***
В Молчаливом Лесу никогда не бывало темно по-настоящему. Слегка влажновато, глуховато и сумрачно - это само-собой разумеется, но темноту здесь встретить было почти невозможно. По сторонам от узкой тропинки, над которой нависали деревья, ярко горели шляпки молодых грибов-факельников. Слабоватым лиловым свечением поблескивали распустившиеся лепестки полуночников. Между стволами безмолвно порхали ночные мотыльки, похожие в полумраке на искорки. Изредка гудели крыльями разбуженные жуки-брызгуны. Один из них, особенно крупный, размером с целых два кулака, спросонья запаниковал и налетел было прямо на ящерку. Джайка не сбавила скорости. Она только стремительно отпрянула в сторону и размахнулась мечом. Удар отправил жука-брызгуна куда-то в кусты, да так быстро и точно, что тот даже не успел затрещать и как следует обдать девочку дурно пахнущей жидкостью. По спине ящерки побежали мурашки, а перепончатые ушки расправились от чувства гордости за свое мастерство. Тренировки на лопухах наконец-то принесли результаты - и вот она уже без труда побеждает летучих чудовищ! Ну, кто еще способен так ловко сбивать врагов на ходу? Уж точно не задавала Радеш и совершенно точно не эта растяпа Милушка! Оказавшись у поворота - там, где тропинка сужалась и огибала болото - их отряд притормозил и перешел на медленный шаг. Никому не хотелось сорваться с уступа и вверх тормашками булькнуться в воду. Стараясь держаться подальше от края, они осторожно двинулись вдоль чахлых кустов. - Интересно, как тут глубоко? - опасливо спросила коровка. По сравнению с когтистыми лапами ящеров, ее копытца скользили на глинистой почве особенно сильно. - У берега - примерно по горло, - не задумываясь, ответила Джайка. - А вот чуть дальше вообще не существует никакого дна. Не сосчитать всех несчастных димаго, которые здесь утонули. - Правда? - наивно спросила Милушка. - А папа с мамой мне говорили… - Они просто скрывают от тебя страшную правду, - перебила ее Джайка с пренебрежением в голосе. - Нам, детям, стараются всего не рассказывать. Но я-то точно знаю, что это болото бездонное. Радеш немедленно остановился и подступил к самому краю обрыва. Похоже, он намеревался ткнуть копьем в воду, чтобы определить ее глубину. - Что ты творишь?! - воскликнула Джайка, схватив его за плечо и дернув назад. - Ты что, разве не знаешь, что это место нельзя тревожить ни при каких обстоятельствах?! - Это еще отчего? - надул щеки Радеш, но от обрыва все-таки отступил. - А оттого, что здесь живет сам Пупырчатый Ужас! - вдохновленно ответила Джайка. - Ты привлечешь его и тогда нас троих уже ничего не спасет! Будь они дома, в деревне, Радеш просто-напросто посмеялся бы над восклицанием Джайки. Даже трусишка Милушка лишь неуверенно почесала бы свои короткие рожки. Но здесь, над безмолвной черной водой, проступающей через ряску зеркальными лужами, слова ящерки прозвучали невероятно зловеще. - Врешь ты все, - неуверенно протянул Радеш. - Пупырчатый Ужас давным-давно закололи. Бродячий мейстер заколол, еще когда наши бабушки и дедушки были детьми. Да и не здесь это было, а далеко, на Смоляных топях. - Заколоть-то он его заколол, - отозвалась Джайка, - да только не до конца. - Она понизила голос и придвинулась ближе к друзьям. - Разве Пупырчатый Ужас можно легко заколоть? О-о-о, нет. Бродячий мейстер его только ранил. Потом Пупырчатый Ужас приполз сюда еле-еле живой и спрятался в сердце болота. Вначале он питался только птицами да панцирниками, но за многие годы отлежался, поправился и стал даже злее, чем раньше. Кто знает, где он сейчас? Может... следит за нами. Прячется где-то в тумане - ждет, когда мы подойдем ближе. И тогда… - Мне страшно, - побледнев, прошептала Милушка. - Врешь ты все, - повторил Радеш, только еще неувереннее и отступая к самым кустам. Удовлетворенная Джайка расплылась в зубастой ухмылочке. - Не вру, Семеркой клянусь, - значительно сказала она. - От надежных димаго услышано. - От каких-таких "надежных димаго"? - спросил Радеш, хмурясь. Напуганный, он хватался за соломинку здравого смысла, пытаясь поймать известную врушку и фантазерку Джайку на выдумке. - Мне нельзя их называть, - быстро ответила ящерка. - Они взяли с меня страшную клятву не раскрывать их имен. В самом деле, не могла же она честно признаться, что “надежными димаго" были ее старшие братья и сестры. Как раз на днях они вместе с другими подростками устроили вечерние посиделки в амбаре, куда Джайку, естественно никто не позвал. Но настырной ящерке приглашение было не нужно. Она вполне обошлась садовой лесенкой, которую приставила к стенке и по которой забралась на второй этаж через квадратный продух. Там, затаив дыхание и прижимаясь лицом к шершавым доскам, она наблюдала сквозь щели, как подростки, сгрудившись в тесный кружок и поставив по центру фонарь, по очереди рассказывают всякие страшные сказки. Именно одной из таких и была история о Пупырчатом Ужасе. - Ах! Вот оно как! - сказал ободренный ее уклончивостью Радеш. - Значит, взяли клятву? А откуда они? Они из нашей деревни? Опиши-ка, как они выгля… Он неизбежно вывел бы ящерку на чистую воду, но именно в этот момент произошло то, что заставило Милушку выронить лапу с хвоей, Радеша - налететь спиной на кусты, а Джайку в испуге присесть, поджав свои ушки и хвостик. Длинное и невероятно тоскливое кваканье донеслось до них вдруг из болота. Оно летело, разносимое эхом над камышами, над торчащими из тины корягами, над стволами деревьев, полупогруженными в воду и облепленными мочалом лишайника... Очевидно, что кваканье издавала какая-то жирная и необыкновенно самодовольная жаба. Но ведь и Пупырчатый Ужас был простой жабой, только выросшей до ненормальных размеров: до огромной бородавчатой туши, с языком толщиною в канат и с безгубой, прожорливой пастью... Кваканье вдруг резко оборвалось и стихло. Вокруг все снова стало спокойно и глухо. Но друзья продолжали стоять. Словно примерзшие к месту, они тревожно глядели вглубь болота, где неторопливо курился дымок. - Это обычная жаба-рогач, - непослушным языком произнесла наконец Джайка. - Сезон нынче... вот он и надрывается… Жену себе, наверное, ищет... И в самом деле, подумала она, неожиданно для себя успокоившись. Чего я боюсь? Ведь всем и каждому в деревне было известно, что бродячий мейстер одолел Пупырчатый Ужас, после чего содрал с него шкуру и повесил у дома старосты на обозрение. Бабушка порой про это рассказывала. Если вспомнить, бабушка много чего про это рассказывала. Например про пластинчатую костяную броню, в которую был одет их заступник. Или про его боевое копье - необычайно короткое, массивное, с черным жалом, - на котором искрились голубоватые молнии. И конечно про то, как увидев чудовище мертвым, жители выдохнули с большим облегчением… Внимание Джайки привлек к себе мелкий, отчетливый стук. Это была Милушка. У коровки зуб на зуб от страха не попадал. - Я иду домой, - пискнула она слабым голосом. - Я не буду сегодня играть. - И я, - неожиданно решительно заявил Радеш. - Я тоже не буду сегодня играть. Милушка, давай я тебя провожу? - Спасибо, милый Радешек, - слегка успокоившись сказала Милушка. - Вдвоем не так страшно возвращаться. Джайка опешила. Она быстро водила головой, смотря то на Радеша, то на Милушку. - Как это вы не будете? - растеряно спросила она. - Мы же договорились! - Когда мы договаривались, ты не упоминала про всякую жуть, - резонно возразил Радеш. - Лично я не хочу оказаться в животе у Пупырчатого Ужаса. Все, давайте идти по домам. В другой раз поиграем. Не ночью, а как-нибудь днем. - Да ведь Пупырчатый Ужас из болота не вылазит, - торопливо затараторила ящерка. - К тому же до форпоста рукой осталось подать. Доберемся дотуда и чудовище нас не достанет. Ну же! Ну! Драконьи Гвардейцы никогда не отступают! Вы что, забыли про это? Радеш молча покачал головой и двинулся в обратную сторону. Милушка вцепилась ему в локоть и, оступаясь, пошла рядом. Джайка провожала их растерянным, обескураженным взглядом. Если бы сейчас она объяснила им все, сказала, что слышала историю о Пупырчатом Ужасе не от взрослых, а от обычных старших ребят, то ее друзья наверняка бы вернулись. Но поступить так - означало признать, что предыдущие слова ящерки в лучшем случае были несколько преувеличены. Джайка не могла на это решиться. Радеш и Милушка уходили, не оборачиваясь. Джайка задрала голову и, задыхаясь от обиды, закричала им в спину: - Ну и ладно! Ну и идите! Трусишки, намочили штанишки! Козявки пугливые, трескуны-пискуны! Малышня вы, а не Драконьи Гвардейцы! Я и без вас поиграю! Одна! Одна поиграю! Когда Милушка и Радеш скрылись за повтором, пропали за кустами и за деревьями, ящерка несколько раз негодующе фыркнула. На глаза ей наворачивались слезы. Сердито размахивая мечом-палкой и бормоча себе что-то под нос, она слепо пошла по тропинке.***
Джайка наивно считала, что сделать эту ночь хуже, чем она есть, будет уже невозможно. Однако ящерка просто недооценивала свое невезение. Когда девочка добралась до поляны, на которой рос большой факельник и на которой находился форпост, то обнаружила, что под широкой шляпкой гриба вольготно расположились чужие. Расстелив на земле одеяло, там сидели барс по имени Урм и совсем еще юная змейка-гадюка Шассая. Они несмело держались за руки, переплетя пальцы. Зажмурив глаза и отчаянно краснея, подростки медленно приближались друг к другу носами. По всей видимости, они пытались поцеловаться. - Ох-с-с-с, - Шассая со вздохом отстранилась от Урма. - По-моему здесь кто-то ес-с-сть… - Тебе показалось, - хрипло сказал Урм, предпринимая попытку притянуть к себе девушку. Шассая не поддалась. - Да нет же, я что-то с-слышала. Как будто бы кто-то бормочет. Барс стремительно вскинул голову и огляделся. Его желтоватый взгляд пробежался по сторонам, после чего сфокусировался и остановился на Джайке. Выпустив тонкие пальцы Шассаи, Урм с неудовольствием рыкнул: - Ты чего здесь забыла, мелочь? Проваливай! Джайка вздрогнула и неподвижно застыла на месте. Впрочем, уже спустя какую-то пару секунд, она стиснула лапки и подняла меч. Хотя прогнать старших ребят было ей не по силам, отступить без сражения она не могла. Это бы посрамило ее гвардейскую честь. Ящерка вполголоса пробормотала: - Это вы “проваливайте”. Это наше место. Мы его первые заняли. Урм рывком вскочил на ноги. - Ты чего там пыхтишь? Сгинула отсюда бегом! Нечего тебе по ночам по лесу шастать! - Это вы сгиньте, - почти что крикнула Джайка. - Это вы по ночам шастаете! Она была готова расплакаться от досады, обиды и огорчения, обрушившихся на ее бедную голову. А все это - из-за противных Милушки и Радеша. Букашки трусливые, фу! Испугались рогатой жабы и убежали! Нет, чтобы взять себя в руки и сразиться против подлых захватчиков. Джайка даже не сомневалась, что будь их отряд здесь в полном составе, они несомненно выбили бы наглых врагов, швыряясь в них грязью из-за деревьев и выкрикивая разные обидные гадости. Но ящерка была в одиночестве. И не имела даже призрачных шансов выстоять против взрослых ребят. - Вот я тебе сейчас наподдам, - Урм оказался уже совсем близко. Разгневанно мотая хвостом, он демонстративно разминал кулаки. - А еще твоей маме нажалуемс-ся, - подхватила гадюка Шассая. - Ус-строят тебе дома вес-селье! Рослая тень угрожающе надвинулась на ящерку, заслонив от нее светящийся гриб. Урм был на целых три головы выше, чем Джайка, и практически в два раза шире. Чтобы было не так боязно, ящерка крепко зажмурилась. Ничего не видя, она из-за всех сил размахнулась, а затем, ощутив, как у нее внутри все обрывается, резко мотнула плечом. Загудев, коротко свистнула палка. Спустя мгновение она врезалась во что-то живое, причем врезалась с такой жуткой силой, что рукоятка пребольно ударила Джайке в ладошку. - Ай-яй-яй! - раздался душераздирающий вопль. Отступив на пару шагов, ящерка разжмурила веки и увидела, как Урм яростно прыгает на одной ноге, согнув и обхватив вторую руками. Лицо барса было искажено от боли и злости. - Ах так?! - завопил подросток фальцетом. Разведя лапы, он бросился к Джайке. - Ох, держись, пакость мелкая! Получишь сейчас у меня! Спустя мгновение девочку грубо вздернули в воздух. Поляна, факельник и валуны закружились у нее перед глазами. Потом ящерку наполнила необычайная легкость, в ушах засвистел ветер, а затем она всем телом налетела на что-то плотное, жёсткое и жутко колючее. Джайка перевернулась со спины на живот. Царапаясь о ветки кустов, в которых она очутилась, отчаянно перебирая лапками, ящерка на четвереньках кинулась прочь. Выбираясь, она ссаднила свой хвостик, изодрала одежду и, часто всхлипывая, побежала в деревню. К счастью ни Урм, ни Шассая ее не преследовали. Уже добравшись до дома, кое-как отмывшись с помощью заранее подготовленного ведёрка, раздевшись и нырнув с головою в постель, Джайка вдруг осознала, что поиграть этой ночью у неё так и не получилось.