Бегущая в тумане

Конечно, с моей стороны было абсолютно абсурдно спускаться. Я это поняла уже на пятнадцатом ярусе. Руки просто отказывались подтягивать моё измождённое тело вверх. Ещё этот тяжёлый трос тянул вниз. И зачем мне вообще понадобилось чинить этот чёртов телефон? Сразу же было понятно — пагубное дело. Я снова села на перекрещенные брусья, переводя дыхание. Грудь по-прежнему сдавливало, но пока было терпимо, по сравнению с уставшими руками. Ладони буквально жгло. Предплечья одеревенели. Кисти, казалось, вот-вот не выдержат и отвалятся. Ой, наивная, надо же было такое учудить! Дыша глубоко, я закрыла глаза и обхватила руками брус, как любимого мужчину и постаралась расслабиться. Как это часто бывает воспоминания нахлынули неожиданно. Мне вспомнился мужчина, красивый. У него был выразительный взгляд, карие глаза и просто невероятная улыбка. Я его любила, только забыла его имени. Помню… как ласково звала его Кудряшкой. Один яркий момент крутился в голове постоянно. Кудряшка был одет в тёмные джинсы и клетчатую синюю рубашку. Он что-то говорил мне смешное и мы оба смеялись. Помню, как он протягивал мне руку, а я в ответ протягивала свою. Помню нашу дочь. Помню её имя. Лея… Моя Лея. Она была похожа на папу. Такая же красивая, кудрявая, и взгляд такой же выразительный. Где же вы теперь? Одинокая крупная слеза скатилась по щеке, в носу засвербело. Я мигом протёрла лицо. Ещё не хватало обморозить кожу. Нужно возвращаться. Скоро закат. Похоже я потратила на это неблагодарное занятие часа три или больше. И потрачу ещё столько же. Не хочу карабкаться в темноте. В темноте просыпаются монстры. На пятом ярусе от дома я осознала, что больше не могу карабкаться. Всё. Силы закончились. Ещё пару движений и я просто рухну, повиснув на конце троса с переломанным позвоночником, ведь наверняка трос закрепила неправильно, и буду болтаться из стороны в сторону пока не помру. Не помогла и получасовая передышка. Солнце уже подкрадывалось к краю белого полотна. Скоро сядет. И будет темно. А луна не взойдёт, потому что её здесь нет. — Ладно, сейчас я соберу оставшиеся силы в кулак и буду карабкаться не переставая, — сказала вслух, стараясь заставить себя смотивироваться. Подумала о шоколадке, которую сразу же съем, как только нога переступит порог дома. Желудок аукнулся протяжным урчанием. Я ведь ничего не ела весь день, не считая утреннего бутерброда с колбасой и сыром. Выпрямилась, ухватилась руками за горизонтальную перекладину, упёрлась коленями в брус и подтянула себя наверх с громким стоном. Снова выпрямилась и проделала то же самое. Тело моё превратилось в тугую пружину, не желающее поддаваться импульсам мозга. Ослабленные руки соскользнули с бруса, и я полетела вниз ещё до того, как осознала, что произошло. Громкий крик разлетелся эхом на далёкое расстояние, будто кричала не я, а кто-то другой. Пролетела два яруса, прежде чем смогла ухватиться руками за перекладину. Трос упал с плеча и полностью размотался. Ну вот, теперь всё начинать заново. Закинула ногу на перекладину. С первой попытки не вышло. Зато со второй — удача. Перевернулась и полностью улеглась на широкую балку. В этот момент я готова была остаться здесь и просто лежать. Но это было бы безумием. Я замёрзну уже через пару часов. Привела дыхание в норму, села и, шмыгая носом, принялась сматывать трос обратно. Солнце почти село. Ещё одна такая оплошность и мне уже не вернуться. Я решила, что буду отдыхать на каждом ярусе, чтобы больше уж точно не свалиться. Боже, не знаю, как мне удалось преодолеть оставшиеся этажи. С молитвой. Уже в темноте. В слезах. А когда руки схватились за перила веранды, даже не поверилось. У меня получилось! Я перекинула трос на пол. Мешком перевалилась через перила. Но отдыхать рано. В сидячем положении размотала и отцепила трос и только после этого неуклюже поднялась, и зашагала в дом. Дрова, естественно, прогорели. Вода в чайнике остыла. Как я и хотела, первым делом съела шоколадный батончик. Запила водой прямо из чайника и только потом разделась. Пришлось потратить минут десять на растопку печи, но это того стоило. Дом сразу наполнился теплом. Легла в кровать в чём была одета, с головой укрылась одеялом, уснула, как только голова коснулась подушки. Проснулась посреди ночи. Поднялась. Хотелось попить. Дрова в печке почти прогорели. Сквозь поддувало виднелся лишь маленький дотлевающий красный уголёк. Но, прежде чем мои ноги ступили на пол. Я в ужасе подтянула их обратно. Господи! Весь пол в тумане! Он и сюда добрался! Я не понимала, что делать, бесцельно мечась по кровати туда-сюда, как загнанный в угол зверёк, словно это был не туман, а лава. Нет, только не это. Я видела и не верила своим глазам. Туман поднимался выше, съедая всё на своём пути. Я забилась в угол кровати, уверенная наверняка — всё, что попадает под белое покрывало — исчезает; дверца печки, ножки стула. Туман заполнял дом, как ядовитый газ. И я не могу никуда убежать. Не придумала ничего лучше, как укрыться одеялом с головой. А туман продолжал подниматься. Уже скоро он заполонит весь дом. И я вовеки исчезну в нём. Я снова открыла глаза. На лице — одеяло. Вспотела от собственного жаркого дыхания. Скинула его с себя. Никакого тумана в доме, естественно, нет и не было. Мне это приснилось. Я облегчённо выдохнула, протёрла глаза. Снаружи по-прежнему ночь. Печь умеренно гудит. Нужно подкинуть ещё дров. Что я и сделала. И выпив стакан воды, вернулась в кровать. Больше мне, слава Богу, ничего не снилось. Утром я проснулась в прямом смысле разбитая. Тело болело так, что ни сгибаться, ни разгибаться просто была не в состоянии. Кое-как подкинула дрова, и приготовила завтрак. А традиционный выход на веранду, чтобы проверить уровень тумана, был отложен на потом. Весь день провалялась в постели, читая книгу. Потом занозы в ладонях меня окончательно доконали, и я принялась выгрызать их зубами, а те, что не поддались, выковыряла иголкой. И да, в какой-то момент, выглянула в окно. Лучше бы этого не делала. Белое покрывало поднялось на рекордную высоту за всё время моего пребывания здесь. Казалось, дом просто стоит на ровном скопление белых облаков. Похоже мой кошмарный сон сбывался наяву. И что произойдёт, если туман поднимется выше? Выше туман, Слава тебе Господи, не поднялся. Тело по-прежнему болело при любом малейшем движении, но я уже начинала подумывать о том, что необходимо взять с собой, когда я всё же буду готова к спуску? Однозначно, еду. Много еды! Конечно, хотелось забрать с собой всё, но мне не унести столько. Тут крупы только килограммов на двадцать. В шкафу висел походный рюкзак цвета хаки. Поглядела на ружьё в углу. Нужно потренироваться стрелять. Я ведь никогда не стреляла. По крайней мере, не помню этого. Отыскала патроны, взяла оружие. Весит кило три, не меньше. Когда я буду спускаться, лишний груз будет тянуть меня вниз. Но не взять ружьё я не могла. Вернула его на место. Постреляю вечером. Несмотря на ноющие мышцы во всём теле, всё же собрала рюкзак, набив под завязку консервами и шоколадными батончиками, так же приготовила десяток бутербродов. А когда подняла рюкзак, поняла, что не смогу унести его даже на полметра. Поэтому половина еды, в основном консервы, перекочевало обратно. Спички, фонарик, патроны, бинт, перекись водорода, нож. Что ещё нужно? Вода! Набрала пластиковую двухлитровую бутылку воды. Что ещё? Стоя посреди дома, я разглядывала мебель и вещи, размышляя над тем, что мне может понадобиться ещё? Вздохнула. Ладно, возможно, вечером мне что-нибудь ещё придёт в голову. Я приготовила обед, самый сытный за всё время. Целая банка разогретой говяжьей тушёнки с картофельным пюре. Всё это заела шоколадкой. Мне нужно много есть, чтобы накопить больше энергии. Наелась до отвала. Вечером, как и планировала, когда солнце подкралось к горизонту, я накинула куртку, зарядила ружьё, получилось с первой попытки, и вышла наружу. Всё также ноль градусов. Туман сконцентрировался на уровне шестого яруса. Я подняла ружьё, уперев гребень в плечо. Потратив немного времени на прицеливание. Хотя куда здесь прицеливаться? Кругом сплошная белизна. Нажала на спусковой крючок. И… ничего не произошло. Сразу же появилось желание взглянуть в отверстия дуло. Но я вовремя передумала этого делать, увидев картинку, как мой глаз соприкасается со стволом, раздаётся грохот и моя голова, будто арбуз взрывается, разлетаясь на неровные куски. Наверняка ружьё старое, стоит здесь с допотопных времён. Нужно было хотя бы почистить его. Я снова прицелилась и нажала на спусковой крючок. Потом снова и снова. Раздался грохот, сильный удар в плечо, от неожиданности меня отбросило назад. Ружьё выстрелило сразу два раза подряд. Всё ещё пребывая в шоке, я поднялась на ноги, посмотрев туда куда угодили пули. Там образовалась настоящая дыра, словно кто-то ткнул гигантским пальцем с острым ногтем в бумагу. Переведя дыхание, я пришла в полнейший восторг. А стрелять оказывается даже приятно. И сразу пришла боль в плече. Да такая, что плечо практически полностью онемело. Вот это отдача! Ну ладно. Теперь мы знаем, что ружьё рабочее. Уже что-то. И уж если мне встретится кто-нибудь на пути. Ему несдобровать. Я вернулась в дом, массируя ушибленное плечо, поставила ружьё рядом с почти собранным рюкзаком. Остаток дня пребывала в приподнятом настроении. Перед сном почитала книгу, пока глаза не стали смыкаться. Подбросила дров в печь сколько влезло и легла спать. Мне ничего не снилось и ничего не тревожило. Поэтому утром я проснулась выспавшаяся и счастливая, полная сил и энергии, готовая свершать храбрые подвиги. Тело практически перестало болеть, если не считать ушибленное плечо. Только утром я заметила обширный круглый синяк. Боль может мне помешать, особенно когда я буду спускаться, держась обеими руками за брус. Но если сегодня туман будет находиться низко, то я уйду отсюда прямо сегодня. Но меня ждало разочарование. Я вышла наружу, укутанная лишь в махровый старый халат, перегнулась через перила и оценила уровень тумана. Седьмой ярус. Ни туда, ни сюда. И только я собралась вернуться в исходное положение, расстроенная, что спуск придётся отложить, дом сотрясся в прямом смысле. Я чуть не перелетела за перила, вовремя схватившись за них же руками. — Что за НАХРЕН!!! Снова этот толчок. Дом в буквальном смысле подпрыгнул. Я услышала звон разбивающейся посуды. Нет, не дом подпрыгнул. Точнее не только дом. Всё дело в сваях. Их словно кто-то… Я заподозрила неладное и снова аккуратно перегнулась через перила. И мои опасения разом подтвердились. — О, Господи! — вскрикнула я в ужасе, отбежав спиной к двери и прижав ладонь ко рту, словно меня могли услышать, если начну плакать навзрыд. Только что было семь ярусов, теперь стало шесть. Кто-то или что-то спиливает по одному ярусу в день! Я вернулась в дом судорожно соображая, что я только что увидела? Что это всё значит? И самое главное хорошо это или плохо для меня? Может меня таким образом спасают? Как вариант, может быть. Или, возможно, внизу брус прогнил и просто ломается сам по себе. Тоже возможно. А что, если кто-то намеренно убирает по одному ярусу, чтобы добраться до меня? И что? Если это кто-то хороший, ты скажешь ему спасибо, а если плохой… У тебя есть ружьё. Я поглядела на оружие, прислонённое дулом кверху к рюкзаку. Но какого-то особого облегчения мне это не принесло. В любом случае, спуск откладывается на завтра. Ближе к вечеру меня начали одолевать дурные мысли. Что если я так и не дождусь нужного мне уровня тумана? Ведь если каждый день будет съедаться по одному ярусу, вскоре туман доберётся до дома. Так какая разница, когда начинать спуск? И приняла для себя непростое, но самое верное решение. Я спущусь завтра, независимо от уровня тумана. И принялась готовиться. Отыскала самую тёплую одежду, какая нашлась в доме. Она должна быть не только тёплой, но и удобной для движений. Чувствую, двигаться мне придётся много. Майка, футболка, вязаный свитер с высоким воротником, подштанники, и вельветовые брюки с начёсом, пара обычных и пара шерстяных носков. В начале я собиралась надеть фуфайку, но потом передумала и остановила выбор на куртке. Фуфайка теплее, но тяжёлая и двигаться в ней вообще неудобно. Вязаная шапка, шарф и варежки. Прямо как мама в детстве одевала. Всё это я аккуратно сложила на стул и достала термос. Завтра обязательно наберу горячего сладкого чая. Всю ночь я спала тревожно, то и дело пробуждаясь. Мне чудилось будто под домом кто-то ползает. Как-будто ищет вход. Поэтому наутро я ни хрена не выспалась. И вновь была готова отложить спуск, но, когда увидела, что туман находится на уровне тринадцатого яруса, решила — надо спускаться. Выпила горячего кофе, набрала не менее горячего чая в термос, поставила его в боковой открытый карман рюкзака. Доела остатки колбасы и сыра. Больше ничего в горло не лезло. Хотя я понимала, нужно подкрепиться. Во время очередного толчка со стола чуть не упала кружка, которую я резво подхватила. Напялила на себя всё, что приготовила вчера. Затянула шнурки рюкзака, закинула его за плечи, сразу ощутив вес пятилетнего ребёнка и просто постояла, разглядывая дом, в котором я провела около двух недель. Почувствовала лёгкую грусть, что приходится покидать это место. При других обстоятельствах, я, возможно, хотела бы жить в таком доме. Взгляд упал на рисунок, прикреплённый гвоздём к стене над изголовьем кровати. Детский рисунок, улыбающаяся рожица с непропорциональными глазами и торчащими в разные стороны зубами. Почему-то раньше я не обращала на него внимания. Может его здесь и не было. Я прошла через всю комнату, чуть покачиваясь из-за веса рюкзака. Сняла рисунок со стены и перевернула, точно зная, что там будет написано. Лея Андерс. Моя маленькая Лея… Возможно в какой-то доброй сказке так бы и было, но только не здесь. На обратной стороне чёрными буквами было выведено: «В ТУМАНЕ КАКИЕ-ТО ТВАРИ». Я отбросила рисунок на кровать, как что-то мерзкое и неприятное. Что это ещё за шуточки такие, а? Меня пробрал озноб. Может не стоит спускаться? По крайней мере сегодня? А когда тогда? Завтра? Послезавтра? Через месяц? Когда закончится еда и я превращусь в узника концлагеря и не смогу даже собственную задницу поднять? Нет, раз решила, значит решила. Сегодня. Я спущусь сегодня. В самый последний момент, я решила взять книгу Грина «Бегущая по волнам» с собой. Уж не знаю зачем. Времени почитать у меня вряд ли будет. Возможно, просто хотелось, чтобы под рукой было что-то родное. Потому что книга моя. Она не из этих мест. Точно! Книга моя, она попала сюда вместе со мной. Так это или нет, не важно. Я спускаюсь.