Тёмные Искусства изнутри

      Утро началось совершенно не так, как он бы мечтал: стук во входную дверь разрывал голову изнутри, а осознание того, что организм мутит от потери крови пришло раньше, чем он успел открыть глаза. Наверное, раньше он никогда бы не смог себе представить, что человека может тошнить даже лежа.       Стук не прекращался. Кто-то изо всех сил желал, чтобы ему наконец открыли дверь, и ему пришлось все-же встать и шатаясь поплестись к двери. Распахнув от себя дверь (здоровая паранойя: не стоит устанавливать двери, что открываются вовнутрь квартиры, и дело не только в том, что таким образом, например, наметенный снег не переваливает через порог. Такие двери еще и сложнее выбить.) он уставился на утреннего гостя... точнее гостей – Тонкс и Сириус. – Что-то случилось? – А то ты не знаешь, – ответил Сириус, но, увидев недоумение на его лице всё-же продолжил, – что, действительно не знаешь? Быть такого не может! – Вчера это ощутили все, – уверенно добавила Тонкс, – вечером что-то произошло; что-то, что создало мощнейший выброс энергии... Мне почему-то показалось, что от нее стало легче, но Дамблдор сказал, что это могут быть действия Тёмного Лорда.        Тёмного Лорда? Нет, они это серьезно? Как величайший светлый волшебник своего поколения может ощущать энергию Лорда Света как тёмную? Здесь что-то совсем не так, как представлено... – За последнее время этих действий наших противников было такое множество, что я не вижу смысла врываться ко мне с самого утра, – ответил Шив, желая получить какие-либо еще детали. – Ты прав, – ответила Тонкс, – во-первых: ты исчез и не отвечал вчера на все попытки связаться с тобой; а во-вторых: все дело в твоих бывших студентах, выпустившихся этим летом: Кассиус Уоррингтон и Люциан Боул были пойманы авроратом при очень интересных обстоятельствах. И да, у них есть черные метки, и их должен кто-то опознать и допросить. А единственной значимой и знакомой фигурой для них можешь быть только ты. – Опознать? Их что...? – удивился Сириус. – Нет, это стандартная практика министерства: кто-то должен доказать, что документы, которыми они представились, действительно их. А их родителей не то, чтобы хотелось кому-то беспокоить... – Потому что они наймут защитника, или, как их называют простецы, адвоката, который сделает невозможным допрос. – Добавил Шив, – Я сейчас соберусь, подождите меня на кухне. – И, кстати говоря, я буду присутствовать при этом допросе, как... – Представитель правозащитной организации, осуществляющий контроль легитимности арестов, следствия и судов, – улыбнулась Тонкс. – Я слышал, – ответил Шив, пытаясь справиться с головокружением, – я слышал, и поздравляю.       Пройдя стандартные процедуры контроля и верификации собственной личности, бывшего школьного учителя ввели в курс дела: выброс неизвестной энергии спровоцировал часть молодняка пожирателей приступить к активным действиям – устроить погром. Пойманы были многие, но только на разговорчивость этих двоих аврорат делал ставку.       Это действительно были его ученики. Простые, неглупые и относительно чистокровные мальчишки со Слизерина, бредившие квиддичем, мечтавшие о большой спортивной карьере поочередно сидели перед ним в образе фанатиков сектантов.       Каждый из них на своём допросе пытался сопротивляться, и, честно сказать, им бы это и удалось, если бы допрашивающий был кем-то другим, не имевшим с ними точек соприкосновения...       Шиву было плохо. И дело было не только в отгремевшем вчера ритуале, или их знакомстве с будущими подсудимыми. Он видел себя.       Некоторые истории повторятся, хотим мы этого или нет. Должно быть, он обязан был увидеть повторение своей истории. Снова ощутить, как легко обмануть человека, пока он юн. Как легко его натравить на других людей, в общем и целом ничего плохого ему – этому конкретному студенту не сделавших.       Молодость всегда обвиняет. Ей кажется, что будь у неё больше возможностей (хотя куда уж больше, если брать Набу) то все будет иначе. Что коррумпированный Сенат, или Академию, можно изменить с наскока, одним движением. Молодость верит что она исключительная, молодость ощущает свою избранность. Она готова последовать за кем угодно, кто её уверит в этом ощущении, кто убедит её в собственной правоте. Иначе бы откуда бы были все эти радикальные, ультра правые или ультра левые молодёжные организации, иначе откуда бы взялись все те тысячи сектантов или изнасилованных и убитых школьниц и студенток, которым сказали что они умны и рассудительны не по годам, и те идут на собрания, встречи, или на заднее сидение машины, чтобы потерять себя и свою жизнь навсегда. И нет, он нисколько не осуждает: он сам был таким. Он сам потерял себя, последовал, как какой-нибудь сектант за человеком, про которого ему говорили знакомые, что тот изменит мир, принесёт всеобщее благо, или помог им, этим знакомым, и поможет твоим идеям и тебе реализоваться.       Он считал себя умным, хитрым и сильным, но всегда найдётся рыба крупнее. Думал, что ему просто нужна идеалогическая помощь, советы и деньги кого-то постарше, опытнее, раз родной отец отказался. Вот, каша заваривается, особенно если человек одинок (в его случае откуда там взяться друзьям: он же такой гениальный, с ним и рядом никто не стоял, ведь не будучи равными люди ненавидят талантливых и умных) то пиши – пропало. А как легко, даже узнав, испытав и ощутив Силу обзывать Её сборником джедайских сказок, отрицая Её разумность, единство и жизнетворность. И куда его это привело? Лучше бы его никогда не было.        Эти мальчишки были недовольны положением магов, особенно чистокровных. Они слышали от родственников, что десятилетие назад, один человек делал правильные вещи, поднимая магов с колен. Немного слишком мощными методами в виде террора, но очень действенно. И вот, этот человек вернулся и снова готов творить. Он вербует людей в свои сторонники. Всех желающих. Талантливых малолеток в том числе. Так почему бы и не присоединиться? Почему бы и не отвоевать то, что в глазах обиженной жизнью родни и так должно принадлежать вам, сохранившим свою чистокровность?        Беседы окончены. Блэк выводит Палпатина с подземного уровня. Им примерно одинаково плохо, хоть они и не нарушают молчание... – Мне сейчас очень больно, – сказал Сириус, – я увидел в них себя... Джеймса, Питера и... нет, Римус был другим. – О чем ты? – Мы тоже, не были безобидными мальчишками... порознь – возможно, но вместе – никогда. Я... я не знаю, как это объяснить. Наверное, будь я один, я никогда не стал бы творить того, что мы делали все вместе. – Вы были, что называют магглы – бинарный заряд: частицы, которые по-отдельности абсолютно безобидные, но вместе передают искры и вспыхивают. – Может быть. Но не в этом суть, понимаешь: мы... я больше никогда в жизни подобного не чувствовал: мы были спина к спине, все вместе, против всего мира. Наши шутки не были смешными или добрыми, но это не имело важности. Важно было только то, что мы вместе и мы можем что-то сделать. Можем вызвать у людей какую-то реакцию, можем чего-то добиться, можем показать, что вот они – мы, и мы вместе... Я до сих пор не могу объяснить даже части наших поступков – травлю того же Нюниуса: ну неприятен тебе вид пожилой собаки и вечное нытье, ну и что с того. Пусть и дальше себе ноет. Но нет, мы же... – А Римус? Ты сказал.. – Да, я сказал, что он был другим: он всегда поступал по совести... Хотел хоть в чем-то остаться человеком; хотел остановить нас. А мы смеялись, что мы ему не авторитет... Он всегда имел человечности больше, чем все мы.       Сириус грустно улыбнулся: – Из меня человека сделала смерть друга и Азкабан. – Главное, что ты всё же стал человеком. – вернул ему улыбку Шив.       Они разделились: каждому нужно было написать свой отчет о проведённом допросе.

***

      Рабочий день завершился. Отчет был сдан, неприятные инциденты исчерпаны – старый аврор, чьего имени Шив не знал, плюнул ему в спину – успешное обучение этих мальчишек в прошлом году чуть не стоило жизни его бойцов. Да, они всего лишь юнцы, но они теперь преступники... Ну, и то, что его бывших студентов завербовали практически в школе не давало ему никаких очков. Паршиво, очень паршиво.       Слабость и головокружение, несмотря на выпитое кроветворное, не уходили, и он решил остановиться в маггловской квартале, просто отсидеться немного в противную, промозглую погоду на лавочке, чтобы не сходить с ума в четырёх стенах и не возвращаться обратно, в свое такое глупое прошлое. Но хотел он, или нет, но вернулся:       Его родители не были эталоном семейных отношений. Они манипулировали друг другом, им и сестрой. Сколько ненависти и вполне себе праведного гнева вскипает в человеке, распознавшем ложь. В юности, он объявил им за это смертный приговор, считая, что они использовали его, обманули и морально убили. Что его учили, воспитывали и продвигают только для того, чтобы бросить и обвинить во всем плохом... Но они любили. И друг друга, и своих детей. Теперь он это знал.       Но знают ли об этой грани любви те, кем он манипулировал? Простит ли его та же Сивилла, за пробуждение её дара, за провоцирование тех чувств, что они оба теперь испытывали? Будут ли его так же уважать те же дети, останется ли он другом Хагриду, Сириусу и Тонкс?       Выберет ли его хоть кто-то, зная, что у него внутри, насколько в крови его руки?       И то, что он стал Лордом Света, это совсем еще не показатель. Вон, Дамблдор, якобы величайший светлый волшебник, не в силах различать стороны Силы... А может, не такой он и светлый волшебник, раз позволяет в своих стенах рекрутировать детей на войну, хотя эта война вовсе не для них. Сражаться должен взрослый.       Лорд Света, Лорд Света. Человек Без Имени, потому, что ему должны дать имя его подданные, которых никогда не будет; ведь это только ситхи имеют в себе достаточно наглости и глупости наречь себя или своего ученика, как управляющими Силой. Нет, повелевать Ей невозможно.       Вот, он сидит на простой скамейке, имея в своей крови Силу, способную в одну минуту остановить эту войну. Он в состоянии прекратить смерти обманом завербованных на обе линии окопов мальчишек и девчонок.       Он может сделать это хоть сейчас, но боится. Цепляется за свою жизнь, которая, знай они правду, вряд ли кому-то была нужна. А правда в любом случае, рано или поздно всплывёт. Таким же мимолетным осознанием, как сегодняшнее осознание истинной стороны директора школы. Как он будет жить, когда от него отвернутся все? А как он будет жить, когда место проведения ритуала свяжут с ним – ведь для этого достаточно ума той же шушеры, записавшейся в пожиратели – и тогда, на линию удара встанут близкие для него люди.       Иногда, самые сложные решения принимаются вот так, в одну секунду. Он вышел навстречу Силе.

***

      Неровные, ветреные линии всего живого, оплетавшие планеты, небесные тела, светила и все пространство и времени улыбались ему. Ему улыбалась Великая Сила: – Одновременно и самый смелый и самый трусливый поступок за всю твою жизнь, дитя Моё. – В чем моя трусость? – он спросил без дерзости, гордости или вызова. Ему правда стало интересно. – В том, что бежать от ответственности всегда легче, чем принять последствия твоих ошибок. Умереть, легче, чем жить. – Я не просто умираю... – Ты хочешь принести себя в жертву, чтобы жили другие. Ты хочешь убрать такого же запутавшегося в чужой игре мальчишку, как и ты, и его кукловода, ведь так? – Я просто хочу, чтобы эта война прекратилась. И избавление другого, такого же как я, от творения злодеяний – это лишь бонус. А моя жизнь – это все, что я могу Тебе предложить в обмен на помощь... – Нет, не всё. – Но у меня больше ничего нет, – удивился Шив. – Мне не нужна твоя жизнь. – А что нужно? Что я могу дать взамен на их спасение? У меня больше ничего нет. – Если я скажу, что мне будет достаточно твоего возвращения в мир и признания перед теми кого ты считаешь близкими, в том, что ты сделал с ними. – И это всё? – Шив удивился и напрягся, но быстро пришёл в себя: какая разница, останутся ли они с ним, или нет, если они просто будут живы и хоть относительно, но здоровы. Это гораздо предпочтительнее, чем мертвы со святой верой в то, что он – хороший человек, – Я согласен.       Сила улыбалась ему. У Неё не было лица, но он ощущал Её улыбку. Он уже исчезал из этой реальности, когда спросил: – А другому будет дан второй шанс? – А ты думаешь – стоит? – Уверен, – ответил Шив.       Попробовав палочку смерти, человек навсегда остается в том возрасте, когда её попробовал. Нет, биологический возраст меняется, но ментальный или психологический – нет. По-крайней мере, пока он продолжает употреблять.        Пора и Лорду Волдеморту взрослеть.

***

17 ноября 1998 года.

       Волшебное сообщество отмечала вторую годовщину прекращения Магической Войны, закончившейся одновременным исчезновением Величашего Тёмного Волшебника последних столетий и идейно вдохновителем борьбы с ним – простого директора школы.       Это странно, но Альбуса Дамблдора не считали святым избавителем от бессмертного Темного Лорда– может быть во всем виноваты статьи Риты Скиттер, которая давно набрала достаточно информации и о его былых похождениях, и о попустительстве вербования детей на войну, и о его абсолютно не безопасных для школьников экспериментов. А в первую очередь, директор должен заботиться о безопасности своих учеников.        С исчезновением лидера, с членов Ордена Феникса словно спала повязка на глазах: они все вдруг увидели большое количество несостыковок с реальностью того, что говорил им бывший верховный маг Визенгамота. Может быть, как в старых сказках, заклятье снимается со смертью наложившего его?       Поэтому, они отмечали этот день, так же как и все. – И всё-же, мне интересно, чему или кому мы обязаны своим избавлением, – когда все были уже довольно расслаблены едой, напитками и приятной компанией произнес Сириус. – Кому бы ни были, это уже не важно. Главное, что все мы здесь, и, наконец, в полном составе, – улыбалась Молли Уизли, кивая на впервые явившегося на их собрание Шива Палпатина с женой.       Два года назад никто не смог хоть для самого себя объяснить его поведение – он, не выбирая слов или выражений, расписал всем и каждому какая он свинья, пытаясь оттолкнуть от себя людей. И да, ему это даже удалось – почти год он прожил практически затворником с расторженной помолвкой, не появлясь больше нигде кроме работы.       Но, если дружба или любовь были настоящие – рано или поздно, разорванная связь, гноящаяся и болящая попытается вновь срастись: первой оттаяла Тонкс, за ней родительская чета Уизли, Хагрид, Люпин и, наконец, Сириус. Молодежь, же, шокированная тем, как сильно их и их семьи использовал практически единственный для них авторитет не обратили особенного внимания на слова своего бывшего учителя.       Сивилла простила его гораздо раньше, чем прошел год, но... Но, если бы не Тонкс никогда бы вновь с ним не заговорила: она решила, что его слова о лжи и манипуляциях – это запоздалое раскаяние в поспешности решения о их помолвке, тем более, что осознание того, что она стала сквибом окончательно пришло к ней несколько позже... Её убедили только слова Нимфадоры, на тот момент уже Люпин, но, которую по привычке продолжают называть Тонкс.       Шив, вернувшийся из своих воспоминаний о не самом лучшем годе своей жизни произнес: – Тогда тост: на том же месте, в том же составе – без потерь, но с прибавлением, тогда, отныне и впредь.       Ведь за прошлый год он успел даже пожалеть о своём решении отпустить их.       Когда обнаружил, что никто за ним не последовал. И никто к нему не пришёл. И нет, он ожидал подобной реакции, но больно было все равно.       Глупое, человеческое сердце рвалось из груди. А разум и гордость советовали бежать из страны. Куда-то, где его не знают и не слышали. Потому, что жить вот так, враз став прокаженным было невыносимо. И лишь слова Силы о том, что все, что от него требовалось – признать кто он. Признать и принять последствия своих поступков.       А побег – это далеко не принятие. Это трусость.       Трус не заслуживает великодушия. Трус не заслуживает снисхождения. Кто испугался – уже побеждён. А за тех, кого ты любишь, надо сражаться до конца. Даже если они тебя презирают. Даже если они не заслуживают ни твоей любви, твоей дружбы, твоей помощи.       Просто потому что ты – это ты. А ты хороший и гораздо сильнее, чем ты думаешь.       Делай, потому что хочешь и можешь.       И даже если ты потратишь всю свою силу, душу, любовь не на тех людей, то в этом ничего страшного. Ты сгенерируешь, вырастишь новые. Которые потратишь уже на правильных людей, которых выберешь на основе того, неправильного опыта.       Только не позволяй этому опыту загнать тебя в свои рамки: то, что ты ошибся однажды, не значит, что этот ответ всегда неправильный. Он был неверным лишь в контексте тех мест и людей... Дважды за день, и сломанные часы показывают верное время.       "Так пусть же всегда твои часы показывают верное время. Во Благо. Тогда, отныне и впредь." – добавил про себя Шив и осушил бокал до дна.