Витающая недосказанность

Она всё продолжала вглядываться в лесной массив, отходящий от ночного террора крыс, надеясь увидеть, услышать, почувствовать местонахождение Гюго. Даже недели спустя Амиция надеялась, что её брат вернется. Тревога за него не давала ей жить. Она понимала, что значит его отсутствие, и это угнетало сильнее всего. Не защитила, не уберегла. Де Рун хмуро наблюдала за пробуждением утра и рассветным небом. У них с Гюго было слишком мало времени, чтобы узнать друг друга, но он был её единокровным братом, семьей, которая распалась в один момент из-за Инквизиции. Амиции пришлось всё оставить позади, от многого отказаться, чтобы выжить и уберечь его. Они нашли новый дом, друзей, обрели, как она думала, безопасное пристанище. Гюго сбежал, и ей страшно представить, что с ним стало в мире, полном крыс и хвори. Зато у нее оставался Шато Д'Омбраж и его жители, которых она ещё сумеет защитить. Амицию успокаивала древняя крепость, которую они постепенно обживали. Послышался звучный голос Родрика, будящего весь замок. Амиция слабо улыбнулась, спускаясь с дозорной башни к просыпающимся товарищам. – О, Амиция, – взмолила к ней Мели, – убери этого увальня. Почему, черт его дери, он такой шумный? – Доброе утро, – ответила де Рун, зная привычку подруги ворчать по утрам. – Доброе, – ответил за всех Родрик, единственный вставший. – Опять не спала? Ты в порядке? – Нет, – почти не солгала Амиция, – встала пораньше. Не говорить же им, что её продолжали мучить кошмары, с которыми она не хотела встречаться. Смерть отца. Нора, утягивающая в черную пучину Лиона. Полчища крыс, и покидающий её Гюго. А ещё солдаты и стража, которых она убила, призывали её к ответу, цепляясь за нее своими холодными конечностями. Возможно, что-то отразилось на её лице, от чего Родрик потупился, замялся, как это обычно с ним бывало, когда он не знал, что делать. Он мог скрутить шею голыми руками, но совершенно не знал, как уничтожить чужую печаль. Амиции была приятна его неловкая, но искренняя забота. – А где Лука? – спросила она, переводя тему. Родрик развел руками, а Мели пробормотала что-то про одержимых алхимиков. – Опять? – пробурчала себе под нос Амиция, стремительно направляясь в алхимическую лабораторию. Ночью она не особо обратила внимание на тех, кто спит, а стоило, чтобы погнать неугомонного алхимика спать. Она не могла критиковать Луку по поводу нормального сна, но она знатно ворчала насчет этого, чувствуя ответственность за всех и каждого. Даже она сама засыпала, где и когда положено, правда, вставала через пару часов от омерзительных кошмаров. Лука нашелся там, где она и предполагала. Скорее всего, он и не думал о течении времени и необходимости сна. Охваченный книгами и своими идеями, он уходил в другой мир. Иногда у Амиции чесались руки применить на нем сонный эликсир. – Доброе утро, Лука, – громко сказала она, слыша в ответ неразборчивое хмыканье. Амиция вздохнула, подходя ближе и кладя ладони на плечи юного алхимика. Лука вздрогнул и поднял голову, удивленно смотря на хмурое лицо леди де Рун. – Амиция, – поприветствовал он её, показывая свой стол, – я обнаружил интересное соединение… Амиция лишь тихо вздохнула, наблюдая за воодушевленным алхимиком, гордо показывающим свои открытия. Она слабо улыбнулась, слушая плавные разъяснения Луки. С ним она чувствовала себя более спокойно, чем где бы то ни было. Возможно, это последствия пережитых совместно приключений или общность потери. Лука тоже в одночасье потерял свою семью в лице Лаврентиуса. Может, поэтому они держались вместе? – Амиция? – позвал Лука, видя погруженность девушки в себя. – Опять кошмары? Она лишь кивнула, ничего не поясняя. Ей и не нужно было, Лука знал её чересчур хорошо. Он с присущей ему мягкостью положил свою ладонь на предплечье Амиции, легко сжимая его. – Он найдется, Амиция, – уверенно сказал Лука. – Возможно, его приютили добрые люди где-то в окрестностях. Серые, прозрачные и проницательные глаза алхимика пронзали её душу. Иногда Амиции было неловко смотреть в его серьезные глаза, в которых было слишком много острого ума, верности и нежности. Она смущалась, сама не понимая чего. Она положила свою ладонь на его, словно показывая, что она в порядке. – Да, Лука, спасибо, – пробормотала она, опуская свой взгляд. Между ними было так много недосказанного. Амиция часто засиживалась у Луки в лаборатории, они могли болтать о многом, но иногда, как сейчас, между ними витало что-то непроизнесенное. Часто это проскальзывало во внимательном взгляде алхимика, наблюдающего за де Рун. Реже в мимолетных мыслях Амиции о Луке. – Амиция… – прошептал Лука. – Амиция! – послышался голос Мели. – Силки! Они отпрянули друг от друга, не говоря ни слова. Амиция сглотнула, пытаясь собраться с мыслями. Опять это невысказанное, запертое и сокрытое между ними! Она подавила раздражение, ощущая себя в ловушке, но продолжала молчать об «этом». О своей признательности отваге Луки, о нежности в их отношениях, о своей привязанности к нему. Она проглотила это, ощущая горечь в горле. – Пойду за добычей с близнецами, – сказала она, желая заполнить тишину между ними. – Увидимся позже. – Конечно, – с улыбкой согласился Лука, отходя к своему столу. – Хорошей охоты, Амиция. Она бы хотела дать «этому» ход, но события закрутили и завертели ею. Живой и целый Гюго, управляемые крысы, Инквизиция, живая матушка… И потери, которые били по её сердцу, словно камни из её пращи. Хлестко. Прямо в цель. Безжалостно. Ей было сложно сохранять спокойный вид, ведь внутри неё буйствовала печаль по умершим друзьям. Даже годы спустя Амиция поминала Артура и Родрика и просила у Господа оберегать Мели. За остальными она присмотрит сама, благо они все были вместе. – Амиция? – позвали её шепотом. – Я здесь, Лука, – отозвалась она. Сидя в полутемной церквушке, она молилась за покой своих падших друзей, за своего отца и слуг, погибших от рук Инквизиции и за сохранность живых, далеких и близких. Лука отыскал её в первых рядах и присел рядом, прикрывая глаза. Она внутренне подобралась, ожидая, что вновь что-то случилось, но Лука выглядел безмятежным. – Ты искал меня? – тихо спросила она, наблюдая за глубокими тенями на лице Луки. – Что-то случилось? – Да и нет, – ответил он, аккуратно кладя свою ладонь поверх её. Амиция рассеяно улыбнулась ему, чувствуя дрожь и щекотку внутри от его легкого прикосновения. – Амиция, я всё хотел тебе сказать, – нервно пробормотал он. – Да, – осторожно сказала она, и её сердце забилось чаще. – Мы долгое время вместе, – пространно начал он, и Амиция поняла, что он набирался смелости для признания. Она ласково улыбнулась, умиляясь этой черте Луки, готового в любой момент мешать зелья для отпугивания смертоносных крыс, но набирающегося уверенности для личных признаний. Как часто он так делал, но всё не мог закончить? Закончит ли он в этот раз? – Мы пережили горести чумы вместе, – продолжал он, – и выжили, идя к светлому будущему… Амиция сжала его ладонь, накрывая своими губами его полуоткрытые губы. Лука, по ее скромному опыту, мог часами говорить, говорить красиво и увлекательно. Амиция подустала от разговоров. Ей хотелось действий. Как и все женщины де Рун, она ценила оперативность и страстность действий. Но иногда для такого был необходим толчок, что ей и пришлось сделать, затыкая алхимика поцелуем. Лука приобнял её другой рукой, притягивая к себе, а она в свою очередь зарылась рукой в его вьющиеся волосы, приобнимая за шею. Их поцелуй углубился, наполненный томлением и нежностью. – Амиция, – прошептал он ей в губы, немного отдаляясь. Его серые глаза сверкали, глядя ей в душу. Они всегда были в них, все его признания, все намеки, вся его чувственность. – Да, Лука, я тоже.