Мы влюбимся в октябре...

Если наш мир и создал бог, то такого рукожопого ещё поискать надо. Осенняя морось оседала на бледном лице, впитывалась в пушистые длинные ресницы и беспощадно тянула их вниз. Шуичи машинально облизал влажные губы, чувствуя во рту горечь осеннего неба. Мокрые волосы Каэде потемнели, по цвету став похожими на пожухлые листья клёна. Такой мрачный, траурно-жёлтый цвет. -Мне жаль, - его слова были на грани звука и молчания. Она взглянула на него впервые с тех пор, как в звеняще чистом вечернем воздухе прозвучали три слова, которые он так долго держал на кончике языка, шлифовал каждым вздохом, каждой репликой, обращённой к ней. И Шуичи было жаль. Было жаль всех людей в этом мире, априори рождённых эмоциональными инвалидами. Было жаль Каэде, лишнюю среди семьи, друзей и… всех тех, кто желал бы её любви. Было жаль себя. До слёз, до истерики жаль. -Если бы только не это чувство… - улыбка Каэде была как осень, красивая, увядшая, без пяти минут мёртвая. -Если бы только что-то другое… Звук, вылетевший из его горла, при всём желании нельзя было принять за смех. -Это ничего. Это нестрашно. Ведь знаешь… в любом случае, я не могу чувствовать счастье, - и снова этот странный жуткий звук. -Мы определённо стоим друг друга.