Если успеем...

Гадкое чувство отвращения к самой себе остро кольнуло где-то внутри, где-то глубоко. Там, где было сердце, там, где располагалась так называемая душа. Ксюша все еще поражалась, как после всего произошедшего она может чувствовать хоть что-то. Белые стены и шныряющий мимо персонал в спецодежде, ее руки трясутся, соленые слезы пробиваются. Она не выдерживает. Плачет. Тихо прижимаясь к ближайшей стене, сказывается вниз. Виски пульсируют, а в голове прокручивается услышанное. Руки зажимают рот, в безмолвном крике. В глазах все плывет, темные круги ярко пестрят, последнее, что она видит, – это бегущего к ней парня. Глаза закрываются. Темнота. *** Дернувшись, Ксюша открывает глаза, за окном раннее утро, в холодной для нее комнате светит слабый светильник. Опять этот сон, снова, он. Она не может спать в кромешной темноте. Больше не может. Испустив вздох, девушка поворачивает голову и окидывает взглядом пустую кровать. Руки все еще трясутся, совсем как тогда, события того дня не покидали ее, не оставляли, липко окутывали каждую ночь. Собравшись с силами, Ксюша приподнимается и подрагивающими руками собирает спутанные волосы. Время четыре утра, больше она не уснет. Откинув теплое одеяло, девушка опускает ноги. От прикосновения к холодному полу по коже пробегают мурашки. Это не беспокоит ее, так даже лучше, остатки липкого сна испаряются в ночной тишине. Ксюша не включает свет, она еще полчаса сидит в полутьме, прежде чем рука дергается, и комната озаряется ярким светом лампочки. Поморщившись, девушка выдыхает и направляется к ванной. Сегодня она спала целых четыре часа. Рекорд. *** Душ, разбор отчетов до шести утра, макияж, прическа, выбор платья. Стандартное утро для нее. Она выходит из комнаты в районе восьми, рано, но не для нее. Все привыкли видеть управляющую – совладелицу у бара в районе восьми утра. Пару раз она заявлялась туда в семь, однако быстро бросила это делать. Поползут слухи, хотя они и так ползли. «Возможно, она просто фригидная». Так однажды услышала управляющая, фраза, вырванная из общего обсуждения ее личной жизни, плотно засела в голове. Обсуждалось все, ее недоотношения с врачом, полное отсутствие личной жизни у нее, каждый выговор еще не раз обмусоливался под лозунгом секса нет, вот и орет. Она уволила тех говорливых мадам, и разговоры прекратились, на неделю. Стуча каблучками по намытому полу, Ксюша прислушивалась к тишине в отеле. Сегодня ее первый день после двухнедельного отпуска, она скучала. Девушка ставила на эту передышку многое, но не исполнилась и половина. Спать лучше она не стала, жить легче не стало, смирения не пришло. На самом деле вдали от всех ей стало только хуже. Морально, да и физически, она будто чахла без родных стен. *** Опускаясь в любимое кресло, Ксюша вдруг ощутила прилив сил, ту самую энергию, которую она так искала в устроенном ей же самой отпуске. Планёрка, она работала даже в отпуске, и теперь, затачивая карандашик, Завгородняя поглядывала на дверь, хотелось поскорее начать. Не они опаздывали, она пришла слишком рано. И уйдет она тоже раньше, гордо и красиво. Закончит, как полагается. Раздался легкий стук, тяжелая дверь немного приоткрылась и в дверной проем заглянула взлохмаченная голова старшего портье. – Ксения Борисовна, можно? – несмотря на усталость после ночной смены, парень расплылся в улыбке. – Да, Александр, проходите, – она расслабляется и откидывается на мягкую спинку кресла, спина, находившаяся в напряжении, наконец-то получает релакс, пусть и недолгий. Ксюша напрягается вновь спустя десять минут, как порог кабинета пересекает он.       – У нас с Вами был просто поцелуй. Его слова вновь всплывают. Просто – это слово с недавних времен раздражает, теперь все непросто. – Итак, коллеги, доброе утро! – на ее лице улыбка, не дежурная не натянутая, своя искренняя. Она соскучилась по работе, она получает от нее наслаждение, удовольствие, которое может закончиться в любой момент. – Мой отпуск кончился, и я готова приступить к работе, – шеф-повар хмыкает, на ее лице ехидная улыбка, и, кажется, еще секунда, и девушка выдаст очередную гадость, Ксюша пропускает это, плевать. – Борис Леонидович, на Ваш департамент жалуются, отопление в двух номерах слабое, разберитесь, в конце концов. Иначе проживание в номерах люкс за этих постояльцев оплатите сами, – поправив усы, мужчина кивает, он знает, вся строгость для вида, для соблюдения рабочей обстановки. Он смотрит. Управляющая замечает это, прервавшись на секунду, она переводит дыхание и буквально сталкивается с его взглядом. Парень отводит глаза первый. Переглядки закончились, нужно продолжать. – Регина Марковна, разберитесь с поставщиками, продукты привозят как попало, насколько я знаю, из-за некомпетентности Ваших поставщиков, на кухне несколько раз отсутствовали определённые продукты, – она делает ручкой пометку проверить кухню завтра и отрывает голову от ежедневника. – У нас элитный отель, нам не нужны голодные посетители. По виду женщины было видно – она недовольна, не потому что управляющая вдруг не права, нет, совсем нет. Личная неприязнь, самая что ни на есть антипатия. Неприятный ком стоит в горле, будто набираясь решительности, Ксюша сглатывает и поворачивает голову к парню в белом халате. – Юрий Сергеевич, отчет по медикаментам до сих пор отсутствует, отпуск был у меня, а не у Вас. Вы должны были сдать его еще неделю назад, – еще тогда отдыхая Ксюша очень удивилась, не получив на рабочую почту нужный ей отчет. Подобная безответственность, была нехарактерна для него. Она привыкла, что его отчеты приходили раньше всех, и в день сдачи Ксюша, как глупая девчонка, без конца обновляла страницу, проверяя. Будто окно с письмом чем-то порадовало бы. Словно это не отчет, а личное письмо… личное письмо от него. – Все будет сделано, Ксения Борисовна, – он кивает, придавая лицу максимально рабочий вид, но управляющая видит отрешенность в его глазах. Он словно не тут, будто после столкновения глазами он что-то увидел. Юра действительно увидел – неестественную бледность, так старательно замазанную косметическими средствами. Он заметил поселившуюся в ее глазах грусть, искра потухла, вместо нее там поселилась тоска. Парень внимательно оглядывал ее, нагло разглядывал, ища причину изменений. Неужели это все из-за него? – Планерка окончена! – ее голос вдруг режет его слух, он выныривает из мыслей, пелена спадает. Коллеги стремительно покидают кабинет, тихо перешептываясь. Поднявшись, он, словно в замедленной съемке, задвигает стул, Юра делает это медленно, не специально, просто так получается. Они быстро остаются одни. В кабинете, в четырех стенах с ним. – Ксения Борисовна, – просыпается та самая дремавшая решительность, плевать, если она его выгонит, наорет, выпишет штраф, он должен. – Вы хорошо себя чувствуете? – ее брови дергаются и поднимаются вверх. Девушка замерла, словно статуя, неожиданный вопрос прилетел ей в спину, простой вопрос вогнал ее в ступор.       Хорошо ли она себя чувствует? – Да. Вранье для него, не для себя. – Вы уверенны? – она не отвечает, сжимает губы в тонкую полоску и кивает. Его терпение на исходе, Юре вдруг хочется сгрести ее в охапку и лично проверить ее состояние. Но так нельзя, так не поступают, она не позволит. – Ксения Борисовна, время назад не перемотать, словно видео ролик, и я понял вашу позицию. Но мы можем просто общаться? – он не хотел этого говорить, хотел сказать не это. Но внезапно проснувшаяся решительность вдруг уснула мертвым сном. Так же неожиданно, как и пробудилась.       Общаться? Он действительно хочет общения? Это буквально вышибает почву из под ног, она ожидала услышать другое. – Я подумаю, – краткость – сестра таланта, молодец, Завгородняя. Ее голос механический, совсем не ее теплый и уютный, он другой, неприятный, или так кажется ему. Юра, правда, надеялся услышать тихое «‎хорошо». Кивнув на прощание, парень покидает кабинет раньше, чем по щеке девушки стекает соленая дорожка. *** Сладкий кофе – это весь ее обед, кушать не хочется, хоть и надо. Она не завтракала, еда нужна, чтобы жить. Девушка прокручивает все в голове, а затем, плюнув на «надо», забирает чашку кофе и выходит на террасу, подальше от всех. На дворе поздняя осень, попить кофе так просто не получится, для Ксюши это трагедия. Девушка боролась, как могла. Накинув куртку, Завгородняя усердно потягивала горячительный напиток. Холодный воздух приятно покалывал легкие, странное, но весьма приятное ощущение. Моросящий дождик стучит по старательно выложенным дорожкам, если бы не козырек, Завгородняя точно промокла бы. Она держится за стакан обеими руками, всеми силами стараясь согреть их от горячего напитка. Наспех накинутая на плечи куртка немного съезжает, оголенный кусочек кожи тут же покрывается мурашками. Ей хорошо в свежей прохладе с горячим бумажным бокалом в руках, ей хорошо здесь и сейчас. Поверни она голову, девушка с лёгкостью заметила бы наблюдающего за ней врача. Его руки сложены на груди, а губы сжаты, он недоволен.       Недоволен ей. Он одновременно негодует и любуется ее замершим образом, Юра подмечает каждую деталь, рисует ее образ в своей памяти. Тихая, будто остановившаяся во времени. Абсолютно не подходящая к ее миниатюрному платью, огромных размеров куртка совсем не портит ее образ. Наоборот, синяя ветровка с золотистой надписью на спине придает ей чего-то детского, она словно маленькая девочка, спрятавшаяся от холодов. Кончик ее носа покраснел, она грустно вздыхает и отхлебывает глоток чего-то явно вкусного в ее стакане. Юра готов поспорить, это кофе, любимый, без сахара с миндальным топпингом. Он знает, не раз чувствовал этот чуть горчащий запах от ее кружки. Кажется, он изучил ее до мелочей, однако сейчас, смотря на вдруг изменившуюся девушку, парень начинал сомневаться. Что-то определенно тревожило ее, дергало и мучало, она была совсем не похожа на отдохнувшую девушку. Ксения Борисовна изменилась, и он не знал почему, впервые врач заметил это за неделю до ее внезапного отпуска. Она вдруг отстранилась, похолодела ко всему происходящему, перестала заказывать любимый кофе, шарахалась от коллег. В ней что-то сломалось. Что именно, парень понять не мог, не успел, спустя неделю такой «работы» Федотов выставил управляющую в отпуск. – Развейся там, проветри голову, Симпапулька. Владелец заявил ей это прямо на очередной планерке, при всех. А уже через два часа из окон своего кабинета парень наблюдал за садившейся в такси девушкой. Юра прищурился, будто надеялся увидеть, что мог пропустить. Завгородняя передернула плечами, явно ежась от холода, сделав очередной глоток, она на секунду еще задержалась и развернулась к выходу с террасы. Молодой врач скрылся за поворотом быстрее, чем Ксюша зашла в теплое помещение. *** – Хей, Симпапулище, – Лев нагнал ее в коридоре, – ты как? Развеялась? – в горле снова ощущается комок. Развеялась. Это слово больно ударяет. – Да, спасибо, Лев Глебович, – начальник довольно улыбается, явно гордясь своим решением. – Ну и прекрасно, значит, готова работать, – мужчина повел плечом и на секунду призадумался, вспоминая, что хотел сказать. – Слушай, через неделю у нас пройдет презентация ваших бабских штучек, ну крема там ваши, что вы любите мазать, – чуть хмыкнул босс, замечая недоумение на лице управляющей. – Понимаешь, что требуется? Брошюры, рекламные стенды, led-экран, забронированные номера, ресторан, особое меню – это был далеко не весь список необходимого, что промелькнул у девушки в голове за секунды. – Понимаю, Лев Глебович, – строгий рабочий тон и деловая улыбка. Она профессионал. Федотов, не первый год знающий девушку, подозрительно прищурился, словно сомневаясь в ней. – Вот не нравишься ты мне, Симпапулька, не нравишься, – уже тише вторил он. – Какая-то ты странная, сама себе на уме, – окинув управляющую задумчивым взглядом, мужчина переступил с ноги на ногу и грустно подметил. – Давай возвращайся уже, а то, – в голосе тут же зазвучали грозные нотки, – снова отправлю отдыхать, еще и Юрца нашего заставлю следить за твоим здоровьем. Последней грозной фразой владелец надеялся рассмешить девушку или хотя бы вызвать у нее улыбку. Однако получилось наоборот, от слов про врача управляющая отшатнулась, словно от пощечины, и еще больше нахмурилась. – Так, понял, – тут же подметил босс. – Неважно, Симпапулька, давай прекращай хандрить, мне нужна прежняя Ксения Борисовна, – постарался призвать к рациональности Лев. – Пойду я, а ты давай прекращай, – с напускной грозностью махнув пальцем, он улыбнулся. – Эти представители должны были тебе написать, свяжись там с ними и разберись, – заметив удовлетворительный кивок, он, чуть успокоившись, отступил. – И сходи к Юрцу, он не только укол может поставить, ну и выслушать, может, поможет, он прям этот… а-а, психолог, – вспомнил босс. Смотря на спину отдаляющегося от нее владельца, она вдруг задумалась, ей будет тяжело одной, Юля, конечно, подруга, но она все свое время проводит с Вовой. Отвлекать наконец-то счастливую подругу совсем не хотелось. Ей просто нужно общение. Друг? Кто-то, кто сможет отвлечь ее тяжелыми вечерами, поговорить и, возможно, помочь. Просто приятель, способный выслушать, и все. Вранье. Наглое вранье самой себе, она просто искала причины согласиться на его дурацкое предложение. Ей хотелось видеть его, общаться, чувствовать. У них не будет отношений, в них нет смысла, у них не будет счастья, в их любви нет смысла, Ксюша знает это точно, она все решила. Но это не мешает им общаться. Он нужен ей, пусть и в качестве друга. Кому: Юрий Сергеевич.       Я согласна… на дружбу. Смс улетает раньше, чем девушка успевает осознать свое решение.