Три исхода для одного профессора

Он летел недолго и резко остановился, ударившись о землю и осознав себя в собственном теле, которое казалось, жило само по себе, позволяя ему как будто наблюдать со стороны… — Мой Лорд, я сделаю всё, что Вы пожелаете… Всё… только позвольте ей жить. Оставьте жизнь Лили Поттер, и я… всё, что пожелаете, мой Лорд. Умоляю… — он ненавидел эти скулящие и дрожащие нотки в своём голосе, но ничего не мог поделать. Он упал на колени перед креслом, в котором задумчиво возвышался Воландеморт и почти не дышал, продолжая сбивчиво говорить. Просить. Унижаться. Он готов был бы умереть сию же секунду, только бы Лорд сделал исключение. Он и так его раб, больше ему нечего отдать, но Северус надеялся, что есть что-то… Хоть что-то… — Почему ты так печешься о жизни какой-то грязнокровки? — ледяной голос Лорда заставил Снейпа вздрогнуть всем телом. — Она… она много значит… для меня, — проскрипел Северус, не смея подняться. — Встань, — велел Воландеморт, — раз ты этого хочешь… я подумаю. А теперь вон. С трудом поднявшись, на дрожащих от перенапряжения ногах, он покинул комнаты Лорда. Прежде, чем выйти в общий зал, где собрались все Пожиратели смерти, Снейп взмахнул палочкой, уничтожая следы слёз на своем лице. Не хватало еще, чтобы Беллатриса или Люциус заметили. Ни одна живая душа не должна знать, что он просил за… грязнокровку. Никто, кроме Лорда и Дамблдора не слышал, как умоляет Северус Снейп. Он натянул на лицо привычную маску безразличия и лёгкого презрения и вышел к компании людей, которые стали его семьей. Пока он не услышал проклятое пророчество, всё складывалось так, как было нужно. Лорд набирал силу, привлекая всё больше сторонников, нелепое сопротивление почти затухло, а в Министерстве Магии появились свои, верные люди. Конечно, Снейпу претили массовые убийства и пытки, но спорить с Воландемортом и уж тем более перечить ему, он не мог. Люциус утешал его тем, что после захвата власти в магической Британии, они все займут видные места и смогут сами решать, как действовать. Непременным условием Лорда было лишь полное подчинение всех чистокровных семей и изгнание тех, кто был маглорожденными. Если бы не разразившееся под руководством Дамблдора и Мародёров сопротивление, пожиратели обошлись бы малой кровью. Они сами виноваты в том, что люди вокруг них умирали. Снейп раздумывал над тем, чтобы пойти к Дамблдору. Если пророчество правдиво, то возможно, спасти Лили под силу только величайшему светлому волшебнику. Его мысли прервал Яксли, начавший обсуждение плана по захвату Министерства. Спустя три дня Лорд вызвал его к себе. — Пойдешь со мной, — отрывисто приказал он. — Да, мой Лорд, но… Куда? — Северус осмелился задать вопрос, увидев, что Воландеморт улыбается. — Ты сам хотел, чтобы я пощадил твою девчонку. Я даю тебе шанс это сделать. — Спасибо! — Снейп упал на колени и поцеловал край мантии повелителя. Они трансгрессировали в Годрикову лощину в полночь. Питер Петтигрю, ставший предателем тайны Поттеров, указал им путь. Северус мягко ступал по траве и думал, что не зря не успел предупредить Дамблдора. И уж тем более хорошо, что не стал умолять его о помощи. Старик и пальцем бы не пошевелил ради маглорожденной — ему нужно было только исполнение пророчества и победа над силами тьмы. Никакая Лили, Джеймс и уж тем более, их годовалый сын, не стоили так высоко. — Что я должен сделать, мой Лорд? — спросил Снейп. — Забирай её и прочь из дома, дальше я сам, — Воландеморт ухмыльнулся, — никто и никогда не сможет помешать мне. Северус не успел даже глазом моргнуть, как ненавистный Поттер упал навзничь, сраженный смертельным заклинанием, а Лили метнулась вверх по лестнице. Он побежал за ней, Лорд ступал следом. — Отойди, глупая девчонка! — Воландеморт направил на неё палочку. — Нет… убей меня вместо него. Не трогай моего сына! — Лили загородила собой кроватку, в которой заходился плачем ребёнок. — Идём, Лили, — Снейп шагнул к девушке, которая даже не вытащила палочку. Она затрясла головой, рыдая и рыжие волосы спутанной копной упали на её лицо, — прошу, дай мне руку… Милорд добр, он позволит тебе сохранить жизнь… — Зачем мне… жизнь?! — выкрикнула Лили. — Северус… — в голосе Лорда зазвучала сталь. Он, не мешкая, бросился вперед, обхватывая девушку руками и тут же трансгрессируя прочь из Годриковой лощины к себе, в Паучий тупик. Других мыслей, куда им спрятаться, у него не было. Лили кричала и царапала ногтями его лицо. Отпустив её, Снейп сделал несколько шагов в сторону и наложил оглушающие заклятие, несколько защитных вокруг дома и одно, чтобы запечатать дверь. — Отпусти меня! — выкрикнула Лили. — Мой сын! Там мой сын! — Мне жаль, но его не спасти, — обронил Северус, — я смог выторговать у Лорда только твою жизнь… — Будь ты проклят, Снейп! Будь ты трижды проклят!!! Спустя несколько лет он сдался. Лили была сломлена смертью мужа и сына и даже стертые воспоминания о них не сделали её счастливой. Она верила каждому его слову, цеплялась за него искалеченным им же разумом и в то же время ненавидела. За то, что он сделал с ней и её близкими. Северус никак не мог облегчить её боль и свою тоже — она сжигала изнутри их обоих, подводя к краю бездны. Воландеморт правил чистокровными волшебниками, министром магии был назначен Люциус Малфой. Дамблдор, как и все те, что боролись с пожирателями смерти, давно были мертвы и некому было рассказать Лили Снейп правду о её муже и о ней самой. Никто не помнил о том, что она грязнокровка. На десятую годовщину их свадьбы Лили вскрыла вены в роскошном особняке, в котором они жили. Снейп в это время был в Хогвартсе — он раз в месяц встречался с директором и деканами факультетов, чтобы убедиться, что наследников волшебных семей обучают по всем правилам. Кроме того, в подземельях Слизерина у него была лаборатория, в которой он готовил зелья… единственное место в целом мире, где он был счастлив. Нарезая ингридиенты, помешивая варева и вдыхая тонкий запах, он понимал, что его жизнь — это страшный кошмар, созданный его же руками. Если бы только он мог вернуться назад! Судьба не позволила ему стать отцом, а Лорд не пожелал отпустить его и Лили подальше от Великобритании. Северус надеялся, что однажды жена придет в себя и если не полюбит его, то хотя бы примет, но этого так и не произошло. Спустя год после смерти жены он до дна осушил флакон с приготовленной им собственноручно живой смертью и уснул с легкой улыбкой на губах. А его душа, как по велению чьей-то руки, снова отправилась в путь.