По пятницам в девять

Из-за случившегося в прошлый раз Мия опасалась, что Виктор будет держаться от неё подальше. Во вторник, когда они встретились вновь, он в самом деле контактировал с Мией минимально. Отдавал команды, держа дистанцию. Владел ею лишь голосом. Мия больше не собиралась набрасываться на него. И она всячески это демонстрировала. Она была самой покорной. Идеальной для него клиенткой, идеальной сабой. И хотя Мия нуждалась в близости этого человека, куда большей близости, чем он предлагал, она оставалась послушной. Лишь с гуляющей по губам улыбочкой Мия едва справлялась. − В свою позицию, − велел Виктор. Мия забралась на кушетку. Она не вздрагивала от прикосновений и не поддавалась им навстречу. Просто принимала то, что ей предназначалось. Идеальная клиентка, идеальная саба. Мия не показывала нетерпения. Виктору это должно было понравиться. − Какая послушная, − всё же похвалил он. Она открывала всю себя, обнажаясь не только снаружи, но и изнутри. От остатков стыда тело Мии мелко подрагивало. Оно вновь выставлено напоказ. Но сегодня Мие было плевать − насколько это вообще возможно в таком положении. Нет ничего «правильного» и «неправильного», «допустимого» или «недопустимого». Здесь − просто игра. И Мия просто занимает отданную ей роль. Это не она выполняет команды, а другая девушка в её обличии. Мия собирает здесь только удовольствие. Виктор склонился над ней, впервые за эту встречу оказавшись так близко. Дыхание коснулось чувствительного участка за ухом Мии. По спине пробежали мурашки. Боже! Я всё ещё тебя хочу. − Какая послушная девочка. Думаешь, я не найду, за что тебя наказать? Мия улыбнулась в сложенные перед собой руки. Виктор вёл с её телом какой-то одному ему известный разговор. Он проверял его на выносливость, податливость, гибкость. В конце концов не осталось ни единого сантиметра, который бы Виктор не изучил с маньяческим пристрастием. Одним взглядом. Одними командами. Ему не нужно было даже трогать Мию, чтобы владеть ею. − Ко мне на колени. Мия сомневалась, правильно ли поняла приказ. Но подошла к сидящему на стуле Виктору и перегнулась поперёк его коленей. Чужие бёдра под животом оказались жёсткими, ткань брюк − шершавой. Подставив зад, Мия притихла, зная, что последует дальше. Ждать пришлось недолго. Шлепки по заднице выходили длинными, как и паузы между ними. От нетерпения Мия подмахивала, носом упиралась в ладонь Виктора. − Какая покорная девочка, − в его голосе вибрировали нотки неподдельного удовлетворения. Он погладил лицо Мии. Её губы тут же раскрылись. − Целуй. Мия стала осыпать его пальцы короткими поцелуями. − Продолжай. Ласково. Теперь Мия касалась губами раскрытой ладони неторопливо, бережно. Ей нравится ласкать его руки. Эта та вещь, в которой было всё ещё неловко сознаваться даже себе. Виктор казался ей особенно горячим в этот момент. На задворках сознания отчётливо стучала мысль: она не должна ничего подобного испытывать. Но не могла этим управлять. Между поцелуями Мия лизнула ладонь Виктора кончиком языка. − Нет, Мия, это отвратительно, − прокомментировал он. За свою выходку Мия получила ещё десять шлепков. Её ягодицы сжимались при каждом ударе, но непроизвольно поддавались навстречу. − Встань. Обопрись о станок. Перегнувшись через станок, Мия снова ждала. Виктор долго ничего не предпринимал. Позади слышались только мягкие шаги и иногда − дыхание. Но громче всего стучало сердце Мии. Извращённый саспенс этой сессии изводил всё больше. Виктор встал сбоку, чтобы Мия увидела его. В руках он держал ремень. Мия немного испугалась. Ремнём её ещё не били. Но это оказалось едва больнее плети. Несколько шлепков пришлись на бёдра и ягодицы. − Какая послушная девочка, не пронять, ну надо же, − мурлыкал Виктор за её спиной. К концу сессии Мия горела изнутри и снаружи. Вся сессия состояла из похвалы и наказаний, двигалась в каком-то волнообразном темпе. Одно сменяло другое то резко, то плавно. Ни на что не настроишься. Низкий голос лился в уши Мии то с властью, то с тягучей лаской. Это вымотало её. Да и встреча продлилась дольше обычного. Мия знала это, хоть и не следила за временем. Она знала, потому что с непривычки её тело ломило. Кожа островками покраснела, как случалось в периоды особенной усталости, когда у Мии к концу дня даже поднималась температура. Но в этой комнате такого утомления она ещё не получала. На миг ей подумалось, что она переоценила свою выносливость, а встречи два раза в неделю − слишком много. Если Мия оставит все силы здесь, на жизнь за рамками стен этого дома её не хватит. Но усталость быстро сменилась насыщением. Мия хотела ещё и ещё, не понимая, откуда в ней взялось это пристрастие. Как ей раньше удавалось обходиться без этого? Иногда она точно знала ответ, почему её тянет возвращаться в это место и к этому человеку снова и снова. Но предпочитала игнорировать голос разума. Я не должна ничего подобного испытывать к нему. . Вуд позвонил спустя полторы недели с их последней встречи. Мие не очень хотелось его видеть. Но и продолжать морозить своего бойфренда было глупо. Пора поговорить. Сидя в его машине, Мия слушала оправдание за оправданием. Язык Итана был подвешен что надо. − Детка, то, что ты узнала, ни коим образом не отразиться на нас. Я и не предполагал, что такая вещь станет между нами проблемой. Но это ведь в самом деле ерунда… − Если ты не считал проблемой наличие жены, тогда почему не рассказал о ней сразу? − Это лишнее. «Это мелочи. Это лишнее». Вуд умел продаваться, разводить сладкие речи, навешивая лапшу на уши. Не даром его карьера шла в гору. − Брось, милая. Нам ведь было хорошо. Когда я встретил тебя, то сразу понял: ты мой лучик солнца в этом мире вечной мерзлоты. Вуд взял Мию за руку, чему поддавался очень редко. − Я так одинок. Разве я не заслужил немного ласки и любви? Мия быстро поцеловала Итана. Сильно, настойчиво, чтобы ни одно жалостливое слово больше не вылетело из его рта. Просто заткнись. Вуд отодвинул своё кресло назад. И Мия вместилась в маленькое пространство между ним и рулём. − Детка, ты такая ненасытная, − шептал Вуд между поцелуями. Времени, что они вместе, было достаточно для зарождения большего. Влюблённости. Привязанности. Доверия. Но Мия ничего такого не чувствовала. Раньше её это не беспокоило. Раньше ей было с Вудом легко. И это казалось идеальным. Но не теперь. Их с Вудом отношения такие же, как и в первую неделю знакомства. А всё должно двигаться. Или её чувства охладели по другой, до скрипа очевидной причине. Чмокнув Итана напоследок, Мия отстранилась. Вуд не понял резкой перемены и попытался вновь притянуть её в поцелуй. Но Мия не позволила. − Детка, − просяще прошептал он. Мие больше не хотелось никакой близости, поэтому она переместилась обратно в своё кресло. Она ошиблась, когда решила, что проблема в отсутствии секса. Дело не в том, что у неё давно его не было. Дело в Викторе. Я не хочу секса. Я хочу его. Вдруг осознав это, Мия испытала невероятное облегчение. Будто всё вернулось на свои места и стало до прозрачности понятным. − Иди ко мне. Мия отрицательно покачала головой. − Я ведь вижу, что ты хочешь меня, − Вуд погладил её плечи, попытавшись обнять. «Нам было хорошо». «Ты ведь хочешь»... В какой идиотской академии клише мужчин учат этим фразам? − Позвони, когда разведёшься с женой. − Что? − Ты слышал. − Что с тобой? Я тебя не узнаю. «Мне нравится другой». Мия не сказала вслух. Это затянуло бы и так наскучивший ей разговор. − Да, случилось кое-что. Ты оказался женат. − Ты бросаешь меня из-за такой ерунды? Снова. Мия посмотрела на него с напускной жалостью − большего его контраргументы не заслуживали. Вуд растерялся. − Ты же понимаешь, что это не так уж легко разрешить. Но неужели оно того стоит? Неужели это способно разрушить всё, что у нас есть? − Было. Вуд снова сделал вид, что не расслышал. − «Всё, что у нас было», − повторила Мия. Уголок её губ дёрнулся в улыбке. − Так звучит привычно и литературно. . Мия колебалась. Не будет ли то, что она задумала, слишком смело? Слишком нагло и неуместно? В конце концов она просто решила, что не простит себя, если струсит. Выбрав удачный ракурс, Мия сфотографировала прикрытую лишь тонкой футболкой грудь. И быстро, пока не передумала, отправила Ван Арту сообщение вместе с фото.

На мне сегодня нет бюстгальтера.

Если он примет это за флирт, ему точно не понравится − такие вещи за рамками профессионального. Конечно же, флирт и есть. Но Ван Арту это знать не обязательно. Мия просто ведёт себя, как послушная девочка. Ответ пришёл почти мгновенно. Victor Van Art Прекрасно. За твоей спиной очень узнаваемое здание города. Если бы я был маньяком-преследователем, мне бы не составило труда отыскать тебя сейчас.

Если бы ты был маньяком, я бы не присылала тебе никаких фото.

Возможно, ты просто плохо со мной знакома.

Хаха. Очень страшно.

Ты точно не маньяк.

И этот вывод ты сделала, опираясь на... что?

Я тебе доверяю.

Смело.

Окей. Ты знаешь, где я сейчас. Здесь ближайший Старбакс. Мы тут кофе берём по утрам.

Нет, Мия. Не сегодня. В трёх кварталах от тебя есть прекрасная чайная лавка. Следующим сообщением пришла геолокация. Victor Van Art Лавандовый чай. Средний. Без сахара, без сливок. Сделай фото стаканчика на фоне вывески лавки.

В смысле?

Ты поняла. Выполняй. Мия открыла присланную ссылку. Судя по карте, нужная чайная лавка находилась у чёрта на рогах. Victor Van Art И ты обязана успеть на занятия.

Они начнутся уже через час!

Тогда поспеши. Времени возмутиться не оставалось. Сама не зная, зачем, Мия вдавила педаль газа в пол и выехала на проспект. Она петляла по улицам, срезала дорогу, сверяясь с навигатором. Мия боялась запаниковать от спешки и заблудиться. В районе солнечного сплетения зарождался вихрь сладкого предвкушения, какие она редко испытывала. Чайная лавка оказалась непримечательной, но Мия сориентировалась. За стойкой бариста её встретила девушка с синими волосами. Энн − так значилось на бейдже − изумилась, увидев перед собой взмыленную посетительницу. − Средний лавандовый чай, − выпалила Мия, не дав ей вставить дежурные слова приветствия. − Хм. Посмотрю, должен был остаться. − Ну что? − поторопила Мия, едва девушка открыла шкаф с запасами. От такого обращения Энн недовольно покосилась на неё. − Сейчас приготовлю ваш заказ. Она засыпала во френч-пресс заварку с травами, завозилась с бойлером. − Пожалуйста, я очень спешу, − занервничала Мия, едва прошла пара минут. − Этому чаю нужно выстоять… − Мне всё равно, давайте его сюда. Энн раздражённо поджала губы, но поторопилась. − Сахар? − Без ничего, совсем. Пожалуйста! − С вас пять пятьдесят. Мия оставила десятку на прилавке и устремилась со стаканчиком на улицу. Обжигающая жидкость проливалась прямо на её пальцы. Момент, и фото на фоне вывески было готово и отправлено. Victor Van Art Отлично. Ты молодец. А теперь выпей чай. Он и правда очень вкусный. Не забудь, ты должна успеть на занятие. Мия успела. Ощущение восторга не покидало её всю лекцию. . − Пойдём, − Виктор встал, как и обычно протянул Мие руку. − А когда будут игрушки? Однажды Виктор поинтересовался, что её привлекло в тех книгах, которые он давал. Игрушки. Это были игрушки. С тех пор, как Мия призналась, она ждала их каждую встречу. Но терпение лопнуло. − Сегодня, − ответил Виктор. На строгом лице мелькнула улыбка. − Идём. В комнате сессией Мие всё ещё было неспокойно. В этом месте всегда происходило что-то новое, будоражащее, и это не могло не волновать. Но и привычного страха Мия больше не испытывала. Скорее, оно трансформировалось в любопытство. Предвкушение. И желание. Без него теперь не обходилась. Но Мия попытается его утаить. Сексуальная тяга к Виктору − это против правил. А она послушная девочка. Мия приказала себе не улыбаться. Ей не положено вести себя вызывающе. Но Виктор заметил её эмоции. Ох, сегодня будет непросто. Слишком уж он проницательный. − Разденься. Мия сняла с себя всю одежду. Это теперь давалось легче, чем какую-то неделю назад. Виктор окинул её тело взглядом, задержавшись на груди. На миг показалось, он хочет сделать ей комплимент. − У меня для тебя подарок. Я собирался вручить его тебе сегодня. Тем более, раз уж ты оказалась такой нетерпеливой… Он принёс из ящика комода небольшую коробку. Снял с неё крышку и показал содержимое. − Знаешь, что это? − Да. Вагинальные шарики не были похожи на те, что Мие подарила Грейс. Шарики от Грейс были металлические, а не силиконовые, и побольше, чем те, что предложил Виктор. − Пользовалась раньше? − Не такими, − соврала Мия. − Какими? Мия растерялась. − Серебристыми, − выдала она первое, что пришло в голову. Виктор закусил губу. Мия его... умилила? − Хорошо. Возьми их. Потрогай. Изучи. Мия рассмотрела шарики, сжала в кулаке. Между пальцами просочилась вибрация от них. Внутри что-то тяжело двигалось, перекатывалось. Мия отдала игрушку обратно Виктору. Этот жест вышел доверительным, словно Мия говорила: «Тебе лучше знать». Переглянувшись, они синхронно усмехнулись. Виктор достал из кармана брюк небольшой тюбик и выдавил из него прозрачный гель. − Ты упоминала, что тебя заинтересовали игрушки. И что ты не против сексуальной составляющей на наших встречах. Но ведь ты против. − Я подумал, компромиссы укрепят наши отношения, − продолжил Виктор. − Как считаешь? − Да. − Да? Согласна? − Да. Виктор распределил любрикант по шарикам, немного заходя на собственные пальцы. Наблюдая за этим, Мия задышала чаще. Если бы она только воспользовалась подарком Грейс хоть раз, то понимала бы, что её ждёт. Хотя, дело было не в самой игрушке. Виктор впервые коснётся её в самом интимном и уязвимом месте на теле. − Теперь они только твои и будут дожидаться в коробке только тебя. Мы будем ими пользоваться время от времени. У тебя уже был проникающий секс? − Д-да, конечно. − Ноги шире. Мия развела в стороны стопы. − Ещё. Она снова сделала, как велено. − Расслабься. Пальцы Виктора осторожно коснулись её внизу, нащупали вход между половыми губами. Мию непроизвольно повело от ощущений. − Холодный? − Нет. − Хорошо. Расслабься. Одним пальцем Виктор оттянул складку, а двумя другими по очереди направил пару шариков внутрь. Он ввёл их аккуратным ровным движением, будто занимался этим каждый день. Мия едва не задохнулась, схватив его за плечи, чтобы не упасть. Виктор перевёл взгляд на её лицо и извлёк пальцы. Мия тут же отпустила его. − Смотри на меня. Она с трудом подняла голову и тут же отвернула её. − Я сказал, смотри на меня. Мия заставила себя послушаться. Выстоять получилось лишь пару секунд. − Мия… Смотри! Она снова подняла взгляд, но тот упрямо метнулся к влажным от смазки пальцам Виктора. Их призрачное присутствие всё ещё откликалось внутри. Мия сократилась снизу, желая лучше прочувствовать, что пальцы были в ней. Напряжённые мышцы сжались вокруг подрагивающих шариков. Виктор поднял голову Мии за подбородок. − Отвратительно себя ведешь. Куда подевалась послушная девочка? Смотри на меня. Мие казалось, её сломает на этот раз раньше времени. Пристальное внимание Виктора всегда мучает. Сегодня − особенно. Одновременно с этим она не хотела, чтобы он прекратил. Придерживая Мию за подбородок, Виктор заставил её смотреть на себя. Но глаза Мии жили своей жизнью и непроизвольно косились куда угодно. Только бы не встречаться со взглядом Виктора. − Я накажу тебя позже. Он подошёл к прикреплённой под потолком решётке и выдвинул её. Ещё ни разу они не пользовались ею. − Иди сюда. Мия едва сдерживалась, чтобы не пружинить при ходьбе. Шарики становились подвижными с каждым шагом. − Спиной прижмись к решётке. Из комода Виктор достал кожаные крепления, похожие на ногавки для лошади. Двумя из них он пристегнул к решётке руки Мии, а двумя другими − ноги. Следить за тем, как он делает все эти вещи − особенное удовольствие. Мерно и умело, точно маэстро. Ни суеты, ни единой ошибки. Вот теперь Мия не могла отвести глаз. Чернющие брови. Волосок к волоску. И кожа как атлас. Любая девчонка убила бы за такую. Губы Мии стали зудеть − ей хотелось коснуться этой бледноватой кожи, утолить желание тактильного контакта. − Какая молчаливая и покорная, − заметил Виктор. − Не пугайся. Сейчас я завяжу тебе глаза. Из заднего кармана брюк он достал уже знакомую повязку. Прохладный шёлк коснулся век Мии, и комната для неё погрузилась в темноту. Стало тихо. Виктор то ходил вокруг, то останавливался. Неизвестность, что он задумал, была второй временной слепотой. Вдруг Мии коснулись кончиком чего-то твёрдого. От неожиданности она крупно вздрогнула. − Это всего лишь стек, − объяснил Виктор. Короткий удар ущипнул её бедро. Это будет порка. Но Мия ошиблась. По её телу просто водили стеком. Долго, нескончаемо долго. Всё тело, натянутое струной, было готово к большему, но ничего не получало. Казалось, Виктор задумал гладить её до самого утра. Ощущение его близости и возможного наказания сводили с ума. Лишившись зрения, Мия вся превратилась в слух. Где он? Слева? Сзади? Вскоре невесомые прикосновения стека стали обжигать. Виктор провёл кончиком своего орудия по её груди, шее. Перешёл на плечи. Снова на грудь. Ниже. Остановился на лобке. И наконец − короткий удар. Мия встрепенулась, слегка вскрикнув. − Больно? − глубоким голосом спросил Виктор. − Да. − Это хорошо. Сделай уже что-нибудь! Теперь Мие даже хотелось, чтобы её выпороли. Просто касания стека стали невыносимы. Мия начала ёрзать. Вставать на носочки, дёргать наглухо пристёгнутыми конечностями. Крепления шумно ударялись о решётку. Мия уходила от прикосновений стека, насколько могла. Всё это время шарики в ней подрагивали. Они не перетягивали все ощущения на себя. Но и не давали о них забыть. И, наконец, снова удар. Стек неторопливо погладил от ключицы до рёбер. Затем − вновь удар, на этот раз по груди. И ещё один по соску − болезненный, оставивший после себя жжение, что быстро сменилось теплом. Виктор повёл стеком вниз по животу. Удар. Стек прошёлся по внутренней стороне бедра и остановился у половых губ. Новый удар заставил Мию дёрнуться вверх. Это был небольшой укол боли. Но он пришёлся на чувствительную зону, не привыкшую к такому обращению. Стек потёр место шлепка, точно успокаивая. Мия промокла так, что влага точно осталась на его кожаном кончике. Хорошо, что она этого не видит. Мия была уверена: ещё чуть-чуть, и она взорвётся. И сила взрыва станет такой, что пошатнутся стены дома. Но пока рушились только стены её выдержки. Она тяжело дышала, в силах только брыкаться в своих ремнях. Во власти, стягивающей не хуже ремней. Но скрыть желание было уже невозможно. Его доказательства в виде смазки отпечатались на внутренних сторонках бёдер. Спустя целую вечность Виктор сжалился. Теперь он водил стеком по коже и тут же бил по тому же месту. Облегчение заполнило Мию до краёв. То, что надо. Она и не догадывалась, как сильно в этом нуждалась. Когда её тело стало невыносимо гореть, всё кончилось. − Сейчас я сниму повязку. Не открывай сразу глаза. Перед веками посветлело, Мия медленно моргнула. Освобождая её конечности, Виктор тёр пальцами места, где ремни соприкасалась с чувствительной кожей. Обычно заботится он уже в самом конце. − Я ещё не получила наказание, − тихо проговорила Мия. − А до этого ты получала поощрение? Мия растерялась. − Да, Виктор. Ему заметно пришлось по душе то, что она сказала. − Умница. На колени в середину комнаты. Команда подействовала на Мию как никогда раньше: ей нельзя было противиться. Ничего важнее этого нет сейчас. Виктор обошёл её сзади. Связал руки за спиной. − Хорошо, что напомнила о наказании. За это я разрешу тебе самой его выбрать. Нависшая тенью фигура вселяла волнение. Но смягчённый тон разбавлял общее напряжение. Это было похоже на чередование грубости и ласки. Поощрения и наказания. − Верёвка, − сказала Мия единственное, в чём была уверена. − Верёвка, − в голосе Виктора прощупывалась усмешка. − Хочешь, чтобы я тебя связал? Думаешь, я не знаю, почему тебе это так нравится? Думаешь, позволю тебе в качестве наказания потереться о верёвку? Мия облизнула пересохшие губы. − Хорошо. И чем мне тебя связать? Мия посмотрела на комод, откуда Виктор обычно доставал все необходимые вещи. Потом в замешательстве перевела взгляд на Виктора. Он с вызовом ждал. И что ей делать? При должной сноровке возможно открыть выдвижной ящик без рук, одним ртом? Виктор проследил за тем, куда смотрит Мия. Казалось, он видел насквозь, какие суетливые мысли она перебирала в голове. Мию осенило. Ей не обязательно искать верёвку. На Викторе был вполне подходящий ремень. Подойдя к нему на коленях, она потянулась ртом к пряжке. Виктор не протестовал, будто рассчитывал, что Мия в последний момент растеряется и отступит. Как бы не так. Вообще-то она уже практиковалась в этом. Не сложно вытащить ремень из пляжки. Сложно потом вытянуть его из всех шлёвок. Вцепившись зубами в продетый через пляжку край, Мия высвободила шпенёк. Вскоре оба края были рассоединены. Ремень теперь держался только на шлёвках брюк. Мия посмотрела вверх. Глаза Виктора потемнели от расширившихся зрачков. Он был… растерян? Взявшись за край без пляжки, Мия вытянула ремень из одной шлёвки. Её колени горели, а шея затекла от напряжения. На кожаной поверхности ремня оставалась её слюна. Останавливая Мию, Виктор опустил ладонь на её щёку. − Достаточно. Твоё рвение очень похвально. Но мы побережём твой хорошенький рот. На языке появился металлический привкус крови. Кажется, Мия прокусила губу. Но её ничего не смущало сейчас. Она переиграла Виктора. Заставила его первым отступить. Оно того стоило. Виктор принёс из комода тонкую верёвку. Сделал несколько сложных узлов под ключицами Мии, между грудями, выше пупка и на его уровне. Затем связал узлы у лобка, оставив между ними петельки и выемки, и продел в них верёвку. На бёдрах он навязал такие же узлы, пропустил верёвку между ног, и, проведя её через всю спину, закрепил сзади*. Мия наблюдала за Виктором, почти не мигая. Совершенство, погружённое в своё занятие. Недосягаемое совершенство. Мимолётная жажда овладеть этими вечно сжатыми в сосредоточенности губами заставила Мию сократить мышцы таза. Шарики внутри неё снова дали о себе знать. Она застонала, когда её резко приподняли за верёвки. − Ох, твои колени, − сказал Виктор. − Плохи дела. Нам нужно остановиться. − Нет! Всё в порядке. Мие было плевать, что стряслось с её коленями. Рывок, поднявший её с пола, привёл в движение шарики в ней, а верёвки удачно впились между ног. Меньше всего Мие хотелось закончить сессию вот так. По венам разливался огонь. А пространство вокруг заискрилось. Она бы всё отдала, чтобы к ней прикоснулись сейчас. Вполне определённо прикоснулись. Виктор усадил Мию на кушетку и первым делом развязал ей руки. − Ляг. Сейчас я тебя освобожу. Больно? Упав на спину, Мия выгнулась, запрокинула голову. Её рот приоткрылся в беззвучном крике. Бёдра дёрнулись вверх, задрожали, поддались навстречу верёвкам. Так, чтобы её края вонзались туда, где их хотелось чувствовать сейчас сильнее всего. Мия извивалась, словно её ласкали, а не развязывали. Она задвигала бёдрами, начав ёрзать, даже не скрывая этого. Заметив, что она делает, Виктор отодвинул верёвки между ног Мии в стороны. Теперь они просто стягивали ноги. Теперь они больше не тёрли. Виктор продолжил ослаблять остальные узлы. Под кожей от них оставались полосы. Мие хотелось взвыть от разочарования. Она снова заёрзала, подтянула колено, хотя знала, что уже не вернёт ускользнувший от неё источник удовольствия. Виктор замер и поднял взгляд. Скулящий звук, полный бесстыдной мольбы, вырвался из груди Мии. Она не хотела просить дать ей кончить, зная, что ничего не получит. Это против правил. Это почти секс. Но она просто не могла притворяться. Виктор навис над ней, заслонив собой от пространства вокруг. Он не шевелился какое-то время. А затем его рука вдруг опустилась вниз. Большой палец пробрался между нежными складками кожи и, остановившись на чувствительной точке, начал сладко гладить её. Мия поддалась навстречу руке. Внимательный взгляд наблюдал за ней, по-новому поблёскивая. Мия вцепилась в предплечья Виктора, как в перекладины своей клетки. По телу разлилось знакомое тепло. Сладкая судорога удовольствия, и Мию потянуло, заволокло в его глубину. Одним рывком она приподнялась на локтях и, схватив Виктора за голову, столкнулась с его губами в поцелуе. Крепком, порывистом, на грани неотступности. Нехватка кислорода заставила Мию оторваться от Виктора. Едва вдохнув, она снова прижалась к желанному рту. Губы Виктора шевельнулись. Он стал мягко целовать в ответ. Почему нужно дышать? Почему лёгкие такие маленькие? Мие пришлось сделать ещё пару глотков воздуха перед тем, как она вновь ткнулась языком в губы Виктора. Те тут же приоткрылись. Голос разума вопил под черепной коробкой. Мия отстранилась. Прижала в растерянности тыльную сторону ладони к пылающему рту. − Прости. Прости. Не знаю, что на меня нашло, я не собиралась так делать… Виктор убрал с её плеч волосы. − Не волнуйся, Мия. Всё хорошо. Остальные ослабленные узлы он срезал уже ножницам. − Твои колени… Подожди, я скоро. Мия села, взглянув на свои колени. Их украшали бордовые разводы прилившей крови. Виктор вернулся с влажным полотенцем и халатом. Опустившись перед Мией на пол, он приложил полотенце к ссадинам. Мия натянула на плечи халат. − Твоя кожа такая нежная. Буквально лишнюю минуту нельзя её испытывать. Прости. Я должен был лучше за этим следить. − Ничего. И ты извини ещё раз. Правда всё нормально? Виктор заглянул под полотенце. − Не очень. Но всё пройдёт к утру. − Я не об этом. Я тебя… поцеловала. Виктор усмехнулся. − Дикая. Затем сосредоточил на ней успокаивающий взгляд. − Всё в порядке. Я понимаю, почему ты это сделала. Даже Мия не понимала. Ей казалось, она просто хотела этого с тех пор, как впервые переступила порог дома Виктора. − Ты привыкла так проявлять себя в моменты близости и ярких пиков удовольствия. Просто тело так работает, − пояснил он. Слава богу! Мие не хотелось повторения позапрошлой встречи. А именно того, чем она кончилась. − Позволишь, я выну шарики? Или лучше сама? − Ты. Виктор хитро улыбнулся. − Я тебе доверяю, − озвучила Мия причину. Не надо хихикать тут! − Хорошо. Двигайся ближе к краю кушетки и разведи ноги. Он сразу же встал с пола, чтобы Мие не пришлось раздвигать ноги прямо перед его лицом. Сессия окончена, а значит, ему не позволены лишний взгляд на клиентку или лишнее прикосновение. Потянув за оставшийся между нежных складок хвостик игрушки, Виктор осторожно извлёк шарики и убрал в карман. Это было уже не так приятно − он почти не дотронулся к Мие. − Сейчас. Принесу новое полотенце. Вернувшись, Виктор сел рядом и снова занялся её коленями. Мия обняла его руку, на случай, если он надумает сбежать. Виктор разглаживал её волосы, пытаясь вернуть их в изначальную причёску. Неудачные попытки его забавляли. Эти минуты после Мие нравились не меньше сессий. Они просто разговаривали, уже будучи сами собой. Теперь, когда всё заканчивалось, Мию не смущали воспоминания о том, чем они занимались, как она себя вела. Она доверяла: Виктор не думает о ней плохо. Не думает о том, что считанные минуты назад она была уязвима перед ним. − Почему-то здесь я чувствую себя другой. Но мне от этого хорошо, − призналась Мия. − Иногда самое большое облегчение − побыть кем-то другим. А иногда наоборот − наконец-то стать собой. Смотря чего тебе не хватает. − Ты бываешь собой в эти моменты или наоборот? Виктор подумал, стоит ли отвечать. − Скорее, я как ты. В эти моменты бываю кем-то другим, кто мне тоже нравится. «Скорее» − лишнее, Мия была уверена.