Все рисунки и отметины на теле одного появляются и у другого
Поначалу это было даже весело. Оставляя на теле очередной рисунок, чаще всего - кривоватую улыбающуюся рожицу, Т/И нетерпеливо ждала, когда ей ответят. Ожидание обычно длилось не больше пяти минут, а потом на её теле появлялись ответные послания. В отличие от неё, её соулмейт рисовал куда красивее, поэтому цветочки, смайлики и человечки получались ровными и очень симпатичными. Внутренне ликуя, девочка вновь выводила на руке очередные художества. Так проходили дни, недели, и с течением времени крепла их связь. Все ссадины, все синяки и ушибы - в детстве ноги Т/И были буквально усыпаны ими, причём, где её собственные, а где - её соулмейта, было неясно. Это ведь часть взросления, ничего не поделаешь. Были отметины и похуже - девочка со странным чувством порой замечала на теле здоровенные следы как от удара. Конечно, у неё это были лишь рисунки, но вот на теле её соулмейта... Шото упрямо молчал об этом, и девочка благоразумно решила не вмешиваться. Что-то ей подсказывало, что это совсем не её дело. Но в целом, это было даже забавно, она прекрасно помнит, как выводила смешные фигурки, которые находила в синяках. Хотя больше всего всё это заставляет быть осторожнее. Собственная боль забывается, превращаясь в простое воспоминание, а вот страдания дорогого человека, пусть ты и не можешь ощутить их, оставляют в душе отпечаток... Точно такой же, как и на её лице. С того момента изменилось буквально всё. Не было больше ответных рисунков, не было кривоватых букв, утекавших с рук на пальцы. Не было... Ничего. Она как будто осталась одна, а её соулмейт испарился, хотя новые ссадины говорили об обратном. Но они были... Ужасны. Т/И знала, что Тодороки будет героем. И сама она так же собиралась поступить в U.A. Только вот.. Цена этой мечты была огромной: как ей тренироваться, если все ушибы отпечатаются на теле соулмейта? Девочка переживала. А вот Шото её совсем не жалел. Глядя в зеркало по утрам, словно это был своего рода ритуал, без которого день не пройдёт как надо, Т/И внимательно смотрела на многочисленные новые синяки, ушибы. Но особое внимание всегда было направленно на лицо. Этот страшный шрам, вернее, ожог - он отразился лишь как рисунок, кожа совершенно не пострадала. Девушка до сих пор помнит, как ужаснулись родители, как собирались ехать к её соулмейту, как волновались... Она переживала не меньше, даже наоборот. Ведь они родственные души, она должна знать, что с ним случилось. Что же до неё самой... Да, в тот самый миг, когда левую часть лица вдруг обдало обжигающим холодом, она испуганно помчалась к зеркалу. Долго смотрела на ужасный рисунок, не замечая, как по лицу ручейками бегут слёзы. Было ли ей больно? Совсем нет. Ей было страшно. Ведь первой мыслью было: "С ним что-то случилось!" Что, если это что-то ужасное? Хотя... Куда ещё ужасней?! Волнение было настолько сильным, настолько всепоглощающим, что она хотела уже спросить его, хотела узнать... Её еле остановила мама, сказав, что сейчас ему точно не до неё. Девочке пришлось согласиться. Несколько дней она провела, мучаясь от посещающих её мыслей. Воображение работало против неё, как и сны, не приносящие ничего, кроме кошмарных видений. Наконец, спустя, наверное, вечность, она не выдержала. Схватила первую попавшуюся ручку, зелёную, и наспех написала на руке такое обеспокоенное: "Ты в порядке?! Что случилось??" Но ей не ответили. Ни тогда, ни на следующий день. А надпись почти сразу после того, как её написали, стёрлась. Будто он старательно размазал её, чтобы не осталось ни следа. А потом... А потом и вовсе сделал вид, будто до всего этого они не рисовали каждый день, глупо смеясь в ладошку. Ещё вчера их руки были исписаны всякими глупостями... Сегодня не было ничего. Всё это казалось страшным сном. Родители с сожалением поглядывали на неё, но что они могли сделать? Т/И давно поняла, что перед более сильными люди стараются казаться белыми и пушистыми. Вот и её родители не стали вмешиваться в это. Если сначала всё было иначе, то после ставшего полнейшей неожиданностью разговора со Старателем, заявившемся к ним одним воскресным утром, они словно... Отдалились от неё? - "Ну и пожалуйста" - подумала Т/И в тот момент. На отца своего соулмейта она боялась смотреть. Что-то ей подсказывало, что те страшные следы от ударов, время от времени возникающие на её теле, не просто последствия от неудачных падений. Сам герой же удостоил девочку лишь холодным взглядом, не выражающим ничего. Т/И с трудом сохранила самообладание, хотя... Стало не по себе. А потом после серьёзного разговора с родителями, которые предложили ей жить своей жизнью, в её голове созрел чёткий план действий, которого она собиралась придерживаться ближайшие несколько лет.***
...И в итоге план сработал, ведь теперь они учились в одном классе. Столько лет прошло, одни следы на теле сменялись другими, и она могла лишь гадать, чем же занимается её соулмейт. Она же изо всех сил старалась калечить себя как можно меньше. Почему-то ей не хотелось, чтобы он понял, что она задумала. Благо, её причуда - удлинение фантомных конечностей - всегда помогала ей избегать мелких травм. И теперь девушку украшали лишь его травмы. Как он там? Как он выглядит? Что у него на уме? Она с таким волнением вошла в класс на первое занятие, с такой надеждой оглядела помещение, ловя на себе удивлённые взгляды... А потом, наконец, увидела его. Всё было, как она и думала. Шрам от ожога краснел на левой части лица, и даже издалека она могла увидеть, насколько пострадала кожа. Собственную отметину прошибло фантомной болью; девушка вымученно улыбнулась, пройдя в класс, чтобы занять место. Поздоровалась с ребятами, даже влилась в какой-то разговор... И всё это время поглядывала назад, где, отстранившись ото всех, сидел её соулмейт. Но, вопреки её ожиданиям, не произошло того, что она так пылко загадывала, чего так страстно желала все эти годы. Он даже не подошёл к ней. Не поздоровался. Ничего. Будто и не знал никогда.***
Вопросов о том, кто её соулмейт, не возникло ни у кого, ведь достаточно было просто посмотреть ей в лицо. Девочки, собравшись в кучку, поздравляли однокурсницу с тем, что ей невероятно повезло учиться в одном классе со своей парой. Т/И неловко улыбалась, отвечая порой невпопад. Но на душе скребли кошки. - У тебя это больше похоже на родимое пятно! - сразу сказала ей Ашидо. - Выглядит красиво. - Ашидо, так нельзя говорить! - тут же осадила её Яойорозу, с волнением посмотрев на одноклассницу. - Ой! Извини, - виновато улыбнулась розоволосая. Но Т/И спокойно покачала головой. - Ничего, я уже привыкла к этому. И, наверное... Я тоже считаю это... - она не договорила, внезапно почувствовав странную тревогу. Оглянувшись через плечо, она заметила, насколько напряжённой была поза Тодороки. Он слышал? - В любом случае, поздравляем тебя, - Момо поспешила закончить становившийся опасным разговор. И Т/И была очень благодарна ей за это.***
Несколько месяцев упрямой тишины - и Т/И, внутренне сгорая от неведения и обиды, решила, наконец, поговорить. Между ними произошло так много, и в то же время - ничтожно мало всего того, что обычно случается у соулмейтов. И, хоть девушка объясняла его странное молчание его собственной прихотью, её гложила вина за бездействия. Она ведь могла написать ему. Часто так делала, так почему же... Отодвинув на задний план гордость, забыв то, что было, девушка решительно сжала кулаки, притаившись в коридоре. Минута, вторая, а затем Тодороки, как она и предполагала, очутился в поле зрения. Парень шёл к классу, и, если и действовать, то прямо сейчас. - Шото! Она даже немного испугалась того, насколько громко прозвучал её голос. Выбежав из укрытия, Т/И замерла позади него, выжидающе уставившись на парня. Тодороки остановился, не оборачиваясь. - Нам надо поговорить. - серьёзно заявила она. Он всё так же молчал, не глядя на неё. Девушка начала нервничать. Промелькнула мысль, что всё было зря, однако сдаться сейчас было бы непростительно. Она бы не смирилась с этим. Девушка ждала ответ. Но Шото вдруг продолжил свой путь, так и не проронив ни слова. Растерянность, непонимание, обида - всего было так много, что ей потребовалось усилие, чтобы взять себя в руки. - Эй! Подожди! - она сделала несколько неуверенных шагов вперёд, сдержавшись, чтобы и руку протянуть в его сторону. Потому что, то, что происходило, не входило в её планы. Всё было совсем не так. - Нам надо... - Нам с тобой не о чем разговаривать, - холодно бросил он. И ушёл, оставив девушку одну. Прижав руки к губам, мелко подрагивая от эмоций, Т/И тщетно пыталась привести себя в порядок. Мысли путались. "Это точно Шото Тодороки?"***
Если бы она не забивала голову разными пустяками, наверняка бы, как и все, обрадовалась новости о спортивном фестивале. Ведь это просто прекрасная возможность показать себя, продемонстрировать, на что ты способен. Много героев будет присутствовать, поэтому нельзя халтурить! Т/И с треском и скрипом прошла все этапы, попав в список учеников, которых будут распределять для боёв один на один. Она выдохлась, устала, а ещё окончательно запуталась во всём. Её бесконечно злило то, что она не могла и дня провести без этих затягивающих мыслей о её соулмейте. Как же ей это надоело... Результаты жеребьёвки мало мальски отвлекли её. Нахмурившись, она уставилась на незнакомое имя ученика, с которым ей придётся драться. - Очако-чан, ты не знаешь, кто это? - спросила девушка у подруги, но та была бела как полотно. Спустя долгое мгновение она, наконец, подала голос: - Как же я тебе завидую... - Что? Почему? Но тут же над головами учеников пронёсся знакомый раздражённый голос: "Кто такая эта Урарака?!" И сразу всё стало понятно.***
Это был проигрыш с самого начала. Было огромной ошибкой то, что она не уделила должного внимания причудам учеников с других классов. Этот парень мог увеличивать тело, попутно теряя человеческий облик, что отличало его от, например, Горной Леди. И что она могла противопоставить против такого? Он быстро догадался о главном минусе её причуды. Хоть фантомные конечности и были невидимы, они всё ещё оставались вполне осязаемыми. Когда Т/И снова ушла от удара, взмыв над ареной, он просто-напросто столкнул её, ударив в то место, где и рассчитывал найти причуду. В итоге девушка просто свалилась за пределы арены, больно ударившись локтем и, кажется, поцарапав руку. Травмы незначительные, но внутри у неё всё вмиг похолодело. Она не слышала, как объявляли победителя, также пропустила то, как её отвели к Исцеляющей Девочке. Всё её мысли были об одном: "Теперь на его теле появились новые отметины". Из-за неё. - Вот увидите, мы ещё всем им покажем! - бодро заявила Урарака, пытаясь взбодрить одноклассниц. С фестиваля прошла пара дней, прежний ажиотаж несколько улетучился. Постепенно всё возвращалось на круги своя, но почему Т/И теперь постоянно кажется, что он внимательно смотрит на неё? Словно изучает, впервые заметив, будто они не были знакомы до этого. - "Мне просто кажется", - убеждала себя девушка, упрямо игнорируя щекочущее чувство. Она просто не могла поверить, что что-то вдруг начало происходить. "Нам с тобой не о чем разговаривать". - Больно было? Девушка округлила глаза, застыв на месте. Тодороки стоял рядом, делая вид, что заинтересован чужим разговором. Но обращался он к ней. А потом легко дотронулся до локтя, который она поранила во время фестиваля. Это было просто мимолётное касание пальцами, наверное, в другой ситуации никто бы даже не заметил прикосновения. Но... Это не шутка? - Т-тебя не должно это волновать, - выдавила она из себя, вспомнив, что у неё, вообще-то, есть гордость. Та самая, из-за которой девушка вот уже несколько недель упрямо делала вид, что не знает никого, кого бы звали Шото Тодороки. Он мельком взглянул на неё, но и тут девушка не дала себя проявить ни капли слабости: чуть повернув голову, прямо заглянула ему в глаза, надеясь, что, как и в прочитанных ею романах, он "увидит всё в её глазах". Она даже думать не хотела, сколько всего там было. Шото отвернулся. А потом случилось это.***
Конечно, посиделки в компании могут быть чреваты членовредительством. Просто потому, что слишком гиперактивные личности зачастую не могут усидеть на месте дольше трёх секунд: всё куда-то торопятся, везде и всюду им надо... И они также могут навредить окружающим. Т/И себя таковой никогда не считала. Вспыльчивая, решительная - вполне возможно, ведь и в ней было что-то пламенное... Она стояла рядом с диванчиком, на котором, отчаянно жестикулируя, восседали Ашидо с Хагакурэ, наперебой рассказывая смешные истории. Царящее вокруг веселье нарушало лишь молчаливо-спокойное присутствие Тодороки, но девушка старательно делала вид, что его тут нет. Потому что тот случай в классе, когда он прикоснулся к ней, упрямо лез в голову, вытесняя остальные мысли. Почему ей было приятно? Может, потому, что это был первый раз за столько лет, когда он проявил по отношению к ней хоть какие-то положительные эмоции? Или не в этом дело? А в чём тогда? Почему она так остро реагирует на это? Почему не может забыть? - ...а потом он сделал та-ак! - Хагакурэ молниеносно вскочила на диван, раскинув руки в стороны, изображая взрыв. Не рассчитав, девушка случайно задела стоящую позади одноклассницу. Пошатнувшись, не ожидая такого, Т/И оступилась и уже готова была применить причуду, чтобы избежать падения... Но её поймали раньше, чем она успела что-то сделать. Шото выглядел взволнованным. - Т/И, прости! Я тебя не заметила! - Тору спрыгнула с дивана, собираясь подскочить к подруге. Но осеклась. Все молчали, и царящее в воздухе напряжение было почти осязаемым. Девушка внимательно смотрела в разноцветные глаза, будто пыталась найти в них ответы на многочисленные вопросы. То ли она не умела читать, то ли ответов пока не было. - Почему? - одними губами спросила она. Отпустив её руку и отойдя на пару шагов, Тодороки наградил её хмурым взглядом и вернулся к подоконнику, возле которого стоял до этого. - "Потому, я так понимаю".***
Ловить на себе его взгляды было... Приятно. Между ними высилась невидимая стена недосказанности, которую невозможно было преодолеть просто так. Девушка понимала, что нужно сделать ещё столько всего, невероятное количество слов, которых всё равно не хватит, нужно было сказать друг другу. Но. Тодороки Шото был её соулмейтом. А она была его. И это ей нравилось. Украдкой посматривая на него поверх книжки, которую она успешно не читала, девушка старательно подмечала всё то, чего ещё не разглядела в этом парне. Взгляд то и дело соскальзывал на шрам, и Т/И каждый раз мысленно давала себе подзатыльник. Неужели она до сих пор не насмотрелась на это? Она ведь каждый день видит это же самое в зеркале! Кажется, спустя несколько долгих вечностей Шото, наконец, заметил. И теперь, когда она, забывшись, исподтишка глазела на него, парень поднимал взгляд, стараясь посмотреть ей прямо в глаза. Девушка смущённо отворачивалась. А иногда продолжала смотреть. Сколько длилась эта игра? Она уже не помнит, когда начались эти взаимные гляделки. И, если раньше ей было достаточно этого, то теперь ей явно было мало. Внутри всё сжималось, стоило встретиться взглядами, ладони потели, и, будь у неё такая же причуда как и у Бакуго, она бы взорвала всё вокруг себя. От переизбытка чувств, наверное. Тодороки же... Ему словно было то ли всё равно, сколько эта***
Сердце громко стучало, краска прилипла к щекам, и вся она горела от смущения. Шото сидел на диване, глядя в телефон. И ни о чём не подозревал. Девушка сглотнула, приказывая себе успокоиться. План, как и сотни планов до этого, окончательного, она придумала прошлой ночью. Сон не шёл, все нервы были на пределе. Чего она желала добиться? Боже, о чём она только думала... Но по-другому ей просто не представлялось возможным вытянуть из парня необходимую информацию. Если она не поймёт, почему, она, наверное, сойдёт с ума. Тодороки, наверное, понял, что она здесь, услышал этот неистовый стук сердца. Или ещё почему-то, сейчас это было не важно. Обернувшись, он слегка удивлённо посмотрел на неё, не ожидая увидеть здесь кого-то в столь поздний час. Ею руководили те странные, но такие яркие чувства, охватившие её уже давно. Расстояние сократилось за секунду, она даже забыла, что могла просто воспользоваться причудой. Схватив его за руку, Т/И решительно направилась в сторону его комнаты. Шото послушно шёл за ней, словно понял, что именно сейчас у него не получится отступить. Не получится избежать разговора. Просто не получится. От волнения она кусала губы, стараясь не обращать внимание на то, что он тоже сжимал её ладонь, чуть поглаживая кожу большим пальцем. Им обоим повезло, что по пути они никого не встретили. И с каких пор она стала такой бесстрашной? Или она всегда такой была, теперь просто всё это нашло выход, ощутило полную свободу. Отпустив его руку, она тут же толкнула его к стене, руками упершись в стену по обе стороны от его лица. Она горела. - Смотри на меня, пожалуйста. Резко подавшись вперёд, девушка пылко прижалась к его губам своими. Воздуха не хватало, прикосновений было ничтожно мало. Т/И отчаянно пыталась передать через поцелуй всё, что накопилось внутри неё, поделиться этим, рассказать, наконец, во всеуслышание. Положив руки ему на плечи, девушка сжала в пальцах его рубашку. Будто он вот-вот снова оттолкнёт её, снова сделает вид, что они не знакомы. Но Тодороки почти сразу взял инициативу на себя, ладонями обхватив её лицо. Горячий выдох в губы: - Нетерпеливая, да? С грохотом открыв дверь, парень, не отрываясь от жаркого поцелуя, так же оглушающе её захлопнул, наверное, разбудив всех на этаже. Но какое ему дело до всех, когда нежные руки так отчаянно цепляются за его плечи, когда мягкое податливое тело так трепетно жмётся к нему. Так жарко. Так сладко. Страшно было признаваться самой себе, что она мечтала об этом. Сначала - неосознанно, затем старалась отбросить такого рода мысли. В последнее время... Кажется, она только этим и жила. От нахлынувших эмоций по телу пробежала дрожь. Широкие ладони забрались под футболку, от контраста температур она несдержанно ахнула, ещё сильнее прильнув к парню. Странно, но это даже отрезвило её. Холод. Холод. Девушка вдруг разорвала поцелуй, тяжело дыша. Внутри всё горело, ей отчаянно хотелось большего. Но важнее было... Толкнув Шото на кровать, она снова поставила руки по обе стороны от его головы. Затуманенным взглядом он смотрел на неё, и в глубине глаз она видела желание. - Почему. Может, зря она спрашивает? Может, стоило отложить разговор на потом? Сейчас ведь важно было другое, это хорошо было видно по сбившемуся дыханию, по чуть подрагивающим от волнения пальцам. Но когда бы это "потом" настало? Вполне возможно, что никогда. Поэтому, пока неистово стучит сердце, пока все нервы будто оголены, нужно спросить, нужно узнать... Нужно открыться. Тодороки словно очнулся, почти привычно серьёзно взглянув на девушку. - Так ты... Затеяла всё ради этого? Она уклончиво качнула головой. - И да, и нет. Шото вздохнул, прикрыв глаза. Пользуясь моментом, девушка легла на него, внимательным взглядом следя за малейшими изменениями на лице. - Ты могла упасть и удариться. - Что? - мысли слишком сложно было собрать в кучку, но она всё же поняла, о чём он. Сердито мотнув головой, она довольно резко сказала, - Я не об этом! Хотя погоди... Ты что, волновался, что у тебя может появиться синяк? Тодороки наградил её осуждающим взглядом. - Нет... - Тогда ответь мне, - в голосе звучало отчаяние. - Почему это происходит? Он только лишь ради приличия думал над ответом. Т/И слишком хорошо поняла это. - Ты ведь старалась не пораниться в детстве. - нет, Тодороки Шото, она ждала совсем другое! И всё же девушка коротко кивнула. А в голове пронеслось воспоминание о том, насколько сильно она боялась упасть с велосипеда. Так и не научилась кататься, между прочим. - Мне не казалось это необычным. Я плохо знал тебя, но посчитал, что ты слишком спокойная и осторожная. - девушка не сдержалась от истеричного смешка. Это она-то? Спокойная? Со всеми её шрамами на коленках, которые она получила ещё до всей этой ерунды? Парень правильно понял её реакцию, слегка улыбнувшись в ответ. А потом он поднял руку, слегка прикоснувшись к её плечу. Провёл вверх пальцами, вызвав волну дрожи на теле девушки. - На фестивале, когда ты упала, я словно... - он вдруг замолчал. А потом, прямо посмотрев ей в глаза, выдал, - Прости меня. Наверное, её лицо слишком живо передало все эмоции от этого извинения. - Мне стоило понять это намного раньше, когда на нас напали злодеи, на наших тренировках... Ещё тогда. В самом начале, когда на моей руке появилась та надпись зелёной пастой. Ты так сильно волновалась, я могу только представить, насколько. И всё же видно было, что слова давались ему тяжело. Девушка накрыла его руку своей, стремясь этим жестом выразить поддержку. - А я вёл себя как трус. И даже не задумался о тебе, когда шёл на тренировки с отцом. Мне казалось это неважным, ведь впереди была цель, которую я стремился достичь. А всё остальное меня не волновало... Это был действительно очень тяжёлый разговор. И да, его действительно нужно было начать именно сейчас. - Увидев тебя в списке поступивших, я удивился настолько, что готов был даже написать тебе. Потому что я... Я боялся. - Почему? - вопрос сам вырвался. Слышать от Шото что-то подобное было очень неожиданно. В глазах напротив мелькнуло сожаление. - Как я мог смотреть тебе в глаза после всего, что я сделал? Вернее, чего я не сделал. - И ты решил, что будет лучше сделать вид... - ...что я забыл тебя. - он усмехнулся, отведя взгляд. - Это даже звучит смешно и гнусно, неужели я и правда вёл себя как... Прижав палец к его губам, девушка, наверное, стремилась доказать, что это глупости. Хоть и сама она ещё недавно согласилась бы с его словами, сейчас она не находила в себе ни грамма той обиды, ни грамма неприязни. Стараясь побороть неловкость, Т/И, повинуясь мимолётной мысли, кончиками пальцев прикоснулась к шраму от ожога. Парень вздрогнул, но не стал останавливать её. Это отличалось от того, когда она трогала себя в этом же месте. Повреждённая кожа была шершавой, сухой. Сердце болезненно сжалось от мыслей о том, через что ему пришлось пройти. - Мне больно. Девушка тут же отдёрнула руку, испугавшись, что это всё из-за её прикосновений. Но Тодороки слегка качнул головой. - Мне больно, что я сделал это с тобой. - убрав за ухо мягкие пряди, он мягко прикоснулся к рисунку на лице девушки. Кожа ничем не отличалась от нетронутых клеймом участков на лице. Но всё же... - Я ужасен. Т/И потрясённо молчала, напряжённо всматриваясь в лицо парня. Разноцветные кусочки складывались в мозаику. Всё встало на свои места? Не совсем. - Я не виню тебя ни в чём. - она наклонилась ближе к нему, почти соприкасаясь носами. Сердце пропустило удар, когда он нежно дотронулся до её щеки. - Никогда не винила. Просто... Просто скажи мне. Скажи, что ты чувствуешь? И снова - губы словно обожгло, когда, прежде, чем возобновить поцелуй и продолжить начатое, Шото прошептал: - Я горю.