5 августа 1995 года
Он прибыл в школу на старом поезде – таких даже в музеях не было, в его настоящей жизни. Это говорило лишь о том, насколько эти Древние консервативны.
Дальше было путешествие на лодках и летающих повозках, в которых были запряжены удивительно страшные кони.
Он читал о них: глупо было не воспользоваться дарованным месяцем, чтобы изучить школу, и его нового Избранного: новый учитель Защиты От Тёмных Искусств знал каждого своего ученика или коллегу по колдографиям, характеристикам и досье...
Фестралы – животные, которых может видеть лишь тот, кто видел смерть, в любом из её обличий.
Интересно: чья именно смерть, из тех, что он пронаблюдал, позволяет ему их видеть в этом мире? Матери? Отца? Или Учителя? А может смерти некоторых его учеников или их близких?
А может, это то, что он видел, как уходит жизнь из глаз казнённых по его приказу? Разве кто это объяснит, или узнает...
Мысль о матери, которую ему всегда было по-настоящему жаль, заставило сентиментальную часть его человеческого разума совершить глупое действие – погладить фестрала по его жилистой морде.
– Охо-хох, вы уже прибыли, – громыхнул низкий и раскатистый голос; голос, который прежний Император с удовольствием бы пригласил на роль диктора новостей, – Я эээ, рад приветствовать вас на территории Хогвартса.
Шив медленно развернулся на каблуках и встретился взглядом с Рубеусом Хагридом, лесничим школы и по совместительству учителем Магической Зоологии. Да, несомненно, он бы пригласил этого получеловека на роль диктора: он бы привлёк своей косноязычной искренностью множество
разумных людей.
– Я тоже рад своему прибытию, да и встрече с вами, хоть и понятия не имею о том, с кем говорю, – лучше не показывать свою осведомлённость параграфами личного дела, этим можешь напугать потенциального соратника, – Я Шив Палпатин, новый учитель по ЗОТИ.
– Рубеус Хагрид, учитель Магической Зоологии.
– Значит, коллега, – Шив улыбнулся, стараясь вложить в свою улыбку все возможную любезность, – Рад знакомству с прекрасным магозоологом, признаюсь наслышан о вас и ваших методах обучения.
Видя, как лицо волшебника потемнело от этих слов, Шив срочно постарался исправиться, ведь ему нужны союзники а не противники:
– Точнее о том, что вы составляете программу, больше ориентированную на детей, у которых отношение к животному как к члену семьи, забывая, что семьи разные, как и отношения внутри них. И есть дети, у которых отношения к животным как к расходному материалу... –глядя на вдумчиво слушающего собеседника он продолжил, – Не мне вам советовать, у вас опыт преподавания всё же больше, но я бы вел практические занятия только для тех, кто умеет вести себя с животными, а остальные пусть довольствуются учебником. Это будет полезнее как для психики животных, так и детей. Впрочем, это всего лишь мои мысли, и я ни на чем не настаиваю.
– Знаете, ээ, возможно вы и правы.
– О, мы еще не раз сможем об этом подискутировать, после, сейчас я лучше бы встретил директора.
- Я могу вас к нему отвести.
– О, вы читаете мои мысли, я никогда не откажусь от приятной компании. Расскажите, какие животные будут в этом году на практических занятиях?
Магозоолог был настоящим фанатиком своего дела: куда до него джедаям из агрокорпуса Храма! Вся его косноязычность исчезла, как только разговор коснулся по-настоящему интересной ему темы. Шив внимательно слушал: если эти животные будут в Хогвартсе, значит он может их встретить. Значит этот рассказ, выуженный абсолютной памятью мууна-Учителя будет ему полезен в их нейтрализации в случае нападения.
Но, как и все потенциально полезное, этот рассказ быстро завершился, в связи с их приближением к огромной каменной статуе. Пароль, сказанный Хагридом, и статуя совершает непонятный поворот по своей оси, обнажая винтообразную лестницу в кабинет директора.
Альбус Дамблдор уже ожидал его, сидя за своим столом, встречая взглядом блекло-синих, но таких цепких глаз поверх очков половинок.
"Наконец, достойной противник! Он явно сильнее Канцлера Валорума..."
– Приветствую. Если не ошибаюсь – Шив Палпатин, правильно?
– Всё правильно, профессор.
Два железных взгляда встретились, явно говоря о серьёзности возможного будущего конфликта:
– Не стану говорить, что рад встрече; как и не стану говорить, что не знаю истинную цель вашего визита: не каждый день мне навязывают работника министерства магии, наделяя его неограниченным полномочиями в моей школе, с неизвестным мне магическим уровнем на заранее проклятую должность: ни один учитель ЗОТИ за последние 16-17 лет не вел уроки более чем один год, и ни один из них не ушел с должности в добром здравии и своём уме или с хорошей репутацией.
– Ваше предупреждение звучит устрашающе, но спешу вас огорчить: я прибыл лишь с целью обучения детей. Политика, власть, – на этих словах он поморщился, для убедительности – они меня не привлекают, как и служение паранойяльным¹ мыслям мистера Фаджа. Если я и прибыл за кем-то следить, так явно не за вами. Меня больше интересует элита нашего мира и их дети. Я пришёл, чтобы дать им больше устойчивости к харизме и лжи тёмной стороны. Хоть признаю, что первоначально такого желания у меня не было: министр сослал к вам неугодного, так как по его мнению, я достаточно безумен и бездарен чтобы быть похожим на предыдущих кандидатов - например, Локхарта.
Он старался сделать свои слова похожими на искренность, которая по-настоящему плескалась в столь любимом директором зоологе; но блеклые глаза, с утонувшим на дне чувством непомерной вины продолжали излучать сомнение... Неужели он что-то почувствовал или заметил? Быть такого не может, все слова точно выверены разумом мууна, который однозначно великолепен в математике.
– Вы имеете полное право мне не доверять, – добавляет Шив, следуя подсказкам Учителя, – ведь я сам не помню кто я, только свое имя, а семьи с моей фамилией не существует ни в одном магическом сборнике... Можете считать меня иностранным шпионом, сыном предательницы рода или и вовсе – зазнавшейся грязнокровкой: мне не привыкать. Но свои обязанности я буду выполнять с вашим одобрением, или без него.
Профессор, будто бы разом смягчившись кивнул. Короткое подтягивание пальцев, следом движение рукой, чтобы поправить очки-половинки, соскользнувшие к самому кончику крючкообразного, не раз сломанного носа...
Муун зафиксировал в этот момент то, что профессор явно юркнул в свои воспоминания... Воспоминания, которые заставили вину в его душе окончательно всплыть на поверхность.
В чем был так виноват один из лучших волшебников своего времени? Что мог натворить в своей молодости такого простой профессор трансфигурации, если все, что известно о его зрелости – то, что он победил великого тёмного волшебника... Что ж, надо копать дальше, надо копать глубже, нужно вытащить на свет то, что поможет ему в новой борьбе за Избранного.
– Я вас больше не держу, можете приступать к исследованию замка и распаковыванию чемоданов. – разом встрепенулся профессор, придавая своим глазам непроницаемый оттенок... Совсем так же, как в далёком будущем один корун...
– Спасибо, профессор.
Уже разворачиваясь, он услышал голос директора:
– Обычно, мы селим преподавателей как можно ближе к спальнями факультетов, в которых они ранее жили. Так как вы у нас не учились, мы еще не решили, где вы сможете расположиться... – он еле уловимо улыбнулся, словно строя какие-то догадки о строении личности навязанного преподавателя, – Могу предложить вам комнату–кабинет близ башни Гриффиндора, где жили два предыдущих преподавателя ЗОТИ. Еще есть кабинет в подземелье, близ спален Слизерина...
– Простите, что перебиваю, профессор, но я предпочитаю смотреть на мир с высоты башни, чем взирать на внутренности озера. Мне подходит спальня в башне.
– Что ж, тогда вот вам схема замка, надеюсь наши лестницы не заставят вас ночевать в воздухе, между этажами.
– Благодарю вас за надежду, профессор. Но мне кажется, я сумею найти общий язык и с лестницей.
Он вышел, и шел по схеме, столь любезно предложенной директором, но, на одном из проходов столкнулся с женщиной. У той были огромные очки, экстравагантный вид в целом и кудрявые, пышные волосы, которые практически требовали сложную набуанскую причёску. Трещинки морщинок говорили о том, что лет ей около тридцати–тридцати пяти...
– Здравствуйте, я новый преподаватель ЗОТИ, прибыл привыкать к замку. – "Улыбайся, Шив, улыбайся," прозвучал голос Учителя, "ты же не хочешь нажить себя еще одного противника"
– Мисс Сивилла Трелони, преподаватель Прорицания, – ответила ему собеседница, застенчиво улыбаясь в ответ.
Прорицание... одно только это слово, в сочетании с экстравагантностью внешнего вида практически вызвало отвращение: он слишком хорошо помнил джедаев‐провидцев, их сдержанность и даже некую красоту в своей простоте внешнего кроя. Но, может быть, важен не общий силуэт и качество ткани, а то, что на подкладке, и она так же не является шарлатанкой, как и более стильные и сдержанные в своей одежде провидцы.
– Рад знакомству... Знаете, я иду к башне Гриффиндора по этой схеме, и хотел бы узнать: по той ли дороге я иду?
Мисс Трелони посмотрела на него огромными, благодаря толстым линзами очков глазами, и сообщила:
– Нет, вы пропустили свою развилку, вам нужно вернуться до предыдущего перекрёстка путей, и пойти не направо, как вы пошли, а налево.
– Благодарю вас, мисс. А теперь, позвольте мне сделать моё пророчество: мы ещё увидимся.
Он учтиво улыбнулся, и пошагал в нужном направлении, зная, что волшебница продолжает смотреть ему в спину.
"Эх ты, человечья твоя натура"– отозвался в разуме Хего Дамаск, "тебе нужны соратники, а не влюблённые в тебя пигалицы-шарлатанки"
"Влюблённые, или нет, это мы еще посмотрим," – заявил сам Шив – "но пользу мне принесёт и она, я в этом уверен; мы уже знаем, если она хоть немного не шарлатанка – провидец в кармане крайне выгодное вложение сил."
