Paenitet

Тяжесть… На него навалилось что-то огромное. Перед глазами мелькнула тень, а в следующую секунду Гарри вскрикнул от боли. Клык василиска вошёл в плечо так легко, будто это было тёплое масло. Теряя силы, Гарри с трудом поднял меч Годрика Гриффиндора и что есть мочи ударил им василиска. Из распоротой десны хлынула кровь — жуткая, алая, казавшаяся почти чёрной в холодном освещении зала. Туша чудовища Слизерина рухнула с глухим звуком, оно в последний раз конвульсивно дёрнулося и затихло. Гарри дышал тяжело и порывисто. Боль разбегалась от плеча по всему телу, точно круги на воде. Он убил василиска, но какой ценой… Мальчик почувствовал головокружение: высокий потолок, стены с выбитыми на них змеями точно обрушились на него со всех сторон. К горлу подкатила тошнота. Насмешливо-торжествующее лицо Тома Реддла появилось прямо перед ним, и в тот момент Гарри понял, что нужно делать. Пусть он умрёт, пусть — это уже не исправишь; но вместе с собой он заберёт и Волан-де-Морта. Действуя по наитию, Поттер выдернул из плеча клык василиска. Кровь била из раны короткими толчками, однако он не обратил на это внимания. Собрав всю оставшуюся силу, он схватил дневник Реддла и проткнул его. Гарри успел увидеть, как исказилось лицо Тома в тот момент, когда чёрная кровь дневника смешалась с его собственной, услышать его крик — пронзительный крик ужаса и боли. Но в этот миг что-то тяжёлое вновь навалилось на него, рана в последний раз запульсировала, и Гарри провалился во мрак. …Фоукс прилетел спустя пять минут. Увидев Гарри с остекленевшими глазами, он заплакал, но его слёзы уже больше не могли помочь.

***

В Большом Зале висела серая атмосфера всеобщего уныния, воцарившуюся тишину можно было назвать гробовой. Сидевшие за столами ученики старались не смотреть на небольшой гроб, одиноко стоявший в центре зала. Маленькая тонкая фигурка двенадцатилетнего мальчика практически терялась в венках цветов. Лица преподавателей были уставшими и осунувшимися. Флитвик промакивал глаза носовым платком; МакГонагалл тихо плакала, разом забыв о своей суровости; Трелони всхлипывала, припоминая свои пророчества; а Хагрид так убивался, выл с такой душераздирающей болью, что мадам Помфри пришлось дать ему успокоительное. Из-за стола Гриффиндора слышались сдавленные рыдания Джинни и всхлипывания пытавшейся утешить её Гермионы. Рон сидел, сгорбившись и невидящим взором глядя в свою тарелку. Его лицо подрагивало. Ни Рон, ни остальные так ничего и не съели. И даже Драко Малфой выглядел подавленным. Единственным, кто сохранял внешнее спокойствие, был Дамблдор. Лицо его было отрешённым, и лишь опухшие глаза выдавали, что совсем недавно он плакал. И сейчас директор поднялся со своего кресла. — Сегодня мы с вами потеряли друга, — заговорил он, и голос его, хотя и был тих, эхом разлетелся по всему залу. — Гарри Поттер был замечательным мальчиком, верным другом, талантливым ловцом. Он не боялся нарушать правила, но делал это из благих намерений. Гарри Поттер не предал себя и умер как герой, до самого конца сражаясь с Волан-де-Мортом. Я не буду много говорить про него — каждый, кто был знаком с Гарри, и сам представляет, кого мы все потеряли. Сегодня вы все лишились друга, Гриффиндор - замечательного ловца, а магическая Англия - Избранного. Тело Гарри Поттера будет отдано его родственникам, чтобы они смогли проститься с ним. Прощай же, Гарри Поттер, Мальчик, Который Выжил… но ненадолго.

***

— Что вы сделали? Что вы с ним сделали? — бессвязно лепетала тётя Петунья. Её лицо было бумажно-бледным, а тонкие щёки подрагивали. — Мальчик погиб, — Дамблдор старался говорить как можно более участливо, несмотря на то, что вопрос был повторен уже три раза. — Мне очень жаль, миссис Дурсль, и я не знаю, как выразить свою печаль. Гарри Поттер был талантливым колдуном… — Что вы с ним сделали? — повторила тётя Петунья. Её голос дрожал всё сильнее. Дядя Вернон и Дадли молча стояли около прохода в холл, стараясь не смотреть на открытый деревянный ящик, который держал на руках рыдающий великан. — Что с ним? Пусть он очнётся! Он должен очнуться! — лицо миссис Дурсль перекосило. Она не верила, не хотела поверить в это: Гарри Поттер, её племянник, единственная память о Лили, теперь лежал в гробу, мертвенно-бледный и равнодушный. Нет, это не правда! Он не мог умереть! Это ведь Гарри, глупый и нелепый Гарри! Он не может… не может… — Нет… это не он… Верните его… Дядя Вернон подошёл к супруге и нежно обнял за плечи. — Прошу тебя, милая, успокойся… Гарри… его нет… Он… он умер. На мгновение по лицу Дурсля пробежала лёгкая судорога, однако он хорошо держал себя в руках. И в этот момент совсем рядом взревел самосвал. Нет… это был Дадли. Зарывшись носом в подушку, он рыдал, и массивное тело Дурсля-младшего сотрясалось. Он видел этот гроб, видел с самого начала, но, как и мама, просто не мог поверить. Ему вспомнилось, как совсем недавно, всего два года назад, он со своими дружками издевался над Гарри… Но никогда, даже в самой нелепой своей фантазии, он не мог подумать, что когда-нибудь его кузен будет лежать в деревянном ящике, такой спокойный, бледный… неживой. И Дадли завыл, как раненый зверь. — Дадли… успокойся, сынок… — слабым голосом проговорил дядя Вернон, однако в этот момент ему пришлось удерживать тётю Петунью, потому что её ноги подкосились. На мгновение могло показаться, что у неё попросту случился инфаркт, но это было не так. — Гарри… я не уберегла его… сын Лили… не уберегла их обоих… — шептала она, почти ослепнув от слёз, которые не могла больше сдерживать. Дядя Вернон гладил её по плечу, говоря что-то ободряющее, Дадли рыдал, а Дамблдор всё также стоял на пороге, прикрыв глаза и будто бы молясь. А на руках Хагрида лежал в своём подрагивающем пристанище Поттер, безучастный ко всему происходящему.

***

Гарри похоронили. Это утро было пасмурным, время от времени в хмуром небе клубились грозовые тучи. Казалось, сама природа оплакивала смерть Избранного. На местном кладбище, наверное, собралась вся школа — а может быть и больше. Очень многие хотели проститься с Мальчиком, Который Выжил (какой каламбур, не правда ли) и положить венок к его могиле. Дядя Вернон и тётя Петунья, одетые во всё чёрное, стояли в стороне и наблюдали, как Хагрид управляется с лопатой. Лицо миссис Дурсль было теперь уже спокойным, лишь под глазами залегли тени. — Знаешь, Вернон… Я рада, что мы не взяли с собой Дадли. Ребёнку не место на похоронах… Её супруг молча кивнул. — И… я сожалею, что мы так относились к Гарри… — её голос дрогнул, такие нежеланные слёзы навернулись на глаза. Дядя Вернон положил ей руку на плечо. — Не ты одна, — тихо сказал он. Вновь пошёл дождь, потом сквозь мрачную пелену туч проклюнулся робкий луч солнца. А они всё стояли, молча глядя на могилу своего странного племянника, который всегда раздражал их. Почему только после смерти человека понимаешь, как сильно ты его любишь?