Ничего на свете лучше нету, чем сожрать огромную котлету

Утром я проснулась от ощущения, что кто-то гладит мой живот. Еле-еле открыв глаза я поняла, что не ошиблась. Рафаил обнимал меня и поглаживал пузико. Заметив, что я не сплю, он чмокнул мою щёку. - Доброе утро. Кушать хочешь? - Хочу сдохнуть, - заныла я, вспоминая вечер. - Звездец... это ж надо было так нажраться... - У тебя кстати тяжести в животе нет? воды дать? - Есть... мф, как херово... Ангел споил мне стакан водички и пристроился щекой у меня на животе. Сука. - Соф. Софа. - М? - Ты ведь уже не на диете? - Не знаю, - захныкала я, потирая глаза. - А давай ты уже не на диете? - С чего вдруг? - У тебя животик такой мягкий и тёплый, - он улыбнулся и погладил моё пузико. - Не мучь себя. - Ты... я... я тебя ударю! - стесняясь и теряясь выдала я. - Только не смущайся, ты правда лапочка. - Я злая и страшная! - Хорошо, ты злая и страшная милая пухленькая львица, - он чмокнул мои губы и лёг в живот лицом. Я напрочь покраснела. затем откинулась на подушку, смотря в потолок, пока Рафаил меня тискал. - Я не толстая. - Ну конечно нет. - Сам ты милый. - Не отрицаю. Теперь пойдём кушать? - Мммф... - Я тоже тебя люблю, - он поцеловал мой живот и понес меня на кухню. Маньяк. На кухне Люцифер с милым видом готовил яблочный пирог, пока Сайферы и Аластор с Бонапартом завтракали тем, что я вчера не съела. А именно - хлопьями с молоком. Наполеон заметил меня и вскочил из-за стола. Затем схватил на руки, поцеловал щёку и стал лапать за грудь, поставив на пол и встав сзади. - Эм... и тебе доброе утро, - промямлила я, всеми силами желая, чтобы он забыл прошлую ночь. - Они стали больше, - блаженно выдал озабоченный властелин Франции, прижав меня к себе. - Что будешь кушать, дорогая? - Кто-то вчера нормально так поел, правда? - сказал мне Билли с загадочной улыбкой. К щекам подступал румянец. - Эхех... интересно, кто же... - еле сказала я. - Кто-то с кремом на щеке, - ко мне подскочил Аластор, вытирая мою щёку - И кто-то, от кого пахнет шоколадом, - добавил Килл, оказавшись передо мной и чмокнув мои губы. Я напрочь залилась краской, вжавшись в Наполеона спиной. - Понятия не имею, кто это может быть, - мямлила я, призывая смерть. - А у меня есть предположение, - передо мной материализовался Люцифер, положил руки на бока и глянул в глаза с загадочной улыбкой. - Думаю, что вчерашний поздний ужин остался на чьих-то сладеньких боках. Сучара, я сейчас умру, хватит! Люцифер наклонил меня над полом, вырвав из рук Бонапарта, и чмокнул щёку. - И сладеньких щёчках, - добавил он довольно. - И этот кто-то сейчас сядет и будет завтракать, и диетой больше морить себя не будет. - А можно этот кто-то уйдёт? - Нет, нельзя. У этого кого-то в животе урчит, поэтому пока он не поест, с кухни не выйдет. Верней, она. Я беспомощно глянула на Рафаила, который любезно сделал мне завтрак и положил его на стол. Ну а потом меня заставили схомячить целых две тарелки хлопьев и залить это всё какао, после чего я кое-как доползла до своей кровати и залезла под одеяло. А затем ко мне ворвался Килл и стал тискать мои щёки, пока его не выпер Наполеон, который довольно стал мять моё пузико. Чувствую себя тюленем. А, ну и теперь Люцифер стал называть меня "мой сладенький оладушек". Такого прозрачного намёка на свой жирок я не получала ещё никогда. И даже если это не намёк, а попытка заботиться, смущение моё никуда не денется.