Мгновения города Ангелов

Я чуть ли ни подпрыгнула на месте, когда проснулась следующим утром в постели с Джонни. Забвение после сна очень быстро рассеялось, когда я ощутила своим телом голое горячее тело Джонни. Его член упирался в мои ягодицы, а талию накрывала тяжёлая рука. Я распахнула глаза. Состояние было странное… не такое сильное похмелье, как обычно бывает после пьянок, но голова была затуманена. Твою мать, что мы вчера вообще делали? Ах, ну да… картина постепенно начала вырисовываться у меня перед глазами. Дунули косяк. Потом ещё раз. Выпили бутылку шампанского на двоих… потом я психанула и… блять, Боже… Я взялась за голову и прикрыла глаза. Память, пожалуйста, сгинь к чертям! Лучше бы я стукнулась башкой где-нибудь и получила амнезию! Ну… зато теперь понятно сразу: мы с Джонни два ёбнутых на голову. Если и были сомнения до этого момента, то теперь их точно не осталось. И это ж надо было додуматься заниматься сексом на капоте НА УЛИЦЕ?! А если б увидел кто? И как мы ещё поодиночке выжили… пиздец. Хотя, по правде говоря, Джонни общался со мной сдержанно, и даже с юмором отнёсся к моему психозу. Господи, этому человеку нужно вручить все награды мира за такое терпение. Даже спокойно отреагировал на то, что я бухая и в говно укуренная повела тачку… блять, как я нас вообще не убила? И мне интересно, где его ответственность была в этот момент? Про свою я вообще молчу, атрофировалась напрочь. Два идиота просто! Но ладно… ладно. Признаю, это было очень весело. Но теперь так не казалось, конечно. Какое-то опустошение было внутри, не знаю, почему. Ведь мы признались в чувствах друг другу прошлым вечером, и всё было хорошо… А теперь мне снова хотелось скрыться от его глаз: я очень сильно его уважала и была влюблена до беспамятства, и мне было стыдно ему показаться. Хотя… он говорил, что всё отлично. Ага. Конечно. Отлично. Только не мне и только не сегодня. Телефон у Джонни начал разрываться с самого утра, и я даже вздрогнула от неожиданного звонка. Замерла. Ведь он проснётся сейчас. Господи… может, сделать вид что сплю? Пожалуй… пожалуй, да. Рука Джонни соскользнула с моего тела, и мужчина недовольно промычал. Развернулся и взял телефон в руку. Я лежала к нему спиной, пытаясь не шевелиться. — Бля… ёб вашу мать… — выругался он, — оу… алло? — поднял Джонни трубку, и его голос тут же стал доброжелательнее. — Джонни, утречко доброе, — раздалось на том конце, и я услышала мужской голос. — Привет, — зевнул Джонни, — ты чего в такую рань? Обдолбался что ли? — Двенадцать часов, это кто из нас ещё обдолбался. Ну, а вообще, да, — хохотнули там. — Двенадцать? — сонно произнёс Джонни, — как двенадцать? У меня глаза вскочили на лоб. Я подорвалась на постели. КАК ДВЕНАДЦАТЬ?! — Блять! — воскликнула я. — У тебя там чё… тёлки? — услышала я в трубке. Я бы отреагировала, но не стала. Только лишь гневно посмотрела на Джонни. — Нет. Это… это София. — София? — прозвучал удивлённый мужской голос. — Да, София, — по-доброму сказал Джонни, взглянув на меня с милой улыбкой и ангельским взглядом, — доброе утро, — сказал мне Джонни, прикрыв ладонью трубку, — так, Мэрилин, — он снова отдал внимание звонящему, — у тебя что-то срочное? Я ещё больше удивилась. То-то голос знакомый будто. Я приподнялась на кровати и притянула одеяло, прикрыв грудь. В шоке уставилась на Джонни. — Мэрилин… Мэнсон?! — предположила я. Джонни мило кивнул. — Пиздец… — закатила я глаза. Он хохотнул с моей реакции. — У меня вечером выставка в особняке на Беверли-Хиллз, будут ебучие репортёры, журналисты… блять, так бесят, — отречённо произнёс Мэнсон, рыгнув в трубку, — ой, блять, прости. Ты приедешь? Джонни усмехнулся. — Вот мне сейчас только журналистов и репортёров не хватало, — сказал он, взяв с тумбочки сигареты. — Они зададут тебе пару вопросов про мои картины. Тебе, конечно же, нужно будет сказать, какой я гений. Если что-то спросят про твою личную жизнь, я самолично им члены повыдираю. Пойдёт? — хохотнул он. Я рассмеялась, прикрыв рот рукой. Джонни тоже засмеялся. — Хорошо, мой сладенький, — усмехнулся он, — я так понимаю, у тебя жаркая вечеринка намечается? — закурил он сигарету. — Ага. Должны быть все. Ну… вообще, всяким уебанам мои менеджеры разослали приглашения, но таким классным, как ты, я звоню сам, — самодовольно хохотнул он в трубку, — А ещё мне вчера колумбийский кокс привезли. Поэтому я ещё даже не спал, а мой разум бежит впереди меня. — Привет от Элиса, — глумливо усмехнулся Джонни. — Он меня иногда бесит. — Мэрилин… — Он как папаша. Типа… не пейте, не курите, не юзайте, — хохотнул он, — тебе вообще не кажется это странным? — Я привык, — улыбнулся Джонни, выдыхая дым сигареты. — Ты отвыкай давай. Я тебя жду сегодня. Джонни вздохнул и закатил глаза. — Мне придётся вызывать охрану на вечер. Я не один, — Джонни многозначительно на меня посмотрел. — О, чёрт, я не подумал. Может, я вообще не в тему? Джонни, рассмеявшись и снова затянувшись сигаретой, взглянул на меня, мило подмигнув. — Раз уж такое событие, то мы заедем ненадолго. Но… мы пока не можем афишировать наши отношения. — Ты охуенно справляешься, ведь даже я не знал, — хохотнула трубка голосом Мэнсона, — С Софией? Что за София вообще? — вальяжно раздалось на том конце. — Я вас познакомлю, — улыбнулся мне Джонни. — Ууу… то есть, когда ты мне делал предложение, это было не в серьёз, да? — усмехнулся Мэнсон, — понятно. Ну, что ж. Моё сердце разбито и разорвано на миллион осколков. Можешь поздравить себя. Буду ждать тебя с твоей Софией, — хохотнул он. Я непонимающе всплеснула руками. Что здесь происходит? Утро не успело начаться, так уже какие-то сюрпризы мне готовит этот день снова. — Ты поспи пару часов, — заботливо сказал Джонни в трубку, а мне указал жестом, мол, «всё нормально». — Нахуй спать. Я рисую. — Что ты там такое рисуешь, что решил позвонить мне? — Члены, — серьёзно ответил Мэрилин. Мы с Джонни засмеялись. Послышался смешок Мэрилина в трубке. — Я тебя понял, — произнёс Джонни, — мы будем вечером. — Уже не дождусь, — ответил он, — целую тебя в твои нежные щёчки. — Я тебя тоже, — хохотнул Джонни и отключил звонок. Вот это доброе утро! Я даже не совсем поняла, что это было. Я вопросительно уставилась на Джонни. Он, улыбаясь, сделал последнюю затяжку сигаретой и потушил её в пепельнице. Прильнул ко мне тут же, что я даже не успела ничего сказать, потому что туго соображала с утра. Мужчина поцеловал меня в шею и мило промурлыкал, словно котик: — Доброе утро… Боже… как приятно проснуться с тобой, — сказал он. Я обняла его нежно за шею и поцеловала в ответ в щёку. — Что это было? — хохотнула я. Джонни притянул меня к себе, чтобы я легла с ним рядом. Собственно, я легла обратно на подушку и подняла взгляд на мужчину. Моя рука потянулась к нему автоматически, и я положила ладонь на его грудь. — Это… это был Мэрилин Мэнсон, — Джонни как-то неловко даже усмехнулся, почесав голову и откинув длинные пряди волос назад, — мы с ним очень близки. Он мой хороший… я бы сказал, один из лучших друзей. — У меня как ни день, так какой-то шок, Джонни, — усмехнулась я, — как это произошло? Ты… ты вроде адекватный. Джонни рассмеялся. — Я? Я адекватный? — хохотнул он. — Ну… хотя… — я даже пропустила всю нашу историю с Джонни по кругу в своём разуме за несколько секунд, — ладно… забудь. Он толкнул меня бедром, смеясь. — Мы знакомы уже лет… Боже… — он задумчиво уставился в потолок, — двадцать… примерно, — и снова взглянул на меня, — ты, я надеюсь, не против познакомиться с ним? — Я услышала, что у него выставка? — Да. Он… как художник очень своеобразен. Даже гениален. Я так говорю, не потому что он попросил меня говорить об этом, — засмеялся Джонни, — думаю, тебе, как человеку, работающему в этой сфере, тоже было бы интересно взглянуть. Я освободилась от объятий Джонни и, прикрываясь, встала с кровати. Не знала, что точно ему сказать. Слишком много всего… — Я работу проспала… чёрт, — прошипела я, — не знаю… Я как-то даже занервничала. На кресле у кровати лежала моя одежда. Я незамедлительно начала одеваться. Джонни приподнялся, наблюдая за мной. — У тебя сегодня важный день? — спросил он. — Да, у нас съёмка вечером, — ответила я, натягивая юбку. — Ты… — он обеспокоенно смотрел на меня, — была бы не против поехать со мной? — Джонни… мне бы было интересно, но там будут журналисты, поэтому… не уверена. Тебе вообще самому как светиться со мной? — Журналисты приглашённые. Свои. Они будут специально по поводу вечеринки Мэрилина. Тебе не за что переживать. — Я подумаю. *** Я целый день за съёмкой размышляла о прошлом вечере. Ну и дурдом мы с Джонни устроили. Это было очень весело! Я не могла не улыбаться целый день, ощущала себя странно, конечно, но… кажется, давно не чувствовала себя такой… счастливой, что ли. Джонни определённо удавалось делать меня такой. И я видела, что он со мной теряет голову. Только вот не знаю, хорошо ли это? По поводу вечеринки у Мэнсона. Хотела ли я? Конечно, я хотела! Кто бы не хотел приехать на выставку Мэрилина Мэнсона, поговорить с ним о творчестве и искусстве, да и вообще… чёрт возьми, просто хотя бы познакомиться с этим великолепным человеком?! Я даже и предполагать не могла, что Джонни и Мэрилин очень хорошие друзья. И, по правде говоря, когда я была младше, слушала песни Великого и Ужасного, видела его клипы. Да кто, собственно, не видел? Боже… Мне кажется, нет на Земле человека, который не знал бы Мэрилина Мэнсона. Ну, или, хотя бы, не слышал о нём. Если такой человек есть — покажите мне его. У меня намечается с ним серьёзный разговор. Что меня смущало, так это куча репортёров с журналистами. Я понимаю прекрасно, что на таких закрытых вечеринках бывают только лишь приглашённые «свои» люди. Для раскрутки, для журналов, для статей в интернете на специальных сайтах, и дальше — для продвижения. Но… откуда я могу быть уверена наверняка? Тем более, помимо них будут и другие люди из шоу бизнеса, которые будут видеть Джонни со мной. Уверена, мои знакомые там тоже могут оказаться. И если кто-то поймёт, что у меня с ним отношения, то это будет не иначе, как пиздец. И даже, если это не просочится в прессу, всё равно об этом будут говорить люди, и наша тайна не сможет держать себя долго. Как говорится, «язык до Киева доведёт». Чёрт возьми, я была в замешательстве. Это вот тот самый момент, когда и хочется, и колется. Но… я прекрасно понимала, что у Джонни есть не только размеренная жизнь, какую мы с ним вели, встречаясь. И то, разве наши встречи назвать нормальными? Где-то внутри моей головы заседал вопрос: «неужели так будет всегда?»… я понимала, что он спокойно даже на улицу выйти не может. Не говоря уже о том, чтобы выйти куда-то СО МНОЙ. Но… я очень хотела быть с этим мужчиной. И я понимала, что… либо он будет ходить по подобным мероприятиям один, либо придётся как-то рисковать. Ему, насколько мне казалось, ничего не стоило светиться со мной на публике. Некомфортно и страшно было МНЕ. И я не знала, насколько безопасно для моей жизни всё это было, и чем в итоге всё может обернуться. Я прекрасно осознавала масштабы его известности, его значимости в индустрии шоу бизнеса, его вклада в кино Голливуда. И стоило мне задумываться об этом, становилось даже жутко. Один шаг, один промах — и я попала. Я даже и боялась представить, сколько людей за ним стоит. Сколько людей его любит. И сколько ненавидит. Сколько врагов и злоумышленников. Боже, может, у меня паранойя? Может, не стоит так прям всё всерьёз воспринимать? Я не знала и не понимала, как относиться ко всему этому. Да, я работаю на известный журнал, да, я встречаюсь с известными людьми почти каждый день, общаюсь с ними. Но… совсем другое, когда ты становишься частью жизни одного из таких людей. Я всегда держалась «по ту сторону баррикады». И мне страшно было отодвигать этот занавес. Проливать свет на своё имя и лицо. Не в том плане, что мне никто не знал… нет. Я довольно-таки известный, хороший фотограф, но меня знают только лишь в этих кругах. Я не имею мировой славы, и мне никогда не хотелось этого. И я… я даже не могла представить, как будет и что будет, если я выйду в свет с Джонни. Это меня безумно пугало. У меня словно глаза открылись заново. Ведь я даже и не задумывалась прежде об этом, пока не коснулось в действительности. Джонни позвонил мне вечером, когда я закончила работу. Я собиралась уходить из офиса, и написала ему об этом. В ответ поступил звонок. — Алло? — обеспокоенно подняла я трубку. — Привет, София. Я еду за тобой. Через пять минут буду, можешь выходить из офиса. Я аж застопорилась. Встала посреди студии, как идиотка, держа в руке сумку. — Я… — я даже нервно рассмеялась, — то есть, ты уже всё решил за нас двоих, да? — усмехнулась я. — Тебе не о чем беспокоиться. С нами будет мой охранник. За рулём мой водитель, мы подъезжаем на чёрном Рендж Ровере. Будем ждать на парковке у здания. — О Господи… — Прошу, не переживай. Всё в порядке. — Джонни, нас многие увидят вместе. Не только журналисты. Там будут и другие люди. Даже те, кто знают меня, возможно. — Обсудим не по телефону. Хорошо? Я тяжело вздохнула. Признаться, меня трясло внутри. Готова ли я была появляться с Джонни на публике? Блять, НЕТ! Вообще нет! Не говоря уже о том, что на мне была офисная одежда ещё с прошлой ночи, которую я не сменила. Юбка-карандаш и белая рубашка. Блять. Круто. На выставку к Мэнсону как задрот. Потрясающе! — Ладно, Джонни. Но всё это будет на твоей совести, — усмехнулась я и отключила звонок. Я подошла к зеркалу. Там все сейчас будут в нарядах, разодетые. И я в офисной одежде. Класс. Потрясающе просто! Ладно. Я расстегнула пару пуговиц на блузке и закатила рукава. Заправила блузку в юбку. Переобулась в чёрные лаковые туфли от Yves Saint Laurent, которые стояли у меня в офисе. Подошла к зеркалу и припудрила лицо, накрасив губы ярко-алой помадой, и начесала волосы, придав причёске объём. Ну, что ж. Впрочем, уже лучше. Ладно, София. К чёрту. Будь, что будет. Уверенная внешне, но с раздрайвом внутри, я направилась к парковке прямиком из офисного здания. Джонни тут же вышел из огромного Рендж Ровера, у которого все окна были затонированы. Со стороны это выглядело нереально круто: Джонни Депп выходит из такой тачки, и сам выглядит как самая крутая рок-звезда в мире. Я даже опешила на долю секунды. Типа, знаете… «минуточку, господа, что здесь творится?». Я остановилась подле, дав себе какое-то время разглядеть его: он выглядел как-то не совсем обычно. Чёрные джинсы, чёрная майка с принтом «Led Zeppelin», куча перстней на пальцах обеих рук, множество разных браслетов и подвесок на шее, поверх футболки чёрная лёгкая джинсовка. На голове была укладка в стиле полного беспорядка, но лаком для волос разило за метр. Как и парфюмом. Лицо скрывали затемнённые очки, за которыми мне удалось заметить, что глаза были явно накрашены чёрным. — Вы кто? — хохотнула я, в шутку подавшись назад. Джонни, смеясь, обнял меня и поцеловал в щёку. — Боже… — осмотрел он меня с ног до головы, — ты потрясающе выглядишь… — Спасибо… и… и ты, — улыбнулась я, глядя на него, — ты прям будто с обложки Rolling Stones, — засмеялась я. — Спасибо, — улыбнулся мне Джонни. Он взял меня обеими руками за талию и склонил голову к моему уху. — Не нервничай, прошу тебя. Всё хорошо будет. Я с тобой. И с нами моя охрана, — шёпотом произнёс он мне на ухо, — хорошо? — Да… — неуверенно кивнула я, — я постараюсь. — Я с тобой, просто помни это и ни о чём не волнуйся, — сказал он. Я лишь кивнула, слегка улыбнувшись. Джонни открыл дверь задних сидений автомобиля и помог мне сесть. Следом сел за мной. Ко мне тут же повернулся охранник с переднего сидения, рядом с водительским местом, и протянул мне руку. — Юджин, — представился он. Я пожала его руку в ответ, улыбнувшись. — София. Джонни взглянул на меня: — Юджин мой телохранитель, он будет сопровождать нас на мероприятии. И… это Джерард, — указал Джонни на водителя за рулём. Я взглянула на лицо водителя через лобовое зеркало. Джерард лишь кивнул мне. — Я как будто в мафии какой-то, — хохотнула я. Джонни и Юджин рассмеялись. — Всё в порядке. Не волнуйтесь, — сказал мне Юджин, — я обеспечиваю безопасность для Вас и Мистера Деппа. Вам совершенно не о чем переживать. Я лишь неуверенно кивнула и взглянула на Джонни. Он взял меня за руку и подмигнул, дав снова понять, что абсолютно всё будет хорошо. — Джерард, поехали, — обратился Джонни к водителю. Я крепче сжала его ладонь и постаралась расслабиться. Ладно… раз уж они говорят мне о том, что всё будет хорошо, то… какого чёрта я нервничаю? Когда мы приехали к назначенному месту — к особняку Мэрилина Мэнсона, уже порядком стемнело. Въезд к его дому был через широкие и высокие помпезные ворота. Парковка была сразу же за ними, а дальше — длинный тротуар, освещённый фонарями, который вёл к дому. Здесь, во дворе, было очень красиво. Большой сад с деревьями и кустарниками, фонтан в стиле барокко, который подсвечивался прожекторами. Дом был так же освещён ярко-красными светодиодами, и свет горел из его высоких окон. Боже… у меня даже дух захватило, когда мы вышли из автомобиля. Здесь царила атмосфера жизни, которая ни на минуту не прекращает кипеть. Возможно, это было связано с тем, что народ был практически везде: шум голосов, музыки, вспышки камер отовсюду. Полное безумие уже началось, стоило ступить на землю двора этого дома. Джонни моментально взял меня за руку, а Юджин последовал позади нас: мы направились к входу в особняк. По одну сторону дороги, которая вела к дому, стояли журналисты и фотографы, выкрикивали имя Джонни, когда увидели нас. Блять! Я совсем не была готова светиться с ним на фотографиях… это вообще, конечно… — Прошу, не нервничай, — шепнул мне на ухо Джонни, и крепче сжал мою ладонь в своей руке. Мы замедлили шаг и остановились. Мне было очень неловко. Джонни обнял меня за талию. Пришлось даже улыбаться камерам, которые снимали нас. Обычно, я никогда не была по эту сторону, и снимала сама. А здесь… Боже, от этих вспышек у меня даже в глазах потемнело. Плюс, я понимала, что фотографам нужен был Джонни, и не имела наглости стоять с ним рядом всё это время. — Я отойду, — сказала я ему на ухо, чтобы он отпустил меня. Джонни нежно убрал руку с моей талии, и я быстро проскочила по дороге вдоль фотографов по направлению к дому. Юджин тоже прошёл за мной. Я, конечно, заметила, как некоторые проводили меня удивлёнными взглядами, полными непонимания и недоумения. «Кто она?», услышала я. Джонни тоже не стал долго задерживаться перед камерами и поспешил ко мне. Подойдя, тут же снова взял меня за руку, и мы направились к входу в особняк. Я обратила внимание на людей, которые были приглашены: многие стояли кучками, «своими компаниями», радостно что-то обсуждая и потягивая шампанское или вино. Здесь кружились официанты, одетые в чёрное, а на головах каждого из них красовались высокие шляпы-цилиндры. Их лица были разукрашены в знаменитом стиле Мэнсона, и сами ребята глубоко вошли в образ, получая удовольствие от процесса работы. Меня это действительно порадовало. Я даже рассмеялась. К нам с Джонни на встречу тут же подплыл официант с подносом бокалов красного вина, чем заставил нас приостановиться. — Сухое? — спросил Джонни, указав на поднос длинным пальцем, украшенным перстнем. Официант артистично кивнул. Джонни мило улыбнулся и взял с подноса два бокала, протянув один мне. — Надеюсь, это не кровь, — хохотнула я, — спасибо. — Это не кровь? — в шутку переспросил Джонни официанта. Тот покачал головой. — Не кровь, — улыбнулся мне Джонни. Официант молча удалился, и мы последовали дальше. — Не успели прийти, уже наливают, — засмеялась я. — Меня всё устраивает, — усмехнулся Джонни. — Да кто бы сомневался… Смеясь, мы вошли в дом. Боже… здесь было удивительно. Перед нами тут же открылась гостиная, ярко освещённая. Очень много людей: богемы, блоггеры, шоумены, музыканты, актёры, журналисты, бизнесмены. Все общались между собой, обсуждая картины Великого и Ужасного. Собственно, ради чего мы здесь все и собрались. Взору моментально предстало его творение: стены с самого входа были увешаны его шедеврами, заполняя собой всё пространство — коридор, холл, гостиную первого этажа и стены, которые вели вдали ко второму. Психоделично, глубоко и темно, но при этом очень ярко и экспрессивно. Я бы так описала первое впечатление увиденного. Чем-то вся эта шизофрения напомнила мне отдалённо Мунка и Дали. Это было мощно. — О Боже… — вырвалось у меня. — Ооо… — протянул Джонни, оглядываясь, — он как всегда отжигает… Я выпила из бокала и отпустила руку Джонни. Меня одолело желание рассмотреть всё это по отдельности. Мы не знали, где сейчас находится создатель всего этого хаоса, поэтому было решено: присоединяемся к гостям. Не успели мы пройти дальше, Джонни тут же настигли журналисты с камерами. Я отошла от него, чтобы не светиться рядом, и не знала, куда смотреть: то ли на Джонни, то ли на картины. Он вежливо поприветствовал их, улыбался. Спокойно ответил на вопросы. — Мистер Депп! Здравствуйте! — поздоровался с ним журналист. Журналист был довольно-таки молодым высоким парнем, одетый с иголочки в серый классический костюм. В его глазах горели искры при виде Джонни. Двое репортёров с камерами и несколько фотографов тоже отдали ему всё своё внимание. — Здравствуйте, — кивнул Джонни, улыбаясь. — Вы и мистер Мэнсон являетесь хорошими друзьями, он даже крёстный отец Вашей дочери… — Да. — Скажите, каково Ваше отношение к творчеству Мэрилина? Есть любимая картина? — улыбался журналист, направляя микрофон к Джонни. Джонни снова кивнул, поправив волосы. — Несомненно, мы видим современного художника, и его картины можно назвать шедевром в мире искусства. Я полагаю, что всё, что создаёт Мэрилин — это нечто глубокое и провокационное. Начиная от музыки и заканчивая картинами… моя любимая картина… — задумчиво улыбнулся Джонни и в шутку осмотрелся по сторонам, — даже не могу назвать, выбрать сложно. Мне в целом нравится его стиль исполнения. Журналист кивнул. — Что является для Вас самым очаровательным в творчестве Мэрилина? — В музыке? Или в картинах? — переспросил Джонни. — В картинах. Было видно, что Джонни очень тщательно подбирал слова. Не торопился говорить. О да… он любит ясно излагать свои мысли. — Очаровательным… — произнёс он задумчиво, — скорее всего то, что… то, что всё это исходит из его сердца, и он не скрывается за масками кого-то или чего-то. Честность. Вот, что очаровательно, — улыбнулся Джонни. — Вопрос для Вас, мистер Депп. Все интересуются, вернётесь ли Вы к роли Капитана Джэка Воробья? — Не думаю, что могу обсуждать это, — вежливо ответил Джонни. — Поклонники обеспокоены Вами. — У меня всё хорошо, — улыбнулся он. — Мы желаем Вам удачи, и не будем переставать восхищаться Вами. — Я очень благодарен. — Спасибо, мистер Депп. Желаем Вам хорошего вечера. — Спасибо. Вы тоже тут времени даром не теряйте, — хохотнул он. Журналисты рассмеялись. Всё это прошло как-то быстро, и Джонни тут же присоединился ко мне, приобняв за талию. Я не знала, как реагировать на него, на то, что нас уже сняли вместе, да и вообще, чёрт возьми, все видят, что мы пришли вдвоём. Не сказать, что я ощущала себя неуверенно. Нет. Неуверенности во мне не было. Просто я действительно не была готова заявляться с Джонни на публике. Мы, блин, в город выйти не можем, а тут припёрлись, блин, где куча людей. Не знаю, насколько это всё безопасно. Для нас обоих. — Я прям чувствую твоё напряжение, — сказал мне Джонни. — Всё-таки, я не была готова к такому, — улыбнулась я ему, — да и… нас сфотографировали вместе. — Я же сказал, не волнуйся. Эти фото никуда не попадут без твоего одобрения. — Фото ладно… но… уже и так многие увидели нас с тобой. — Прошу, расслабься. И получай удовольствие. Я не дам тебя в обиду. Ты мне доверяешь? Я волнительно вздохнула. — Да, — сказала я. — Хорошо, — улыбнулся он и поцеловал меня, — пойдём смотреть картины и двигаться умом, — хохотнул он. — Любимое занятие, — усмехнулась я. — Двигаться умом? — засмеялся Джонни. — Да, обожаю. Прям моё, — тоже засмеялась я. — Не представляешь, как я рад, что нашёл тебя, — шепнул мне Джонни. Мы начали обходить гостиную, увешанную картинами Мэнсона, остановившись у первой. Рассматривали и обсуждали. Джонни очень искренне и восхищённо отзывался о его таланте. И было видно, что он очень любит Мэрилина. — Я… краем уха услышала, что он крёстный отец твоей дочери, — взглянула я на Джонни. — О… да, — улыбнулся мне Джонни, — прости, я забыл тебе об этом сказать. — Никогда бы не подумала… — рассмеялась я, снова взглянув на картину перед нами. — Все в шоке. Даже дочь, — хохотнул он, — кстати, нужно написать ему, что мы уже пришли. Пусть тащит к нам свою задницу. Где он, чёрт возьми, вообще… — усмехнулся Джонни, глядя по сторонам. Он достал телефон из кармана джинсовой куртки и разблокировал его. Что-то написал и запустил айфон обратно в карман. Джонни не отпускал мою руку. Заботливо смотрел на меня, и я чувствовала его защиту. Он словно оберегал меня от злых глаз. Постоянно приобнимал меня за талию, когда мы продвигались дальше по гостиной. Он то и дело здоровался с людьми, махал кому-то рукой. Но меня при этом не отпускал. И тут я увидела, идущего к нам на встречу самого Мэрилина Мэнсона. Боже… я даже дар речи потеряла, если честно. Он… выглядел величественно. Такой высокий… словно дементор, проплывающий над толпой гостей. Одетый во всё чёрное: чёрная рубашка с брюками и поверх строгий расписной пиджак от Александра МакКуин. Так же я заметила ботинки на платформе… господи, сантиметров тридцать, не меньше. Как он не убился на них ещё? Его волосы были зализаны, а лицо украшал его неизменный грим. Я, наверное, вылупилась на него, сама того не замечая. — Охренеть… — тихо произнесла я, глядя в его сторону и наблюдая за тем, как он приближается к нам. Джонни взглянул на меня и рассмеялся. — Милая, я совсем не хотел шокировать тебя и разрушать твою психику, — сказал он шутливо. — Но у тебя получилось, — засмеялась я. Мэрилин подошёл к нам, точнее будет выразиться, подплыл. В его жестах просвечивались странные манеры, взгляд был серьёзным. Я так поняла, что человек с утра от кокаина ещё и не отходил. Признаться, мне даже стало как-то не по себе, когда он оказался рядом. Выглядел он ужасающе. В хорошем смысле этого слова. И даже… пугающе. Если это его образ — то, должна признать, вошёл он в него на все сто. Мэнсон развёл руками, и на его лице появилась усмешка. — Что-то вы быстро. Под метамфетамином, что ли? — хохотнул он. Я не сразу въехала в шутку, просто озадаченно смотрела на мужчину. Джонни рассмеялся, отпустив меня на время, чтобы обняться с Мэрилином. Мужчины одарили друг друга крепкими объятиями, и Мэнсон поцеловал Джонни в щёку. — Рад видеть тебя, брат, — сказал Мэрилин. — Я тебя тоже… у тебя тут полное безумие творится… — хохотнул Джонни, указав жестом на всё происходящее вокруг. — А у тебя ещё оставались сомнения? — усмехнулся он. Взгляд Мэнсона упал на меня, и он улыбнулся. — София? — удостоверился он. — Да, — кивнула я, улыбнувшись ему в ответ, и протянула руку. — Ты её шокировал, — хохотнул Джонни. — Какое нежное создание, — саркастично усмехнулся Мэнсон, пожав мою руку и слегка приобняв меня, — я Мэрилин. Тот самый… который… ну, ты поняла. — Да… я всё поняла, — засмеялась я. На его руках я заметила ту же кучу серебряных перстней, что и у Джонни. Ногти были накрашены тёмно-синим лаком. Весьма эксцентричный человек… ничего не скажешь… — Как дела? Хорошо доехали? — спросил он нас. — Да, я с водителем и Юджином, — кивнул Джонни. Мэнсон хохотнул и взглянул на меня: — Юджин его от меня охраняет, — глумливо сказал он. — Чтобы ты не подсыпал мне в вино кокаин, — засмеялся Джонни. — А я могу… Вино без кокаина — деньги на ветер, — сказал Мэрилин. — Что-то я не совсем уверен, что эта поговорка звучит именно так… — Это моя поговорка, — засмеялся он. Я прикрыла лицо ладонью и рассмеялась, склонив голову к плечу Джонни. — Куда я попала… — смеясь, произнесла я. — Всё нормально, ты у меня дома, — хохотнул Мэнсон и подошёл ко мне, приобняв за плечи, — так… — серьёзно окинул он взглядом нас с Джонни, — говорите, вы сладкая парочка, да? — Мэрилин, милый, мне кажется, София тебя боится, — засмеялся Джонни и взял меня за руку. — Нет, я просто… — я засмеялась, — не ожидала… Вы такой высокий… — подняла я взгляд на Мэнсона. Он улыбнулся, глядя на меня. — Я… нет, это мои ботинки, — он приподнял ногу, продемонстрировав мне платформу, — так! Я не понял. Вы давно вместе? Мы с Джонни переглянулись. Одарили друг друга озадаченными взглядами и как-то странно оба развели руками. — Сложно сказать, — ответил Джонни. — Ну… я могу тебя поздравить, наконец, с адекватной женщиной? Или нет? — заржал он. Мы снова засмеялись. — Да, это ты можешь сделать, конечно, — усмехнулся Джонни и взглянул на меня, мило подмигнув. Мэнсон, смеясь, посмотрел на меня: — Ну, а тебя, тогда, поздравляю с неадекватным мужчиной. Ура! Все довольны, все счастливы, — Мэнсон убрал от меня руку и хлопнул в ладоши, — пойдёмте ко мне в кабинет, заебали эти все тут уже… — усмехнулся он, окинув народ презренным взглядом. Ох, я думала со смеху сдохну этим вечером, честное слово. — Позвольте мне отойти на свежий воздух, покурить хочу, — сказала я, смеясь. — Ты смотри, тут у меня народ ебанутый. Если кто приставать будет, свистни, — хохотнул Мэнсон. — Пойдём, я с тобой схожу. Не хочу, чтобы ты одна ходила, — сказал Джонни. — О Господи, всё в порядке, — усмехнулась я, — вы давно не виделись, идите, общайтесь. Я скоро подойду. — Ты уверена? — обеспокоенно взглянул Джонни на меня. — Конечно, Джонни… всё хорошо, — я улыбнулась ему и поцеловала его в щёку, — где мне вас потом найти? — Второй этаж, — указал наверх длинным пальцем Мэнсон, — дверь слева по коридору. Джонни прошёл с другом вверх по лестнице в его кабинет. О, они любили это место. Точнее, Мэрилин любил, и зачастую они с Джонни проводили тут время. Обдалбывались, выпивали, играли на гитаре и пели, зачитывали друг другу свои стихотворения или лирические наброски, обсуждали жизнь в её разных проявлениях себя. Кабинет был довольно-таки большим. Мрачным, даже. Стены здесь были выкрашены в тёмно-бордовый цвет, сбоку одной стены был выход на балкон и пару окон, а у другой стоял огромный массивный шкаф с множеством разных книг в нём. Посреди стоял овальный дубовый стол, покрытый лаком, и чего на нём только не было: старинный телефон, печатная машинка, виниловый проигрыватель. Разные бумаги и документы. Также красовалось два чёрных кожаных дивана, между которыми стоял небольшой журнальный столик, заполненный бутылками разного алкоголя. Пол украшал дорогой персидский расписной ковёр и, конечно же, шикарная помпезная люстра, огромная, в стиле барокко. Мужчины прошли в кабинет. Мэрилин сел в кресло за свой любимый стол, а Джонни расположился на диване напротив. — Сейчас будем как бабы сплетничать, — хохотнул Мэрилин, — будешь кокс? — Ой, нет… — усмехнулся Джонни, — вчера хорошо накурились, и мне кажется, что меня до сих пор местами накрывает, — хохотнул он. — Кокс из Колумбии, — уверил Мэнсон. — Нет… не сегодня. Да и… я с Софией, не думаю, что она одобрит всё это. — Как хочешь, — усмехнулся он, — я, пожалуй, сделаю ещё пару дорог. — Ты уже сутки ебашишь, у тебя сердце не остановится? — обеспокоенно осведомился Джонни. — Ко мне тут мой кардиолог заезжал… сегодня… кстати тут где-то ходит… нормально. Джонни рассмеялся. — Я с тебя не могу… — Ты мне лучше расскажи. Откуда ты нашёл эту прелесть? — Ты про Софию? — улыбнулся Джонни. — Да. Что, прям серьёзно всё? Джонни кивнул. — Давно у меня таких чувств не было, — задумчиво произнёс он, крутя бокал с вином в руке. — Даже не знаю, радоваться за тебя или плакать… эти… женщины… до добра не доводят в последнее время. — Я не думаю, что София способна на то, что вытворила Эмбер. Знаешь, это ведь её я сбил на Мустанге, — ухмыльнулся он. Мэнсон удивлённо взглянул на Джонни. Взял скрученные в трубочку сто долларов и втянул две дорожки кокаина с подноса на столе. Скривился немного, шмыгнул носом и уставился на Деппа. — Эти новости очень быстро замяли. Я даже был удивлён, — сказал Мэрилин. — Потому что она не стала подавать на меня в суд. Ты представь? — усмехнулся Джонни, — я вообще думал тогда, что ёбнусь от очередных разбирательств. А она мне: «я не буду подавать на Вас в суд, мистер Депп», — усмехнулся Джонни, — я просто охренел. — Ооо… а могла бы и бабки поиметь, — хохотнул Мэрилин, — вот дура… — Прекрати, не смешно. — Ну ладно, ладно, — усмехнулся он, — и… ты, как благородный мужчина, решил влюбиться? — улыбнулся он. — Ну… — Джонни хохотнул и пожал плечами, — нихуя я не решал. Оно… как-то само всё произошло. С первого взгляда. Я когда увидел её… это было что-то с чем-то, — рассмеялся он, — Порш ей привёз вместо её машины, которую разбил. — Потрясающе, — рассмеялся Мэрилин. — Она его не приняла, — усмехнулся Джонни. — Да что с ней не так?! Джонни даже рассмеялся. — С ней всё так. Она… воспитанная. Это Я уже не понимаю иногда, где норма, а где нет. А София… она… она не избалованная, что мне безумно нравится в ней. Но баловать, я, конечно, её буду, — улыбнулся Джонни, — не думал, что в моём возрасте я уже смогу кого-то полюбить. А рядом с ней… я себя вообще по-другому ощущаю. Мне хочется горы сворачивать, — усмехнулся он, поправив волосы назад, — я себя ощутил живым, наконец, — как-то грустно произнёс Джонни, взглянув на Мэрилина. Тот вздохнул и откинулся на спинку кресла, не спуская глаз с Джонни. — Ты всегда был живым, Джонни. Уж кто-кто, но ты… — Нет, — покачал он головой, — мне… было хреново, просто я об этом всегда молчу. Я подумывал даже слетать на остров, но испугался за собственное состояние… мало ли. Утонул бы там ещё бухой, и хер бы меня кто нашёл, — усмехнулся он, — потом бы и дети не смогли б похоронить по-человечески. — Ты чё? — покосился на него Мэрилин, — ёбнулся что ли? — София тоже у меня однажды это спросила, — рассмеялся Джонни, — мне кажется, ответ очевиден, — развёл он руками, — но, а если без шуток… Я не мог найти себе места. Слетал в Сен-Тропе… потом с Софией всё завязалось. Я не отставал от неё, буквально. Не мог. Мне нужна была она рядом. Как воздух. — Ты всё тот же романтик, — усмехнулся Мэрилин. Джонни рассмеялся и кивнул. — Мне, наконец, более ли менее стало спокойно внутри, — сказал Джонни, приложив руку к сердцу, — она помогает мне. Будто оберегает от всего дерьма. Я не знаю, как передать это, как объяснить. Но… такое чувство, что… она лечит мою душу. — Как глубоко, Депп, я сейчас разревусь и кончу, — усмехнулся Мэрилин. Джонни засмеялся. — Но… — продолжил Мэнсон, — я… если так, то я за тебя рад. Главное, чтобы никакой хуйни она не отмутила. То они все поначалу ангелы, а потом пиздец… ооо… — вдруг протянул он, — кстати, меня тут тоже одна моя бывшая… Эван… помнишь?.. подала на меня в суд за изнасилование. Это уже стало мэйнстримом, как я замечаю. Мы, блять, были вместе хер знает сколько лет назад, я уже даже и не помню. Тут она, видимо, от твоей Эмбер нахваталась и туда же. Ладно, это хорошо хоть, что тебе сейчас верят люди, что ты не делал этого всего дерьма… но… — он глумливо хохотнул, — посмотри на меня. Кто мне поверит? Я же говорю… НИКТО. Ну… зато, знаешь, я рад, что они нашли себе развлечение. Джонни глубоко вздохнул. — Это пиздец. У меня других слов нет. — У меня тоже уже давно слов нет, поэтому я даже ничего не сказал, — хохотнул он и пафосно поднялся со своего кресла и подошёл к столику с выпивкой к дивану, где сидел Джонни. — На тебя завели судебное дело? — удостоверился Джонни. — Она пыталась, — усмехнулся он, — но… срок истёк, и нет доказательств. Конечно, их, блять, нет, — рассмеялся он, — сука. Джонни закатил глаза и залпом допил бокал вина. — Меня до сих пор трясёт от этих разговоров, — сказал он. — Я никогда… знаешь, Джон, никогда не понимал, как в их головах зарождается некий Сатана. Это ж… блять, … Я к тому, что… ты получаешь то, что заслуживаешь. И наоборот. Ты заслуживаешь то, что получаешь. То есть… чёрт, — фыркнул он, — мои мысли бегут сейчас впереди меня, но мне похуй, мою мысль я тебе донесу, — хохотнул Мэнсон, — мы ж, блять, всё им давали. Всё, буквально. Особенно ты этой шизофреничке. И чем мы заслужили такое отношение? Ну, в смысле, чего не дали, что нужно было так по-зверски выворачивать и выливать дерьмо, обмазывать им всё вокруг себя? Джонни задумчиво вздёрнул бровями. Вздохнул. — Я… — он покачал головой, — раньше я думал, что… любить человека — это достаточно. Просто достаточно любить человека. Я был таким наивным… говорят, что любовь ВСЕГДА ЗАСЛУЖИВАЕТ ОТВЕТ. И… говорят, что нужно просто любить. Безрассудно. Мэнсон рассмеялся в ироничной марене. — А если тебе скажут, что надо снять штаны на сцене и подрочить? Джонни усмехнулся. — Я был идиотом. — Тогда мне вот интересно… ты уверен, что можешь доверять Софии? На все сто? — взглянул Мэрилин на него. Джонни глубоко вздохнул и достал самокрутку из кармана, закурив. — Я учусь этому заново, — задумчиво сказал он, — я думал про это. Миллион раз прокрутил в своей голове, — он выпустил дым, — я думаю, что на этот раз я не ошибся… и… тебе стоит быть с ней поласковее, — серьёзно попросил он. Мэнсон лишь развёл руками. — Как скажешь, брат. — Мне нужно твоё доверие. — Главное, чтобы у тебя оно было. Чтобы тебе в очередной раз не сделали больно. И если ты будешь счастлив, то и я буду. Я… ты же знаешь, желаю тебе только добра. Надеюсь… надеюсь, что София даст тебе то счастье, которое ты заслуживаешь. Пусть так и будет, — сказал он. — Да… спасибо, — улыбнулся Джонни, подняв взгляд на друга. Мэрилин взял виски. — Но… с моей субъективной точки зрения… это ОНИ выбирают нас. Что бы это ни значило, — иронично хохотнул он, — забей. Я обдолбан. Может, хотя бы, вискарь? — усмехнулся он. Джонни рассмеялся. — Почему тебе так хочется меня обдолбать и напоить? — Где моя рок-звезда Джонни, мать его, Депп? — Перед тобой. — Пиздишь мне. Передо мной романтик какой-то. Джонни рассмеялся. — Ладно… хрен с тобой, — хохотнул он, — наливай. — Джэк Дэниэлс? Джонни кивнул, отставив пустой бокал на столик. Мэрилин плеснул им в стаканы виски, и протянул один другу. — Давно я, конечно, виски не пил, — поморщился Джонни. — У меня грех не ёбнуть, — хохотнул Мэнсон. — Видел бы тебя сейчас Элис… — Они там с Джо вообще крышами поехали. Я, по крайней мере, ещё Сатане поклоняться не начал. А они уже во всю в церковь ходят и Богу молятся… Джонни рассмеялся. Искренне от всей души. — Я тебя обожаю, — смеясь, сказал он. Я прошла на задний двор дома. Здесь так же был небольшой сад с фонарями и бассейн. Людей было поменьше, но всё равно, не сказать, что менее шумно. Я достала из сумки сигареты и задумчиво закурила, глядя на блики, которые отражались от света на воде в бассейне. Если так подумать, то моя жизнь становится ярче и насыщеннее благодаря Джонни. Очень многие бы сейчас мечтали оказаться на моём месте. А я всё недовольна. Всё чего-то опасаюсь. Хотя, если посмотреть правде в глаза — всё замечательно. Я с мужчиной, в которого влюблена, и он оберегает меня, делает всё, чтобы я оставалась спокойна. Бережно ко мне относится и даже приходит со мной на такую вечеринку, где куча его друзей и знакомых. Тем более, если Мэрилин является крёстным его дочери… это как познакомить меня с членом его семьи. Но… только у меня всё равно чувство тревоги не пропадает. Будто паника какая-то внутри от всего, что происходит. — Добрый вечер, — раздалось над моим ухом. Я встрепенулась. Тут же все мысли рассеялись, и я взглянула на мужчину, который подошёл ко мне. Я нахмурилась, увидев перед собой человека с фотоаппаратом на груди: видимо, журналист или репортёр. Он выглядел чересчур приветливым, излишне. У него были длинные светло-русые волосы, борода и… большие серые глаза. Взгляд привлекал его ярко-красный пиджак. — Добрый, — недоверчиво поздоровалась я. — Я Алан, — протянул он мне руку, улыбаясь. Я пожала его руку. Представляться не стала. Хули ему надо? Только лишь кивнула, вопросительно глядя на мужчину. — Я представляю канал NBC, — сказал он. Я ещё больше удивилась. Промолчала. — Мы видели, что Вы были в сопровождении мистера Джонни Деппа. И хотим пригласить Вас на интервью. Мы готовы заплатить большие деньги, если Вы ответите на наши вопросы. Я опешила. — Я не даю интервью, — отрезала я. — Может, Вы передумаете, — поспешно ответил он и тут же достал из кармана пиджака визитку, — здесь мой номер. — Нет. — Мы сделали фото, — сказал он, — в противном случае, мы будем вынуждены выпустить эфир о мистере Деппе и его новой пассии. Я нервно усмехнулась с его наглости. Вот! Вот чего я не хотела! Пиздец! Только этого не хватало ещё! — Пошёл на хуй, — процедила я, запульнув сигарету, да простит Мэнсон, в бассейн. Меня затрясло, и я в ту же секунду развернулась и пошла прочь. Мне нужно было найти Джонни и сказать ему, что идея приехать сюда была не самой лучшей! Блять, как же меня это бесило! Не то, чтобы мне не нравилось здесь… нет, наоборот. Но… я чувствовала себя небезопасно. И чуяла задницей, что завтра все таблоиды будут греметь о нас с ним. «Здесь свои люди»! Ага, как же! Боже, как же я была зла! Как же, мать его, я была зла!!! В ярости, словно в тумане, я прошла мимо людей, через гостиную, и поднялась на второй этаж, куда Мэрилин указал наманикюренным пальцем. В его кабинет. Чёрт. У меня тряслось всё внутри из-за наглости этого ебучего Алана. Будто всё перед глазами рухнуло, словно целый мир внутри пошатнулся. Я неслась по коридору второго этажа. Дверь слева, я это запомнила. Фух… Господи… приди в себя. Приди в себя и не ори на Джонни… Постучав пару раз в дверь, я повернула ручку и приоткрыла её, убедившись сперва, что вошла в нужную комнату. О да… Моё сердце дико стучало. Перед моим взором открылась замечательная картина: Мэнсон с видом короля вечеринки восседал на огромном кресле, схожем с троном за огромным столом, и Джонни, вальяжно сидящий на диване и задумчиво потягивающий сигарету. Джонни тут же отдал своё внимание мне. Впрочем, наш Великий и Ужасный тоже. Оба уставились на меня. Показалось, что я прервала их беседу. Я вошла. Села рядом с Джонни на диван и молча взяла из его руки стакан с виски. Жестом показала им, мол, «секундочку», и залпом выпила вискарь. Эти двое, усмехаясь, глядели на меня с удивлением на их лицах. — София… что произошло? — обеспокоенно спросил Джонни. Я скривилась и выдохнула, всучив стакан обратно Джонни. Мне нужно было перевести дух. Я была в ярости. Взглянув сперва на Джонни, затем на Мэрилина, я сказала: — Ко мне подошёл журналист… хочет интервью за, как он сказал, большие деньги. А в случае моего отказа… — я усмехнулась, — а я послала его на хуй… завтра по NBC будет репортаж про нас с тобой, — иронично улыбнулась я Джонни, — кстати… — я нервно хохотнула, — Мэрилин, извините, я… я тут совсем случайно выкинула окурок в Ваш бассейн. — Надо было потушить об его глаз, — усмехнулся Мэнсон, — это кто вообще, блять? — непонимающе спросил он и взглянул на Джонни. Оба не поняли нихрена. Джонни пожал плечами и тут же попытался меня успокоить. — София… прошу тебя, не волнуйся так. Ты можешь описать нам его? Мэнсон вдруг заржал: — В бассейн, говорит, окурок выбросила… блять, не могу… Я нервно рассмеялась. — Я не хотела. — София, — сказал Джонни, — кто он? Кто к тебе подошёл? — Да не знаю… — взглянула я на Джонни, — Алан… такой… блондин, длинные волосы… — начала я прокручивать его у себя в голове, — у него глаза большие такие, — показала я жестом, — и… ярко одет. В красном пиджаке. У него ещё камера была. Мэнсон закатил глаза и поднялся с кресла. — Вот пидоры, — выругался он, недовольно со стуком поставив стакан на стол. Я перевела на него взгляд. Он в негодовании прошёл по ковру по направлению к двери. — Сейчас этот сукин сын нам тут всем будет сосать, — хохотнул он, — и лизать, — обратился он ко мне. — Куда ты? — развёл Джонни руками. — Я сейчас приду, — иронично-мило произнёс Мэрилин и открыл двери кабинета, выйдя из него. Джонни психованно поднялся с дивана и уставился на меня. — Какое интервью он хотел? — уточнил он. — О тебе, какое ещё… — И какую сумму предложил? — Знаешь, Джонни, я как-то не уточнила, — усмехнулась я. — Пиздец… — он взмахнул руками. — Я говорила тебе, Джонни! Говорила! Что не безопасно вот так нам вдвоём появляться здесь. А ты мне… «здесь свои!»… ага. Свои, блять. И что теперь будет, Джонни? Что будет, скажи мне? Джонни сделал глубокий вдох и отошёл от меня к окну. Я видела, что она начал нервничать. Видит Бог, я не хотела орать и как-то перекладывать ответственность на одного Джонни за это. Сама тоже виновата — не надо было ехать сюда, вот и всё. И было бы спокойнее. Но, а с другой стороны, мне что, теперь всё время прятаться? МНЕ ЧТО, БЛЯТЬ, ТЕПЕРЬ ВООБЩЕ НИКУДА НЕ ХОДИТЬ?! Я не понимала… Я откинулась на диване, закрыв глаза. Нужно было прийти в себя. Успокоиться хоть как-то. — София, — обратился ко мне Джонни. Я раскрыла глаза и взглянула на него. — Что? — Я не знаю, куда и зачем пошёл Мэрилин… надеюсь, он не оторвёт ему член, — усмехнулся он, — но… прошу тебя успокоиться. Видимо, крыса на корабле, — развёл он руками, — такое тоже случается. Я позвоню моему менеджеру, она свяжется с NBC, и мы заплатим им, чтобы репортажа не было. — У тебя так всё просто… — Это Голливуд. Здесь по-другому не работает. — Просто… просто изначально нам не нужно было приходить вместе. — Я ХОЧУ, чтобы моя девушка спокойно могла со мной находиться там, где бы я ни был! — психованно ответил Джонни, — и меня тоже это всё бесит! Я вздохнула и встала с дивана. Плеснула виски в стаканы для себя и Джонни. Уж лучше я нахуярюсь здесь. А всё остальное будем решать потом. Что-то уж не хотелось мне ещё больше обострять ситуацию. Я подошла к Джонни и протянула ему стакан, тут же чокнувшись. — Ну… — хохотнула я, — за, как сказал Мэрилин, «сладкую парочку». Джонни отчаянно рассмеялся, покачав головой. Поцеловал меня в губы и осушил стакан с виски залпом. Продолжение следует…