Кого считать волшебником?

Мужчина, которому, по видимому, лет было за тридцать или около того, - сказать было сложно, сидел на кровати в своей квартире и не сводил нервный и немного обеспокоенный взгляд с настенных часов. Был поздний вечер. Хозяин квартирки, с тех пор, как пришёл с работы, так и не переоделся в какую-нибудь более домашнюю одежду, чем та, что сейчас была на нём. Белая, но не белоснежная лёгкая рубашка на пуговицах, жилетка, то ли бордового, то ли больше цвета красного дерева, голубой развязанный галстук, безжизненно висевший на шее, который вообще не вписывался бы в образ, если бы не очки мужчины в такой же голубой оправе. Вся одёжка хозяина была хоть и старательно выглажена, но всё равно измята. Было заметно отсутствие в доме женской руки. Похоже, мужчина сам гладил свою одежду, но это у него получалось, мягко скажем, не профессионально. Хозяин квартиры обладал короткими растрёпанными красными волосами, которые в тусклом свете лампы, что висела в спальне, больше казались вишнёвыми, и розовыми глазами, такими же, как у нашего уже известного всем героя. Неизвестно, сколько бы внутренние переживания мужчины ещё продолжали есть его изнутри, если бы не внезапно раздавшийся звук ключа, открывающего входную дверь. Зрачки хозяина квартирки тут же сузились, он вскочил с кровати и со всех ног, насколько это позволяло для безопасности мебели пространство квартиры, побежал в прихожую. Там он застал своего брата, уже знакомого всем по первым двум главам фанфика, Винстона, закрывающего за собой дверь. - Братишка! – удивлённо раскрыв глаза и подняв брови, воскликнул мужчина. - Почему ты сегодня так поздно? Я за тебя безумно волновался. А если случись что? Его братик не отвечал до тех пор, пока не убедился, что входная дверь закрыта, после чего повернулся к хозяину квартирки. Взгляд юноши был уставшим и подавленным, было видно, он не хочет ни о чём говорить и что-либо обсуждать. Хотя обычно в этой квартиры, где два брата ютились вместе с тех пор, как после своего долгого отсутствия объявился младший, Винстон, такое выражение лица было только у Бенсона. Да, именно так звали старшего братца парня, что сегодня запоздал домой, чем заставил мужчину изрядно понервничать. - А ты мне не мамочка, - нахально отозвался юноша. - Хватит уже относиться ко мне как к малышу. Хозяин квартирки облегчённо выдохнул и расслабился, безвольно опустив руки и веки. Под его глазами вновь появились морщины и мешки. Просто на то время, когда Бенсон волновался за своего братишку, усталое выражение его лица само собою сменилось напряжённым, нервным. А сейчас все его тревоги ушли. Брат был дома и в своём репертуаре. Мужчина знал: если его младший братик хамит и не очень дружелюбен, значит, с ним всё в порядке. 24 года родства сблизили хозяина этой квартиры со своим братцем настолько, что он с одного взгляда мог попытаться предположить, что творится в душе у юнца. Несмотря на то, что всё казалось до боли обыденным, Бенсон заподозрил неладное. Но пока он решил не делиться своими догадками с братишкой. - Глупости, Винстон, ты же сам прекрасно знаешь, что для меня ты даже в своём на настоящий момент возрасте всегда будешь любимым младшим братом. И я всегда буду волноваться за тебя, даже зная, что ничего не предвещает беды и ты очень ответственный. - Пффф… С чего вдруг такие переживая и нежности? У тебя же никогда нет времени на «своего многообожаемого младшего братика», ты ведь у нас такой занятой. - Ты несёшь вздор, - нахмурился мужчина. Право, он не очень любил, когда ему напоминали о его занятости. Хозяин данной небольшой квартирки был управляющим парка, и эта работа была для него чуть ли не смыслом всей жизни. Разумеется, на ней он выкладывался по полной, делая всё, чтобы преуспеть там. - У меня всегда найдётся время на моего младшего братца, просто запомни это, - с простотой сказал Бенсон, умоляюще глядя на юношу. Тот ещё некоторое время с обидой и укором смотрел на братишку, после чего тяжело вздохнул, снял ботинки, оставшись в зеленых носочках, и, ничего не ответив, направился в кухню. Туда вела арка в стене, не закрывающаяся ничем. Она была несколько больше обычного дверного проёма, и через неё было прекрасно видно всё, что делается в кухне. Мужчина, не двигаясь с места, следил за тем, как парень спокойно достаёт из настенного шкафчика с прозрачными стеклянными дверцами, висящего над кухонной стойкой слева от раковины свою кружку. Винстон прошёл к круглому столику, стоящему посреди комнаты, взял с него пластиковый графин с питьевой водой и наполнил кружечку. После этого юноша сел на один из стульев и принялся с меланхоличным выражением лица пить воду, смотря при этом на стол. Его взгляд внезапно упал на корзинку с печеньем. И хотя парень не особо-то любил сладкое, и в принципе почти никогда его не ел, сейчас он не смог удержаться. Менеджер, видя, что его брат более-менее спокоен в данную минуту, и со спокойной душой хрумкает печенье, всё же решился медленно и осторожно подойти к нему и сесть на противоположный стул на другой части столика. Некоторое время стояла тишина. Мужчина всё же немного обеспокоенно смотрел на Винстона, хотя его братик не отрывал взора от поверхности стола и совсем не собирался смотреть на Бенсона. Менеджер даже не знал, подозревает ли юноша о его присутствии, или замечтался настолько, что даже не заметил, что он сидит напротив. - Винстон, - наконец, решился нарушить тишину мужчина. Парень поднял не очень-то и доброжелательный, раздражённый взгляд на него. - Тебя что-то тревожит? Юноша опустил взгляд. - А тебе-то что за забота? - Ну мы же родственники. Причём близкие. Бенсон серьёзно смотрел на Винстона. Парень вновь тяжко вздохнул. Он решил, что это, по крайней мере, не по-человечески, - скрывать все свои проблемы и переживания от братика, да ещё и грубо отшивать его. Он же правда переживает за него. Чисто и искренне, и хочет ему только добра. В общем, вскоре юноша рассказал своему братцу о том, как прошёл его день. Стоит сказать, менеджер безумно сочувствовал Винстону, и после повествования решил его успокоить. - Братишка, но ты ведь правда не виноват. Никто не виноват в том, что случилось. И если вести разговор лично о тебе, то ты – настоящий герой в данной ситуации! Хезер права, права во всём сказанном о тебе. Твоя девушка – настоящее сокровище, ты должен безмерно радоваться. - Ох, Бенсон, я безумно её люблю, и так хочу видеть её счастливой. Мужчина улыбнулся, нежно смотря на брата. - Она и так счастлива. Потому что у неё есть такой замечательный друг как ты. И я уверен, она тоже очень любит тебя и гордится тобой. Но, несмотря на старания его братика и подруги успокоить парня, на море его души никак не мог наступить такой долгожданный и желанный штиль. Что-то не давало юноше успокоиться, чувство вины если и стало легче, то не намного. Его разум сверлила одна мысль: он должен что-то сделать. Должен, должен, должен! Обязан облегчить горе Хезер, Винстон знал, как бы она не старалась скрыть свою печаль, она всё равно была и никуда не делась бы ещё долгое время. Боль утраты не так легко забыть. Только если он придумал бы, как сделать так, чтобы девушке стало легче, как-то… Порадовать её. И вдруг светлую голову юноши посетила гениальная идея. От неё он даже расплылся в улыбке, широко раскрыл глаза и поднял брови. Менеджер, недоумевая, уставился на братца. А парень тем временем поднялся со стула, восхищённым взглядом смотря куда-то перед собой, взором рассекая, казалось, время и пространство. Винстон словно смотрел в какую-то другую реальность, полную чудес неописуемой красоты. - У меня есть… Идея! – радостно воскликнул он, даже зажмурившись от удовольствия. Юноша рванул было с кухни, но в арке, которая вела в прихожую, остановился и обернулся к братишке. Его глаза горели энтузиазмом. - Значит, так… Я в свою лабораторию. Меня теперь не беспокоить около недели. А ещё лучше – двух. Сказав это, парень скрылся в спальне. Там была дверь, ведущая в его домашний офис, где Винстон занимался разработкой каких-либо своих изобретений и их реализацией. Бенсон остался сидеть на кухне, всё ещё в ступоре пялясь на то место, где недавно стоял его братишка. Отойдя от шока, мужчина устало выдохнул, но потом, правда, легонько улыбнулся и, опустив взгляд, покачал головой, немного опустив и её. Такие выпады не были для его брата редкостью. Когда юношу посещали гениальные мысли, он часто закрывался в своей лаборатории и усердно, днями и ночами, изредка прерываясь на еду и сон, работал над своими изобретениями. В это время он ни с кем не общался, но зато обычно идеи, реализованные именно под такими вот резкими и внезапными вспышками вдохновения, представляли из себя нечто правда стоящее.