План

      - Ну ты представляешь, да? Я после того эфира сижу вся в слезах и на нервах, не знаю куда бежать, а он тут сам заявляется, как ни в чем не бывало. Будто не смерти полчаса назад избежал, а за хлебом сходил. Улыбается, целоваться лезет. А потом, стоило мне успокоиться, протягивает два пакета. В одном его костюм, весь забрызганный, в другом коробка с мармеладом, вся помятая, будто по ней Катамаранов проехал. Чуть все разом, вместе с ним самим, в машинку не запустила, на максимальный отжим. - Лёлька с хрустом разломала сигарету и потянулась за новой.       Таня сочувственно покачала головой. Её главная подруга и, по совместительству, главный бухгалтер Девятого Канала, Лёля Особова встречалась с каким-то Инженером из их местного секретного НИИ, настолько секретного, что он даже своего имени ей не сообщил. Но зато вручил ключи от квартиры, периодически забывал у неё свои бумаги и термос, подвозил на работу, а также, как сейчас сообщила Лёля, еще и доверил свою стирку её импортной стиральной машинке.       - И при этом он еще и нудит "Лёля, бросай курить, это же вредно и неприемлемо для здоровья". Ха! Вредно для здоровья на мушке у "Железных Рукавов" быть. А неприемлемо это к той Президентке с букетом являться, а ко мне с мармеладом, который сам же и съел.       - Ихадапы йукдав?       - Тань, ну что за вопросы? Конечно, люблю. - Голос предательски дрогнул, обнажая неподдельную тоску, спрятанную за праведной тирадой. - Просто боюсь за него, вечно сердце не на месте. Он мне как начнет рассказывать, как у него денек прошел, я сама не знаю, за что хвататься: за сигареты или что-то покрепче. Спасибо нашему фешенебельному боссу, что виски мне с моей зарплаты не купить, а то бы точно спилась.       Затушив едва прикуренную сигарету, Лёля бросила взгляд на настенные часы.       - Скорей бы пять часов. Он меня встретить должен. Мы сегодня на выставку Гвидона Вишневского идём, а потом... - Девушка вдруг покраснела, что не укрылось от Тани.       - Ммм? - Лукаво протянула Таня.       - А потом в "Бирюзу".       - Мммммм?.. - Еще более лукаво и тягуче продолжила допытывать подруга.       - А потом ко мне, и я надеюсь, что свершится чудо и он хотя бы до нашего телецентра дойдет без происшествий.       Дым сигарет уже выветрился, и в кабинете стала ощущаться прохлада. Лёля подошла к окну, намереваясь закрыть его. Машинально посмотрела вниз.       - Кстати о чуде, - Теперь уже она не отказала себе в ехидстве. - Вон, твоё идет.       Таня тут же подскочила со стула. И действительно, к воротам телецентра стремительно приближался Журналист. В правой руке он привычно держал микрофон, а в левой сжимал что-то большое и блестящее. Лёля прищурилась.       - Это либо очень уродская ваза, либо очень огромная пипетка. Я надеюсь, это не тебе подарок.       Таня пихнула её под ребра и демонстративно отвернулась, скрывая улыбку. От Журналиста она всему будет рада. Это не Ричард, что с помпой преподносил ей вызывающе-роскошные презенты, будь то шуба или золотые сережки, но прежде чем Таня успевала их даже примерить, тут же, с сальной усмешкой, требовал за них "поблагодарить". Юра не такой, Юра ничего от неё не ждет и до сих вспыхивает, как маков цвет, от мимолетного поцелуя. Он порой дарит ей странные вещи, вроде обломка Катамарановского метеорита или книги "Тайные знаки на дне вашего чайника", но зато они дарятся искренне, от души. И Таня их ценит, бережет. Ставит на видное место подаренный булыжник и внимательно разглядывает, не мелькнет ли масонский треугольник средь накипи.       - Вот козел! - Во флёр её приятных воспоминаний бесцеремонно вторгнулся голос Лёльки.       - Дажпх? - Таня вновь повернулась к окну и похолодела. Журналист отчего-то лежал на асфальте лицом вниз. То ли ваза, то ли пипетка лежала рядом в виде кучи осколков.       - Это Сапогов сделал. - Палец Лёли уверенно пополз вверх по стеклу, упираясь в фигуру директора канала, шедшего позади. Таня недоуменно нахмурилась, но Лёля ткнула чуть ниже. - Шнур видишь? Он его пережал, тот натянулся и Юрка об него споткнулся. Гнида фешенебельная.       Похоже, не одна Лёля оказалась столь сообразительной. Таня беспомощно наблюдала за тем, как кое-как отряхнувшись, Журналист сразу заметил, рядом с кем заканчивается шнур его микрофона, и сейчас направлялся к Ричарду. Таня не стала дожидаться драки и понеслась вниз.       - Тань, не дури! - Донесся до неё крик Лёли.       Лифта, вечно тормозящего, дожидаться не стала. Бежать с последнего этажа, да еще и на каблуках это еще то удовольствие, но Таня летела, перепрыгивая через ступеньки. Её подстегивало воображение, рисующее жуткие картины, от окровавленного Юры до бездыханного тела Сапогова, подле которого стоит хмурый Жилин, защелкивающий наручники на её бедном Журналисте.       Двор встретил её безлюдной тишиной.       "Опоздала. Убили. Увезли. Посадили". - Мысли, одна страшнее другой, кружились в полном беспорядке, как стая вспугнутых птиц. Но все же взгляд не мог не отметить отсутствие трупов и крови на асфальте.       Позади раздались шаги и чья-то рука схватила её за плечо.       - Да ты настоящий спринтер, мать. Будешь со мной на стадионе бегать. - Лёля передразнила перекошенное лицо подруги. - Что ты так смотришь? Не было драки, надо было на месте оставаться, сама бы все увидела. Юрка даже схватить Сапогова не успел, как с дерева Родя, ну Выживальщик наш, прыгнул, как раз между ними. Понес какую-то чушь про телевизионный лес, полный змеиных начальников, и Ричард быстро смылся. Он в этом мастер. А твоего уже Родя увел.       Несмотря на услышанные новости, сердце все равно не желало быстро успокаиваться и стучало погремушкой. Глаза продолжали оглядывать место недавней стычки, и у самой лестницы Таня заметила знакомый ободок.       Так и есть, с Журналиста слетели очки, когда он упал. Как он только без них разглядел Сапогова, да еще и решился пойти на него? Вот глупенький.       Таня подняла очки, порадовавшись, что стекла в них уцелели. Леля подала ей салфетку.       - Жвыжа.       - Не за что. И лёд прихвати. Он, по-моему, глаз ушиб.       Спустя десять минут она уже стояла перед кабинетом Журналиста. Подавив желание ворваться туда, Таня тактично постучала.       - Никого н... Я занят!       Такта хватило ненадолго, и Таня решительно повернула ручку. Журналист сидел к ней спиной.       - Какого черта?! - Раздраженно закричал он и развернулся. На носу у него сидели большие темные очки.       - Таня?.. - Тон тут же поменялся, голос дрогнул. Но журналистская смекалка не позволила долго пребывать в ступоре.       - Ты извини меня, Танюш, я не на тебя кричал, просто ходят тут всякие... - Неопределенно махнул рукой. Тут же схватил со стола папку, сделал вид, что читает. - Я тут работаю, очень важное дело изучаю. Очень важное и очень темное. Настолько темное, что без темных очков здесь не обойтись.       Неплохая попытка, мой милый.       Таня, все также молча подошла к нему, достала из кармана очки. Увидев их, Журналист сразу сник.       - Значит ты видела, да? Как я упал?       Опять стыдливо отвернулся, закрылся. Сердце Тани сжалось от невысказанной любви и сострадания. Больше всего ей хотелось сейчас же прижать его к себе, обнять, успокоить, но тут она вспомнила о пузыре со льдом, одолженном в медпункте.       Свободной рукой коснулась его лица, провела по щеке. Всегда охочий до её ласки, Журналист не нашел в себе сил отстраниться. Пальцы Тани поднялись чуть выше, ухватились за дужки очков. Журналист не стал вырываться, признав своё поражение по всем фронтам.       Так и есть. Правый глаз Юры украшал цветистый синяк. Таня горестно вздохнула.       - Тань, да все не так страшно. Вон, мне Родион приложил таёжный подорожник, чтоб не вспухло. Ему помогало.       Вспомнив, в каком пожизненно-опухшем состоянии находятся глаза Выживальщика, Таня мудро рассудила как можно быстрее снять грязноватый лист "таежного подорожника" и заменить его льдом. Журналист послушно прижал пузырь к синяку, избегая смотреть на неё здоровым глазом.       - Спасибо. Ты иди, я потом сам его верну.       Не ушла. Более того, подошла ближе, погладила по голове, ероша темные волосы. Юра был бессилен перед её мягкими, теплыми ладонями с тонкими пальчиками, одно касание которых лечило лучше любого лекарства. Он всё-таки взглянул на неё.       - Танечка... - Ему действительно стало легче. Но помолчав пару минут, не сдержался и горько добавил. - Он же нарочно наступил на мой шнур, Тань. Разве так можно? И, главное, зачем? Я же не его прах нёс.       Таня встрепенулась.       - Прхав? Жеда прхав?       Журналист махнул рукой.       - Да сомнения у нас с Лидером возникли, по поводу смерти Натэллы Наумовны. Тела же так и не нашли на месте взрыва, один пепел. Вот, набрал его побольше, хотел отнести экспертам на гере... геме... герметическую экспертизу. А оно видишь, как вышло. Ничего, - мстительно фыркнул. - Там его еще много осталось, завтра вернусь с бидоном. Его не разобьешь.       Как бы твою голову не разбили, дурачок. Таня начала понимать Лёльку и её страх за своего Инженера. Оба суются туда, куда не просят. Одно утешает: если Юра сейчас ведет расследование в паре с "Железными Рукавами", значит, те его в обиду другим бандитникам не дадут. Будут крышевать. А Сапогов против них, что Дэниэл* против ондатры.       Заметив перемену в любимой женщине, Журналист вновь почувствовал себя паршиво. Не хватало еще Таню грузить своими трудностями. Хватит и того, что она видела его позорное падение. Следовало срочно исправляться, загладить вину. Как хорошо, что он хоть успел за сюрпризом для неё в обед сбегать, и сюрприз неразбиваемый.       - Танюш, - Попросил он. – Залезь ко мне в нагрудный карман, пожалуйста.       Таня послушалась, и достала два слегка помятых билета в кино. На долгожданный показ «Истерики октября», сиквела её любимого сериала «Слезы сентября». Взвизгнув, повисла у Юры на шее.       - Да ладно, ладно тебе. – Смущенно пробормотал Журналист, поглаживая её свободной рукой. – Я же и сам хочу посмотреть, чего они там накрутят. Хорошо еще, что премьера через неделю, а то сейчас у меня такой фонарь под глазом – весь сеанс бы засветил.       Лёд в пузыре окончательно растаял, превратившись в бесполезную воду комнатной температуры.       - Давай я отнесу.       - Ихтж. – Коротко осадила его Таня. По злой иронии, по дороге он непременно повстречает Ричарда и тогда в медпункт придется относить уже кого-то из них.       Вернувшись, Таня застала Журналиста ссутуленным за столом. Опять захандрил, хоть уже и попытался улыбнуться при её появлении.       - Танечка, все хорошо. – Даже закивал для убедительности. – Давай, ты домой пойдешь, а я еще поработаю?       Нет уж, знает она его работу. Просидит до ночи, грызя себя и дырявя булавкой фотографию Сапогова. В груди вновь защемило от нежности. Как же его успокоить? Как выкинуть из его бедовой головы все глупые мысли и убедить, что она ничуть в нем не разочарована? Как избавить от чувства вины за то, в чем он и не виноват? С Ричардом было проще, Ричард никогда не сомневался в собственной мужской обворожительности. Проблема была в том, что обычно вел он себя не как мужик, а как лакшери свинья.       Даже сквозь слой одежды Таня почувствовала, как напряжены плечи Юры. Она провела по ним рукой, очертила линию ключиц. Журналист невольно поддался и с хрустом выпрямился.       - Хорошо как…       Решение пришло. Стараясь не выдать свой план раньше времени, Таня стала массировать ему плечи. Сперва плавно, едва касаясь. Чувствуя, что Юре это приятно, усилила нажим, тщательней разминая затекшие мышцы. Она не спешила, действовала осторожно, интуитивно. Пальцы, будто случайно, то и дело забирались под ворот свитера, оглаживали вдоль шеи. Юра, закрыв глаза, млел от каждого прикосновения, все больше расслабляясь. А Таня старательно продолжала массаж, заставляя его забыть обо всем, кроме её чутких рук. Когда же он, желая ощутить их еще ближе, повел плечами, сбрасывая кожанку, она поняла, что момент настал.       Таня остановилась. Ровно для того, чтобы обойти стул и сесть к нему на колени. Глаза Журналиста удивленно распахнулись.       - Что ты…       Окончание фразы заглотил поцелуй. Долгий, жаркий, «со всеми делами». Юра пылко ответил, обхватив её талию, устраивая поудобней. Руки девушки вновь опустились на его плечи, но не стали задерживаться там, а пошли дальше. Ниже. Журналист ощутил, как Таня гладит его по груди сквозь тонкую ткань свитера. Не медля, он снял его сам, небрежно отбросив на кожанку. Минуту спустя,туда же отправил и её пиджак с блузкой, за что получил легкий укус в шею. А тем временем руки Тани продолжили свое путешествие по его телу, опускаясь еще ниже. Звякнула пряжка ремня.       - Т-таня!       Движение её пальцев сводило с ума, путало координацию его рук, еще сражающихся с замком на её юбке. Таня его не торопила, темп не ускоряла, лукаво завлекая в очередной поцелуй.       Наконец, заевшая молния поддалась. Подол юбки они задрали уже вместе.       - Люблю тебя, - прошептал он, когда она сделала первое движение бедрами.       - Люблю тебя, - прошептал он, когда она зарылась лицом в его волосы, глуша в них свой стон.       - Люблю тебя, - прошептал он, когда все было кончено.       Таня торжествующе улыбнулась и благодарно поцеловала его в щеку. Глядя на сияющее от счастья лицо Юрки, она поняла, что план сработал.              Одевались долго, много дурачились. Таня мешала ему сделать ровный пробор, вредно взлохмачивая старательно зачесанные пряди, а Юра, ловко застегивающий пуговки на её блузке, не менее ловко их тут же расстегивал обратно. То и дело ластился к ней, заглядывал в глаза, норовил коснуться, прижаться поближе и поцеловать везде-везде. Таня не мешала ему, смеялась, сама первой обнимала за шею и расцеловала всё лицо, благо, помада уже давно стерлась.       Но джентльменское состояние все-таки одержало верх. Часы показывали шесть, рабочий день закончился час назад, и Лёлька поди уже давно любуется картинами Гвидона Вишневского в компании своего Инженера.       - Дарвой?       Юра, не колеблясь, кивнул и взял её за руку.       - Да, пошли домой. Вместе.              P.S.       - Имилм ливйжвв?       - О, ну конечно, Танюшка, заходи. – Радостно оскалился Ричард Сапогов, машинально бросив взгляд в зеркало. Роскошен, как и всегда.       Его соведущая впорхнула в кабинет и нежно улыбнулась боссу. Хоть и не так роскошна, как он сам, но тоже хороша. Таня скромно потупилась, застыв на пороге, будто стесняясь. Взгляд директора торжествующе заблестел.       «Неужели одумалась? Baby устала жить в хрущевке с boring ничтожеством, и захотела вернуться к настоящему fashionable Man? Ненадолго же её хватило».       - Come to me, - На пробу позвал её Ричард, как звал уже не раз, до их разрыва. Таня послушалась, улыбнувшись еще обворожительней.       "Да, It was un-fucking-believable!"       - И чего мы ждём? – Сладко протянул Сапогов, когда Таня подошла к его креслу. – You здорово провинилась и me даже не знаю, what you должна сделать, чтобы заслужить my forgiveness.       Таня надула губки и демонстративно облизнулась, отчего в горле самого директора резко пересохло. Наплевав на всё, он первым потянулся за поцелуем, но Таня игриво увернулась, вместо этого положив ладошку ему на грудь, вынуждая опереться на стол, нависая сверху. Загипнотизированный её дерзостью, Ричард послушно склонился ниже. Еще ниже. Еще. Пытаясь уцепиться за край, руки разъехались и локтём он задел початую бутылку «Jameson», так неудачно соседствующую бок о бок с деловой документацией. Та опрокинулась, в долю секунды пропитывая виски все содержимое стола, включая компьютер и телефон.       - FUCK!       Пользуясь тем, что Сапогов отвернулся и занялся ликвидацией потопа, Таня живо унеслась прочь. Оказавшись за дверью, машинально отряхнула руки и сменила улыбку развратной дурочки на искреннюю, злорадную. Этот план ей тоже удался. Осталось последнее. Забежав в гардероб за сумочкой, незаметно подкинула в карман пальто Ричарда визитку Юры, на которой Лидер «Железных Рукавов» оставил свой номер и автограф. Если Сапогов не окончательный дурак, то живо сообразит, кто теперь водит дружбу с её Журналистом. И чем ему может обернуться новая пакость и превышение служебных полномочий. Если не Юра, то уж Таня точно не постесняется сообщить Лидеру, кого, из сотрудников Девятого Канала, следует исполнить в первую очередь.