Наруто в Корне

      День. Какаши сидел на кровати, читая свою любимую книжку, но мысли были заняты другим. Ребенок. Теперь он ходил к нему каждую неделю, если только его не отправляли на долгие миссии. Иногда получалось даже несколько раз в неделю заходить. Он полюбил этот комочек с постоянной улыбкой на лице. Малыш так мило дергал ручками и ножками, при этом бормоча что-то себе под нос, что Какаши становилось очень тепло на душе. Конечно, он держался достойно и не переходил границы, которые себе установил. В конце концов это не его ребенок, и они находятся в общественном месте. Он и так заходил в больницу через окно и как можно незаметнее, чтобы не испортить репутацию и не показывать слабости. А еще чтобы избежать лишних вопросов и разговоров.       Микото также заходила к малышу, пусть и не так часто. Иногда она приходила с Саске, и мальчики смотрели друг на другу сначала с удивлением, а потом у них появлялись улыбки, и они даже пытались схватить друг друга за ручку. Она тоже любила мальчика (не так сильно, как Какаши), Микото знала его маму и видела, как та ушла на роды. Это был последний раз, когда они виделись. Так прошел год. Два года. Наруто заметно подрос и Какаши стал приносить ему маленькие подарочки, отчего беззубая улыбка малыша, просто светилась, и Хатаке тоже светился изнутри от счастья в такие моменты. Правда скоро ему запретили приносить для Наруто игрушки: врачам просто некуда было их девать. Тогда Какаши унес часть игрушек, которые малышу уже наскучили и продолжил приносить новые, уж больно он любил его улыбку. Четвертый День рождения Наруто. Данзо уже направлялся к резиденции Хокаге, чувствуя, что сегодня получит свое. В зале для совещаний уже сидели старейшины и сам Хокаге, который с утра был в плохом настроении, предвещая, что сегодняшнее совещание простым точно не будет. А когда вошел Шимура с неким подобием ухмылки на лице, Хирузен еще сильнее напрягся, ощущая грядущую беду. «Я не отдам его ему, я не допущу, чтобы он сделал из него машину для убийств», - вертелось в голове у Хокаге. А Данзо, почувствовав напряжение своего друга и по совместительству врага, только еще больше воспрял духом. -Ну что ж, начнем, – нарушила тишину Кохару. -Надеюсь, сегодня мы решим все мирно и без споров, – сказав это, Хомура сам не поверил своим словам, ведь он прекрасно понимал, что сейчас будет на самом деле. -Тут и обсуждать нечего, мальчик отправится ко мне в Корень. Он взрослеет, а значит медлить нельзя, с каждым годом увеличивается риск, что Лис вырвется на свободу, и только у меня есть подходящие условия, чтобы контролировать силу Кьюби. Его слова звучали очень убедительно, но Сарутоби без боя сдаваться не собирался. -Если он будет расти и служить среди хороших и честных шиноби, он сможет подавить Лиса своей волей. Это лучше, чем если мальчик лишится чувств совсем. -В деревне его никогда не примут. Люди будут видеть в нем лишь монстра, демона, они будут его презирать, и это породит ненависть в душе мальчика, которая вырвется наружу вместе с силой биджу. Это принесет лишь новые разрушения и потери. -Я не дам тебе сделать из него инструмент для своих темных планов, - Сарутоби почти перешел на крик. -Успокойся, Хирузен, - вмешалась в спор Кохару, - Данзо верно говорит, в деревне мальчика будут презирать, и это принесет ему только мучения. Сарутоби хотел что-то возразить, но ему не дал сказать Хомура. -Решено. Наруто отправляется под попечительство Данзо-самы, и это не обсуждается. Хокаге хотел еще что-то противопоставить, но факты были неоспоримы, и он это прекрасно понимал, ему нельзя давать волю чувствам в таком деле. «Прости, Минато» - только и пронеслось у него в голове. Когда все вышли из кабинета, Сарутоби еще долго сидел и размышлял, можно ли еще как-то спасти положение, но в голову ничего не приходило. Однако нет, одна мысль была. Но об этом потом.