмехнувшись. — Это чушь! — беспредельно возмутился Пабло. — Ты ни в чём не виновата, твои страхи и неготовность вполне нормальное явление. Вся вина здесь только на Мануэле, он идиот! — Думаешь? — посмотрела на него Миа. — Конечно! — эмоционально говорил Бустаманте. Откровения Мии явно его тронули и даже пробудили негодование. — Он кретин полный! На губах Коллучи отразилась еле заметная улыбка, а её слёзы высохли. — Я думала, ты его поддерживаешь в этой ситуации. — Чисто из мужской солидарности, — пожал плечами Пабло. — А так я считал и считаю его полным идиотом. А теперь я считаю его полнейшим дебилом втройне, потому что променять непорочную любимую девушку на одну ночь с другой — это верх дебилизма! Улыбка Мии становилась шире, ей всё больше нравился такой разговор. Она поставила локоть на коленку и подпёрла щёку рукой. — А ты бы так не сделал? — недоверчиво прищурилась она. — Нет конечно. Я бы только больше стал ценить свою девушку, а если б понадобилось, то всю жизнь ждал бы её решимости. Терпел бы, держался, снимал напряжение. Для этого много способов без измен есть, — увлёкся Пабло разговором. — Но один самый действенный. В общем, берешь… — Нет-нет-нет, — замахала руками густо покрасневшая Миа. — Не надо мне рассказывать, как ты это делаешь. Пабло непонятливо сдвинул брови, глядя на смутившуюся девушку, а когда понял, о чём она подумала, поджал губы в улыбке и нервно коснулся кончика носа. Потом внимательно посмотрел на Мию и сказал: — Я имел в виду физические нагрузки. Миита растерялась, захватала ртом воздух, покраснела ещё гуще. — Аааа, — смогла лишь протянуть она, и отвела смущённый взгляд, ругая себя за идиотизм. Угораздило же её подумать, что Пабло ей в подробностях решил о своём онанизме рассказать. Сдерживая смех, Бустаманте смотрел на стыдливо прячущую лицо девушку. Миа, низко опустив голову, выводила пальцем на матрасе круги, потом вдруг подняла взгляд и мягко улыбнулась. — Надо же, — произнесла она. — Марисса даже не представляет, как ей повезло. Кстати, как с ней? — участливо спросила Коллучи. — Никак, — помрачнел Пабло. Теперь взгляд отвёл он, опустив голову. — Она с Хавьером встречается. — Что? — опешила Миа, нервно усмехнувшись. — С каких пор? — Со вчерашнего дня. — Но… — растерянно пролепетала Миа. — Почему? Вы же сегодня так тепло общались, когда ты ей плакат подарил. Я думала… — И я думал, — вздохнул Пабло, и нахмурился. — Миа, я не хочу это обсуждать. Только отвлёкся. Миа сочувственно поджала губы, глядя на него, потом звонко и решительно сказала: — А я всё равно выскажусь! — Пабло взглянул на неё, Коллучи заговорила. — Я давно хотела сказать это самой Мариссе, но опасаюсь за свое здоровье, поэтому скажу тебе. Я считаю, что она ведёт себя тупо, нелогично и слишком долго наказывает тебя за тот спор. Создаётся впечатление, что она попросту мстит, причём жестоко. Ты сделал ей больно. Выражаясь образно, нанёс один беспощадный удар, а она делает это с тобой медленно и изощрённо. Будто полощет ножом по сердцу, только постепенно. Сегодня один порез нанесла, завтра второй, послезавтра третий. И с каждым разом этот порез сильнее и глубже, — на одном дыхании выговорила Миа, и завершила. — Это издевательство. Жестокое и бессмысленное. — Согласен, — невесело усмехнулся Пабло, Миа опустила голову ему на плечо. — Но её тоже можно понять, — продолжал Бустаманте. — Дело ведь не только в том споре, дело ещё и в моем отце. Такой как она негоже встречаться с папенькиным сынком, а я долго не мог решиться пойти против его воли. — Лучше быть папенькиным сынком, чем козлом спермотоксикозным, — пробурчала Миа. — Ты где таких выражений нахваталась? — удивлённо рассмеялся Пабло. — Лухан как-то Маркуса так назвала, — хихикнула Миа, и сменила тему. — Надо же, — заулыбалась она. — Ты мне сегодня с другой стороны открылся, Пабло. А я всегда считала тебя самым отчаянным бабником, была уверена, что будешь изменять своей девушке направо и налево. Пабло глянул на своё плечо, на котором покоилась голова Мии. — Ты поэтому с первого курса не принимала мои ухаживания? — задал он давно мучивший его вопрос. — Да, — призналась Миа, и укорила саму себя. — Вот ведь дура. Возможно, сейчас была бы счастлива с тобой и ходила без рогов. Надо было сразу тебя в свои сети ловить. — Ну, ещё не поздно, — неосторожно вырвалось у Бустаманте. Коллучи отстранила голову от его плеча, и с изумлением посмотрела ему в глаза. Все те слова она говорила с иронией, а вот Пабло выдал свою реплику вполне серьезно. Бустаманте изобразил шутливую улыбку якобы тоже иронизировал, а взгляд Мии становился заинтересованным. Пабло вглядывался в синие глаза девушки, с его лица сходила притворная шутливость. Они полубоком повернулись друг к другу, Бустаманте бегло посмотрел на губы Мии, а потом медленно потянул к ней руку, его пальцы задрожали. Миа как загипнотизированная наблюдала за его действиями, не производя никаких движений. Пабло коснулся её предплечья, и тут же одёрнул руку, ощутив лёгкий ожег. Это была не просто искра, это был настоящий электрический разряд. Яркая разветвленная вспышка, способная в одну секунду создать бешеное пламя. Она пронеслась между ними стремительно, броско, издав специфический звук и оставив после себя раскалённый воздух. Никто из них не испугался такого явления, оба просто с огромным удивлением смотрели друг на друга, пытаясь понять, что это было. А в теле появилось приятное томление, сердце замерло, дыхание затаилось, взгляды сменились на желанные. Пабло первым сделал шаг. Не прерывая зрительный контакт, он очень медленно приблизил к Мии лицо и осторожно поцеловал уголок её губ, проверяя, позволит ли она больше. Миа плавно опустила веки, давая понять, что позволит. Пабло неторопливо смещал воздушные поцелуи от уголка её губ к их медиальной зоне, а когда достиг её, Миа приоткрыла рот. Бустаманте закрыл глаза и, обвивая девушку обеими руками, вовлек её в полноценный французский поцелуй. Откидываясь на матрасе, они целовались так упоительно и откровенно, будто это было их давней заветной мечтой. Потаённой, спрятанной глубоко-глубоко в подсознании по причине того, что она фантастическая и несбыточная. Короткий свитер Мии задрался чуть выше, Пабло непроизвольно провёл ладонью по её оголенному животу, и ощутил под пальцами трепет её тела. Удивление было настолько сильным, что Бустаманте прервал умопомрачительный поцелуй, и ошалело посмотрел в глаза Коллучи. Она не знала, что сказать. Для неё самой такая реакция тела была неожиданностью. Но главным шоком было то, что она даже не подумала пресечь действия Пабло. А ведь когда не так давно в квартире Бустаманте подобное проделал с ней Мануэль, она протестующе убрала его руку и резко встала с кровати. Миа продолжала молча смотреть на Пабло испуганным взглядом. Бустаманте рассеянно улыбнулся, и стал наклоняться к её губам, дабы возобновить поцелуй. — Пабло, подожди, — обеспокоенно сказала Миа, уперев руки в его плечи. — Мы поступаем неправильно. — Почему? — прошептал Пабло, недоуменно глядя в её сияющие глаза. — Мы оба свободные люди. И правда. С чего она вдруг решила, что они делают что-то осудительное. Он не в паре, она тоже, имеют право целоваться хоть сутки напролёт, особенно если оба страстно этого желают и получают от этого неземное удовольствие. Миа согласно улыбнулась и наклонила голову Пабло к себе. В этот раз Бустаманте не позволял своим рукам нарушать грань, чтобы снова не спугнуть девушку. Бустаманте и Коллучи забыли обо всём на свете, включая то, где находятся. И что если сейчас их застукает староста, а завтра сдаст директору, то по колледжу поползут ошеломляющие всех слухи. Но Пабло и Мию это не волновало. В данный момент они волновали только друг друга, сладко переплетая языки в незабвеном поцелуе. Если когда-нибудь кого-то из них спросят, какой в их жизни был самый долгий, фееричный, незабываемый поцелуй — каждый без капли сомнения скажет про этот. Последнее крепкое прижатие губ к губам, насыщенный блаженством звук причмокивания, и оба с лучезарными улыбками посмотрели друг на друга. — Потрясающе целуешься, — прошептал довольный Пабло. — Спасибо, — улыбалась Миа. — Ты тоже. Не сговариваясь, они сели на матрасе в изначальную позу, Миа положила голову Пабло на плечо. — Знаешь, — задумчиво проговорил Бустаманте. — А легче стало. — Да! — восторженно воскликнула Миа, взглянув на него. — И я хотела это сказать. Намного легче! «Намного легче» — было мягко сказано. Стало так легко, что хотелось летать; казалось даже, специально для этого вырастают крылья за спиной. Мии будто вернули душу, которую так жестоко вырвал Мануэль, а исцарапаное сердце Пабло само затянуло раны, не оставив и еле заметного шрама. Их боль не просто отступила, она бесследно ушла. — О, — заметила Миа у входной двери музыкальный инструмент. — Ты с гитарой пришёл. Хотел музыку написать? — Да не, так, побренчать просто хотел, — беззаботно ответил Пабло. — Давай вместе побренчим, — предложила Миа. — Давай. Кстати, хочешь, играть тебя научу? Девушка с гитарой на сцене всегда производит фуррор, — выразительно подмигнул ей Пабло. — Конечно хочу! — встрепенулась Миа. — А ты не будешь психовать и называть меня крюкохватом, если у меня долго не будет получаться? — Нет, — засмеялся Пабло. — А почему крюкохватом? — полюбопытствовал он. — Не знаю, — надула губки Миита, сложив руки на груди. — Так Мануэль меня назвал, когда учил. Он и часа не выдержал. — Я не Мануэль, — кротко заявил Пабло, вставая с матраса. — Не беспокойся, я терпеливый учитель. Пабло принёс инструмент, уместил его на коленях Мии, и сел позади девушки. Расположил руки Коллучи в правильную постановку на гитаре, и повторил то же самое положение со своими руками. По сути Пабло сам перебирал струны, но делал это пальцами Мии, к которым с тыльной стороны плотно прижимал свои. Пабло объяснял девушке все тонкости игры на гитаре тихим ей на ухо голосом. А когда Миа сделала распространённую ошибку, его голос перешёл на шёпот. — Расслабься. Тело должно быть полностью расслабленно. Зря он так сделал — Миа только больше напряглась и разволновалась, а стук её сердца перебивал звуки струн. Ну, а в основном урок проходил интересно, увлекательно и весело. Миа с Пабло ещё не знали, что с завтрашнего дня станут смотреть друг на друга иначе. Ловить нежные улыбки друг друга, мимолётные кокетливые взгляды, и робкие, как бы невзначай касания. Они старательно будут прятать свои настоящие чувства, поскольку те, несмотря ни на что, кажутся им какими-то запретными и недопустимыми. Они не знали, что к концу года воссоединятся с виновниками своих недавних страданий, и будут от этого счастливы, поскольку свои к ним чувства принимают за любовь. Но они точно знали, что никогда не забудут ту эффектную молнию между ними, свои непередаваемые ощущения во время поцелуя и то, что когда-нибудь обязательно это повторят. Возможно, во время очередного урока игры на гитаре.