Выбор очевиден

***

Я однозначно могла сказать, что вампиры сгорают очень быстро, в буквальном смысле, как спички, но с маленьким таким отличием: они действительно издают зловонный запах. Его даже трудно как-то описать. Приторный, въедливый в сочетании с запахом протухшего мяса, из которого вдруг решили сделать шашлык без специй. Блевануть мне реально очень хотелось, сдерживало только то, что в животе не было ни кусочка еды — все внутренности будто прилипли к спине. Я специально не ужинала. Потому что знала, что если уж Джаспер решил извести этих вампиров со Свету, их предстояло придать огню. В его привычном, еще со времен мексиканского ковена, стиле: расчленить на кусочки — не только руки и ноги, но и пальцы, и все другие несомненно важные части тела — и медленно сжечь на костре. И да, сгорали они быстро, но в течении тех секунд они полыхали так ярко, что можно устраивать шаманские, ритуальные пляски. И мне даже не было их жаль. Может чуть-чуть Лорана, но этого сожаления не хватит, чтобы я соизволила попросить Джаспера сохранить ему жизнь. Возможно, я и не имела права выбирать кто останется жить, а кто нет, но, как говорится, своя шкура ближе, и лучше избавиться от возможного преследователя сейчас, чем исправлять потом возникшие из-за него трудностей. Мы уже около получаса стояли на той самой поляне, где Каллены обычно собирались, чтобы сыграть в их семейный супер-бейсбол, и смотрели на черное пятно от бывшего кострища. Только сейчас я осознавала, как была напряжена в последнее время, и как это всё злило Джаспера. В этот самый момент он казался самым безмятежным существом на планете, который, наконец, избавился от проблемы, успевшую впиться в нас острыми коготочками. Не то чтобы я его не понимала.

***

Все началось с того, что в гости к Калленам прибыл Питер со своей женой — Шарлоттой-зовите-меня-просто-Чар, с которой я хотела познакомиться уже очень давно, и узнать, как она терпит этого мудака, успевшего доконать почти всех своими пошлыми шуточками буквально за час. Всех кроме Эммета. Я не удивлена, но все равно скажу — у них очень похожее чувство юмора. С помощью Питера и Чар, мы поведали о причинах своего странного поведения, рассказав всю историю во второй раз, попутно уточнив много других мелочей, о которых не спрашивали по видеосвязи, и все же были неуверены в ответе — мало ли, что там «знающий» порешал за нас. Например, момент с фальшивым документом появился из-за того, что не было досрочно известно стану я вампиром или нет, а тот же собранный в шприцы яд, если и не сейчас, пригодится в любом случае, и пусть мы об этом догадывались, но хотелось быть еще и уверенным в этом. Или же слишком интенсивная штука с нашей с Джаспером связью, из-за которой, если мы находились хотя бы сутки в дали друг от друга, то становились чересчур… хм… безумными? Карлайл частично был прав в предположении, что это из-за эмпатии Джаспера, но вся правда в том, что я была человеком. В парах инстинкт защиты половинки и так был в приоритете, но моя человечность — с ее хрупкостью тела, и с гораздо большими шансами умереть, нежели в чисто вампирской паре — сыграла свое дело. Внутренний вампир Джаспера посчитал, что я слишком слаба, что бы защищать себя от других окружавших нас хищников — не то чтобы он не прав — и защищал в два раза активнее за нас обоих, тем самым укрепляя связь еще больше. А дальше нам было очевидно — чем больше укреплялась связь, тем сильнее становились чувства, которые мы разделяли. Когда я стану вампиром, интенсивность чувств и потребность в защите разделится, став не такой ядреной. Вот такие тут рогалики. После того, как нам все разжевали и распинали по полочкам, мы составили план. Если честно, я все еще не понимала, зачем нам нужен был Питер при убийстве кочевников. Было ли это тем, что Эдвард защищал Беллу, Карлайл — не умеющую драться Эсме, Гаррет — частенько смотревшую в будущее Элис, а Эммет и Роуз — меня, в то время, как Джаспер и Питер избавлялись от Джеймса и Виктории? Но мне это казалось достаточно натянутым оправданием, а «знающий» по этому поводу устало звенькал, ничего не сообщая. Задолбала я его, наверное. Но суть не в этом. В этот раз мы с Джаспером не уезжали на Аляску, а остались в Форксе, сказав Чарли, мол, решили поехать в конце лета, и провести время со своими родными. Чарли этому обрадовался, но виду старался не подавать, что у него не очень хорошо выходило, но, усмехнувшись, все единогласно сделали вид, что поверили. Тем более, в июне нам всем — старшим детям — выдали наши дипломы, а Каллены получили еще одно подтверждение в сотню других о том, как скучно они тратили свое время. Тот день, когда наша семья избавила мир от трех из тысячи других вампиров, даже с обычной человеческой памятью, я запомню надолго. Хотя бы потому, что только после того, как погасло яркое кострище, и я, и Джаспер почувствовали некое… облегчение. — Эй, голубки, долго вы еще там стоять будете? — Своим громким басом крикнул Эммет, почти наполовину высунувшись из джипа. Да, действительно, мы стояли обнявшись уже довольно долго, и не спешили куда-либо двигаться, и словно услышав мои мысли, Джаспер махнул брату рукой, отпуская семью на все четыре стороны, лишь бы не мешали. Я усмехнулась, разворачиваясь к нему лицом, и сразу же натыкаясь на задумчивую, блуждающую улыбку и мутный взгляд ярких медово-золотых глаз. — Но он прав. Или ты собрался простоять всю оставшуюся вечность? — Я растянула губы в лукавой улыбке и выгнула бровь. Джаспер склонился, столкнувшись носом к носу, и заторможенно моргнул, возвращаясь из своих мыслей в реальность. — Звучит неплохо, — пробормотал он. — Тогда тебе придется смотреть, как я старею, сладкий, — шутливо отозвалась я, — мне кажется, это не очень приятное зрелище. Джаспер закрыл один глаз, словно присматриваясь, и склонил голову к плечу, невозмутимо сообщая: — Я закрою глаза, mi amor, не стоит беспокойств. Не успела я возмутиться, как Джаспер, не удержав свое выражение лица вежливого джентльмена, весело и звонко засмеялся, и мои всевозможные отрицательные эмоции канули в лету, превращаясь в детское, ничем не замутненное, восхищение. Никогда еще от него не доносилось такого свободного смеха, от которого мурашки бегали едва ли не по всему телу. Я поспешила обнять его за шею и поцеловала, продолжая широко улыбаться, чувствуя, как руки на моей талии сжимаются так крепко, насколько это возможно, не повреждая костей. Ну… Можно сказать, что всё закончилось не так уж и плохо, не так ли? Ведь ничего, на самом деле, не заканчивалось. Всё только начиналось.