Once In A Million Years

Недавно он поймал ее, выпрыгнувшей из космического лайнера, готового вот-вот взорваться от сильного нагрева двигателей и невозможности починить их из-за отсутствия персонала. Ее волосы лишь сильнее заслонили ее лицо, когда Ривер все еще находилась в его надежном объятии, а руки ухватились за твидовую ткань пиджака, находя так равновесие и баланс от очередного падения. На лице Доктора играла легкая полуулыбка, когда он наконец-то отпустил ее и позволил направиться к консоли, чтобы набрать координаты до нужного ей места. В тот день они не спорили, не бросали друг другу резкие реплики, в которых скрывалось слишком много тайного смысла, казалось, тогда что-то незримо тянуло их вперед, как и календарная дата, от которой у Ривер до сих пор стояли мурашки по коже. В это время Доктор уже собирал армию, когда узнал об опасности Эми и ее будущего ребенка. И он хотел попросить ее, вновь постучавшись в дверь комнаты, однако Ривер знала, что не существовало никакой помощи, которую она могла бы оказать в тот день. Звезды не могли сойтись иначе, ведь он до сих пор не знал ничего толком о ней. Манипулятор оставил за собой лишь электрическое облако, сквозь которое просачивалась пыль, переливаясь перламутровыми оттенками в воздухе. Доктор никогда не мог понять или даже разгадать эту загадочную женщину. Чем больше он двигался вперед, тем больше у него появлялось зацепок, однако сама Ривер всегда ускользала из его рук, оставляя их пустыми и одинокими. Он был зол в тот день, когда она отказала Рори, загадочно объяснив свое поведение. Доктору так хотелось встретиться с ней лицом к лицу, что он напрочь забыл как дышать, когда на психобумагу пришло маленькое сообщение с такими же мистическими словами о его нескольких предстоящих днях. Как она могла так поступить с ним?! Каждый раз он приходил на ее зов, ловил, выпутывал из передряги, и что он получил в ответ? Лишь слово «нет» и полное молчание. Злость так сильно клокотала в нем, что он почти уже набрал координаты Стормкейджа, решаясь вломиться туда, пока Рори вовремя не отговорил от плохой затеи. Ривер Сонг — женщина, вольная делать все, что ей пожелается, разве не так? И как ее можно было за это винить? Казалось, что тогда все изменилось по щелчку правой руки, когда яркая вспышка осветила складное темное помещение и ее певучий голос громко раздался позади его спины. Прежнее состояние неверия и раздражения возвращались к нему, стоило лишь ей заговорить о непредвиденном и неизбежном. Что бы это могло изменить, если для нее все эти дни в прошлом? Ривер не сдвинулась и с места за всю их встречу, продолжая пристально и внимательно смотреть ему в глаза, затаив дыхание перед окончательным и последним действием — маски сбросились к их ногам, обнажая правду. Крепко держа за ее запястье, он быстро рассматривал надпись на галлифрейском, ощущая, как злость и разочарование сменялось на неподдельный восторг и облегчение, когда невидимый барьер между ними опустился наконец-то. — Так ты и я, мы… — его губы сложились в улыбку, а потом изобразили на подобие поцелуя, что очень позабавило Ривер. — Боюсь, что это так, — такая же широкая улыбка в ответ, когда биения сердец успокоилось, а ее глаза загадочно засверкали в полутемноте. Он оставил их всех раньше, чем думал, все еще переполненный радостью от знания, кем теперь являлась Ривер Сонг. Вопросы кружились в его голове, как и та надежда, что он сможет отыскать ее совсем крошечную, чтобы вернуть обратно в семью. Однако за каждым счастьем шло свое несчастье. И Доктор понимал это слишком хорошо, когда перед ним снова встал выбор — либо изменить полностью ее жизнь, переписав с самого начала все ее дни, либо оставить все, как оно есть, и разбить сердце Эми, которая никогда больше не сможет увидеть малышкой свою дочь. Поиски, казалось, были сложнее, чем он мог представить. Сообщение, оставленное из ТАРДИС, для Эми вселяло во всех ту мизерную надежду, что его путешествия в конце концов приведут Доктора к цели, но уже через месяц шансы на успех становились все больше и больше обречены. Его телефон в консольной разрывался от звонков Эми или Рори, но смелости поднять трубку и честно во многом признаться не хватало. ТАРДИС приземлилась у старого заброшенного особняка в далеких забытых лесных краях, когда Доктор внимательно разглядывал координаты. Он не просил и не искал в этот раз приключений на свою голову, однако Старушка сама сделала за него свой выбор, отправляя именно туда, куда нужно в первую очередь поспешить. Осматривая местность, он учуял очень хорошо знакомый запах диких ягод, опасности и электрической пыли, так напоминающей ему о… Хотя, возможно, он всего лишь бредил, принимая незнакомую территорию за всего лишь свои собственные галлюцинации. В конце концов, Доктор — безумец с синий будкой, вечно устремляющийся в вечность, бывая сразу же в ста и одном месте одновременно. Ведь жизнь так скоротечна и мимолетна. — Зачем же ты привезла меня сюда? С какой целью? — он обращался к кораблю и к самому себе, доставая из внутреннего кармана пиджака звуковую отвертку, сканируя ей местность. — Ну что ж, раз здесь безопасно, имеет смысл пойти еще дальше. Он брел по узким, почти заросшим тропам, пока не дошел до белого трехэтажного особняка, на первый взгляд выглядящим так, будто в нем никто не жил уже на протяжении не одного десятка лет, но вскоре заметил мелькающий огонек в окнах, перемещающийся с этажа на этаж, пока сам не решил последовать внутрь, находя очередную таинственную загадку весьма притягательной, даже если сейчас у него совсем не было на это времени. И как только двери со скрежетом открылись и сами по себе закрылись за ним, он слышал странную музыку, доносящуюся с верхнего этажа. Если кто-то и танцевал, то это вряд ли могли быть люди, либо он и вправду начал сходить с ума от безысходности. Половицы полов скрипели, когда его тяжелые ботинки ступали на них, заставляя лишь дыхание замереть от приготовленной опасности, но наверху никого не оказалось, лишь от стен отражалась музыка, напоминающую то ли вальс, то ли безумный фокстрот. Ни одного проигрывателя, ни музыкального инструмента, только мелодия, доносящаяся из неизвестного направления, как и тихие шаги позади него, не оставленные незамеченными. Слова уже складывались в предложения, когда Доктор готовил речь для незваного гостя, крадущегося к нему, однако стоило ему повернуть голову в сторону, золотые локоны бросились ему в глаза, как и направленное на него оружие. В неосвещенной ничем комнате, вряд ли можно было найти хоть какой-то светильник, чтобы увидеть знакомые очертания, но Доктору не составило особого труда понять, кто стоял сзади. Улыбка резко расцвела на его губах, как только ему удалось вспомнить их недавнюю встречу на «Беге Демона». — Кем бы ты не был, у меня в руках находится мощнейший бластер. И я не припоминаю, кажется, чтобы зазывала сюда незваных гостей, которые решили здесь так не вовремя оказаться, — голос Ривер прозвучал подобно любимой песне для ушей Доктора, когда он поправил свою челку и лацканы пиджака, прежде чем повернулся к ней лицом. — Даже и не приходится сомневаться, что ты могла бы сделать с этим бластером, — наконец заговорил он, делая один небольшой шаг навстречу ей. — О Доктор, ты — самодовольный наглец! — светильник в ее руках зажегся мгновенно, стоило навести на него отвертку, пока они наконец-то не взглянули друг другу в глаза. — Я могла бы тебя пристрелить, черт возьми! Что ты здесь делаешь? — ТАРДИС привела меня сюда, и теперь я понимаю почему, — Доктор сделал еще один шаг, пока она продолжала стоять в дверном проеме, не делая никаких попыток даже сказать банального «Привет, милый». — Где мы на этот раз? — В последний раз видела тебя в Лондоне XXXI века. Ты? — Долгая история, и я хочу поговорить об этом серьезно прежде, чем мы наделаем глупостей здесь, — он стоял теперь рядом с ней, ощущая, как ее дыхание участилось. — О Боже, если ты опять будешь мне читать нотации за то, как я постоянно бросаюсь с взрывающихся кораблей или высоких зданий, хочу сказать только одно, Доктор, что я не собираюсь… — Но договорить фразу она не успела, когда почувствовала палец у ее губ, призывающий ее помолчать хоть на некоторое время. — Нет, это… не совсем об этом. Просто пообещайте мне одно, доктор Сонг, что вы никуда не сбежите, когда дело зайдет до разговора, — она лишь кратко улыбнулась ему, целуя легко его пальцы, словно перо касалось его разгоряченной кожи. Ощущения были настолько непривычны, что он ненадолго задумался обо всех химических реакциях, рождающихся в его голове, что после этого он успел прочистить горло, снова вглядываясь в глаза Ривер, которые с усмешкой искрились лишь только для него. — Итак, доктор Сонг, раз уж мы оказались здесь вдвоем, что вы можете рассказать мне об этом месте, прежде чем мы разгадаем это загадочное поместье? Они провели несколько часов, исследуя все комнаты и залы на предмет искажения времени и даже трещин, однако не нашли ничего, что могло бы задержать их внимание. Музыка продолжала играть, не затихая, когда уже почти стемнело, а им пришлось достать из сумки Ривер пару светильников странной формы, прежде чем Доктор сумел восстановить в доме электричество. Свет замигал лишь в одной из комнат, где не было слышно звуков, и стена стала немного расплывчатой, откуда появилось изображение балла с кружащимися парами под музыку, повторяющуюся до устали вновь и вновь. Одни и те же движения, одни и те же костюмы и смех, словно сломанный проектор замкнуло на одном моменте до конца его существования. Ривер подошла ближе, хотев протянуть руку и прикоснуться к порталу, однако Доктор успел схватить ее вовремя за другое запястье, притягивая к себе, доставая отвертку и проверяя на наличие искажений целую стену. — Мы не можем пойти туда, потому что это слишком опасно. Возможно, мы застрянем там также, как и все остальные, — он не смотрел в ее сторону, однако ощущал, как она встревожено глядела на стену, являющейся какой-то дверью между одним и другим измерением во времени. — Разве мы не можем им помочь? — Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вытащить людей обратно, однако мне нужно время подумать, — Доктор выпустил из своей ладони ее руку, расхаживая по комнате из угла в угол, лихорадочно пытаясь принять решение. У них ушло все время до рассвета, пока они не вытащили всех людей обратно, сами чуть не провалившись в эту странную петлю времени, устроенную в данном месте. Изможденные и уставшие они устроились в одной из небольших комнат на самом верхнем этаже, прикрывая за собой дверь, пока люди бродили туда-сюда, пытаясь уехать из этого места. Ривер стала поспешно скидывать с себя одежду, находя в сумке чистые брюки и удобную водолазку, совершенно не думая о Докторе, который с широко открытыми глазами наблюдал за ней и ее изящными движениями, даже когда они оба были готовы упасть от усталости на кровать. Он не успел сколько бы то ни было подумать, когда он отошел от двери в ее сторону, сев на кровать и сняв со своих плеч пиджак, аккуратно свесив его на спинке кровати, как и развязанную бабочку, присоединившуюся к нему в тот же момент. Они просто молчали, ничего не говоря друг другу, пока Ривер не остановилась у окна, восхищаясь звездным небом и яркой луной. — Так о чем ты хотел со мной серьезно поговорить, не говоря, где мы для тебя находимся? — Ривер так и не смогла повернуться к нему, заметив на старой тумбочке удивительные хрустальные туфли и изящные жемчужные бусы, свисающие тонкой нитью из резной шкатулки. — Ривер, мы… — начал он, но слова затерялись на полпути. — В последний раз я видел тебя на «Беге Демонов». Между ними снова повисла долгая тишина, когда никто не пытался ничего сказать, лишь только прерывистое дыхание и учащенное биение сердец показывало очевидное — они стояли там, где правда обнажилась лишь еще сильнее. Там, на астероиде, у них не было времени совершенно поговорить наедине, и потом он не видел ее очень долго, словно она пряталась от него. Но теперь, все было иначе, особенно в тот момент, когда он подошел к ней и обнял за плечи, притягивая ближе к себе. Ривер вновь затаила дыхание, не смея дышать от такого очень откровенного момента. — Ривер… — его шепот раздался над ухом, и мурашки пробежали по ее коже от такого низкого голоса, что она неловко повернулась к нему, ожидая его следующих слов. — Скажи мне только одно: когда я найду тебя? — Ты знаешь, что я не могу ответить на этот вопрос, Доктор. Ты встретишь меня совсем молодой, да, но об остальном я сказать не могу, — она разочарованно вздохнула, лишь сильнее прижимаясь к нему, не желая все же показывать свою хрупкость в тот миг. — Но я же верну тебя родителям, не так ли? — он попытался выдавить из себя улыбку, однако Ривер лишь покачала головой, отворачиваясь от него. — Разве это не то, что можно было изменить? — Ни единой строчки, милый, если ты понимаешь последствия этого шага. Я никогда не буду той, кто сейчас перед тобой стоит, — голова покоилась у него на груди, когда его руки неловко коснулись ее золотых локонов, закручивая их на своих пальцах. Он знал прекрасно о последствиях и когда-то пообещал ей не переписывать ни единой строчки их истории. Если он вернет дочь Эми, этой Ривер Сонг никогда не будет существовать. И как бы он ни хотел помочь своему другу, он оказался слишком эгоистичным стариком, который просто не мог изменить в себе некоторые вещи. Его руки неловко сомкнулись на ее талии, когда они двигались в такт несуществующей мелодии, и он мог ощущать ее улыбку на своей рубашке, притягивая ее лишь сильнее к себе, не зная что делать дальше. Ривер словно понимала ее мысли, поэтому подняла слегка голову, коснувшись губами его подбородка, замечая зажмуренные от удовольствия глаза Доктора. Она оставляла поцелуи на его лбу, щеках, подбородке, веках, пока не притянула его сильнее за подтяжки, вовлекая в поцелуй, длившийся целую вечность. — Значит, больше никаких секретов и тайн? — шепотом спросил Доктор, находя ее ладони и соединяя их пальцы вместе. — Спойлеры, милый, спойлеры! — такой же тихий смех разнесся по всей комнате, когда Ривер потянула его в сторону кровати, садясь на просевший давно матрас. И снова были поцелуи и неловкие объятия, когда кровь пульсировала быстро в висках, а глаза закатывались от удовольствия, пока губы скользили по открытым участкам кожи друг друга, словно они наносили карту на тонкую бумагу. Ее руки все еще притягивали его за шею, пока Доктор пытался приспособить свои, неловко время от времени ими размахивая. Она стала расстегивать пуговицы его рубашки, когда его руки наконец-то скользнули аккуратно, чувственно под край темной водолазки, и ее кожа лишь нагревалась от жары, электрические искры летали между ними, когда на языке ощущался вкус времени, вихря, временной воронки. Его руки дотянулись до ее груди, аккуратно ложась там, когда она спокойно сняла с каждого уха сережки, бросая их на его ладонь. Двойное сердцебиение четко улавливалось при нажатии его пальцев к грудной клетке. Его глаза сияли восторгом и теплом, словно это походило на возвращение в родные края, и он снова наклонился ближе, шепча ей слова на ухо. — Чья идея с био-глушителями? — начал он, отрывая руку от ее груди. — Очевидно, что твоя в будущем, когда сказал мне, что не хочешь лишних проблем для молодой версии самого себя, — Ривер слегка улыбнулась, снова притягивая его в очередной поцелуй, наконец-то став более напористым и настойчивым. — Ну разумеется, моя, чья ж еще, — одежда осталась разбросанной на полу, когда Ривер толкнула его к подушкам, склонившись над ним сильнее. — А регенерации? — Опять спойлеры, милый! Но могу сказать, что это не мое первое лицо, — она улыбнулась, когда он перевернул их и сам уже склонился над ней, губами прослеживая дорожку поцелуев вниз по ее шее. Они не знали, сколько это длилось между ними, но в конце концов она отстранилась от него, говоря, что между ними пока еще ничего не могло быть, а ей нужно время поспать и привести свои чувства после долгого дня в порядок. Доктор знал, что не сможет даже и на минуту прикрыть глаза, однако мог с удовольствием понаблюдать за ней спящей, удобно устроившейся в его руках, которые теперь защищали ее не только на поле боя, но и в темной комнате, принадлежащей, очевидно, только им двум. Конечно, еще не разобрался, кем они приходились друг для друга, но само осознание ее существования в его жизни приносило лишь ему еще большего трепета и волнения, чем он мог себе представить. Ривер могла регенирировать, иметь в запасе не одну жизнь, чтобы быть рядом с ним все это время, однако печальный конец Библиотеки напоминал ему, что вечности никогда с ней не будет. Мечтам не место в реальном мире, который вовсе не похож на сказку. Ривер заворочалась в его объятиях, бормоча себе что-то под нос, когда он понял наконец-то, что ей снились кошмары и совершенно не знал, что с этим делать. Его руки лишь еще сильнее сомкнулись вокруг ее талии, поглаживая ее обнаженную кожу, когда она наконец-то успокоилась, расслабленно задышав снова в основание шеи. Это было новое доверие, к которому ему еще придется привыкнуть, и хотя он не знал, почему она сидит в тюрьме и кто тот самый хороший мужчина, которого она убила, Доктор уже сейчас мог простить ей абсолютно все. Ведь они и так слишком часто прятались за масками, предназначенными не только для других, но и для самих себя во времени и пространстве. Уже утром они оба наконец добрались до ТАРДИС, которая с радостью загудев приветствовала Ривер, и Доктор никак не мог не отвернуться, чтобы заметить то странное общение, которое было между Ривер и его кораблем. — Мне надо идти, — начала она, когда корабль оказался во временной воронке. — Что? Почему? — резко спросил Доктор, становясь рядом с ней. — Ты могла бы остаться со мной еще на пару дней. Ривер, пожалуйста, только не тогда, когда я… — Прости, но не могу, у тебя есть дела, а мне нужно вернуться в свой век, готовясь к очередной лекции, — Ривер ввела координаты, стараясь спрятать грусть за натянутой улыбкой. — Ох уж эта археология… И когда я пойму, почему именно ты выбрала ее? — Всему свое время, милый, — в последний раз ее губы коснулись его подбородка, а потом губ, когда он сильнее снова прижал ее к себе, не понимая, почему так сложно ее отпустить. — Спасибо за эту встречу и ночь. Она вышла за двери ТАРДИС, заходя в свой дом на Луне. В конце концов, она вела двойную жизнь. И пока она сидела в тюрьме, одновременно она еще и была преподавателем археологии в университете. Ривер тяжело вздохнула, зная, что скоро они встретятся в Берлине, открывая ему еще одну свою тайну, тем самым приближая его к своему прошлому. В груди все снова болело после очередной встречи. Однако они сами выбрали такую жизнь, сами приняли решение, и Ривер нисколько не пожалела о нем пока.