Один взгляд

      Цитадель обрушилась на нее какофонией звуков. Шум пролетающих аэрокаров, бесконечный гул голосов, беспроигрышные восклицания рекламных стендов и среди них — ее собственный голос. «Я — Капитан Шепард, и это мой любимый магазин на Цитадели». Люрр и понятия не имела, что древнюю запись, память о ней, до сих пор хранят за стенами ее уединенного дома на Земле. Тогда ее голос был твердым. Сейчас она редко раскрывала рот, чтобы произнести хоть что-нибудь.       Ее не узнавали. И ей это нравилось. Ни к чему все эти восторженные вздохи-охи по поводу возвращения Люрр Шепард в большой мир. Для всех она по-прежнему оставалась трупом, захороненным вместе с другими неизвестными телами солдат, погибших в массированной атаке на Предвестника в Лондоне. Даже собственной матери Люрр не удосужилась сообщить, что ее дочь дышит воздухом вместе со всеми и может видеть последствия своих решений. Люрр мотнула головой, сбрасывая с себя мысли, обдумать которые она имела не один день и даже не один год. Сегодня она стояла посреди Цитадели по одной-единственной причине. Люрр Шепард хотела взглянуть на него.       Ноги сами несли ее к Академии СБЦ. Она прошла по коридорам быстрым шагом, насколько позволяло ей здоровье. В груди сердце прыгало и ухало, она впивалась ногтями в податливую кожу плеча и пыталась успокоиться. Конечно, она знала, что Гарруса там не будет. Теперь ее турианец был Спектром, большую часть времени он проводил на Палавене или в открытом космосе, преследуя убийц или экстремистские группировки так, как он всегда и мечтал: без заграждающей ленты, без офицеров, стоявших выше него по рангу, готовых завернуть потенциальное расследование в неблагоприятном направлении. Запреты. Гаррус Вакариан их никогда не любил, а Люрр только подливала масла в огонь. Всегда подливала.       — Вам что-нибудь подсказать, мэм?       Над ней вырос кроган. После победы над Жнецами уклад жизни многих поменялся, но явно же не настолько, чтобы принимать в службу безопасности Цитадели… крогана? На хищном лице проступала благожелательная улыбка.       — Нет… — Люрр испугал собственный голос, но она по старой привычке проглотила нерешительность и кивнула. — Да, конечно. Вы можете помочь.       Если подумать, то с нее так никогда официально и не сняли статус и звание Спектра. Она могла воспользоваться старыми связями, чтобы найти Гарруса самостоятельно, но тогда все бы поняли — первой, конечно же, Лиара Т’Сони, что Люрр Ханна Шепард жива и не погибла в 2186 году. Сейчас она не искала легких путей, само движение вперед уже значило для женщины многое.       Она решилась покинуть свое последнее пристанище и потянулась к жизни, что процветала на протяжении пяти лет с момента окончания войны.       — Спектры больше не имеют представительства в СБЦ, — говорил ей кроган. По старой привычке быстро терять интерес к разговорам Люрр едва не прослушала все, что тот ей говорил. — Теперь у них отдел в Президиуме, в Башне Совета. Вы уверены, что вам нужно именно туда?       — Разумеется, — сверкнула глазами Люрр.       — Подождите, — рыкнул кроган ей вдогонку. — Без пропуска вас туда не…       Люрр Шепард не слушала. Она пересекла просторный зал Академии и спустилась вниз по лестнице. Лифт приехал быстро, и женщина ожидала услышать сводку новостей, которая обычно транслировалась в кабинах, но не дождалась этого и лишь печально выдохнула. Все уходит в прошлое, быстро или медленно — не так уж и важно. Она тоже стала прошлым. И навсегда останется в прошлом, если не сможет пересилить себя.       Сейчас, оказавшись на Цитадели, Люрр уже не была так уверена, что хочет поскорее замкнуться в себе, вернувшись домой на Землю.       Башня Президиума гордо возвышалась посреди аллеи. Люрр мимоходом отметила, что высадили новые деревья и цветы, включая те редкие образцы флоры, которые удалось изъять с Ранноха и Тучанки. Маленькая искусственная речка ниспадала с гладких черных камней и шелестела водами меж разноцветных клумб. На скамейках были имена, выгравированные на позолоченных табличках. Имена героев, которые защищали Башню во время атаки гетов в 2183, имена тех, кто до последнего держал оборону в 2186 при нападении уже Жнецов. Простые люди, простые имена.       Но они забыли ее.       В этом не было их вины, Люрр постоянно напоминала себе об этом. В качестве мысленного подзатыльника выдавала порцию отрезвляющей правды. Это она скрылась в доме Стивена Хакетта на Земле, это она добровольно оборвала все контакты со знакомыми и друзьями, прекрасно зная, что они жаждут знать правду о ее… о ней. Она решила за них, что им будет лучше, если Люрр Шепард будет числиться мертвой. Пропавшей в бою, если кому-то не хотелось мириться с ее исчезновением. Она. Она. Только она.       Люрр поняла, что запыхалась, и устало остановилась на полпути. Оглядевшись вокруг, женщина присела на край скамейки и выдохнула. Скажи ей кто-то, что наступит время, когда она будет брать передышку после долгой ходьбы, она бы выдала ему шутливый тычок в плечо. Она была молода и полна энергии тогда, но почему-то… Почему-то не сейчас, когда это ей нужно было больше всего на свете.       Мимо нее прошла группа кварианцев в скафандрах. Они не обратили на нее никакого внимания, светящиеся глаза по ту сторону полупрозрачных шлемов лишь мельком коснулись ее лица, ее рук в шрамах. По привычке Люрр натянула на голову капюшон толстовки. Гражданская одежда была еще одним пунктом, к которому Люрр не привыкла за пять лет с окончания войны. У нее было полным-полно времени, чтобы научить себя новому, но она лишь предпочла грезить о прошлом.       — … Шепард? — долетел до нее удивленный голос.       Она скукожилась, нахмурилась и быстро поднялась. Старая боль отозвалась новой вспышкой, пронзила от копчика вверх по позвоночнику и кольнула в затылок. Люрр зашагала в противоположном направлении. Ей совсем не нужно было, чтобы о ее прибытии на Цитадель узнала хоть одна собака.       Шепард больше нет. У нее есть чудесный мемориал на Земле, Касуми показывала ей фотографии. Пусть все так и остается.       Именно с Касуми все и началось. Движение, которого Люрр так боялась и которое так ненавидела. Именно она привела в действие все те скрытые механизмы, которые составляли характер Люрр. Люрр, настоящая Люрр, не ее жалкая прячущаяся тень, не сдалась бы. Но Люрр сдалась, и сама Люрр знала об этом. Она могла еще что-то исправить, но хотела ли? Сегодня ее привело сюда излишне настойчивое желание, в котором она отказывала себе на протяжении долгих тысяча восьмисот двадцати пяти дней.       Последний раз увидеть его. Турианца, любовь к которому она не сумела убить, несмотря на то, что неоднократно пыталась.       Истинная любовь не умирает, Люрриан. Может, мама была права, когда говорила ей это? Каждый раз, когда Шепард слышала эти слова, ее больше нервировало использование полного имени и то, что мама — в какой раз! — не может запомнить, что имя дочери давным-давно стало Люрр. Всякий раз ее злило имя, в то время как мама пыталась донести одну простую истину.       Люрриан.       Женщина стиснула зубы. Старая память. Старые раны.       Она подошла к лифту, ведущему наверх, в Башню. Двое турианцев в форме службы безопасности Цитадели охраняли вход со штурмовыми винтовками наперевес. У обоих колониальные метки были темно-зеленого цвета. Они бросили на нее подозрительный взгляд, переглянулись между собой.       — Наверх только по пропускам или с экскурсионной группой, — сказал один неровным, подрагивающим голосом.       Люрр надеялась, что ее лицо с белоснежной пленкой на одном глазу и двумя шрамами, пересекавшими тонкую темную бровь и часть щеки, нельзя принять за лицо командира Шепард. Она была травмирована и знала об этом, тщательно переваривая собственную непривлекательность и увечность. На нее смотрели с отвращением или с безразличием, что было в разы хуже. Ее руки укрывали глубокие борозды шрамов. И когда она смотрелась на себя в зеркало, она видела в себе Рекса, старого крогана, побывавшего в миллиарде самоубийственных миссий, но все же выжившего, несмотря ни на что.       Шепард качнула головой и отошла. Попасть наверх — задача на пути к достижению заветной цели. Разве она полагала, что будет просто?       Она медленно спустилась по аллее вниз. Неподалеку набиралась группа на экскурсию, и Люрр подошла поближе. Вместе с ними она сможет попасть наверх. Вот только сомнения уже начинали овладевать разумом Люрр, и она помедлила прежде, чем протиснулась к перилам, ограждавшим искусственную реку Президиума от неосторожных или чересчур любопытных посетителей. От воды веяло прохладой. Женщина прикрыла глаза, наслаждаясь короткой паузой, коротким периодом тишины. В воздухе разливался приятный аромат инопланетных цветов. Жизнь будто вновь остановилась, и Люрр оказалась в привычной для себя атмосфере.       Замирать больше не хотелось. Хотелось движения. Жизни.       И снова взять в руки крупнокалиберный пистолет «Палач».       Она услышала звук подлетающего аэрокара и широко распахнула глаза. Сначала ей показалось, что ей показалось. Увидеть вновь его идеальную стройную фигуру. Верхний наплечный гребень был закован в броню новой модели, она прежде ее не видела. По-прежнему синий. Его синий. Она мотнула головой, пристально вглядываясь единственным уцелевшим глазом. Рядом с ним была Тали’Зора. Кварианка споткнулась на выходе из аэрокара, и Гаррус поддержал ее. Его движения были мягкими, заботливыми.       Зря она сюда пришла. Зря она поддалась на уговоры Касуми. Зря она подумала, что может прийти и смотреть на него. Лучше бы он навсегда оставался в ее памяти и был лишь ее. Ревность бушующей волной поднималась в душе Люрр, и Шепард изо всех стиснула руками поручни.       — Один взгляд, ты обещала, — прошептала себе под нос Люрр.       Она смотрела, как Гаррус и Тали поднимаются и идут по мосту. Они остановились и смотрели на воду, и кварианка едва различимо шутила, смех Гарруса резал больнее, чем когда тело Люрр восстанавливали после войны. Ревность бурлила, превращаясь в неудержимую, бесконечную ненависть. Она всегда любила Тали, но не теперь, когда кварианка была соперницей. Соперницей за его взгляды, его прикосновения, его судьбу.       Ей хотелось окликнуть его, взмахнуть рукой. Ей стало невыносимо жарко, и она сдернула с головы капюшон. Группа экскурсантов обратила на нее внимание. В то время как она желала лишь одного. Его внимания.       Люрр закусила губу, пытаясь сдержать рвущуюся на волю биотику. Впервые за пять лет сила нулевого элемента пробудилась в ней. Впервые она чувствовала себя настолько живой.       Оглушительный треск.       Мост, на котором они стояли, возмущенно и натужно заскрипел. Один лишь миг, доля секунды или доля доли секунды. И он смотрит прямо на нее.       Все еще объятая синей биотикой, Люрр вздрогнула. Он видел ее так же хорошо, как если бы стоял рядом. Мгновение длилось вечность или же было подобно удару молнии, настолько быстро оно прошло. Люди зашептались между собой. Люрр летела прочь к аэрокару. Теперь нужно убраться побыстрее, чтобы никто не понял, что это было. Кто это был.       — Шепард…       — Это была Шепард!       — …командир Люрр Шепард? Вы уверены?       — Она жива?       — …думал, что она погибла в 2186…       Она не имела права приходить сюда. Приходить и видеть его. Он должен быть счастлив с той, кто не умирает каждые два года и не воскресает из мертвых так, как делает это Люрр — неожиданно. Она не имела права рушить его личную жизнь, какой бы сильной ее любовь ни была. Какой бы сильной ни была ревность. Она нажала на кнопку вызова аэрокара и прислонилась к стене. Сползла вниз по ней и неожиданно для себя расплакалась.       Она никогда не плакала. Она всегда была сильной.       Рокочуще-мурлыкающий голос остановил биение сердца.       — Люрр.