Игра с огнем

      «Это сильнее меня. Это безумие, которому я отдам себя без остатка» (из найденного в сгоревшей таверне на Кабачьем развилке дневника неизвестного).       За плотными угрюмыми тучами готовилось сесть солнце. За ними оно освещало горизонт и сверкало на бледно голубом небосклоне. На земле властвовала иная стихия. Дождь заливал перила балкона, отчаянно стараясь достать до распахнутых дверей комнаты. Порыв ветра бросил капли в лицо. Мастер дернулся от неожиданности, мягко улыбнулся, шагнул навстречу непогоде и поднял руки ладонями вверх. Капли застучали по поверхности кожи, вмиг промочили волосы на голове, потоки воды устремились вниз по плотной ткани форменной куртки.       Редкие удары первых капель по крыше, похожие на причудливую мелодию, давно превратились в непрерывный рев и грохот. Но мастер все также слышал каждый такт. От его рук протянулись нити магии, уносившие прочь потоки воды. Секунда, другая. Дождь по-прежнему стремился атаковать его, но попадал в воронку. Проносился вокруг мастера к его ногами и устремлялся прочь к почти незаметной за пеленой капель деревянной ограде.       - Закончишь – вернись внутрь. Твоя гостья все еще желает побеседовать, - мелодичный голос Граты закружил в голове.       Она не кричала. Спорить со стихией – дело на редкость бессмысленное. Девушка нечасто пользовалась своими талантами в обыденных ситуациях, но делала это легко и элегантно.       Мастер резко развернулся, взмахом руки отправил свое личное маленькое цунами к медленно светлевшим тучам и зашел внутрь дома.       - Не то, чтобы мне не нравилось, как ты развлекаешься на балконе… Но твое «я на минутку» растянулось на добрые полчаса. Но я рада видеть, что силы к тебе возвращаются.       Пайстен улыбалась увереннее и спокойнее, чем несколькими днями ранее. Клубок нервов и противоречий внутри нее раскрутился, и женщина казалась непривычно свободной и раскованной. Нейтель улыбнулся ей в ответ, но тут же отвернулся и вздохнул. Ему такая непринужденность не грозила еще долгое время.       - Прости. Эта «процедура» отняла у меня почти все вернувшиеся силы, но я редко могу позволить себе подобное баловство без оглядки на запасы, безопасность и так далее.       Грата зажгла последнюю лампу, защелкнула ее дверцы и недовольно оглянулась на ринара. Пайстен нахмурилась и покачала головой:       - Никогда не понимала этих твоих сложностей и сейчас тоже не понимаю.       - Ты в своем роде удивительное создание, - мастер опустился в кресло, взял в руки чашку с дымящимся напитком и с видимым удовольствием вдохнул аромат. – Тебе даются немногие фокусы из «темной» школы, что как нельзя кстати при твоей профессии, но ты при этом не маг и не знаешь своих границ. Они есть, но ты никогда до них не доходила.       - И не желаю их знать. Вы чокнутые, вы же в курсе, да? – Пайстен приподнялась с дивана, чтобы увидеть реакцию обоих собеседников. Нейтель усмехнулся. Грата вздернула бровь и вышла из комнаты не оглядываясь. – Я не хочу такого. Я всякий раз благодарю тебя за полезные уроки, но вами становиться не хочу. Так что сейчас мне нравится не понимать тебя.       - Нам очень повезло в поместье магистра, - задумчиво сказал мастер. – Я пошел на риск, уничтожая теней. Если будет возможность – другой раз не дай мне сделать подобного.       - Почему? – нахмурившись спросила Пайстен.       - Почему что?       - Почему это риск? Почему ты пошел на этот риск? Почему я не должна позволить тебе рисковать?       - Эти существа могли уничтожить Таробан. Или его часть. Все равно - весомая причина для риска, согласись. Их сила со временем бы иссякла, но за это время они успели бы убить достаточно людей.       - И почему же я не должна была бы позволить тебе повторить?       Мастер ответил не сразу. Он поднялся с кресла, подошел к распахнутым дверям, вдохнул свежий воздух и медленно повернулся к женщине:       - Скажем так, некогда мне пришлось сделать нечто такое, что я не стал бы повторять сейчас. Это чревато большими проблемами.       - Ты не мог быть говорить чуть менее туманно. - Ты сказала, что мы чокнутые, - подумав еще немного, продолжил Нейтель. – Это меньше, чем правда. Расскажи мне, что ты знаешь мага, не желающего большей силы, чем у него уже есть, и я потребую его предъявить. У каждого мага свои демоны в сундуке. Своего я держу под замком, но чем больше магии творится вокруг и чем слабее становлюсь я сам, тем вероятнее, что этот демон вырвется на свет и… уничтожит меня. А потом, наверное, и все вокруг. Тут я не уверен.       - Ней, я просила объяснить менее туманно, а не более.       - Когда-нибудь я напьюсь и расскажу тебе эту историю, но это будет нескоро. А пока прими за правило – не давать мне творить всяческую жуть.       - Ты и без меня справляешься… И есть одна проблема – ты крайне редко предупреждаешь меня о своих планах.       - Такое ты не пропустишь, поверь мне, - рассмеялся мастер.       Дождь почти стих. Окутавшая комнату тишина была долгожданной и целительной. Краткий миг покоя и расслабленности среди бури событий.       Собеседники молчали. Нейтель вернулся в кресло и наслаждался усталой звенящей пустотой в сознании. Магистр уже стал историей, а наследник Тарогэнов безусловно еще заявит о себе, но не этим вечером. Мгновение казалось мастеру бесконечно долгим и умиротворяющим, и он не собирался торопить события. Пайстен откинулась на спинку дивана, закинула ногу на ногу и, судя по быстрым движениям глаз и ритмичному постукиванию пальца по подлокотнику, находилась в другом месте, другом времени и с другими людьми.       - Знаешь, она ведь не захотела надевать «черный плащ», - задумчиво заметила мастер тайной стражи.       Нейтель нахмурился на долю секунды и кивнул.       - Это было ожидаемо. Дейна – вольная птица. Вряд ли ей по душе твоя позолоченная шлейка.       - У нее есть таланты в моей сфере, - Пайстен пожала плечами. – Вытряхнуть бы еще из ее головы мусор, и она может далеко пойти.       - Нет. Ты видишь ее таланты, но почему-то не хочешь видеть ее саму.       - А ты видишь? – Пайстен рассмеялась.       - Я вижу, что «черный плащ» ей не к лицу, - без тени улыбки ответил Нейтель, и женщина нахмурилась. – Хорошо, что она сама это поняла.       - Почему-то ты продолжаешь считать ее девочкой, которая нуждается в твоей защите. А она давно решает сама. И постоять за себя вполне может. Ей не нужно твое покровительство или чье-либо еще.       Мастер коротко глянул на собеседницу, медленно поднялся, подошел к дверям на балкон, прислонился к косяку и прикрыл глаза. Он не горел желанием делиться своими истинными мыслями про Дейну. В них было больше от его собственных эмоций и слабости, нежели от личности самой девушки. Он никогда не защищал ее, лишь старался держать в поле зрения происходящее с ней. Насколько возможно, мастер был более прямолинеен и строг с ней, чем, быть может, это подразумевала их общая история. Лишь раз он помог ей выпутаться из неприятностей, грозивших совсем не теплым местом в городской тюрьме. И тогда сделал все, чтобы Дейна и предположить не могла, кому ей стоит быть благодарной.       - Пайстен, - наконец прервал тишину мастер, - в этой истории мое мнение не меняет ничего. Она решает сама. И постоять могла за себя задолго до того, как ты узнала ее имя. Кем я считаю Дейну, касается только меня. И ее – если ей когда-нибудь придет в голову спросить. Ваши темные дела касаются вас двоих. Что бы с ней ни случилось, какой бы путь она ни выбрала, она выживет. В этом я уверен. Другой вопрос, что служба в твоем ведомстве мало что оставит от того человека, которого я знаю. Но опять же – мое мнение не меняет ничего. И, пожалуйста, закроем на этом тему.       Они встретились глазами, и Пайстен медленно кивнула. Мастер дал ей понять, что хоть она многого не знает, а потому понимает неверно, поправлять ее и показывать истинное положение дел Нейтель не считает нужным.       ***       Тишина, царившая в старом поместье, не на шутку пугала. Денет знал из объяснения Граты, что большинство людей не заметит разницы, даже если описать в красках произошедшее. Но и он, и девушка каждой клеткой тела ощущали пустую и холодную тишину. Юноша не владел магией, но научился чувствовать ее движение. До сих пор лишь резкие и неожиданные всплески означали для него опасность. Здесь же угроза была другого порядка. Мир вокруг казался плоским и блеклым, воздух – сухим и безжизненным.       - Так работает «магия темных путей», да? – Денет поежился. Чем дальше они проходили в поместье, тем чаще всплывали в сознании сцены безумного дня. – Здесь все еще так… так пусто.       - Обычно она не выжигает настолько сильно, - Грата приподняла подол юбки, переступая через груду деревяшек, некогда, кажется, бывшую стулом. – Но да, маг использует не только свою силу, но и ту, что пропитывает воздух вокруг него. Сейчас здесь не сработает ни одно заклинание. Буду тебе признательна, если мы поторопимся. Более отвратительного места сейчас во всем мире не найти.       - Да, конечно. Тут налево.       Память мертвой девчонки больше не сопротивлялась и не затягивала Денета. Она казалась большой и развернутой картой, на которой горели яркие точки – сильные эмоции и значимые воспоминания. И на этой карте юноша нашел всю необходимую информацию. В том числе и где найти таинственный «серебристый шар». Если, конечно, магистр не позаботился, чтобы его перепрятать.       Одному Денет был благодарен – он был способен решать забирать воспоминания существа, умирающего у него на руках, или нет. Секунду или две он сожалел, что у него нет памяти старика, но тут же ужаснулся своим мыслям. Это был бы без сомнения ценный источник информации, но что этот бездонный колодец безумия мог сделать с сознанием юноши, можно было только гадать.       Шар, прикрытый плотной тяжелой тканью, так и оставался на невысоком потертом деревянном столике. Денет было потянулся взять его, но Грата резко схватила юношу за руку.       - Дай мне минутку. Мы не знаем, что он из себя представляет.       - Ты сказала, что здесь нет магии.       - Здесь нельзя творить заклинания. А что может эта вещь, я пока не знаю.       Денет кивнул и отступил назад. Девушка опустилась на колени перед столиком, вытащила из кармашка устройство с несколькими линзами в металлическом каркасе, не торопясь настроила его и заглянула в серебристый шар.       Время тянулось долго. За ту минуту юноша успел представить добрую дюжину того, что Грата может увидеть, успел испугаться, разочароваться, попытаться подсмотреть и раз десять поправить висящий на бедре клинок.       - Не ерзай, будь добр. Ты будто дышишь мне в ухо.       - Что ты видишь?       - Ничего знакомого мне, - девушка сложила свой прибор и хмуро уставилась на шар. – Он полнится магией и сейчас, но спит. Не знаю, кто его создал, но этот человек владел такой магией, о какой я и не слышала. Волны, созданные ринаром, ему не повредили. Кажется, эта штука их и не заметила. Я постараюсь что-то выяснить, правда, пока не представляю как.       Грата замолчала, продолжая сосредоточенно вглядываться в неизвестное устройство. Денет задумчиво наблюдал за девушкой. Он понимал, что шар может нести в себе опасность, о которой они оба пока не имеют представления. Эта вещь была прямо перед ними, но оставляла столько места для вопросов и сомнений, что юноша терялся в соображениях, что делать дальше.       В любой другой ситуации он первым делом спросил бы своего шефа, но после того, что Денет видел в теоретическом будущем, эта мысль не казалась разумной. Может, оттого юноша пристально смотрел на Грату, надеясь, что ее светлая голова придумает выход, который не только не разрушит отношений с мастером, но и не уничтожит жизнь на севере.       С крыши поместья почти бесшумно снялась большая белая птица. Ее выдал лишь шорох старой черепицы, сместившейся, но все же не упавшей на истоптанный гравий на земле.       Птица полетела в сторону города, едва ли на ладонь выше верхушек деревьев, украшенных изящной короной нежной свежей листвы. Над морем который день подряд собирались мощные грозовые тучи. Они одним своим появлением на горизонте волновали жителей, но с высоты полета было видно – это проблема совсем не ближайшего часа.       Оттуда же был виден и весь Таробан, город, который ненавидели также сильно, как любили, и о котором поэтически настроенные личности говорили, что он отвечает взаимностью. Но всей правды они не говорили и, как правило, знали об этом. Таробан проверял на крепость каждого, родился ли он здесь или приехал в надежде войти однажды с победной улыбкой на лице в парадный зал Крепости. Чаще, правда, город помогал тому взойти на эшафот. Но Таробан находил у каждого его собственные слабости, о которых тот мог и не догадываться, и ударял настолько сильно, что устоять на ногах было невозможно. Вопрос был в том, сможет ли человек подняться. И если мог, то только тогда город и отвечал взаимностью. После которой поднимались уже совсем немногие.       Птица взлетела выше, и оттуда было видно, как торопится вернуться в Обитель Защитника Фэй под взволнованным взглядом Магистра Адриана. Казалось, жизнь мальчика шаг за шагом налаживается пусть и без пригляда его родной Семьи. Но на столе у мастера уже лежало письмо, полное страхов, вопросов и с одной просьбой. Совсем невдалеке оттуда Пайстен покинула стены бывшей школы Мессимских всадников и почти запрыгнула в седло гнедого жеребца, когда ее окликнул темноволосый мужчина. Если мастер тайной стражи и удивилась, то вида не подала. Напротив, она с удовольствием приняла преподнесенный ей небольшой фиолетовый цветок и присоединилась к своему новому знакомому в прогулке.       И пока в поместье Мерсинель Амит упражнялась в фехтовании под руководством капитана Ретальда, в Крепости Эвия в очередной раз в неприличных выражениях объясняла своему брату, насколько она не согласна с его позицией. Мастер Димис, призванный Миритером дабы записать точку зрения каждого члена Семьи на протяжении Совета, обреченно отложил бумагу. Он почти уже поверил, что мероприятие пройдет согласно регламенту, однако полдюжины участвующих не явились вообще, половина страдала похмельем, а глава Семьи и его сестра уже и не пытались прийти к согласию хотя бы по какому-то вопросу, все более рьяно и бессвязно выражая эмоции.       На правом берегу Киран, не сдерживая восторга, рассказывал Тее и Мейв о своем путешествии, трудностях, которые ему пришлось преодолеть, и возможностях, которые таят его новые знакомства. Напряженность первой встречи схлынула быстро, оставив простор для общих планов, переживаний и надежд.       А в нескольких кварталах оттуда человек в форменной одежде правящей Семьи кинул пару монет возничему и отпустил повозку. Доски причала старой пристани привычно скрипнули под ногами. Сидевшая на краю девушка обернулась, улыбнулась и подняла с мокрой деревянной поверхности бутылку, полную крепкого заморского напитка…