14 правил гильдии мусорщиков

Кроме конца света, есть только одна печальная новость, — когда скупщик рано закрыл пункт приемки.       –Напомни, как ты это делаешь? — Рэй легко хлопнула спутницу по плечу.       –Что делаю? — Кенни держалась невероятным усилием воли. С той минуты, когда перед ней явился светлый «лик» магистра, принцессу словно подменили. Ей-ей, в спящей холодным сном красавице было больше жизни, чем в этой отрешенной, трагически-хрупкой фигуре. Рэй могла бы продолжить сравнительный ряд, что сейчас они — принцесса и мусорщица — поменялись местами, но мыслить афоризмами у беспризорницы и безотцовщины получалось плохо. А вот приободрить подругу стоило.       Она развернула Кенни спиной к саркофагам, так, чтобы «привет из прошлого» не тревожил память.       — Как ты делаешь бровью. Хочу максимально выразить презрение к происходящему. Кенни не успела ответить. В карих глаза Рэй вдруг отпечатался знакомый профиль. Обернуться, чтобы успеть, чтобы запомнить огромное бледное лицо, парящее над «гостями». Приблизиться. Вести молчаливый разговор.       Долю секунды мужчина и женщина смотрели друг другу в глаза, потом голограмма погасла и вспыхнула снова десятками метрами выше, над нацеленными в потолок цилиндрами саркофагов. Голубой отблеск накладывал на отретушированное гладкое лицо некрасивые резкие тени.       Мусорщица сморщила нос: и этот туда же! Спецэффекты, подсветка, антураж… Напрасная трата ресурсов! «Говорите — «смотреть правде в лицо». В гробу я видела такую правду… в хрустальном гробу».       Огромные синеватые губы шевельнулись, но голос исходил из динамиков, отчего все происходящее казалось театральной постановкой, словно неведомый кукольник дергал за ниточки марионетку. За силовым полем в такт словам бурлило и плескалось содержимое саркофагов, в левом — фиолетовое и жидкое, в правом — оранжевое и густое. Третий, центральный цилиндр был тускл и темен.       –Добро пожаловать на территорию военной базы «Звездная Кузница», — Кайло (или ТО, что им двигало) выбрал самые низкие бархатистые нотки и играл на них с опытностью профессионала, — повторюсь, мы не ждали вас так скоро, но чрезвычайно рады любым гостям, которые…       Рэй приготовилась и набрала побольше воздуха. Главное, чтобы от соприкосновения с кислородом не сдетонировала кипящая внутри желчь!       –Бенни, малыш, давай без предисловий. Мы ищем ответы, и мы получим их любой ценой. Разложим проблему на составляющие. — о, Хакс, ты бы гордился мной сейчас! — Что значит «так быстро», какое «добро» творится в этой консервной жестяной банке и кто такие «мы»? Товарища Сноука и следы побоища я оставлю на десерт.       В динамиках зашуршало, но не человеческое дыхание, а слабый шепот закипающей воды. Жидкости в цилиндрах запульсировали быстрее, в механическом голосе прорезалась виноватая нотка:       –Тебе не понравится.       –Тебе не понравится, — эхом откликнулась Кенни. Мм, принцесса проснулась! Хоть какая-то реакция!       Рэй безразлично пожала плечами:       –Тебе не понравится, что я сделаю, если ответов не случится, — из кармана штанов явился плазменный резак, владелица постучала рукоятью по ближайшей горизонтальной поверхности. — Меня не надо учить разбирать на запчасти — с детства тренируюсь. Как думаешь, сколько я успею раскурочить, прежде чем нас остановят?       Кенни шумно втянула воздух, но предпочла поддержать и возглавить. Сухо пискнул снятый с предохранителя бластер, побежали «полоски» заряда.       Шорох в динамиках затих, только ритмично гудели умные машины. Голова висела в воздухе, искажения пробегали по картинке, заставляя знакомое лицо то неприятно гримасничать, то подмигивать. Кабина прозрачного «лифта» гостеприимно открылась, приглашая войти. Свет в зале начал гаснуть.       «Значит, не хотим общаться?». Мусорщица крутанула в руке орудие труда и легонько, не целясь, срезала уголок стола. По полу застучали светлые капли оплавленного металла. Еще один замах — россыпью искр повис кабель.       –Стой! — голос, живой, человеческий, шел не из динамиков, он возник внутри головы, больно прокатываясь по позвоночнику. Кенни поднесла пальцы к виску, другой рукой целясь в пустоту. Бровь растерянно взлетела вверх.       –А девчонки нас сделали, напарник! Как маленьких! Безо всякой Силы! — второй голос подскакивал и падал веселыми пузырьками. Рэй почувствовала, как встают дыбом волоски на руках и покрываются гусиной кожей предплечья. Что это? Они сходят с ума? Уже сошли?       –Говорил же, надо отобрать у барышень оружие. Любой посетитель — потенциальная опасность. Но мы же не можем, мы же джентльмены, — щекотал горло и легкие невидимка. Говорящая голова беспомощно висела в воздухе, с полуоткрытым глазом и подергивающейся бровью, иногда поворачиваясь вокруг своей оси, как шарик с оборванной ниткой.       Рэй рванула ворот комбинезона: ставшие привычными «приливы» всегда заставали врасплох.       –Хакс? — еще не веря, почти ненавидя, но чувствуя внутри эту теплую, пряную волну. Внизу живота перекатывался тугой колючий комок.       –Хакс? Это ты?       В груди стало горячо и щекотно.       –Рад созерцать вас, Незабвенная! Удивительно, что вы еще храните мой светлый образ в памяти — избавляться от неугодных воспоминаний ваша национальная, джедайская забава. Видимо, она уступает только природному упрямству, — огромную голову окончательно аннулировали. Свет вспыхнул ярче, смелее, силовая завеса между гостями и хозяевами исчезла. Обе женщины приблизились.       Строение саркофагов оказалось иным, чем отпечаталось в памяти. Твердые непроницаемые стенки заменила прозрачная мембрана, реагирующая на циркуляцию жидкости внутри. Фиолетовая «водичка» при ближайшем рассмотрении напоминала капающий сверху бесконечный дождь из крупных треугольных капель. Они беззвучно шлепали о преграду, испарялись и собирались вверху кучевыми облачками. В правом саркофаге пульсировал огромный оранжевый кокон, покрытый лохматым мхом ли, мехом ли. Неопрятные клочья постоянно колыхались в потоках воздуха, разлетались в стороны, и тогда становилось видно, что тело «кокона» проросло крошечными пятипалыми ручками, и неведомый ветер внутри создают именно они в немом разговоре коротких тонких пальчиков. Третий саркофаг открыть свою тайну не пожелал*.       –Ты прав. Мне не нравится… — сухо сказала Рэй, гася «горелку».       — Мне жаль… — печально прошелестел фиолетовый «дождь», но девушка усилием воли удалила из головы «голоса». Хватит с нее диалогов по удаленной связи!       –Мне не нравится, когда друзья тебя за дерьмо считают, угодили в переплет, но делают вид, что у них все пучком, — из любопытства она потрогала ближний саркофаг, и оболочка прогнулась под рукой, словно живая. На ощупь мембрана была теплой и чуть влажной. Мучительно захотелось помыть руку. Она потерла ладонь о штаны.       «Как странно начинается твоя жизнь, малыш», — поглаживание живота странным образом придавало силы. Взглянуть на неподвижную Кенни мусорщица не решилась.       –Это всё?       В голове печальной нотой прогудел вопрос. Бессловесный аккорд печали и удивления.       –Всё, что от вас осталось? Отвечай! — стукнуть бы с размаху кулаком, проверить на прочность «перепонку»! Да жалко принцессу. В сиреневом отблеске «дождя» ее лицо старело на глазах.       –Почти всё, — печально отозвался рыжий кокон и «взял себя в руки», покрывшись неровным клочковатым «мехом».       –Телесное естество ограничивает мыслительную деятельность, — грустно произнес «дождь». Философ, язви его душу!       –Это Сноук сделал? — в голосе Кенни звенела чистая хрустальная печаль, та, что бывает тверже камня и прочнее транспластила. Рэй прикрыла глаза. Держись, принцесса, не ты одна вляпалась в дерьмо банты! А они, дурочки, так радовались, что легко нашли Кузницу, миновали ловушки. Разве бывает ловушка надежнее, чем та, которую разделяешь с близким человеком?       Фиолетовый «дождь» вздохнул мыльными пузырями и аккуратно просочился внутрь головы каплями мыслей, воспоминаний, видений…       …Мир был огромен и полон Силы. Планеты, нанизанные на светящиеся нити, Звезды с пылающей сердцевиной. Серебристая вода, спешащая за приливом. Живые существа, завернутые в невидимую амальгаму Бытия.       … Тот, другой Мир был полон Тьмы. И Тьма накатывала волнами, отступая на годы и десятилетия, но просачивалась, промывая путь неукротимо, неотступно. Тогда звезды путались в паутине и гасли, тогда планеты, обессиленные и нагие, рассыпались каменной крошкой, лишенные права создавать жизнь, хранить жизнь, защищать жизнь. Тогда не приходили Алчущие, вечно голодные, вечно в поисках Силы…       В картину, нарисованную фиолетовым и серым, вторгся аккорд дерзкого рыжего цвета.       –Бэк, бэк, бэк… Магистр, верните картинку назад. Кто же начинает повествование с конца? Только авангардисты и любители арт-хауса. Изначально дело было так…       Тот, другой Мир был странен и чужд. Мир исполинских созданий, питаемых Силой, не мыслящих себя вне этого — найти, выпить досуха, жить. Был Изгнанник. Упрямец, ищущий других путей. «Сноу-уке» — Вне Семьи. Вне Силы. Вне дома. Отщепенец.       Была казнь. Боль. Тьма. Холод. Пробуждение. Было понимание, что жив и будет жить еще, долго и мучительно, помня об утраченном — голова, отсеченная от тела, жалкий обрубок, наказанный бессмертием и памятью. Памятью о беге по траве, о тяжести послушных инструментов в руке, о дрожи под ногами, когда корабль взмывает в небо.       И тогда родилось Терпение. Отчаяние. Годы бессильного дрейфа в вакууме — но многой, слишком многой Силой напиталась отсеченная голова, слишком сильна была жажда жить.       Спустя годы явилась Надежда. Соратники. Новые незнакомые технологии — примитивные, но изящные в своей простоте. Было обретение голоса. Обретение слуха. Создание планов. Выстроить систему. Найти учеников. Жить. Жить. Жить в ожидании.       Пока однажды он снова не услышит его. Зов. Зов Ищущих, идущих по тропе охоты. По тропе Жатвы, после которой не взойдет ни один колос, ибо не станет Силы, питающей его.       Он знал, Ищущие найдут. Пойдут выжившего, затаившегося. Не оставят в покое. Его, Сноу-Уке, существо вне клана, вне семьи. Найдут и выпьют остатки Силы.       Но он будет готов. Готов переступить через боль. Через время. Через сородичей, алчущих новой Силы. Он будет бороться. Насколько хватит сил. Насколько хватит жизненной Силы.