Once In A Million Years

Ривер внутренне содрогнулась, когда посмотрела на старый календарь и дату. В ее камере в Стормкейдже нельзя было иметь слишком много личных вещей, однако ей удавалось их прятать каждый раз после очередного приключения с Доктором. Пережить тогда этот день стало нелегко, ведь искренние слезы текли тонкими струйками по ее щекам, потом очутиться там снова, и странное чувство тревоги переполняло Ривер, что она даже не сумела совладать с собой и выстрелила несколькими патронами в собственный костюм астронавта. Сейчас же она жмурила глаза, поджав колени к своему подбородку — Доктор опаздывал, а ее дневник уже несколько раз был перечитан и дополнен новыми деталями под звук громко падающих капель дождя за решетчатым окном. Если бы кто-то знал, что каждый год эта дата за собой знаменовала... Однако все эти числа и события не играли столько роли в жизни Ривер или Доктора — просто они оба знали, что один особый день в году должен быть особенным, когда не надо спасать ни Вселенную, ни бежать от врагов в горящем и почти взорвавшемся корабле. Одна ночь в красивом и спокойном месте, где бы их никто не преследовал или искал. Тогда Доктор надевал вечерний смокинг, а Ривер выбирала лучшее платье из всех, которые покупал вновь и вновь старый безумец, пытаясь угодить жене. И сейчас Мелоди точно знала, что он снова купил ей очередной предмет одежды, сидящий прекрасно на ее фигуре, как перчатка, поэтому лишь мысленно позволила себе улыбнуться, смотря на дальние галактики и созвездия в бесконечном ночном небе над самой неприступной тюрьмой во Вселенной. Ривер до сих пор помнила тот день, когда она сидела в архивах библиотеке Лунного Университета и рассматривала папки с детьми, которые видели Доктора, как в последний раз, когда он собирался умирать. Ее глаза наполнялись тревогой и беспокойством, стоило только услышать посторонние шумы вокруг нее. Такая странная, но до боли знакомая женщина в черном, с повязкой на один глаз, стояла рядом с ней и льстила ровно до того момента, пока Ривер не сказали, какую роль она сыграет в смерти Доктора. Она помнила его слова, и что бежать ей было некуда, но тем не менее она продолжала сопротивляться, пытаясь вытащить пистолеты из рук военных, хотя сильная доза транквилизатора спутала все планы. Мелоди проснулась только тогда, когда почувствовала на своих плечах и руках тяжесть, а ее голова раскалывалась от головной боли, стоило ей осознать, что она находилась в глубинах озера, совершенно не сумев контролировать костюм астронавта. Из ее глаз готовы были потечь слезы, но она сдерживалась, решая, что могла бы сделать, тем самым спасая жизнь Доктора. Он не был ни хорошим, ни плохим человеком, но именно истории Эми и некоторые путешествия с ним убедили Мелоди не отчаиваться на полпути к цели. Переборов свои страхи, поглотила системы оружия костюма, стреляя холостыми. Она не хотела его смерти, не хотела, чтобы он страдал хоть сколько-то от ее руки, поэтому решила переписать время. Ради него. Возможно, он и вправду того стоил. Им с Эми и Рори потребовалось много времени, чтобы создать целую сеть по поиску Доктора в оборванной временной линии, где вся история смешалась в одно большое событие. Ривер беспокоилась, каждый раз перемещая их логово из страны в страну, потому что ловля Тишины не всегда приносила такие эффективные результаты. Четыре месяца прошло в ожидании, но она так и не могла узнать, что происходило с Доктором, пока люди с базы не сообщили о загадочном провидце, которого Черчилль держал под стражей в темнице Тауэра. Похлопав Эми по плечу, Мелоди позволила ей поехать, решив доставить Доктора любым способом в Каир, где она уже вырвала собственную победу у Клеопатры, на прощание дав ей поцелуй, пока сама Зона-52 преображалась в удобную оборудованную пирамиду, на вершине которой поместили большой маяк. Мелоди знала, что когда придет время, они поговорят с Доктором, и возможно, вполне возможно, что он понял бы ее мотивы разорвать Вселенную на части, лишь бы только он оставался в сохранности. Она делала шаг в неизвестность, но с такой уверенностью, что больше не боялась устрашающих теней и их нашептывания. Мелоди полностью доверяла Доктору, верила в его истории и путешествия и точно знала, кому вверяла свою судьбу. За все эти месяцы она хорошо усвоила, что Тишина всегда ей врала, начиная с самого детства, внушая ей ложь и фальшивку, ведь на деле он оказался совершенно другим. Заботливым, искренним, чудаковатым безумцем, которого не заботили приказы других и мания величия. Ожидая прибытия Доктора, Ривер наткнулась еще на пару странных файлов из архивов, где указывалось, что они являлись женатой парой и путешествовали время от времени вместе, спасая миры, но точного, задокументированного подтверждения она не смогла так и найти. Все казалось таким нереалистичным, но стоило ей услышать его мягкий голос, наполненный долей восторга, как в ее звучании сразу же стыли слышны нотки флирта и сарказма, и она готова была за него бороться, даже если он подобного и вовсе не желал. На маяке никто не мог сдержать эмоций, ведь время ускользало буквально из-под их пальцев, а Доктор отказывался поверить в жертвенность Ривер, хоть в глубине души и был очень сильно тронут ее заботой и желанием помочь. Его план уже осуществлялся, но из-за упрямости Ривер пришлось идти на меры, которые отчасти ему не нравились — женитьба никогда не входила в его планы, и уже очень долго время. — Я не могу позволить тебе умереть, пока не узнаешь, как ты любим многими! И никем так сильно, как мной, — в ее голосе скользило отчаяние, однако она принимала вызов судьбы, продолжая смиренно стоять по ту сторону маяка, не прерывая с Доктором контакт глазами. — Вселенная с тобой не согласна. Все, что тебе нужно было сделать, — всего лишь попросить о помощи. — Ривер, никто не может помочь мне. Время распадается, и я должен умереть. — Но я не могу позволить тебе, — столько мольбы в ее взгляде и словах, что он почти готов был сдаться, но план давно уже успешно продвигался. — Если я не умру, миллионы и миллионы существ по всей Вселенной будут страдать и умирать. — Я буду страдать, если мне суждено убить тебя, — по ее щеке текла одинокая слеза, но Ривер вовсе не обращала на этой внимания. — Больше, чем кто-либо во Вселенной? — Доктор не мог поверить, что Мелоди так легко жертвовала всем, чтобы спасти его. Неужели все становилось таким простым? Или сложным? — Да, — ее голос стал почти эхом, но Доктор четвко слышал это слово. Неужели ей надо было обязательно быть такой упрямой? С него сняли наручники, и он тяжело вздохнул, понимая, что больше не сможет обманывать себя и судьбу, бежать от нее и прятаться, потому что вся эта история давно стала предрешенной, и пути на отступление уже не оставалось. Бабочка обернута вокруг их запястий, ее родители дали согласие на брак, а его губы шептали ей только одно: он был в безопасности, поэтому не стоило за него и вовсе переживать. Их губы соприкоснулись в легком, но долгом поцелуе, который возвращал все на свои места. Свадьба совершилась, точка невозврата наступила для обоих, ведь теперь время шло на перегонки, и каждый их них боялся, что скоро все могло вот так быстро закончится, когда они еще набирались опыта в отношениях и просто поддерживали друг друга, подставляя каждый раз плечо. Ривер и не помнила, как оказалась под трибуналом, с каким смирением впервые в своей жизни она слушала приговор, и как ее везли к Стормкейджу к приготовленной камере, в которой ей придется отсидеть не один год в одиночестве и скорби. Но в тот же вечер Доктор прилетал за ней, подготовив красивое зеленое платье, которое она тут же отмела в сторону, однако до сих пор оставалась удивлена, что он вернулся за ней после всего, что случилось. Он отвез ее на Кальдерон Бету, где они стояли под ярким звездным ночным небом и наблюдали самое большое количество звезд за всю историю вселенной, пока на отдаленном фоне шумели люди и делали совместные фотографии. Он рассказывал ей о самой планете, пока она, уронив голову ему на плечо, спокойно слушала его, крепче обнимая за талию, чтобы он снова никуда не смог уйти. — Идем, Ривер, внутрь. Ты вся дрожишь, а еще собираешься спать у меня на плече. Тебе определенно следует отдохнуть и поспать. Я буду рядом, — сказал он после под ее внимательным взглядом, который не терпел возражений. — Еще пять минут, — Доктор лишь усмехнулся и сильнее прижал ее к собственному боку. В ТАРДИС он довел ее до их спальни, снимая с нее осторожно одежду и укладывая в постель, не забыв принести в комнату воду и съестное, когда обнаружил, что Ривер уже мирно спала на кровати, свернувшись калачиком, абсолютно не боясь темноты и их новой более открытой близости, благодаря тому дню. Доктор лег рядом с ней и притянул к своей груди так, что Ривер лишь довольно вздохнула, погружаясь наконец-то в долгий и вполне счастливый на этот раз сон. Так они сделали свой выбор, начиная точку, с которой пути назад больше не было видно. Теперь история шла к своему скорому окончанию, и оба боялись, что это волшебство встреч рано или поздно закончится, даже если в конце шло всегда шло расставание и боль, хорошо скрываемая за маской спокойствия и уверенности. Они не ставили под обсуждение тот вопрос, являлась ли свадьба настоящей или нет, но на второе или третье свидание Доктор вслух так и сказал, что снимал столик в ресторане для него и его жены, поэтому Ривер с облегчением считала все же, что эта странная свадьба сколько-то да значила для них обоих. Тогда он объяснил ей и правила ведения дневника, и ее побеги из тюрьмы. Ривер лишь улыбалась, зная, что это вполне ее стиль покидать подобным образом любое помещение. Так она провела долгое время в своих раздумьях, держа в руках дневник, когда раздался до боли знакомый звук в коридоре, отчего Ривер подняла голову, смотря на решетки, которые вот-вот должны были отъехать в стороны, и с сияющей улыбкой на лице появился Доктор, так и не решившись дойти до ее камеры, оставшись стоять в дверях ТАРДИС. Он молча протянул ей руку, в которую она с готовностью вложила свою ладонь, и завел Ривер в консольную, позволяя в этот раз выбирать ей место, в которое они могли бы полететь на этот раз, но она неожиданно повернулась к нему и внимательно разглядывала его черты лица. В ее глазах до сих пор стоял вопрос. — Когда?.. — нерешительно начала она, что казалось Доктору чем-то крайне неестественным и странным, ведь Ривер всегда была такой уверенной и смелой, но, очевидно, что не сегодня. — Десять лет назад, — Доктор лишь пожал плечами, а потом улыбнулся, отчего испытал самое настоящее облегчение, когда заметил ответную мягкую улыбку на ее губах. — Двадцать пять, — прошептала она, и на лице снова появлялась ухмылка, а в теле ощущалась прежняя уверенность. Она долго привыкала и так к тому, какую версию Доктора получала каждый раз, когда они встречались. И каждый момент, она боялась, что может стать последним. — Полетим на Огненные Земли? — Ты выбираешь сегодня, дорогая, я следую за тобой, — он одобряюще сжал ее руку еще раз прежде, чем сел в кресло рядом с консолью и наблюдал за аккуратными и точными действиями его жены. Буквально десять лет назад, а, может быть, и больше, все это напомнило бы ему крайне неосуществимую мечту или ужасающий кошмар, из которого он не смог бы выбраться в одиночку, но теперь все изменилось. Такое интересное слово «жена», ведь он и забыл, что значило иметь полноправную небольшую семью со времен Галлифрея. Никогда не останавливаясь, никогда не пытаясь обустроиться на одном месте, потому что звезды и космос всегда манили сильнее всего остального, однако теперь в этом хаосе его жизни слегка ощущались перемены. Словно два ребенка, они открывали друг для друга новые потаенные уголки Вселенной, а потом новые стороны каждого со временем, когда они становились взрослее и мудрее. Огненные Земли повсюду горели ярким пламенем, от самого свода, до бликов на воде, выглядящих такими же желто-оранжевыми, словно само пламя, исходящее от горячего солнца. Здесь мало, кто останавливался, за исключением столицы, куда толпы людей нахлынывали каждые три года, собираясь смотреть на завораживающие фейерверки и горные кристаллы, отражающие луну повсюду, куда могли пасть лучи. Но если уехать подальше от шумной толпы, то можно было найти небольшое поселение, с широким и длинным причалом, у которого швартовало пару катеров и яхт, которые люди могли одолжить в любой момент и на любое время. Здесь создавалось ощущение, словно это место походило на первобытный неизведанный мир с отсутствием правил и шумной гульбы и прочих прелестей. Ривер вышла из ТАРДИС, смотря на полупустые улочки и такие же тихие и спокойные рестораны, а также отель, находящийся почти у самой воды. Наверное, они могли бы остановиться в нем после того, как ужин подойдет к концу, чтобы они смогли найти небольшую часовню, согласно по обрядам которой им необходимы были темные шелковые ленты, два сверкающих кристалла и книга, в которой заносились все официальные записи. Подобное происходило каждый год, именно в апреле, но инициатива всегда исходила от Доктора, потому что, будучи все еще молодой и неопытной, Ривер знала не так уж много красивых мест, в отличие от мужа, опыт которого насчитывал не одну сотню лет брожения по Вселенной. Определенно, он много повидал за все эти года, поэтому она доверяла его знаниям и вкусу беспрекословно, не боясь разочарования в самом конце. Они дошли до причала, спрашивая у одного из хозяев катер, в котором они могли бы пробыть до самого утра или, в крайнем случае, до середины ночи, пока они не свяжутся с часовней. Глаза Ривер загадочно блестели в огненном свете, когда катер отправился по главной и самой широкой реке этой планеты, и Доктор встал у руля, смотря, с каким волшебством преобразовывалось пространство прямо на глазах — на палубе появился стол с прозрачной скатертью, на ней стояли хрустальные бокалы и блюда, когда Ривер подошла к нему ближе с бутылкой дорогого вина и протянула ему руку, притягивая к себе ближе. Да, в такие моменты молчания, они были гораздо честнее друг с другом, нежели когда им приходилось рассказывать о будущем или своих приключениях порознь. Ужин проходил на славу, и они даже ни разу не успели поспорить или же устроить соревнование, угадывая звезды на небе, пока все не заканчивалось тем, что Ривер утягивала Доктора в поцелуй, потому что это оказывался единственным вариантом, как она могла заткнуть его рот на некоторое время от бесконечной болтовни. Но в этот вечер она наслаждалась долгими беседами и тем, что они не пытались ничего почти скрывать друг от друга за исключением их общего будущего. Они танцевали в огненном свете, и Ривер могла видеть плескающиеся огоньки в глазах напротив, словно они были теми самыми горными кристаллами, что озаряли путь всем путешественникам, прилетавшим сюда. — Как долго здесь будет еще стоять ночь? — спросил Доктор шепотом в волосы жены, когда ее лицо уткнулось ему в грудь, а ее ладони покоились у него на плечах. — Я думала, ты знаешь, — Доктор усмехнулся, однако ничего не сказал. Иногда даже он не все мог знать или предугадать. — Три дня здесь стоит ночь, а потом наступает день, который длится в два раза меньше. Доктор кивнул и продолжил смотреть на их отражения на глади реки, когда Ривер сильнее сжала его в своих объятиях, позволяя лишь иногда подобные моменты слабости, не решаясь до конца открыться мужчине. По крайней мере, подобное время еще не пришло. Здесь слишком сильно ощущался поток времени, словно он тек по их венам, касаясь кончиков пальцев и сердец, поэтому то и дело они могли почувствовать странное покалывание, но оно было таким приятным, что волей-неволей оба жмурили глаза от приятно разливавшегося тепла внутри. Чуть позже они все же умудрились добраться до часовни на перегонки, запыхавшись и видя перед собой книгу, в которую им всего лишь нужно было внести свои имена, а потом написать дату и место проведения церемонии. Единственное, чего они не смогли учесть, — стеклянная баночка, наполненная бабочками с серебристыми крыльями, которые по местным обычаям даровали гармонию и мудрость, нажитые с годами в союзе вместе. Без подобной вещицы не могла обойтись ни одна церемония на Огненных Землях, поэтому пришлось отложить на время все и следовать в горы, где они могли бы поймать этих сказочных насекомых, сразу же захлопывая на время их в банке. И в этом оказалось столько веселья, что Доктор не мог не смеяться вместе с Ривер, толкая друг друга в бок, когда они наступали друг другу на ноги или же теряли равновесие. В конце концов черная шелковая лента опутывала их левые ладони и запястья, сильнее притягивая друг к другу, когда следующая оплетала их тела, начиная от шеи и заканчивая бедрами, после того как книга записей исчезла из их виду, а их очередной брак был признан совершенным, благодаря яркому свечению двух кристаллов, находящихся у них в правых руках. Доктор мягко улыбнулся, свободной рукой беря ее подбородок пальцами и заставляя ее слегка приподняться, чтобы его губы кратко коснулись ее в поцелуе, после чего им еще предстояло выпустить бабочек над водой под яркие фейерверки, которые эхом доносились из столицы. Бабочки трепетали в банке, пытаясь вырваться наружу, когда Доктор быстро кинул на них свой взгляд и кивнул Ривер, беря их в свою руку, чтобы они наконец-то могли встать с пола, и ленты тут же распутались, упав легкой массой к их ногам. Им следовало вернуться на катер, прежде чем они могли бы вляпаться в очередные неприятности, поэтому она потянула Доктора за собой, продолжая крепко держать его руку, не отпуская ни на мгновение, когда они медленно и аккуратно опускали банку над водой. Ривер одним изящным жестом отворила крышку, и бабочки выпорхнули наружу одной сверкающей серебряной искрой, пролетая сначала над их головами, а потом и над самой рекой, когда издалека в небе Доктор и Ривер смогли увидеть фейерверки, образующие различные волшебные фигуры, пока последней из них не оказался поцелуй двух влюбленных, разгорающийся желтыми, синими и фиолетовыми огнями. Оба наблюдали за этим зрелищем с нескрываемым восторгом и продолжали еще долго находиться на палубе, не собираясь уйти наконец-то в каюту или же взять пледы и расстелить себе своеобразную постель под ночным небом. — Это было великолепно, — прошептала Ривер, улыбаясь ему так сильно, что Доктор мог лишь только покраснеть. — Знаю, дорогая, знаю. Поэтому я полностью доверился твоему выбору сегодня, — он взял ее за руку и потянул в сторону каюты, когда катер остановили у причала и все же решили дождаться другого свободного часа, чтобы отправиться в плавание. — Муж, — сорвалось неожиданно с ее языка, когда она протянула к нему руки и стала развязывать галстук-бабочку на его шее быстрыми и ловкими пальцами. — Жена, — в ответ лишь вторил Доктор, как бы подтверждая, законность их брака, возможно, только для них. Его пальцы уже путались в ее волосах, когда ее ладони стаскивали быстро его пиджак и подтяжки, а губы следовали за ним по пятам, и Доктор с готовностью принимал ее поцелуи, утягивая за собой на кровать. — В следующую годовщину я позволю тебе снова выбирать, но только если в ней будет чуть больше опасности. Ривер тихо рассмеялась, беря на себя всю инициативу, переворачивая их так, что она склонялась над ним, расстегивая его рубашку и брюки, совершенно точно зная, что это еще их не последняя годовщина, которую они проведут вместе. Тем более, точка невозврата уже была пройдена, поэтому они могли смело и в то же время с опаской глядеть в будущее. И Мелоди точно знала одно: ни ей, ни Доктору никто больше не сможет навредить, ведь они единое целое одной большой картины. Однако боль временами возвращалась, когда они оба помнили, что долго ничего не продлится. Оба хранили секреты, оба молчали и боялись уже не врагов и угрозы смерти, а скоротечности времени, которое с каждым разом укорачивало их возможности быть вместе, и это причиняло страдания, которые они привыкли прятать за различными масками - в этом вся суть их отношений. Она села в тюрьму ради него, чтобы поддержать миф в его инсценированной смерти, а он начал стирать себя из каждой базы данных во Вселенной, чтобы обеспечить Ривер чуть более спокойную жизнь, в которой ей не пришлось бы час за часом скрываться от его врагов. Все шло, как надо, и это, без сомнения, пока радовало…