Я - герой

      После того как мы с братом смогли провести полуоборот, а затем и полный оборот в людей, мы пошли в школу.       Во время обучения мы также проводили тренировки, сами для себя. Просто наша связь с самого детства и это накладывало свои ограничения — мы чувствовали эмоции друг друга как свои. Если мне не нравился кто-то, то брату тоже, и наоборот.       Дома такие вещи мало замечались, но все же мы начали тренировать сами себя — находиться на расстоянии, приглушать связь… А в школе это вышло на новый уровень: мы дружили с разными людьми, находили разные увлечения, то есть начали развиваться как отдельные личности, а то до этого практически всё было общим. Практически — только из-за того, что я осознавала себя иначе.       Но даже так, мы не потеряли то чувство единения, просто в личностях появились новые грани.       Я иногда думала, что не будь моя личность чуть более развитой, мы бы стали одним организмом, думали бы одними категориями, поступали одинаково… Как полные близнецы, одна личность в разных телах.       Однако потом я вспоминала детство и вздыхала облегченно — одинакового не бывает. С самого младенчества мы были не одним, а двумя гранями. Было много общего, но на многие вещи мы смотрели с абсолютно разных точек зрения.       В обучении Тэтсуя тяготел к не просто к новому, а хотел понимать как устроено, искал причины и следствия. У него была та самая мудрость. Он не спешил, жил размеренно, шаг за шагом познавая мир.       Я же была реактивным моторчиком. Тысячи вопросов, порой даже забывая что спрашивала. Любопытство играло в попе постоянно.       Мы оба стремились узнавать новое, но делали это по-разному. Там где Тэтсуя читал книгу или спрашивал, я бегала по двору за насекомыми, наблюдая за тем, как они живут. Там, где брат спокойно наслаждался видами, я резвилась, тоже наслаждаясь миром. Нам нравилось одно и то же, но относились и действовали мы иначе, чем другой.       Я, например, даже представить не могу чтобы ото-то сам полез на дерево снять кошку, он просто пойдет за помощью ко взрослым или попытается приманить. А вот я не задумываясь полезу.       Мы одинаково видим проблему, нам обоим жаль бедное животное, но брат относится к ситуации более рассудительно, а я действую порывисто. Но не могу отрицать, что как я могу быть мудрой, так и брат может поступать необдуманно, просто это реже. Мы с ним как инь и янь. Тот круг с двумя каплями, которые не абсолютно разные и при том одинаковые, а в них есть черты противоположного. В белом есть черное, а черном есть белое.       А еще мы сами по себе как знаки равновесия, точнее — наши причуды.       Мое ледяное пламя — идеальное равновесие противоположных стихий. Еще с того мира я помню что лед может обжигать не хуже пламени, даже сильнее, пусть это и называют обморожением. И бывает холодный огонь, который не обжигает.       У Тетсуи его тень в прямом смысле мерцает. Мы провели эксперимент и да, он может делать тоже что и я — управлять соотношением стихий причуды. У него свет и тьма, поэтому его причуда выглядит как тень. Неудивительно, что ему хорошо даются иллюзии, ведь это как раз тот самый свет, который мы видим. Хорошо хоть для использования причуд физику знать необязательно, все инстинктивно.       Дома нас хвалили старшие за то, как мы стремимся познавать мир, себя и границы своих сил. А еще ругали за это же, когда мы с братишкой стали гулять по городским лесопарках и ближних лесах, притворяясь простыми зверьми. Да, мы стали шифроваться лучше, а старшие перестали «замечать» такие прогулки, просто предупреждая каждый раз, как мы просились гулять. Но я то знаю, что они незаметно следят за нами.       За все эти годы моя статистика выросла довольно прилично! Хоть в показателях силы и выносливости я отстаю от брата, все-таки это не игра и конституция тела тоже влияет, как и пол. Зато я гибкая!       Еще поняла, что меня вполне устраивает такое положение дел. Да, это мир причуд, и дамы порой куда сильнее парней, но это точно не для меня. Ну, в плане физиологии. В плане магии я все-таки обхожу братишку в плане силы, а вот в тонких манипуляциях он все-же получше.       Про Систему я вспоминала хорошо если раз в день, а то и неделями не обращала внимания. Да и то, смотрела только как идет мой прогресс. Все-таки наглядность прилично так мотивирует!       Да, не спорю, иногда было искренне жаль, что нельзя как в игре: пошел в данж, прокачался, раскидал очки, и пошел дальше фармить. Но потом смотрела на статистику и гордилась собой, ведь это я САМА.       Сама покоряла тренировочный полигон, и потом мы с братом оттуда выходили держась друг за друга.       Сама опустошала каждый день до самого минимума ману так, чтобы и истощение не поймать, и подстегнуть развитие. Ели мы за четверых!       Сама предложила брату вместе начать рисовать, чтобы легче осваивать иллюзии.        Наш прогресс не стоял на месте никогда. Каждый день мы что-то учили, развивали, улучшали. Удивительно как при всем этом мы находили время и силы на шалости.

***

      Недавно мы закончили среднюю школу и теперь проводим лето в поместье в Японии. Город Мусутафу встретил нас приветливо еще в первый наш приезд и полюбился всем. А еще здесь была Академия Юэй.       Во время прогулок здесь, мне полюбились игры с детьми. Еще нравилось наблюдать за людьми. Так увидела однажды Тодороки Шото, уж очень сложно не признать такую контрастную прическу. Он иногда наблюдал за играми детей, но сам не подходил.       Зато сегодня, когда тренировка заняла меньше ожидаемого времени и нас с братом пустили погулять, а я направилась в любимый парк с детской зоной, случилось нечто невероятное.       Из рощи я выходила спокойно, давая время узнать меня детям с которыми знакома, и успокоить незнакомых. Зато потом едва не оглохла от счастливого визга ребятни. Мамочки смотрели на это снисходительно. Каюсь, чаще они переживали за меня, а то у некоторых ребятишек причуды могут и навредить. ХА! Я впитываю большую часть выпущенной неосторожными детьми силы, так что максимум что грозит — поцарапают или немного подпалят. Про вырванную шерсть предпочту промолчать. После наших детских побоищ с братом, у нас появились шарфы с нашей шерсти. А дети так, пару волосков выдерут. Ну или особо ретивые целый клочок.       До самого заката я игралась с детьми под взглядом Тодороки. Он сидел на другой стороне на скамейке и порой моя эмпатия ловила от него такие волны тоски, что самой становилось тошно, и это при том, что чужие эмоции я практически не замечаю, пропуская фоном, а тут как по связи от брата прилетало, так четко. Насколько помню из канона, он был одиночкой. Ну да, какие тут друзья, с таким-то папашкой. Хорошо хоть парень иногда может себе позволить так посидеть до вечера.       Дети стали уходить по домам, а я решила не уходить сразу, не знаю почему. Мне очень не хотелось оставлять этого парня сидеть тут провожая взглядом счастливых детей с родителями.       Когда уходил последний ребенок, я обратила внимание на шорох со стороны Шото, кажется, он меня не видел и решил уходить. А нет. Заметил. Смотрит так удивленно. Аж сел назад.       Тут меня покинул дар речи. Он позвал меня как какую-то ручную кошку! А смутился то как! Это точно тот Тодороки, которого я знаю из канона? Милота же! Решила не игнорировать приглашение, и подбежала, запрыгивая на колени.       Взглянув в его глаза, начала перебирать лапами, чтобы он хоть руки чуть раздвинул, я как бы крупнее кошки и места надо много. Но в итоге все получилось хорошо и я свернулась компактным клубочком, чуть боднув головой. Ну что? Гладь!       Я уснула. Да уж. Неожиданно. А что разбудило-то? — Домой! — ой, это ж точно тявканье брата! Чуть осмотрелась — и правда домой пора. Попрощавшись с Тодороки, умчалась в рощу за братом под его недовольное ворчание. Ревнует что-ли?

***

      День начался с неприятного разговора с семьей, стоило только спуститься на завтрак. Удивительно, что эту тему подняли только сейчас, хотя свое желание быть героями мы с братом никогда не скрывали. — Почему, мелочь? — М? — Почему ты хочешь быть Героем? — Это… — Ты знала, что мир жесток? Почему? Да потому, что можно сколько угодно спасать людей, помогать им всеми силами, лезть из кожи ради других, но стоит лишь всего один раз оступиться и это сломает все. Тебя будут ненавидеть, корить во всем, что возможно, никто не вспомнит, что в прошлом году ты спас их ребенка или родителей, что буквально пару дней назад благодаря тебе были спасены жизни многих людей.       Мир так устроен, что все хорошее воспринимается обществом как само собой разумеющееся, и то ровно до тех пор, пока ты не становишься костью в горле тому, кто имеет влияние на других. Тогда вспоминают все плохое, забывая все хорошее. Ведь зачем помнить добро? А если ты оступился, то опасен, а значит надо следить за каждым шагом, а еще лучше — устранить, ведь ты опасность. И уже другой герой получает задание на устранение опасного злодея — тебя.       Ты можешь спасать, помогать, верить в добро, но оступишься один раз и никому не будет дела до пользы от тебя, это будет восприниматься только как коварный план для того, чтобы сотворить большое зло. — Я знаю это все. Знаю, но не могу отказаться от своего стремления хоть немного сделать мир лучше, безопаснее.       Да, мир жесток. Но ведь это только от того, что жестокость всегда на виду. Мир еще очень красив, в нем много добрых людей, много героев, о которых никто не знает, ведь им не нужно призвание, они просто любят этот мир и помогают по велению сердца, делают мир добрее и чище своими поступками. Эти люди могут каждый день проходить мимо и мы их не узнаем, но это они помогут бродячему зверю или бедному человеку, это они занимаются волонтерством в приютах, больницах. И ради того, чтобы эти люди могли жить спокойно, чтобы их мир не рушился от жестокости других, я и хочу быть героем. Я не могу спокойно жить, понимая, что сейчас где-то происходит несправедливость, что кто-то пользуется доверием других. Не могу сидеть и ждать, слушая новости о том, что кого-то убили просто потому, что никого не оказалось рядом, не могу слушать о людях, которые стали «злодеями» не от хорошей жизни и хочу им помочь. Для меня быть героем это не профессия, а стремление помочь всем чем смогу тем кому возможно. Это веление сердца. И я искренне уверена, что только внутренние убеждения людей заставляют их тела двигаться самостоятельно при опасности для других, ведь только наше сердце может напрочь заглушить инстинкт самосохранения ради других. — Я тебя услышал. А ты, Тэтсуя, что скажешь? — Что сказал бы все то же самое другими словами. У нас одно стремление. Разве только сестра будет всегда важнее других. — Я понял вас. Сэйджи, помнишь, ты отвечал почти так-же. Да и жену себе ты нашел с такими же убеждениями. Дети явно унаследовали от семьи свои стремления. — А что ты хотел, старик, если Сэйджи мы с тобой так воспитали? Так чего удивительного, что они унаследовали волю госпожи Инари? А вы, дети, не слушайте других, следуйте за сердцем и все будет хорошо.       Этот разговор нам был нужен. Только поняла я это только сейчас, когда по связи резонансом звенело наше общее чувство облегчения. Как много может значить всего лишь одобрение от семьи выбранного пути в жизни. Как будто с плечей груз упал.       А еще я окончательно почувствовала себя Дома — там, где тебя поддержат, где любят просто за то что ты есть и не надо никому доказывать, что ты есть.       «Спасибо, Мир, за Семью!»