Новые приключения "Арбинады"

Если ночью по какой-то причине невозможно ни спать, ни медитировать, даже минбарцы порой не знают, куда себя деть. Тайленн решительно поднялся и направился в кают-компанию, хотя было совершенно ясно, что в такой час не спят только вахтенные офицеры, а отвлекать их от обязанностей последнее дело. Алит Тарвалл часто говорил ученику, что он слишком несдержанный, но пока что юный минбарец ничего не мог с собой поделать. Его пыл помогал в сражениях – ледяная ярость, отточенность движений и истинная смертоносность – таким был стиль Тайленна. Командор усмехнулся про себя: каста Воинов ценит пыл, если его применяют по адресу, вот только не лучше ли сначала подумать? С тех пор, как ему стало это очевидно, Тайленн превратился в глазах наставников в созерцателя, и на него по большому счету махнули рукой. Алит и сам прекрасно осознавал, насколько он противоречив. Двери кают-компании бесшумно разъехались в сторону, и Тайленн услышал нежную мелодию, под которую нежный женский голос пел: - Тихо пронзают ночь Минбарских кораблей огни Как медленно плывут они В тумане… Русский язык Тайленн выучил по той простой причине, что это был официальный язык планеты Станислава, а значит, родной язык его капитана, и некоторые вещи проще было бы на нем обсуждать. Песня была завораживающе прекрасной, наверное, именно поэтому ее слушал сейчас Ленньер. Командор и штурман раскланялись, и алит с небольшими угрызениями совести подумал, что это все-таки несправедливо давать ему звание выше, чем Ленньеру, который и по опыту и по возрасту Тайленна превосходит. Но, с другой стороны, он Жрец и АнлаШок, а Тайленн представитель Звездных всадников. - Прекрасная песня, - сказал Воин. - Это еще подтверждает, что души минбарцев живут в телах людей, - отозвался Ленньер. Как бывший дипломат, он прекрасно знал Вик, и именно на этом языке шел сейчас разговор. Даже капитан не поняла бы, ведь она выучила только Анронато. - Моя душа слышит зов вашей касты, - не стал скрывать Тайленн. Ленньер опустил глаза. - На вашем месте, алит Тайленн, я не спешил бы с решением – памятуя о некоторых событиях прошлого. Воин стиснул зубы – не стоит говорить, как сильно ненавидит он шайалита Шакири за гибель дяди. Как только такой отвратительный предатель мог остаться во главе касты? Жрецы, конечно, тоже не так уж чисты, они слишком прожженные интриганы, но… Тайленна как громом поразила догадка: Ленньер пострадал одиннадцать лет тому назад потому, что спас крейсер, удалив капсулу с ядовитым газом из вентиляции. Неужели ее подсунули туда Жрецы? Спросить в лоб? Нельзя, он же не солжет, а такую правду лучше не знать – мало ли кто может прочесть его мысли. На лице внутренняя борьба совершенно не отразилась. Ленньер, однако, кое-что уловил в глазах молодого Воина, ведь наблюдательность дипломатов отрицать не получается. Кроме всего прочего, он всегда был реалистом, хотя Элли до сих пор считала своего друга ангелом из-за его характера. - Вас что-то мучает? – спросил штурман. Молодой командор отрицательно покачал головой. - Вам показалось… Не называть же мучением чувство неуверенности? Жрец мог бы заметить еще один факт, хотя еще и не знал об этом – Тайленн повторял его собственную ошибку, испытывая к Элли примерно такое же агапе, как когда-то Ленньер к Деленн. Сам Воин пока этого не осознавал, но все уже случилось: родство душ в дальнейшем могло стать очевидным. Ленньер не стал допытываться, справедливо полагая, что лучше будет, если о проблемах, либо будут говорить самостоятельно, либо столь же самостоятельно решать их без посторонней помощи. Жрец и Воин очень неплохо поладили. Элли сидела на койке, охватив колени – ей снова не спалось; хотя капитан уже и привыкла доверять Тайленну, Джамел не хватало просто отчаянно. Вот кому можно облегчить душу, если понадобится? Решительно встав, она облачилась в форму и строевым шагом направилась в рубку – когда не спишь, надо дежурить, хотя бы польза будет. - Привет, Маркус, - кивнула она старому другу, - как вахта? Отдохнуть еще не хочешь? - Все нормально. Рейнджер провел рукой по пульту и повернулся к ней. - С тобой-то что? Не притворяйся, я тебя слишком давно знаю. Телепатка прыснула в кулак: доигралась! Для Маркуса и Ленньера она с самого отрочества открытая книга, нечего позировать. - Маркус, ты знаешь, что я тебя люблю? - Как сказать, - улыбнулся в усы красавец. В юности рейнджер напоминал девушке Робин Гуда, только лука не хватало, а теперь она постаралась посмотреть объективно, словно рядом не ее Маркус, а совершенно посторонний мужчина. Красив, умен, обаятелен – любая по такому с ума сходить будет, даже Сьюзан не устояла, хотя и отчаянно пыталась это скрыть… пока чуть было не стало слишком поздно. Хорошо, что все закончилось благополучно – криокапсулу с телом доставили на Станиславу, а уж их медики знали, что делать. Элли молча подошла к Маркусу сзади и обняла его, а тот погладил сомкнувшиеся на груди тонкие руки: - Ладно уж тебе… опять какая-нибудь гадость вспомнилась? - Вспомнилась, - ее дыхание шелохнуло прядь над ухом. – Я испугалась, что больше не увижу тебя, тогда это было так мучительно… - А перед этим ты наплакалась из-за Сьюзан, - понимающе продолжил он, - но мы же оба живы. - Ты давно ее видел? - Не очень, и она в порядке, - Элли чувствовала, что он улыбается. Да, в этом весь Маркус, добрый и нежный, видимый как на раскрытой ладони и ничего не прячущий нарочно. Элли страстно желала, чтобы ее друзья были счастливы; так же сильно она желала им счастья еще в войну с Тенями, и только ради того, чтобы помочь, пробралась тайком на «Белую звезду». Крику было много, но потом, неохотно признав, что она – взрослая (еще бы, уже пятнадцать лет!), и что на корабле отчаянно нужен телепат, Шеридан разрешил девочке летать с командором Ивановой, пусть и сделал это скрепя сердце. Страхи, однако, никуда не девались даже с прошествием времени, только залегали очень глубоко на дно души. Часть из них Элли успешно преодолела, заглянув страхам в глаза по принципу детского стишка: «Намотай себе на ус: Этот страх – ужасный трус. Храбро двигайся вперед, Страх сейчас же удерет». Тем не менее, главный ужас Странника – страх потери друзей – никуда не девался. - Неспокойно мне что-то, нерадостно, - честно призналась Элли, - что-то должно случиться… - Уже много чего случилось, - философски заметил Коул. - Да уж… - Научись постигать слова рейнджера свисая вниз головой с потолка, - посоветовал он. Элли снова прыснула: понятно, теряем сознание и получаем видение. Она нежно поцеловала пилота: - Постараюсь. Маркус засмеялся уже сам. Капитан твердой походкой вернулась в кресло, спокойно разместилась на своем «боевом посту» и вдруг поняла, что совершенно счастлива. Да, радости нашей жизни это друг, работа и любовь, а двумя она уж точно не обижена.