Рассвет жизни

Тёплое море, солнце, уединённый пляж с потрясающими рассветами и головокружительными закатами. Морской бриз окутывал тело, солнце ласкало кожу, чистый морской воздух, которым было невозможно насытиться. Такая она, жизнь в жемчужине лазурного берега Франции. Ницца - небольшой французский городок, где можно отдыхать и наслаждаться жизнью не только летом, но и зимой. Ницца прекрасна в любое время года, благодаря своему мягкому средиземноморскому климату. В этом райском уголке, обособленно от маглов, располагалось одно из поместий Малфоев. Прогуливаясь вдоль берега моря под закатным солнцем, она думала лишь о том, как ей хочется домой, и ей не нужны эти красоты, не нужна эта безумная роскошь дома, в котором она вынуждена сейчас жить. Она устала. Она хочет домой. Гермиона Грейнджер, в свои 24 года готовилась стать матерью ребёнка Драко Малфоя. Девушка шла медленно, придерживая рукой низ довольно большого живота, семейный целитель сказал, что роды начнутся в ночь на 10 мая, ребёнок здоров и готовится к своему появлению на свет. Ещё неделя. Неделя и Гермиона сможет вернуться домой. Она практически год не видела никого из друзей, Гарри, Рон и Джинни писали ей регулярно, спрашивая, когда же закончится её учёба. С мальчишками они были всё так же дружны, как и во времена школы и войны, но взрослая жизнь всё равно их понемногу отдалила друг от друга. Гарри наконец-то обрёл покой и семейное счастье вместе с Джинни. Он не пошёл в аврорат, как планировал в школе, они с Джинни решили открыть приют и центр реабилитации для жертв войны. Они решили помогать найти себя в жизни и дать кров тем, кто потерял всё в те страшные годы. А Рон женился на Габриэль, младшей сестре Флёр Уизли, в девичестве Де Лакур, и начал помогать Джорджу, который расширил свой магазин, выкупив здание в Хогсмиде, в котором когда-то был разорившийся после войны магазин «Зонко». Гермиона сказала ребятам, что едет в Стокгольмскую академию магического права, где будет обучаться для дальнейшей работы в Визенгамоте. И отчасти она не врала, Гермиона действительно в течение своего нахождения во Франции изучала магическое право и юриспруденцию. Малфой сдержал своё слово, и Гермиону действительно ждали в судейской коллегии Визенгамота. Но, Мерлин, как же она устала… Впереди роды и Гермиона часто ловила себя на мыслях о маленькой жизни, что сейчас в ней развивалась. Каким будет ребёнок? Как она или он (Гермиона намеренно не спрашивала, кого они ждут) будет впервые улыбаться, когда сделает первый шаг, как научиться говорить? Она чувствовала в себе толчки крохотной ножки или ручки, и её сердце болезненно сжималось. Кто-то говорит, материнский инстинкт приходит со временем, кто-то, что нужно лишь увидеть своего малыша, прижать его к груди, и любовь к нему придёт в тот же миг. Так же она слышала, что начинают любить своих малышей ещё в утробе. Своих малышей… Вот здесь и заканчивались её фантазии. Это не её ребёнок! Она лишь сосуд для создания этой жизни, её маленькое счастье ещё ждёт её, но этот малыш не её. Она всякий раз закрывала разум окклюменцией, но вот сердце, этот глупый, но такой важный орган, болело и рвалось куда-то, туда, где ей нет и никогда не было места, рядом с этим маленьким существом, которое Гермиона даже не увидит. Вдыхая морской воздух, стоя на берегу с закрытыми глазами, Гермиона не заметила, как с её глаз скатилась слезинка, так же как и не заметила молодого мужчину, что стоял, прислонившись к дереву, наблюдая за ней. * Драко Малфой в свои неполные 24 года готовился стать отцом. Он ждал этого момента с особым трепетом, ему нужно было кому-то отдавать свою нерастраченную любовь, ведь к сожалению, с супругой не сложилось. В таких семьях, в которых рос Драко, брак - выгодный союз двух влиятельных фамилий. В чистокровных семьях до сих пор правили средневековые традиции, согласно которым помолвки заключались ещё в раннем возрасте, без ведома детей, или же их ставили в известность всего за полгода до назначенной свадьбы, потому что так было выгодно. Невзирая на чьи-либо чувства и желания. К этому готовили с детства, и дети, как правило, не смели перечить родителям. Хотя были и исключения, такие, как его друзья: Блейз Забини и Пэнси Паркинсон. Забини добился руки и сердца Пэнси, хотя она должна была стать миссис Нотт. Они встречались ещё со школы, по-настоящему любили друг друга и добились права быть вместе. Главам семей ничего не оставалось, кроме как благословить их союз. Весомой причиной стало так же и то, что род Забини перебрался из Италии в Англию меньше полувека назад, и ни с кем не состоял даже в отдалённом родстве. Это и стало решающим аргументом для родителей Пэнси. Счастливые ублюдки. Драко коробило каждый раз. Нет, он был рад за друзей, правда, ведь они были счастливы, им можно любить, а он… А он сам виноват, что когда-то его угораздило влюбиться в неё. Она бесила его, наверное, с самого первого курса. Своей вечно поднятой рукой на всех уроках, этой манерой поучать каждого, кто, по её мнению, делал что-то неправильно, своим всезнайством, тем что она, магла по крови, превосходила в учёбе всех чистокровных учеников вместе взятых. А ещё он поражался неряшливости её внешнего вида. Тогда как все девочки с четвёртого, а то и с третьего курса, начинали ухаживать за собой и пользоваться косметикой, эта выскочка носилась по коридорам с растрёпанными во все стороны волосами и, главное, вообще не заморачивалась по этому поводу. Только однажды Драко видел её прилично выглядящей и причёсанной, на святочном балу на 4 курсе. Потом Драко было не до разглядывания, после возрождения Тёмного Лорда он жил лишь страхом встречи с ним. А потому в свободное время от занятий по зельям, ЗОТИ и окклюменции, которые даже летом для него не прекращались, он или спал, вымотанный постоянными тренировками, или же сбегал к друзьям. Прошла война, суды, был повторный год в Хогвартсе, который обязаны были пройти все ученики без исключений. Вернувшись в школу, Драко вновь поймал себя на том, что смотрит на неё. Она всё так же прилежно отвечала на вопросы преподавателей, почти всегда его взгляд натыкался на неё в библиотеке, она так же отчитывала своих придурков за невыполненное домашнее задание или за какую-то сказанную глупость, но вот внешне она стала другой. Её волосы были аккуратно уложены или заплетены в косы, она немного подводила глаза, делая взгляд ещё выразительнее, её мантии стали чуть короче и облегали её, как выяснилось, привлекательную фигурку. А ещё она стала носить туфли на каблуках, не слишком высоких, как носили большинство девушек, но подчёркивающие её стройные ножки. Как-то он услышал отрывок её разговора с одной из близняшек Патил, и ему стало понятно, откуда эти перемены. Она сказала, что сейчас нет нужды куда-то бежать или кого-то спасать, и у неё появились время и силы для себя. Драко смотрел на неё издалека днём, пока она не видела, а ночью, во сне, был счастлив, видя её улыбку, адресованную ему, ощущал её объятия и поцелуи. Видел и чувствовал так ярко, как он берёт её, наслаждаясь отзывчивостью и страстью её юного тела. После таких снов он просыпался и не мог сразу понять, куда она исчезла, пока, наконец, не приходил в себя, понимая, что всё это время он был один. А затем он сбрасывал в душе напряжение, приводил себя в порядок и шёл в реальный мир, где красивая девушка с таким необычным именем Гермиона никогда не посмотрит на него так, как ему этого хотелось. Однажды Драко решился. Подойти к Грейнджер, попросить прощения за издевательства, обидные слова, за всё, что было во время войны. Он надеялся хотя бы на нормальное общение с ней, отец бы одобрил, Грейнджер теперь героиня войны и, возможно, это могло бы быть полезным для Малфоев, но Люциус, как всегда, всё решил за него. Одним зимним вечером Драко получил письмо от отца, в котором лежало кольцо для будущей миссис Малфой, и Люциус сообщал Драко, что невестой станет Астория Гринграсс. К выпускному балу должна была состояться помолвка. Люциус писал, что для финансового благополучия их семьи Гринграссы просто неоценимы, и у Драко нет другого выбора. Вот так, одним письмом все планы Драко и полетели в тартарары. Конечно, перечить отцу себе дороже, а Драко никогда не был героем какого-нибудь любовного романа, которыми зачитывалась его мать. Астория Гринграсс была хороша собой, милая девушка, на два года младше Драко. Он никогда не рассматривал Асторию как потенциальную для себя девушку или невесту. Но долг перед семьёй обязывал подчиниться, и в тот же вечер, боясь позже передумать, он сделал Астории предложение. Однако сердце его так и осталось с той, что не было до него никакого дела, Гермионой Грейнджер. * Пять лет Драко гнал от себя мысли о Грейнджер, он женат и никаких адюльтеров быть не может. Он старался быть внимательным и заботливым с Асторией, а она, как выяснилось, всегда была влюблена в него. Астория была хорошей женой, по меркам Малфоя, ведь главным её качеством он считал ненавязчивость. Она никогда не лезла к нему с расспросами о том, как Драко провёл день, если они не виделись, никогда не болтала лишнего, если у него не было настроения. Просто тихонько сидела в кресле у камина или ложилась спать в своих покоях, не нарушая личного пространства Драко, когда он этого не хотел, а не хотел он этого часто, ведь во сне к нему всё ещё приходила Грейнджер. Когда Люциус заговорил о наследниках в первый раз, Драко быстро перевёл тему разговора на какие-то рабочие дела и продолжал успешно переводить темы до тех пор, пока однажды отец всерьёз не стал расспрашивать о внуках, и Драко не нашёл ничего лучше, чем сказать, что они с Асторией ещё не готовы к детям. Люциус тогда снисходительно кивнул и удалился. Но затею свою не оставил. И спустя полгода Люциус огорошил Драко, сказав, чтобы он предоставил кандидатку на роль суррогатной матери, ведь сейчас часто рождаются сквибы, а род Малфой не может рисковать. И Драко зацепился за эту возможность. Он знал, что Грейнджер не замужем, серьёзными отношениями не связана, и если ей предложить что-то по-настоящему стоящее или же попытаться надавить на жалость, то она может согласиться. Драко не мог быть с ней, но вот оставить себе частичку любимой женщины… И как же он был ошарашен и одновременно счастлив, когда отец сообщил ему о согласии Грейнджер. Святой Салазар, Драко был в предвкушении того, что его сны станут явью. Путь ненадолго, но он сможет прикоснуться к Гермионе, сможет попробовать на вкус её губы, быть с ней, быть в ней. От предвкушения тряслись руки и темнело в глазах, но и этому его мимолётному счастью не суждено было сбыться. Грейнджер, придя в кабинет отца, с порога заявила, что никакого физического контакта не будет, а вместо этого они пройдут магловскую процедуру. Драко всё это время сидел молча, прикусив язык и сжав кулаки, ему нельзя было выдавать своей досады ни перед отцом, ни тем более перед ней. И вот сейчас он стоял, облокотившись о ствол дерева на территории родового поместья во Франции, и смотрел на Гермиону. Её длинные, густые волосы красиво развевались на ветру, платье в пол облегало фигуру, которую ничуть не портила беременность. Округлый живот, в котором развивался его наследник, так и манил к себе, но Драко не смел подойти и даже просто заговорить с ней, потому что боялся напугать её, или боялся, что в её присутствии он выдаст свои истинные чувства. Гермиона, постояв у воды, развернулась и медленно побрела в сторону дома, так и не заметив пристального и такого жаждущего взгляда серых глаз. * Драко вернулся в Малфой-Мэнор далеко за полночь, напившись в первом же попавшемся баре огневиски. Он пытался выбросить образ Гермионы из своей головы, но всё тщетно. Как же ему хотелось прикоснуться к ней, обнять, прижаться лбом к её круглому животику, ощутить движения своего наследника. Неимоверно сильно Драко желал поцеловать эти губы, узнать как бы она ответила на его поцелуй, а потом ласкать её, медленно и нежно, трепетно и страстно, так, чтобы она дрожала от удовольствия и выстанывала его имя. Интересно, как звучит его имя из её уст? Драко не заметил, как дошёл до своих покоев. Зайдя в спальню, он кое-как стянул с себя пиджак и ботинки, скинул рубашку и брюки и отправился в душ, нужно было хотя бы немного прийти в себя. Тёплые струи душа били по голове, скатываясь по спине, Драко стоял с закрытыми глазами, приказывая себе не думать о ней, о том какими были бы её ласки, он едва удерживал себя от желания самостоятельно получить разрядку, как мальчишка, ей Мерлин. Он услышал, как открылась дверца в душевой и ощутил прикосновения нежных рук к своей спине. — Милый, я соскучилась, — Астория скользнула руками по его бокам к животу, проводя одной вверх к его груди, а вторую руку опустила вниз, сжав его уже давно ставшим твердым член. Драко, ничего не ответив, развернулся и прижал Асторию к стене в душевой. Он целовал её почти грубо, ненавидя себя за то, что пьяный мозг всё время транслировал ему образ Гермионы. Целуя Асторию, Драко прижимал её к себе, а всё внутри вырывалось наружу крича: «Не та! Рядом с тобой не та, что нужна тебе!» Астория лишь подавалась ему навстречу, как-то болезненно мыча в его губы. Плевать. Драко нужно было успокоить своё взбесившееся тело, это просто алкоголь в его крови и долгое воздержание от близости с женой. Он приподнял Асторию, схватив её за ягодицы, заставляя обнять его ногами, и сразу вошёл, не заботясь о её комфорте. Вбивался быстро, жмурился до белых пятен перед глазами. Астория стонала громко и фальшиво, ей было не особо приятно, ведь обычно Драко был нежен с ней, она не привыкла видеть и чувствовать его таким. Драко был настолько возбуждён своими фантазиями, что уже был готов к финалу, он ускорился ещё сильнее, уже ничего не соображая, лишь желая быстрее получить разрядку. Астория провела руками по его спине снизу вверх, один раз, второй, и Драко с тихим рыком взорвался внутри неё, придавливая её к стене своим телом, все ещё продолжая двигаться в ней. Он коснулся пальцами её возбуждённого клитора, и Астория была почти готова последовать за ним, пока не услышала сквозь шум воды и собственной крови в ушах тихое, но отчётливое: — Гермиона… * Астория сидела на широкой софе, стуча ногой по мягкому ковру и крутя в руках бокал красного сухого вина. Она рассматривала жидкость в своём бокале, котором по счёту, кстати? Ей было больно и тошно от сложившейся ситуации. Подумать только! Драко, её любимый, да, да и ещё раз да! Её любимый муж, парень, об отношениях с которым она мечтала чуть ли не с самого детства, живя с ней в браке добрых пять лет, думал о другой, пока занимался сексом с ней, с его законной женой! Она до сих пор слышала у себя в голове этот возбуждённый, полный страсти голос, который произносил: «Гермиона...» Астория рассказала всё своей сестре Дафне, она единственный человек, которому Астория всецело доверяла. С самого детства Астория делилась с Дафной всем, от игрушек и сладостей, до секретов первой и единственной любви в своей жизни. Рассказала и о ребёнке, которого должна родить им чёртова грязнокровка Грейнджер. И о том, как решила заказать вещи для их будущего малыша и захотела узнать у Драко, какие вещи нужно заказывать, ведь она так и не узнала, кто у них появится: мальчик или девочка. Вот только не нашла мужа в его выходной дома. Астория узнала у его личного эльфа Ланси, где находился Драко. И каково же было её удивление, когда домовик сообщил ей, что хозяин Драко сейчас во французском поместье! Она прекрасно знала, куда поместили беременную, а вот для чего её муж туда заявился, не имела ни малейшего представления. Астория металась по комнате весь вечер, не зная, что думать. Может уже роды начались, срок уже подходил к этому, но тогда почему ей не сообщили? Да и Люциус с Нарциссой весь день провели дома и сейчас уже отправились спать, а Драко так и не появился. Он пришел домой за полночь, пьяный, что-то несвязно бормотавший. Он не увидел её, сидящую в кресле у окна. Астория наблюдала за тем, как он разделся и поплёлся в ванную. Заметив его возбуждение сквозь ткань тонких боксеров, она решила прийти к нему сама, ведь близости между ними не было уже больше месяца. Драко последнее время был отстранён и как-то слишком холоден с ней, что очень её расстраивало. А потом, почти достигнув разрядки, она услышала это имя… — Дафна, я не могу поверить, - Астория плакала на плече у сестры. — Драко что-то чувствует к ней? - Астория сама себя перебила, нервно расхохотавшись. — Конечно, чувствует! Раз зовёт её, в то время, как находится со мной! Она не знала, куда деть эту злость и панику. Швырнула бокал с недопитым вином об стену. — Тише, Тори, тише. Может быть тебе послышалось? — Дафна попыталась её успокоить этой глупой догадкой, но это лишь сильнее разозлило Асторию. Она вскочила с места и гневно воззрилась на сестру. — Послышалось? Даф, ты себя слышишь? Меня зовут Астория, а не Гермиона! Я прекрасно слышала, что он сказал! Астория закрыла лицо руками, ещё больше заливаясь слезами. Она изначально была против этой идеи с суррогатной матерью. Была против любой другой в постели своего мужа, что естественно для каждой женщины, но Драко тогда прямо ей сказал, что не хочет рисковать здоровьем наследника. Она сделала вид, что согласилась, а сама ждала этого дня с ужасом и отвращением, она не хотела ни с кем делить своего мужа. И как же она была счастлива, когда Драко сказал, что выбрал Гермиону Грейнджер суррогатной матерью их ребёнка, ссылаясь на её магический потенциал, и что та предложила альтернативный вариант зачатия. Моргана, она впервые была так рада чему-то магловскому. А вот теперь это… Драко, её Драко, хочет эту девку! Он сам её выбрал, с самого начала! Астория не особо любила и хотела детей, в принципе, а теперь… Теперь она поклялась самой себе сделать всё, чтобы избавиться от этого выродка грязнокровки. Избавиться, чего бы ей это не стоило. - Грейнджер нужно просто отравить, пока она не разродилась. Послать туда домовика и дело с концом, - жестоко проговорила она. Астория никому не отдаст своего мужа и делить его внимание с выродком грязнокровки она не собиралась. Она надеялась на помощь и поддержку сестры. Но, вопреки ожиданиям, Дафна назвала её безумной ревнивицей и отказалась помогать, просила передумать и не делать глупостей. - Я всё сказала, - упрямо заявила Астория, гневно стирая слёзы с лица. Дафна молча вышла из гостиной громко хлопнув дверью. В пылу ссоры никто из сестёр не обратил внимания на маленького домовичка, пришедшего на шум из главной гостиной, с одной лишь целью - быстро убрать беспорядок. Кто же знал, чему он стал свидетелем и кому решил сообщить об угрозе жизни наследника рода. Рода, которому он служил верой и правдой всю свою жизнь. * Люциус Малфой был в бешенстве. Каких-то десять минут назад из его кабинета ушёл эльф домовик с заданием от хозяина, которое изменит жизнь Драко навсегда. Люциус тяжело вздохнул, сел в кресло, и призвал стакан с огневиски. Пить в 9 утра, конечно, не было его ежедневным утренним ритуалом, но сегодня он не мог по-другому. Ярость и разочарование клокотало внутри него. Астория... Его невестка, к которой Люциус проникся некоторой теплотой и пониманием, казалась хорошей женой для Драко, и Люциус был уверен, что Астория будет хорошей матерью, но... Люциус швырнул пустой бокал и тот разбился о каминную решётку. Осколки стекла разлетелись в разные стороны и несколько из них попали в его руку, ощутимо врезаясь в кожу на раскрытой ладони. Эта боль слегла отрезвила его затуманенное яростью сознание. Что бы ни случалось, какие бы испытания не обрушивались на их плечи, Малфои всегда оставались с семьёй. Люциуса всегда волновало лишь благополучие и процветание рода, и как раз ради благополучия будущего наследника Люциус сделал то, что сделал. Он тяжело поднялся и прошёлся вдоль кабинета несколько раз, открыл окно, впуская в кабинет утреннюю свежесть и запах цветов из сада. Люциус облокотился об подоконник, устремив взгляд вдаль и прокручивая в голове рассказ Ланси. «Хозяйка Астория говорила плохие вещи о будущем наследнике. Хозяйка Астория хочет отравить мисс Грейнджер, пока та носит наследника рода. Ланси всю жизнь служит благородному роду Малфой, Ланси не мог молчать, Ланси хочет защитить наследника». Люциус вспоминал, как остановил слёзную речь эльфа, и впервые в жизни искренне поблагодарил домовика. Святой Салазар, Люциус и правда был благодарен. Всю беременность Грейнджер, её осматривал и продолжал осматривать семейный целитель. Целитель Уокер сказал, что Грейнджер сильная ведьма. У неё очень сильный магический потенциал, а её физического здоровья хватит не только на лёгкие роды, но и на рождение ещё нескольких здоровых детей. Люциус всерьёз задумался о том, сможет ли уговорить Грейнджер спустя время родить ещё одного ребенка, пусть тем же магловским способом зачатия. Размышления его прервал тихий хлопок позади. - Хозяин Люциус, Ланси выполнил Ваше поручение, - домовик низко поклонился, теребя свои большие уши, поднял робкий взгляд на него и шепотом добавил. - Хозяйка Астория мертва.