Златоделка с львиной гривой

На начало апреля у всех думгротцев были запланированы посещения различных мест. Белорогие отправились во Внешний мир, меченосцы — во владения Рогатого Буля, а златоделов ждало… Троллингбургское кладбище. Ходили слухи, что Амальгама решила пойти именно на кладбище для того, чтобы почтить память погибшего мужа, а златоделов взяла так, для прикрытия. А если по-простому, то для защиты от редакции «Троллингбургской чернильницы» и «кричащего» заголовка «Самого строгого преподавателя в Думгроте видели плачущей на могиле Ликурга Мендель, погибшего от рук Гильдии». По известным одной Амальгаме причинам, кладбище должны были посетить все без исключения. Даже Нил Лютов, у которого не было ни одного родственника (Ликург не в счёт), похороненного на этом кладбище. Мила тоже пошла, завидуя бывшим однокурсникам и белорогим, которым повезло гораздо больше. Кладбище охраняли люди Добролюба, но декан Золотого Глаза заранее предупредила их о прибытии своих учеников и самой себя. Мила знала, что искать могилу Асидоры нет смысла, но всё же решила отправиться на изучение могил. Какое-никакое, но всё же занятие. Она бродила по тропинкам зловещего кладбища, как вдруг заметила знакомое имя на плите. Даниил. Использовав бытовое заклинание, Мила расчистила часть плиты, где, по её мнению, могла быть фамилия, и ужаснулась. Даниил Кровин. — Ох… — вырвалось у девушки. Она посмотрела на надгробие взглядом, пропитанным ненавистью. — Но как? Шикарно. Значит, могилы её прабабушки — колдуньи, между прочим (!) здесь нет, а прадед, который был обычным человеком, похоронен на кладбище волшебников. Что-то здесь не чисто… — Вот это да. Рудик, оказывается, может ненавидеть! — раздалось за её спиной. Мила повернулась лицом к брюнету. — Представь себе, Лютов. Ты сам мог бы уже это запомнить — я ненавижу тебя уже восьмой год. Люто ненавижу, Лютов, — злобно прошипела она. — И угораздило же тебя найти именно эту могилу, уродина. Хотя, чему тут удивляться? Ты ничем не лучше его, — с этими словами златодел небрежным кивком головы указал на могилу. Мила отвернулась, чтобы он не увидел её слёз. С каких это пор она стала такой уязвимой? — Ты ошибаешься, Лютов, — прохрипела она, уходя прочь. уходя, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. — Я никогда не ошибаюсь. Никогда. Мила уже почти дошла до выхода из кладбища, где собирались златоделы, как вдруг замерла. Перед ней стояла женщина из её видения! Капюшон был откинут, но Миле всё равно не удалось разглядеть таинственную незнакомку, которая тем временем вложила в её руки какой-то амулет. — Надень это, Мила… — прошептала она, готовясь телепортироваться, ведь сзади Милы послышались шаги. Наверное, Лютов догнал. — Берегись! Женщина исчезла. — Берегись? С чего бы это? — удивилась Мила. — Да тебя вечно находят неприятности, Рудик, — насмешливо протянул подошедший Нил. Мила обернулась, а её глаза расширились от шока — Не меня одну! — заявила Мила, показывая куда-то за спину своего соперника. Лютов обернулся. — Пурпур! — выкрикнул Нил, но магия подвела его. Впервые. То же самое случилось и с Милой. Они убегали и скрывались, Лютов уже трижды спас ей жизнь. Почему? А кто его знает? Нил Лютов — сплошная загадка, которую ещё никто не смог разгадать. Чудовище с нечёткими границами почти вплотную приблизилось к двум соперникам. — Всё равно терять нечего, — подумала Мила. Она достала амулет из кармана, куда спрятала его от Лютова, и надела. Раскрывать тайну Метки она не хотела. Стоило ей надеть амулет, как он засиял чёрным сиянием. Мила догадалась, что это был морион, как в перстне у Лютова, только немного изменивший форму. Мила сама не понимала, как амулету удалось уничтожить монстра, ведь пришла в себя только тогда, когда услышала вопль Амальгамы. Спасительный морион сам спрятался под её кофту (чёрную, как и брюки, кроссовки и лёгкая куртка). Резко обернувшись, девушка увидела, как её декан прошептала: — Силлариум! С этими словами она подошла к Нилу и Миле. — Пойдёмте отсюда. И они пошли прочь от зловещего кладбища, не вспоминая о чудовище.