Свет во мраке

Что хуже — провал или отсутствие попытки? Когда у человека есть шанс попытать удачу, он, скорее всего, рискнёт и будет надеяться на положительный результат. Но иногда мы даже и не хотим что-либо предпринимать — точнее, боимся потерпеть неудачу. И после этого, дни или годы спустя, человек жалеет, что не попробовал сделать какое-нибудь дело. «Что было бы, если бы я в тот момент не отступил? Может, мне всё-таки это бы удалось?» — такие мысли начинают беспокоить. Чтобы Вы в будущем не терзали себя тревожными размышлениями, следует воспользоваться возможностью действовать, даже если результат вряд ли будет успешным. Таким образом, отсутствие попытки — хуже провала, потому что человек, попробовав совершить задуманное действие, получит моральное удовлетворение, а если такого шанса не будет вообще — можно многое потерять, в том числе и возможную победу. После вечера, проведённого с семьями клана Учиха, Джирайя и Минато решили отложить визит к задержанному преступнику на завтра, так как уже было довольно поздно. К тому же и данные так быстро вряд ли удалось бы получить — в общем, повод, чтобы повременить, был. Саннин предложил своему ученику расположиться у себя дома. Жёлтой Молнии, конечно, было неловко принимать это предложение, но иных вариантов не оставалось. Безусловно, в запасе был ещё Какаши, но Намикадзе посчитал явление к нему с такой просьбой наглым и нелепым. Жилище Жабьего отшельника было не очень большим, скорее, среднего размера. Если бы Минато не знал, что этот дом принадлежал самому Пятому, и ему нужно было бы предположить, кто владелец, Джинчуурики бы ни за что не догадался. Хотя сама постройка не выглядела убого, но в то же время она была скромной для человека, статус которого — Хокаге. Джирайя вполне мог позволить себе роскошные апартаменты, однако он не считал это для себя важным и необходимым. Большую часть времени Саннин проводил у себя на работе, в кабинете, либо прогуливался на свежем воздухе. Домой он заходил лишь для того, чтобы удовлетворить потребности организма, такие как: сон, необходимость в потреблении пищи и прочее. Даже когда за окном лил дождь и температура опускалась к нестабильной для времени года отметке, Жабий отшельник частенько выходил на улицу и стоял под холодными струйками, вспоминая прошлое. Как можно уже было понять, седовласый старик скучал по бывшему ученику во времена двухгодовалого отсутствия Минато в деревне, однако будет ошибочно считать, что все мысли были только о нём. Каждый раз, проходя мимо выхода из Листа, Саннин видел перед собой образ той, которая вот уже несколько лет как покинула его. Где-то там, спрятавшись среди зелёных листьев и травы, женщина со светлыми волосами мило улыбалась. Несмотря на свой возраст, она выглядела привлекательно и довольно молодо. Большие светло-коричневые глаза, тонковатые губы, которые были ей как раз к лицу, небольшой носик, слегка вздёрнутый, — долго не могли выйти из головы Хокаге. Ещё с самого детства мальчишка пытался заполучить внимание Цунаде — так звали загадочную женщину — но это никогда не приносило особого успеха. Джирайе было очень больно на душе, когда его возлюбленная выбрала другого, и так же больно ему было, когда тот человек умер. Саннин всеми силами пытался утешить Цунаде, однако было поздно: горе уже заполнило её полностью. Бедная куноичи была не в силах оставаться в Конохе — в месте, где всё напоминало о нём. Опечаленная, она решила покинуть селение и больше туда не возвращаться. Но Джирайя всё ещё верил, что его неразделённая любовь обязательно вернётся — по крайней мере, он на это надеялся. После этого Саннин сам оставил деревню и ушёл в путешествие, но вскоре снова пожаловал назад, на свою родину. И даже сейчас, когда Жабий отшельник находился рядом с Минато, Пятый думал о том, что для полного счастья ему так её не хватает. Может, чудо бы какое случилось сегодня, завтра или через неделю? О, было бы так чудесно! Но сейчас следовало бы сконцентрироваться на поставленной задаче — бывший ученик как никто другой нуждался в поддержке. Вылезая из облаков загадочных мечтаний, так как шиноби уже подошли к двери дома, Джирайя кинул взгляд на Четвёртого, радостно ему улыбаясь. Саннин достал из правого кармана рубашки ключ, а затем открыл ним вход в помещение. Внутри было немного не убрано, потому что Хокаге из-за своих дел буквально не успевал наводить порядок. — Прощу прощения за небрежный вид комнат, — рассеянно почесал затылок Пятый. Ему было известно, что Минато был особенно чистоплотен, поэтому знал о возможном осуждении со стороны Джинчуурики. — Что Вы, правда, это не имеет значения, — поспешил успокоить старика Жёлтая Молния. Он говорил открыто; в его голосе чувствовались нотки искренности. — Вы приютили меня, а значит, жаловаться нечего. Жабий отшельник принялся показывать бывшему ученику, где тот мог бы расположиться. Пятый уже заранее выделил комнату, в которой недавно ночевал Казекаге, когда Раса приходил сообщать новости собрания Каге. Она была небольшой, но в то же время довольно уютной. В углу комнаты стоял простой деревянный шкаф, возле него располагался письменный стол, а в противоположном конце — просторная кровать, над которой находилось большое окно со шторками. У Джирайи же комната была чуть поскромнее, так как Саннин намеренно хотел, чтобы гостям доставалось только лучшее — если сам Хокаге позволяет кому-то ночевать у себя дома, это значит, что данный человек для него сильно важен, поэтому такая персона вполне заслуживает самого хорошего. Ночь у ниндзя прошла довольно хорошо. Они разошлись по разным комнатам, а затем сладко и крепко заснули. Луна была полной, в окна пробивался свет. Перед сном Намикадзе думал о Наруто. Как он там? Хорошо ли следит за ним та женщина? А Жабий отшельник снова вспоминал образ возлюбленной, представляя, как она возвращается обратно в деревню. Утро наступило, к сожалению, совсем скоро. Шиноби очень хотелось продолжить спать, однако эти двое понимали, что сейчас всё зависело только от них самих, поэтому пришлось встать. Минато проснулся раньше Джирайи, поэтому и собрался к выходу он быстрее. Первым делом парочка направилась узнать результаты сбора информации у преступника. Хокаге как раз уже ждали, чего нельзя было сказать про Минато — в прошлый раз Джинчуурики остался на улице, вследствие чего специалисты и не могли видеть ещё одного участника раскрытия дела. Они, конечно, узнали Жёлтую Молнию и из-за этого удивились его нахождению в Конохе. Да и ещё сам Пятый нормально на это реагировал, даже согласился посвящать его в столь тайные для Листа дела! Ниндзя-иллюзионисты уже хотели начать возмущаться, но Саннин вовремя заметил недоумевающие лица шиноби, поэтому он не дал сказать им ничего лишнего. — Вы, наверное, уже поняли, что со мной сейчас находится не кто иной, как Минато Намикадзе, — быстро произнёс Жабий отшельник, постепенно сбавляя темп, — однако не стоит делать поспешных выводов — просто не придавайте этому никакого значения, ведь я знаю, кому стоит доверять, а кому — нет. — Хорошо, как скажете, Хокаге-сама, — ответил один из специалистов. Затем этот мужчина повернулся и подошёл к большому столу, на котором лежали важные документы и бумаги. Постояв там несколько секунд, он глазами нашёл нужный отчёт, а после снова направился к Хокаге. Не отрывая взгляд от листа, шиноби, немного колебаясь, протянул: — Здесь написано всё, что нам удалось выяснить из воспоминаний преступника. Парень ещё не успел очнуться, но как только он это сделает, мы сообщим. Надеюсь, что наша помощь в ближайшее время не понадобится, так как у нас сейчас очень много работы, — мужчина дал отчёт Пятому в руки. — Нам можно идти? Саннин окинул взглядом лист бумаги, переворачивая его, — на другой стороне также были какие-то записи. Молча кивнув, Жабий отшельник дал понять, что дальнейшая помощь пока не потребуется. После этого стоящие рядом специалисты направились в другой отдел здания, а Минато с Джирайей тем временем вышли наружу. — Предлагаю пойти в мой рабочий кабинет, — открывая дверь, чтобы выйти, сказал шиноби, обращаясь к своему бывшему ученику. Тот тут же согласился, и эти двое вместе последовали к нужному месту. Когда парочка дошла к резиденции Хокаге, Намикадзе неожиданно спросил: — Вы тоже, сэнсэй, не захотели переезжать сюда, как и я? Пятый невольно заулыбался. — Я не хочу, чтобы работа и личная жизнь составляли одно целое — пускай они будут существовать бок о бок, но не пересекаясь. Жёлтая Молния резко остановился, готовясь задать ещё один вопрос. — Вам не нравится Ваша работа? — в голосе молодого отца проскакивала некая тревога, так как Джинчуурики не желал услышать то, что ему было бы неприятно узнать. Саннин тяжело вздохнул, выдерживая недолгую паузу. Немного помолчав, он тихо выдал: — Я просто не считаю, что занимаюсь тем, чем мне бы хотелось заниматься, — Жабий отшельник ещё раз вздохнул, поглядывая за реакцией ученика. — Однако давай оставим это в секрете, хорошо? Четвёртый даже не знал, что и ответить — он явно не ожидал такого признания. Намикадзе всегда считал, что его учитель жил своим делом, работой, но, видимо, Минато сильно заблуждался. Может, стоило бы что-то ещё спросить об этом? А вдруг это было бы некорректным и неуважительным по отношению к Хокаге? — Я вижу твоё смятение, — к удивлению шиноби, продолжил Саннин, который успел заметить необычную реакцию Джинчуурики. — Просто у меня давно лежит душа к написанию книг. Однако теперь из-за своей работы у меня нет возможности это делать. И ты, возможно, спросишь, — тогда почему я согласился стать Хокаге? Ответ прост: люди заранее выбрали меня. Они считали, что никто другой не сможет подойти на данную роль. Но я никогда так не думал — мне казалось, что такая ответственность совсем не для меня. Однако я хотел, чтобы кое-кто другой стал главой Листа. К сожалению, этот человек на тот момент находился — да и сейчас находится — за пределами Конохи, поэтому мне не осталось выбора, кроме как выполнить желание жителей. — Расскажите, кого Вы имели в виду? — с интересом спросил Минато, даже не думая о том, что этой особью вполне мог бы оказаться и он. — Речь идёт о Цунаде — она была внучкой Хаширамы Сенджу и одной из тройки Саннинов, как и я. — Я знаю её, — вспоминая образ той самой куноичи, ответил Намикадзе, — в детстве она иногда залечивала мне раны, когда я приходил в больницу. Затем эта женщина поехала на практику в другое место, а после куда-то пропала. Жабий отшельник не горел желанием больше разговаривать на эту тему, поэтому решил сменить её другой, воспользовавшись тем, что они вдвоём уже стояли возле резиденции Хокаге. — Давай сейчас лучше сосредоточимся на предстоящей задаче, — молвил Джирайя, заходя в помещение. Это место ничуть не изменилось с тех пор, как Минато был здесь в последний раз. Только тогда он заходил сюда, чтобы выполнять обязанности Хокаге, а сейчас этот титул принадлежал не ему. На Джинчуурики нахлынули воспоминания о прошлом, когда всё было так прекрасно — прекрасно, если сравнивать с текущей ситуацией. Поднявшись по ступенькам наверх и пройдя по просторным коридорам, шиноби сразу же нашли нужный кабинет — нечего и думать, что эта задача не составила и труда. Открыв дверь, Саннин окинул взглядом комнату; как вдруг он застыл на месте, отчего Намикадзе столкнулся лицом в спину старика. Жабий отшельник потерел глаза, чтобы удостовериться, что увиденное ему не показалось. — Что-то случилось, сэнсэй? — недоумевая спросил шиноби, держась за побаливающий лоб. Но Джирайя не молвил ни слова, поэтому Жёлтая Молния решил сам посмотреть и понять, что вызвало такую непонятную реакцию у учителя, слегка оттолкнув его. Когда Четвёртый заглянул внутрь кабинета, он увидел стоящую у окна женщину со светлыми волосами, которая казалась довольно знакомой. Неужели это та самая? Услышав чужой голос, незнакомка обернулась, а затем подошла ближе к шиноби, что всё ещё стояли на пороге, находясь в полном шоке. Намикадзе сильно удивился, но по сравнению с реакцией Джирайи, — он проявил равнодушие. Сомнений не было: перед ними стояла Цунаде… Всё тот же прикид, всё та же улыбка — она ничуть не изменилась со времен, когда Сенджу ещё находилась в деревне. Женщина, может, даже и похорошела за такой долгий период странствования. — О, Минато, ты так подрос, — рассмеялась куноичи, — чего нельзя сказать про тебя, Джирайя, — ты так и остался стариканом, куда ж ещё. — Мы с тобой одного возраста, Цуна, — наконец нашёл ответ Саннин, — к тому же я не такой уж и старый. Жабий отшельник впервые за пару лет покраснел, отворачиваясь, чтобы возлюбленная этого не видела. Конечно, женщине удалось это заметить, однако она решила не придавать этому никакого значения. — Довольно странно, что ты, Минато, находишься в деревне — не ожидала я тебя здесь увидеть, — резко сменила тему она. — До меня уже давно, может, года два назад, начали доходить новости, что тебя признали опасным преступником. Насколько я помню, тебя до сих пор разыскивают, да? — Сенджу принялась разглядывать Намикадзе, который, по её мнению, очень сильно изменился. Может, она так думала потому, что несколько лет не видела его. — Это правда, однако сейчас мы с учителем собираем доказательства для моего оправдания, — сказал Джинчуурики, также разглядывая женщину. — Вот как, — озадаченно произнесла Цунаде. Внезапно где-то на конце коридора послышались громкие шаги, точнее, звуки быстрого бега. Все обернулись; Минато с Джирайей отошли от порога. — Цунаде-сан! — воскликнула запыхаясь какая-то темноволосая девушка, на руках у которой лежала маленькая розовая свинка. — Вот Вы где! — А это ещё кто? — спросил Минато. — Её-то я вряд ли и вспомню. — Это Шизуне, моя ассистентка, — ответила женщина, закатывая глаза. — Шизуне, — она посмотрела на неё пронизывающим взглядом, — я же говорила тебе не искать меня. — Простите, я просто очень волновалась, — немного отдышавшись, выдала девушка. Она осморелась вокруг, заметив Джирайю и Минато, что успели переглянуться. Несколько секунд царило неловкое молчание. Хокаге, чтобы разрядить обстановку, предложил приятелям зайти внутрь кабинета, так как они стояли чуть ли не прямо на входе. Войдя в комнату, Жабий отшельник подошёл к рабочему столу, а затем положил туда листик с отчётом, снова обращая внимание на долгожданных гостей. Они начали с энтузиазмом рассказывать о своих путешествиях по миру; Саннин к тому же тоже имел в запасе несколько историй про его странствования из далёкого прошлого. Поначалу Жёлтой Молнии было интересно слушать, однако некорое время спустя он осознал, что его учитель сильно увлёкся, так как беседа даже и не намекала на её окончание. Конечно, перерывать разговор Намикадзе не хотел, ибо Минато считал, что тогда все бы подумали о его эгоизме, который проявлялся в поиске доказательств именно для него, поэтому Джинчуурики решил самостоятельно начать разбираться в нужных делах. Первым делом он взял со стола отчёт (к слову, Джирайя этого даже и не заметил), а после принялся читать и анализировать содержимое. В документе были описаны несколько воспоминаний Сакицу; также было указано, что некоторую часть информации не удалось добыть, так как у преступника были обнаружены слишком серьёзные мозговые повреждения, за которые ниндзя-медики в скором времени должны были взяться. Четвёртый наконец-то узнал всю правду о парне и Мадаре (конечно, не всё, но большую часть из воспоминаний); стало известно, кому и зачем нужны были глаза Изуми, а также выяснилось точное местонахождение лаборатории Орочимару, где он незаконно держал своих подчинённых, среди которых был и Сакицу. Минато аккуратно сложил листик и положил его в карман. Больше всего он не мог поверить, что Мадара и вправду упал так низко, пытаясь забрать шаринган у ребёнка. И всё же это планировалось не для него самого, а для задержанного напарника, однако факт оставался фактом — теперь Намикадзе стал ощущать ещё большую ненависть к Обито. Джинчуурики на секунду задумался, что Тоби и раньше показывал своё безразличие к детям, когда под угрозой оказался новорожденный Наруто. Учиха-то спас малыша, однако это было сделано для достижения своих целей и манипуляций, отчего ставало на душе ещё хуже. Шиноби решил пока отложить дело по поводу преступления и перейти к другому: сейчас было более важно получить полную свободу — тогда Жёлтая Молния смог бы действовать независимо от кого-то и иметь полное право на проживание в Конохе. Минато подошёл к двери, чтобы незаметно выйти — он не хотел беспокоить своего учителя, давая ему возможность отдохнуть от всех этих заданий, преступлений и прочего. В последний раз обернувшись, Намикадзе не увидел никакой реакции со стороны Джирайи, так как тот даже и не заметил уходящего ученика. После этого Джинчуурики тихо дёрнул за ручку и вышел в коридор. Причина, по которой Четвёртый взял с собой листик — он думал, что это могло бы чем-то ему помочь. Да и молодой отец сам хотел переодически снова возращаться к перепрочтению содержимого, открывая для себя всё новые и новые детали. Жёлтая Молния уже доходил до ступенек, которые вели вниз, однако неожиданно какой-то знакомый женский голос окликнул его. Минато обернулся и увидел перед собой ту самую темноволосую девушку со свинкой на руках. — Шизуне? — удивился Намикадзе. — Почему ты здесь? — Мне стало интересно, куда ты направился, — ответила девушка, немного смутившись, — к тому же я захотела оставить ту парочку наедине, — куноичи загадочно улыбнулась. Джинчуурики не придал этой короткой беседе особого значения — он снова повернулся в другую сторону, чтобы уйти. Стоя спиной к Шизуне, Четвёртый решил сказать последнее, что считал нужным: — Мне стоит отлучиться по делам. Затем шиноби молча ушёл, оставляя девушку одну. Конечно, возможно, так было некрасиво поступать с его стороны, однако Жёлтая Молния даже и не думал об этом, погрузившись в свои мысли и размышления. Минато первым делом решил пойти в цветочный магазин, чтобы найти продавщицу, которая обслуживала покупателя накануне преступления. Намикадзе без особого труда удалось вспомнить нужную дорогу. К счастью, за два года постройку никуда не перенесли и не разрушили — она осталась прежней и узнаваемой. Вот только была одна проблема: та женщина, возможно, уже перестала работать в данном магазине. Если это и вправду так — очень печально, ведь продавщица была маленькой надеждой, которая могла бы привести к желанной свободе. И каково было удивление Жёлтой Молнии, когда он, открыв ручку двери, за прилавком увидел то самое узнаваемое лицо, что так ему было необходимо найти сейчас. Однако внутри магазина находилась ещё одна персона — какая-то темноволосая девушка. — Шизуне, это снова ты? — Джинчуурики опять-таки удивился, осознавая, что этой особью действительно оказалась ассистентка Цунаде. А куноичи удивилась не меньше, так как она даже и не намеревалась следить или идти по пятам шиноби. — Минато, я не думала, что ты тоже будешь здесь, — выдала слегка прищурившись Шизуне. — Я лишь пришла поговорить со своей старой приятельницей, верно, Кей? — Да, правда, — подтвердила сказанное продавщица. Она узнала лицо гостя, так как это всё-таки был сам Четвёртый, к тому же теперь и известный преступник (последний факт заставил её насторожиться). «Интересно, это её полное имя? — задался вопросом Намикадзе. — Впрочем, неважно, — я сюда совсем не за этим пришёл». Подойдя поближе к прилавку, ниндзя слегка оттолкнул стоящую рядом Шизуне, чтобы обращаться непосредственно к женщине. «Что за невежество», — подумала девушка, хмурясь от злости и раздражения. — Простите, что перерываю ваш разговор, — Джинчуурики кинул мимолётный взгляд на темноволосую куноичи, а после снова устремил взор на продавщицу, — однако сейчас я обращаюсь по очень важному поводу, и… — Отойдите, уважаемый Четвёртый, — прервала его женщина, — Вас, наверное, совсем не учили манерам. И мне всё равно, что Вам от меня нужно — убирайтесь куда подальше, если не хотите покупать цветы, — вспыльчиво отвечала Кей, не желая иметь с бывшим Хокаге никакого дела. Её реакция, хоть и казалась грубой, но была вполне обоснованной — Минато сам вёл себя нагло, проявляя полное пренебрежение к Шизуне; ему было, мягко говоря, на неё плевать. Да ещё и свинка её эта раздражала — странного питомца они с Цунаде себе, конечно, выбрали, — так, собственно, думал Намикадзе. — Ещё раз простите, но… — ещё раз попытался перейти к сути дела шиноби, чувствуя себя немного виноватым. — Убирайтесь, — вновь перебила его женщина, на этот раз повышая голос. — Всего хорошего, — более тихо и спокойно выдала она, когда молодой отец направился к двери. Джинчуурики больше не хотел унижаться, решив, что зайдёт чуть позже, а может, вообще не зайдёт. Странно всё так получилось: вроде бы ничего такого не произошло, а столько эмоций. Реакция продавщицы для Жёлтой Молнии была не совсем понятна — возможно, он и признавал свою вину, однако всё же считал, что женщина явно перегнула палку. После этого Четвёртый решил отправиться на поиски каких-то ещё доказательств. Честно говоря, было довольно трудно понять, к кому обращаться дальше и куда идти, однако Минато пытался делать хоть что-то. Оказалось, никто не видел Намикадзе на кладбище или, по крайней мере, отрицали это. Никто также и не мог подтвердить нахождение преступника дома во время совершения убийства, отчего у ниндзя постепенно начались опускаться руки. Опечаленный, он продолжал поиск зацепок, но это пока не приносило никаких результатов.

***

Джирайя и Цунаде тем временем душевно болтали о своём. Увлеченные разговором, они не сразу заметили внезапное исчезновение своих учеников, однако всё же это должно было когда-нибудь случиться. Но перед этим произошло ещё более важное событие, которое, наверное, сильно повлияло на исход всего дела. Парочка разговаривала, стоя возле стола Хокаге. Напротив, через окно, открывался восхитительный вид на деревню. Солнце уже заходило за горизонт — время пролетело незаметно. Жабий отшельник был на седьмом небе от счастья: он давно мечтал побеседовать с Цунаде, как в старые добрые времена, — и вдруг это желание свершилось. Однако всему когда-то приходит конец, как он пришел и сейчас. Неожиданно Саннины в окне увидели необычную, летающую в воздухе птицу, которая, по всей видимости, не водилась в Конохе. Несложно было догадаться, что эту птицу специально послали сюда из другого селения — Джирайя даже знал откуда. Когда это чудо с острым клювом подлетело поближе, в нём можно было узнать орла — такого птаха обычно отправлял Казекаге, чтобы передавать важную информацию. Таким способом отправки письма пользовались довольно редко, а это значило, что написанное было чрезвычайно важным. Орёл залетел в комнату через открытое окно, а затем приземлился на столе, показывая, что на его лапе прикреплено послание. Джирайя, открепив письмо, переглянулся с Цунаде, а птица тем временем улетела назад. — Это от Казекаге? — Сенджу тоже догадалась, от кого эта записка, однако решила на всякий случай переспросить. — Верно, — ответил Саннин разворачивая послание. Пройдя взглядом по нескольким строчкам, он внезапно убрал свою улыбку, сменив её лишь подобием, закрывая от печали глаза. «Добрый день, уважаемый господин Хокаге Несу Вам, к сожалению, плохую и неприятную для нас весть. Только, пожалуйста, постарайтесь не расстраиваться — мне тоже никак не хотелось бы признавать всё никчёмное положение ситуации. Томить не буду: шиноби, с которыми тесно общался Хадоши, заявили, что они не будут помогать в расследовании, так как эти ниндзя давно негативно настроены против Минато. Я всеми силами пытался на них повлиять, прибегая к жестоким мерам, однако мне всё же следовало сохранять грань, чтобы люди не усомнились в моей должности Казекаге. Я сделал всё, что мог, и мне самому очень и очень жаль. Надеюсь, у вас обстоят дела лучше. Я буду и дальше пытаться что-то предпринять, однако Вы сами понимаете, что больших надежд не стоит возлагать. С уважением, Четвёртый Казекаге». Иногда мы получаем совсем не то, что ожидали получить от жизни, а иногда и вовсе разочаровываемся её «подарками». Но важно помнить, что, скорее всего, таким образом создаются очередные испытания, через которые нужно найти силы пройти. Ведь жизнь, по сути — череда задач и проблем, что даются нам для их решения. Так что неудивительно, что часто всё получается не так гладко — считайте, это ещё одно испытание для Вас, пройдя которое Вы обязательно получите награду.