Peppa Pig🐽
Отклонить Принять
В смысле? На кой чёрт я сдалась свинтусу в такую рань? — Да? — почти не соображая, ответила я, искренне надеясь, что этот гандон звонит из какой-нибудь больницы, а ещё лучше — прямиком со своего смертного одра. — Уокер! Нихуя. — Слушаю. Пока, если честно, не понятно, что за наезд, но послушаем, что он скажет, очень интересно. — Где ты? — прорычал он мне в трубку, как зверь. — Дома, мистер Ханс. Мой рабочий день, если Вы забыли, начинается с десяти, а время сейчас... — я отодвинула трубку от уха и глянула на циферблат вверху дисплея, — восемь тридцать. — Живо поднимаешь свою задницу и тащишь её в офис, — слышу, как он кряхтит, оттягивая вниз галстук, чтобы не задохнуться от своей злонравной поганости. — Живо! Сбросил. А в чём, собственно, дело? Какая пчела снова ужалила его в задницу и почему каждый день мне приходится терпеть его диктаторские выходки и самоуправность? Если он думает, что крутится вокруг Тейлора, а значит, ему позволено так вести себя с сотрудниками компании, то он ахуел. Тейлор просто не видит того, что происходит в стенах офиса, потому что перманентно отсутствует, да и вообще, давно не участвует в жизни СмартСолюжн. А теперь ещё и передал своё детище в руки какого-то напыщенного мудака... атлетического телосложения, с безумно сексуальной задницей и заводящими с одного оборота руками... Блять. Что? Что это вообще сейчас было? По ходу я реально перебрала вчера с выпивкой, что все мозги вышибло. Так, ладно, пора подниматься. Вновь, сидя в постели, разблокировала экран, чтобы глянуть на время и убедиться, что это Ханс мудак, а не я проспала, и стала свидетелем летящих в меня словно из огнемёта горяченькие пуши от Мими. Mi🍒 Детка, доброе! Mi🍒 А возможно, не совсем доброе...((😔 Mi🍒 Слышала, как Ханс звонил тебе. Мне кажется это как-то связано с Тёрнером... Mi🍒 Во сколько ты будешь? Mi🍒 Ханс себе места не находит, как заведённый ходит туда-сюда по офису. Аж раздражает🤬 Так. Стоп. В смысле "это как-то связано с Тёрнером"? Мы ведь уже всё решили! Вернее, всё решил наш дорогой босс, который штрафанул меня на пол моей жизни и заставил пахать на таких, как Ханс и Тёрнер, бесплатно. Тройственный союз дьяволов. Эта сатанинская шайка-лейка меня точно в могилу сведёт. Во второй раз. v.walker💜 Подожди, при чём тут Тёрнер? v.walker💜 И вообще, почему ты так рано на работе? Привет. Mi🍒 Детка, я уже полгода приезжаю к восьми Mi🍒 У меня ведь дороги перекрыты, приходится обходными путями добираться до офиса🤦🏻♀️ v.walker💜 Чёрт, Ми, прости. Я вспомнила, просто голова не варит с утра( v.walker💜 Он так разорался, что у меня аж вылетело всё из неё. Так что там с Тёрнером? Mi🍒 Короче. Я увидела, что на общей почте висит от него письмо, которое пришло вчера поздно вечером, но не смогла открыть, потому что у меня нет доступа к ней. Mi🍒 Почему Ханс припёрся так рано в офис, тоже интересно, но я не в курсах... Сейчас он куда-то упиздовал, не знаю куда v.walker💜 Всё это очень странно... Моргенштерн должен был уладить всё по этому вопросу. v.walker💜 Ладно, скоро буду. Держи меня в курсе Mi🍒 Пфф.. 🗿🗿 Обижаешь! Заблокировала экран и отбросила телефон в ноги. Ещё даже с постели встать не успела, а настроение уже испорчено. Просто пиздец. Голова так резко разболелась, что единственным лекарством от этой стучащей по вискам боли был бы только Дино, который, кстати... — глянула на его половину постели — куда-то подевался. Схватилась за край одеяла и устремилась в двери. Мой мальчик. Он стоял на пороге в одних брюках, завязав волосы в низкий пучок, скорее всего, на скорую руку, потому что несколько прядок выбились из резинки и слишком невинно-дразняще свисали у его лица. Стоял там, скрестив руки на груди, и смотрел на меня крайне обеспокоенно. Видимо, слышал, как орал на меня Ханс, и видел, как судорожно я напечатывала сообщения Мими. Моего ангела не нужно просить или напоминать ему о чём-то, потому что он всё прекрасно чествовал и знал наверняка. Поэтому я лишь привстала на коленях, упираясь ими в матрас, и вытянула вперёд руки, и он тут же подошёл ко мне и заключил в свои крепкие объятия. — Обещай, что ничего не будешь спрашивать, — устало выдохнула ему в шею, крепче обхватив её обеими руками. — Обещаю, если ты сама мне всё расскажешь, — откровенная попытка манипуляции, безнаказанно сопровождающаяся нежными, успокаивающими поглаживаниями моей поясницы. Никогда не рассказывала ему о конфликтных и сложных ситуациях на работе и старалась всеми путями, прямыми и изворотливыми, избегать его расспросов, потому что не хотела всё это вываливать на него. Он не моя мамочка, не нянька и не сиделка. Рабочие моменты должны оставаться на работе, но она всё равно просачивалась в мою личную жизнь, заставляя в первую очередь беспокоиться его, а мне этого хотелось бы ни в какую из этих очередей. Отстранилась от него и уложила руки на его щеках, слегка покалывающих кожу на ладонях короткой щетиной. Люблю, когда он не сбривает её. — Дино. — Виктория. Мой ангел качнул головой и принял заинтересованный вид, двигаясь крепкими ладонями по моим бокам и время от времени сжимая их, аккуратно, но прочно. Знал ведь, что я очень люблю такой скиншип. Особенно когда некоторые участки моего тела мнут. Особенно когда это делает он. — За что ты извинялся? — в его светлых, как зеркало, глазах я видела, насколько сосредоточено было моё собственное лицо. — Когда? — Вчера. Ночью, уже в постели. Вместо ответа этот хитрец придвинулся ко мне ближе и потянулся к моим губам. Одним нежным, елейным касанием, будто боясь вывести меня из равновесия, он коснулся их и, втянувшись воздухом, разомкнул своим языком, проворно врываясь между ними. Властительные руки вжали меня в его тело, вынуждая выгибаться навстречу его нетребовательным, но слишком глубоким и страстным поцелуям. Я прочертила ногтями невидимые, но хорошо ощутимые полосы вдоль его челюсти и зарылась ими в пшеничные волосы, затем, сжав их над загривком, оттянула его голову и, признаюсь, очень неохотно разорвала этот исцеляющий все фибры моей души поцелуй. — Дино, — попыталась кое-как выдавить из себя строгость, — скажи мне. Он напряжённо посмотрел мне в глаза и, обхватив двумя руками талию, опустил свои, выразительные, лазурные, будто вновь извиняясь. — Я просил прощения за то, что не имею возможности находиться рядом с тобой столько, сколько тебе это нужно и сколько ты нуждаешься в этом, — он действительно сожалел об этом. — Вижу, как тебе тяжело там, на Земле, но ничем не могу помочь. — Дино... — держа его за голову, слегка приподняла её, чтобы он поднял на меня глаза. — Мне жаль, что я не могу обеспечить тебя своим покровительством внизу, — всё равно отказывался он смотреть мне в лицо. — Моя природа не позволяет мне находиться на Земле больше пары часов. И насколько иронично то, что я, бессмертный, который обладает неизведанной и не досягаемой для людей силой, не могу заботиться о своей женщине. Это смешно, — горько усмехнулся он себе под нос. — Я злюсь на себя, злюсь на небеса и на свою никчёмную, бестолковую сущность. Если бы при первом распределении тебе попался какой-нибудь полноценный демон, а не я, праведный ангел, истинным предназначением которого являются защита и оберегание, неспособный исполнять свою прямую обязанность, возможно, ты была сейчас намного счастливее. Я... — Хватит, — кинулась ему на шею и сжала что есть силы, — перестань. Я не хочу это слышать! До ушей доносится его тяжёлое дыхание. Ангельское сердце стучит крепко и бойко, выколачиваясь из груди, а моё, пока ещё человеческое, — быстро, рвано и неукротимо, пунктирно стреляя в рёбра. Он не должен говорить мне таких вещей, не обязан отчитываться передо мной и извиняться за то, каким родился и рос. Это всё настолько абсурдно, что сильно обижает и задевает меня, глубоко раня изнутри. — Виктория. — Нет, Дино, — прижалась к нему крепче, покрывая смелыми от безнадёжности поцелуями всё его лицо, — никогда больше не говори мне таких вещей. Не смей. То, что происходит на Земле, не должно тебя касаться. Я жила так двадцать пять лет. Я благодарна тебе за всё, что ты делаешь для меня, — успокаивающе погладила его щёки, сминая в пальцах щетинистую кожу на плотно сжатых челюстях в попытках немного расслабить его. — У меня всё хорошо. Моя работа не стоит твоего волнения и беспокойства, и уж тем более того, чтобы ты копался в себе и корил себя за то, какой ты. Я не могу этого выносить. Пожалуйста. Подобными заявлениями ты причиняешь мне боль. Он покладисто уложил свои ладони на моих щеках и прислонился лбом к моему, ласково поглаживая большими пальцами скулы. В такие минуты молчания, находясь в объятиях друг друга и думая о том, кто мы, что нас связывает и что ждёт в будущем, мы неумолимо и единогласно приходили к одному лишь исходу: — Я люблю тебя, Виктория Уокер. — Я тоже люблю тебя, Дино без-фамилии-потому-что-у-бессмертных-так-не-принято. Мастер подъёбов в самых важных и серьёзных ситуациях. Дино запрокинул голову и залился низким, сахарным смехом, я же не упустила шанса впиться в его соблазнительно торчащее адамово яблоко и вкусить этот сочный запретный плод. Он подхватил меня под бёдра и, слегка подкинув, усадил на себе. — Тебе нужно принять душ, — вкрадчиво начал он, а я уже знала, к чему клонит этот змей-искуситель с белыми крылышками. — Не-е-ет, пожалуйста, — вымученно распласталась я на его груди, — мне нужно уже выходить. — Сначала душ, — не позволил он мне себе перечить, и, конечно же, я сдалась.***
Я пробила пропуск в районе девяти десяти. Не знаю, каким чудом нам с Дино удалось справиться друг с другом под прикрытием утреннего душа всего за двадцать минут, с учётом того, что это был далеко не один единственный заход, но, стоит отметить, что сегодня он был каким-то слишком голодным. Надеюсь, укусы и следы от его ненасытных пальцев проявятся только к вечеру, когда я уже буду дома, потому что блузку со спущенными плечиками я надела, совсем не подумав. Буквально первое, что попалось под руку. В опен спейсе свет горел только с одной стороны, там, где сидела Мими. Моя пчёлка никогда не теряла время зря: как придёт на работу, так включит компьютер — и сразу работать, за это я её и любила. Бесспорно, моя Ми будет первым кандидатом на позицию старшего менеджера. Посмотрев в зеркало возле ресепа, поправила волосы и оглядела шею: вроде без побоев и кровоподтёков. — Хей, — шепнула я своей сероглазой красотке на ухо и скинула сумку ей на стол. — Боже, моя девочка, — она вцепилась в мои бёдра и стала ёрзать на стуле, — ты так быстро пришла. Представляю, в каком ты была шоке, когда этот ублюдок позвонил тебе, ни свет ни заря, да ещё и разорался без разгону. Мими сделала такое жалостливое выражение лица, что мне аж самой стало себя жалко. Она всегда отличалась чуткостью, внимательностью и крайне яркой эмоциональностью; разозлить её можно было по щелчку пальцев, а вот заставить плакать — нет и никогда, моя девочка крепкий орешек, чему я, кстати, очень завидовала, потому что в своё время, занимая равную её позиции, часто ревела оттого, что меня доводили клиенты, но со временем научилась пропускать их претензии и весь негатив мимо. — Где он, ты не знаешь, да? — я осмотрела весь офис, но на местах были только Мими, пара из моих ребят, которые работали с девяти, и кое-кто из отдела продаж. — Не-а, — недогадливо пожала она плечами, — после разговора с тобой он ещё маячил здесь по офису, а потом, видимо, ему кто-то написал, и он вывалился из офиса, надеюсь, с концами. — Понятно, — сфокусировала взгляд где-то в ковролине и почесала у виска. — Пойду, гляну, что Тёрнер писал. — Скинешь скрин? — Скину. Сев на своё рабочее место, открыла мак и кликнула по сохранённой вкладке с корпоративной почтой. Тех. поддержка, жалобы, предложения о сотрудничестве, спам... Письма нет. Нашла сделку по Тёрнеру и скопировала адрес его электронной почты, чтобы вставить в поисковик в фильтрах писем — и всё равно пусто. Странно. v.walker💜 Ми, ты уверена, что было письмо от Тёрнера? Mi🍒 Конечно! А что не так? v.walker💜 Его нигде нет. Mi🍒 Я точно видела его, крошка. Сама посуди, стал бы Ханс звонить тебе в такую рань? Разве могут быть такие совпадения?🤷🏻♀️ v.walker💜 Да, ты права. v.walker💜 Походу эта гнида удалила письмо, на случай если я залезу в общую почту. Mi🍒 Хахахах утырок)) v.walker💜 Ладно, подождём, что скажет. Ты распределила задачи на сегодня? Mi🍒 Ещё вчера💃🏻 v.walker💜 Моя девочка!)💃🏻 Пока мои ребята подтягивались к началу рабочего дня, я занималась обыденными процедурами: проверяла своевременные ответы клиентам и прослушивала звонки. Не могу сказать, что все из моих подчинённых — первоклассные, высококвалифицированные специалисты, знатоки своего дела и продукта, но по сравнению с прошлым годом команда действительно выросла, с точки зрения профессионализма и штата в целом. Если говорить об общей картине, то я своей командой довольна: никто из них не опаздывает, всегда охотно помогают друг другу, заменяют в отпусках и в непредвиденных, форс-мажорных ситуациях, когда кому-то нужно отлучиться; собственно, я, как руководитель такой благодарной команды, стараюсь от них не отставать, поэтому всегда выслушиваю их пожелания и делаю всё возможное, чтобы создать для них комфортные условия работы, но с просрочками всё равно нужно что-то делать. HANS⚽ Ко мне в кабинет. Цепляюсь глазами за пуш в правом углу и снова смотрю перед собой. Интересно, когда припёрся этот мудак, что я его не заметила. Каждый раз, когда вижу его ник в чатах, угораю как ненормальная с этого футбольного мяча. Футболист на подсосе. Любой, кто приходит в нашу компанию, не остаётся без его знаменитой истории о том, как он играл за какую-то там сборную, в каком-то районе, в каком-то году и был самым быстрым и востребованным нападающим. Не знаю, что с ним потом стало, но его мяч всегда при нём — прямо перед его носом, за которым уже даже ног не видно. Окей, ладно. Посмотрим, какое горяченькое дерьмо Артур Ханс мне сегодня приготовил на обед, потому что завтрак я благополучно пропустила. Прикрыла крышку мака, поправив юбку, встала с места и... оу. Товарищ начальник тоже на месте. Как я могла пропустить его дефиле? Сидит в своём кожаном кресле, в этой своей смольной идеально выглаженной накрахмаленной рубашке, с вечно закатанными рукавами и чётко стоящим воротничком, распахнутым на пару пуговиц вниз, оголяя чернильную шею и часть мудрёного узора на поджарой груди; сидит весь такой и буквально втирает указательный палец в нижнюю губу. И, если честно, выглядит всё это в купе очень даже секс... Так, стоп. Твою мать, я реально тормознула на месте прямо перед его кабинетом, и, конечно же, блять, надо было ему в этот момент повернуть голову в сторону опен спейса. Хмыкнула и, вздёрнув подбородок, прошла дальше, к кабинету Ханса, оставив босса без почтительного приветствия. А что он мне сделает? Штрафанёт за невежество? Да пожалуйста, ёпта. Коротко постучавшись в матовое стекло, я тут же услышала вопль этой свиньи, прикрытый человеческим словом "заходи". Закрыв за собой дверь, встала перед его столом, держась на безопасном от одичалого борова расстоянии. Барственно сложив попухшие руки перед собой на столе, он смотрел на меня, как на истинного и первородного врага народа. А на кого вообще в компании он так не смотрит? Ханс разглядывал меня с ног до головы, мысленно, но недвусмысленно давая оценку моему внешнему виду: кремовая немного просвечивающая блузка, обнажающая плечи и ключицы коротенькими рукавами, обтягивающая тёмно-зелёная юбка чуть ниже колен, тоненькие колготки телесного цвета и туфли на невысокой шпильке с заострённым носом в тон юбке. Он вызвал меня, чтобы полюбоваться? — Твой внешний вид как нельзя кстати, Уокер, — прыснул Ханс, откинувшись в кресле. — Что случилось? Это было в крайней степени унизительно: сначала он оглядел меня и мои формы, затем выблевал свой недокоплимент, который мне нахрен не сдался. — Тёрнер готов пойти на наши условия и отозвать иск, если мы пойдём на его условия, — оттянул он вниз свой разноцветный клоунский галстук. Этот обмундосок хочет сказать что-то, что мне явно не понравится, поэтому готовит почву для того, чтобы вывести меня из себя и засыпать всё это сверху очередными идиотскими поручениями, только вот... пойду ли я на это? В ответ я лишь упорно молчу и жду, когда он продолжит, потому что мне нет никакого дела, какие условия выдвигает Тёрнер. Со своей стороны, Моргенштерн уже предложил путь решения ситуации, без вопросов лишив меня жизненно важных ресурсов, что ещё все они от меня хотят? — Не спросишь какие? — о да, этот грязный, животный оскал. — Это касается напрямую меня? — Только тебя, — презренно усмехнулся он, глядя мне прямо в глаза. Пока не совсем вкуриваю, что конкретно он хочет сказать, но мне всё это уже пиздец как не нравится. По его роже видно: условия козлины Тёрнера подпортят мне всю оставшуюся, возможно, недолгую жизнь, а Ханса возвысят на пьедестал своего нарциссизма и самолюбия. Наблюдая за тем, как я продолжаю выражать свою безучастность к происходящему, наш король Артур делает рокировку, где я — ладья, под прицелом и гнётом обстоятельств становлюсь беспомощной пешкой в самом центре шахматной доски. — Сегодня к пяти часам ты едешь к нему на встречу. — Какую встречу? — непонимающе качнула я головой. — Личную, Уокер, — скрипуче развалился он весь на кресле, пальцами стуча по подлокотникам. — Не совсем понимаю, мистер Ханс, что значит "личная встреча с клиентом". Да, это был протест. — Это значит, что ты едешь туда, где он назначает встречу, и извиняешься перед ним за своё свинское поведение и категорическую некомпетентность! — визгом завершает он текущую партию, вышвыривая меня с поля боя. — И скажи спасибо, что компания всё ещё готова держать тебя на той позиции, которую ты занимаешь! Стою и пялюсь на него как на идиота, потому что этот самый идиот предлагает мне поехать к клиенту на неформальную встречу не за тем, чтобы обсудить произошедшую ситуацию и, разобравшись, что мало вероятно, разойтись на нейтральной ноте, а вылизать ему зад, лишь бы СмартСолюжн не выступал ответчиком в суде, в то время как грёбаный СмартСолюжн готов вернуть ему его несчастные бабки! — Мистер Ханс. — Разговор окончен, Уокер, — выплюнул Артур и закинул руки за голову. — Извинишься, похихикаешь ему в угоду пару раз, покрутишь перед ним своей как орех задницей, ниче... — Артур Ханс! — вскрикнула я вдруг, подав голос в потолок. — Ничего с тобой не случится, Уокер! — тут же поднялся он с места, едва не опрокинув кресло, и шлёпнул обеими руками по столу так сильно, что я аж вздрогнула. — А теперь проваливай отсюда, пока я нахрен не уволил тебя! В висок вонзается одна длинная тонкая острая игла, прокручивая мои мозги словно на вертеле, и выходит из другого. Я вся задрожала. Буквально затряслась от злости и ненависти к этому ушлёпку, к этому мерзкому, хабалистому, паскудному животному. Сжимая кулаки, молча вышла из его кабинета, закрыв дверь до щелчка. В горле моментально всё пересохло, а голова отяжелела и закружилась. Возможно, на моём состоянии сказывалось ещё и то, что я не успела позавтракать, что и планировала сделать после встречи с Хансом, но, честно, подобного заявления, позорного, чрезвычайно оскорбительного и мерзопакостного, я не ожидала даже от него. А Тёрнер? Что он хочет от меня услышать? Ему действительно нужны извинения? Он их получит! Пройдя мимо кабинетов всех представителей нашего драгоценного топ-менеджмента, я взяла прямой курс на кухню. Мне срочно нужно было остудить свой пыл, выплеснуть его на кого-нибудь или на что-нибудь. Прочистить горло, поесть, в конце концов! Время было далеко не обеденное, поэтому на кухне никого не было. Взяв с полки верхнего шкафчика высокий стеклянный стакан, я включила кофемашину. Капучино подойдёт. Пока машина шумела и благодатно варила мне мой кофе, я нервно искусывала себе всю губу и, притопывая ногой, не могла выкинуть это гнусное предложение, даже не предложение, а обязательное к исполнению поручение-приказ из головы. Встретиться с Тёрнером. Попросить прощения. Разойтись. И всё равно выплачивать штраф. Если это какой-то ночной кошмар, то мне поскорее нужно просыпаться. Я была в критически тревожном состоянии. Стакан заполнился молочной пенкой почти до краёв, и я уронила в него два кубика сахара. Подхватила ложку из нижнего ящика и, хорошенько помешивая, уже направлялась к двери, как вдруг со шлепком впечаталась во что-то твёрдое. Да блять! Моргенштерн стоял передо мной, крепко сжимая мой локоть и пронизывая лицо озверевшими глазами, почти в цвет его рубашечки, которая от груди до кожаного ремня была в пене капучино, приготовленного кофемашиной специально для меня с такими, чёрт возьми, трепетом и любовью! Вот и выплеснула свой пыл. Жгучий и горячий. Прямо на начальничка. Ещё и с пенкой — бесплатно. Пальцы мужчины сильнее сдавили мою руку, чуть ли не ломая локтевой сустав, и рывком дёрнули всю меня, чтобы я наконец очнулась. — Добрый день, — подняла на него глаза и непонимающе похлопала ими, держа в руке на половину пустой стакан. — Уокер... — устало выдохнул он, закатив свои в попытке успокоиться. Так мы стояли примерно секунд десять: беспомощная я в его одержимой хватке, и ни в чём не повинный стакан — в моей. — Не переживайте, мистер Моргенштерн, это всего лишь кофе, — злорадно улыбнулась, поймав себя на мысли, что мне чертовски импонирует эта осатанелость на его серьёзном лице, — я обязательно оплачу Вам химчистку, как только разберусь с долгами перед компанией. Положила стакан на столешницу и потянулась, насколько мне это позволил сделать Люцифер, всё еще державший меня в своей руке, к салфеткам. Зацепив парочку, я учтиво приложила их к его надутой груди, затем лёгкими, почти воздушными движениями стала спускаться ниже, к поясу брюк, промакивая влагу и улыбаясь себе под нос. — Не стóит, Уокер, — внезапно доброжелательно улыбнулся он, размыкая фаланги своей увесистой тентакли, и перехватил из моих пальцев салфетки, — твой сегодняшний штраф уже оплатил мне такую же новую. — Отлично, — снова взяла я свой стакан, — от пятидесяти долларов не обеднею, — и пригубила остатки капучино. — Пятисот пятидесяти. Кофе вылился из обеих моих ноздрей. Вмиг я согнулась от удушающей боли и попыталась откашляться, но кофе, кажется, был уже везде, даже в лёгких. Из глаз брызнули слёзы, а лицо, даю зуб, покраснело так, как не краснеет Ханс, когда орёт или тужится, сидя на толчке. Ладонь Люцифера накрыла мою спину меж лопаток и легонько постучала по ней. — Аккуратнее, мисс Уокер, — склонившись над моим ухом, шептал этот дьявол, — Вам нельзя на тот свет, пока не расплатитесь с долгами. Проигнорировав его похабную издёвку, я отшатнулась и, литерально кинув стакан с недопитым кофе в раковину, вышла из кухни, вытирая салфеткой лицо. Этот урод проехался по мне ещё хлеще, чем уёбок Ханс. Пальцы зудели от напряжения и злости, а лицо горело огнём. Голодная и злая, я сидела на своём месте, и отсчитывала эти долбанные минуты до встречи с Тёрнером. HANS⚽ К пяти по адресу 653, 11 авеню. Пресс Лаунж. Отель Кимптон Инк48. HANS⚽ Такси берёшь за свой счёт. Потрясающе. Дорогая, любимая, родная компания не может оплатить мне, с недавних пор имеющей почётный социальный статус "бомжа", даже такси. Я трачу свои последние деньги на то, чтобы направиться хрен пойми куда, встретиться с хрен пойми кем и извиниться за хрен пойми что. Находиться в офисе было уже невыносимо. Предварительно глянула местоположение отеля на карте и, обшарив интернет в поисках того, что там вообще имеется, выяснила: он находился в элитном районе Хеллс Китчен, а Пресс Лаунж — коктейльный бар со средней ценовой категорией. Отлично, едем выслушивать пьяные разглагольствования какого-то мудака, который считает своим священным долгом оскорблять хрупких девушек и нахально тыкать им, указывая их место. С каждой фотографией с будущего места встречи в моём истощённом желудке разыгрывался ураган, связывающий его в несколько тугих узлов. Как же мне хотелось есть, чёрт. Я прибыла на место чуть раньше назначенного, за десять минут. Пока поднимусь, пока приведу себя в порядок, сориентируюсь, куда идти. Предположительно, Тёрнер был уже на месте. Поднялась на шестнадцатый этаж и по указателям направилась в сторону бара, основная площадь которого располагалась на открытой веранде под небом с прекраснейшим, завораживающим видом на Манхеттен, который в пять вечера уже во всю горел огнями из мелких квадратиков-окошек высотных зданий. Здесь было и правда очень красиво. Встретила меня одетая с иголочки молодая девушка хостес. Туго завязанный конский хвост на затылке и чёрный брючный костюм. Я назвала фамилию Тёрнера, после чего она пригласила меня следовать за ней. Пока девушка легковесно лавировала между столиками, я уже приметила того, с кем мне придётся иметь честь сегодня пообщаться: Ричард Тёрнер был плотного телосложения, невысок и не совсем располагающей к себе внешности. Серый костюм и белая рубашка — родовитый бизнесмен. Обладатель широкого носа и передающейся генами залысины, которую он тщательно пытался скрыть, зачёсывая тонкие, хрупкие, где-то седые волосы к затылку. Он забронировал четырёхместный столик в самом отдалённом углу, прямо у стеклянного ограждения, какие обычно целенаправленно занимают для уединения. Девушка любезно передала меня в чуткие руки официанта, который находился неподалёку, всегда готовый к любым услугам посетителей, и тот учтиво отодвинул передо мной стул, чтобы я присела, в то время как Ричард даже не дёрнулся. Я молча села и сложила руки перед собой, поверх сумочки. Мужчина напротив, с выпученными глазами и грубыми чертами лица, долго исследовал моё, медленно спускаясь к остальному телу, оставшемуся видным над столиком, и задерживаясь на некоторых его частях по несколько раз, в основном шея, ключицы и грудь. Спустя несколько длившихся как вечность минут разглядывания он прервал молчание: — Ричард Тёрнер, — и протянул большую ладонь с короткими пухлыми пальцами над столом. Наконец-то реанимировался. Уж было подумала, что он на месте подох. Рано обрадовалсь. — Виктория Уокер, — подала я свою в ответ и оказалась зажата в этих грубоватых фалангах. Выпустил он мою руку не сразу, когда я уже стала её слегонца вырывать — но не так резко и брезгливо, чтобы не нагнетать обстановку, — потому что эти самые щупальца стали откровенно поглаживать тыльную сторону моей ладони. Тёрнер неряшливо усмехнулся и взял в руки раскрытое меню. — Прошу, мисс Уокер, выбирайте, что пожелаете, — изучал он винную карту, отодвинув в сторону меню с едой и закусками. — Спасибо, я не голодна. Я тактично отказалась, но обсушенное горло, через которое я протолкнула комок голода, и пустой желудок нещадно требовали торжественного разговения. Второй скручивался и урчал так, что, я готова поклясться, Тёрнер отчётливо слышал его звуковые вымаливания подаяния в виде какой-нибудь даже самой крошечной закусочки или канапешки. Мужчина снова усмехнулся и отложил винную карту, откинувшись всем телом на стуле. Откидываться на стуле — излюбленная манера напыщенных мудаков, тут ничего не попишешь, зато это их особая характерная черта, которая сразу же облегчает тебе жизнь, и ты уже знаешь, с кем имеешь дело. — Виктория, расскажите о себе. — Мистер Тёрнер, — еле натянув доброжелательную улыбку, попыталась мягко пресечь возможность уйти от основной темы разговора. — Я Вас слушаю. — Мы можем поговорить о том не совсем приятном инциденте, который произошёл между Вами и нашей компанией в моём лице? — категорически лояльным тоном попыталась я завести диалог в то самое русло, ради которого мы, чёрт подери, тут собрались и из-за которого мне пришлось на сегодня лишиться покоя, настроения, самоуважения и грёбаного капучино. — О, не переживайте, это мы успеем, — небрежно причмокнул Тёрнер, проведя языком по верхнему ряду зубов. Он вскинул левую руку и пальцем подозвал официанта к нашему столику. — Что Вы будете пить? — пытался мужчина казаться чересчур корректным и вежливым, словно не он пару дней назад от всей души поливал дерьмом Мими и "тыкал" мне в трубку. — Спасибо, я не пью, — вновь очень деликатно отказалась я. Вернувшись к официанту, Тёрнер указал пальцем в какую-то позицию в винной карте, прожестикулировав число "два", из чего я сделала вывод, что бокалов будет столько же, затем открыл основное меню и вновь ткнул перед собой, но уже в несколько позиций. Приняв заказ, парень коротко кивнул и удалился, оставив меня наедине с этим диким животным, прикрывающимся ручным и покладистым зверьком. — Что ж, чем Вы занимаетесь помимо работы? — Тёрнер был на восхищение твердолобым и тупым. — Мистер Тёрнер, если Вы не против, давайте вернёмся к тому, ради чего была организована встреча. В первую очередь хочу поблагодарить Вас за терпение и понимание, мы сотрудничаем с Вами очень давно... — Подождите, подождите, — перебил он меня, сморщив свою спесивую физиономию, — к чему такая спешка, Виктория. Мы ведь никуда не торопимся. Давайте для начала насладимся обществом друг друга. У меня уже не хватает сил, и подобное не лезет ни в какие рамки. Сколько мне нужно торчать с ним? Три часа? Пять? До самого утра? Я не совсем понимаю, к чему весь этот цирк и для чего он вытянул меня на эту крышу. Чтобы наслаждаться моим обществом или мной? Что за идиот, Господи Боже? Официант принёс бутылку красного вина и два хрустальных фужера, поставив один передо мной, а второй — перед ним. Я молча наблюдала за тем, как откупоривается пробка и красная жидкость игриво льётся из горлышка, наполовину заполняя сначала мой бокал, затем Ричардовский. Парень поставил бутылку посередине и быстро отчитался, что остальной заказ прибудет совсем скоро. Тёрнер зацепился за стеклянную ножку и, покачав чашу по часовой стрелке, прислушался к аромату напитка, ни на секунду не отрываясь от моего лица. Под его испытующим взглядом я почувствовала сильнейшие, конфронтационно прессующие меня давление и тяжесть, поэтому опустила взгляд и вперила его в стол, накрытый белоснежной скатертью. Мужчина пригубил рубиновую жидкость и вернул бокал обратно. Он твёрдо выжидал паузу ровно до того момента, пока скатерть не заполнилась тем, что он заказал: передо мной поставили тарелку с салатом Цезарь из креветок, а перед ним — тоже какой-то салат, по всей видимости, с тунцом. По центру стола разместили нарезанное мясо утки по-пекински с несколькими соусами и блинчиками, следом поставили запечённую рыбу на громадных листьях салата, заправленную лимонным соком, разные закуски в мелких салатницах и, к моему счастью, отдельную тарелку из разносортных канапе. — Угощайтесь, Виктория, — склонился он чуть ближе к столу. — Мистер Тёрнер, спасибо большое, но я правда не голодна. — В таком случае, нам нет смысла обсуждать рабочие моменты за едой, — неграмотно бросил мужчина, вновь отпив из бокала. — Я снял номер на седьмом этаже. Предлагаю перебраться в более подходящее для переговоров место, чтобы нас никто не смел отвлекать, — он вдруг сделал паузу и пытливым взглядом осмотрел меня, уделяя особое внимание зоне декольте и моим плечам, которые успели покрыться заметными мурашками. — Здесь становится холодновато, Вам не кажется? Готовая сорваться с места и послать его в ту самую жопу, которую предлагал мне вылизать Ханс, вместе с его номером, всеми предложениями, условиями и Артуром, я вцепилась в ручки сумки и, до треска смяв их в ватных пальцах, крепко упёрлась ногами в пол, чтобы встать, как до ушей донёсся знакомый голос, приклеив мою задницу обратно к стулу. Через мгновение голова сама по себе повернулась на источник звука, а нижняя челюсть едва не отвисла до самого стола. — Миссис Тёрнер, Вы великолепная женщина, — качал головой Люцифер, под локоть которого держала пышногрудая мадам сорока пяти лет. — Любые средства и вложения рано или поздно оправдываются, если знать, куда их вкладывать. Я не могла поверить своим глазам. Люцифер, мать его, Моргенштерн, учтиво придерживая на своём предплечье руку женщины, идущей подле него, надвигался прямо к нашему столику, о чём-то очень оживлённо беседуя с ней. Руки снова затряслись, а желудок подал голос ещё громче. Я перевела ошарашенный взгляд на Тёрнера, который прихерел не меньше моего. Он сжал в руке нож, не отрывая его от стола, и с плохо скрываемым возмущением наблюдал, как к нам приближается его собственная жена. — Как мило, что вы не начали без нас, — звонко смеялась женщина, всё ещё не отошедшая от шуток своего изумительного и чертовски обаятельного сопровождающего. Люцифер обходительно отодвинул стул возле Тёрнера и придвинул его к столу ровно тогда, когда женщина начинала присаживаться. Ричард тяжело поднялся с места и недоумённо посмотрел на молодого мужчину по другое плечо от своей жены. — Люцифер Моргенштерн, — протянул он ему руку, оголив белоснежные зубы в широкой улыбке. — Ричард Тёрнер, — скупо ответил тот и крепко сжал руку брюнета. Заметила, как Люцифер в ответ ещё крепче сжал толстую ладонь и, высвободив её, двинулся ко мне, в новой точно такой же, какая была на нём днём, рубашке и чёрном пиджаке. Добавил образу некую формальность, но привычкам своим не изменял: верхние пуговицы рубашки всё равно оставались расстёгнутыми. Я непонимающе смотрела на него снизу вверх, парализованная и в полном оцепенении. Как? Откуда? Когда, блять? Что происходит? — Привет, милая, — как ни в чём не бывало опустился он рядом со мной и, приблизившись, слегка коснулся губами краешка моего рта. Мои глаза чуть не вылетели из орбит. Это что, какая-то шутка? Где камера? Куда смотреть? Во-первых, что он здесь делает? Во-вторых, по какому поводу сбор? И в-третьих, что это нахрен сейчас было? Пока я хоронила себя заживо в бесконечных вопросах, ответы на которые были только у Люцифера, он не собирался так просто и быстро раскрывать все карты сегодняшней игры, крупье и ведущим игроком которой был только он. Моргенштерн уже успел снять с себя пиджак и накинуть его мне на плечи, после чего стал небрежно закатывать манжеты рубашки, обнажая татуированные жилистые предплечья, чем восхищал ещё больше и откровенно сводил с ума и без того повёрнутую на нём женщину напротив. — Не хватало ещё, чтобы ты заболела, — он уложил левую руку на моей талии и придвинул ближе к себе, плотно вжимая в свой бок. Сказать, что я сидела в ахуе — ничего не сказать. Всё то время, пока Люцифер строил из себя идеального бойфренда, Тёрнер сверил меня ожесточённым взглядом, будто требовал с меня каких-то объяснений или отчитки. Только вот сейчас мы с тобой в одной лодке, дядя. Я тоже не в курсах, что вообще происходит, и тоже хочу разобраться во всей этой неведомой херне. — Боже, мистер Моргенштерн... — начала жена Ричарда, уперев острый на фоне всего лица-блинчика подбородок в сплетённые перед собой пальчики. — Прошу Вас, — прервал он её, — для Вас просто — Люци. — Хорошо, — смущённо расхохоталась женщина, — но при одном условии. Условия выдвигать всем направо и налево — дело семейное, как и бизнес, я полагаю? — Всё что угодно, — вкрадчиво произнёс кареглазый дьявол, чуть придвинувшись к столу и не выпуская меня из своей руки. — Называйте меня Кэролайн, — игриво подмигнула она ему. — Договорились, — коротко кивнул ей мой псевдолюбовник. — Предлагаю для начала заняться едой, а чуть позже делами. — Согласна! — взвизгнула женщина и повернулась к супругу. — Пухлячок, ты заказал утку по-пекински специально для меня? Пока она поглаживала напряжённую ладонь Тёрнера, которая до сгиба сжимала вилку со стороны женщины, и трепетала перед ним, окрылённая обожанием и умилением ко всему его, хочу заметить, никчёмному существованию, Люцифер искусно делал вид, будто мы с ним любовнички и всё, что его заботит здесь, сейчас, всегда и везде, — я. — Боже, милая, — дёрнул он меня на себя так, что я чуть не подавилась давно иссохшей от жажды слюной, — на кой чёрт ты заказала себе эту дрянь? — он брезгливо осмотрел тарелку передо мной и недовольно покачал головой. Грёбаный актёришка. — У тебя ведь аллергия на креветки, помереть вздумала? Тебе так просто от меня не отделаться. Краем глаза замечаю, как довольно и широко он улыбается, аж лицо трескается, но... откуда он знает про мою аллергию? Я рассказывала об этом только Мими и Сэми. Что, чёрт возьми, происходит? Нет, я точно сплю и вижу сон. Сегодня я совершенно ничего не понимаю. Он вскидывает руку и подзывает к себе официанта, и как только тот оказывается подле него, этот лукавый вытягивает свою узорчатую шею и что-то шепчет ему на ухо. Паренёк кивает в ответ и скрывается за столиками. — Люци, — промурлыкала Кэролайн, не отрываясь от руки своего мужа, — мы с Ричардом весьма и весьма признательны за то, что компания в лице Вас проявила к нам такую внимательность и уважение и сейчас по Вашему приглашению мы все находимся за одним столом, — женщина подняла над столом бокал, который подложил ей официант, как только она села на место, как бы чокаясь за эту пламенную благодарственную речь. — Что Вы, Кэролайн, не стоит, — тактичным тоном отозвался Люцифер и наконец убрал свою паклю с меня. — Наслаждайтесь вечером и не думайте ни о чём, я угощаю, — но лишь для того, чтобы закинуть её мне на плечо и, самовольно приподняв мою руку, сплести наши пальцы. Что делает этот придурок? Что он себе позволяет? Даже если это такая уловка, на которую, как я точно подметила, попались идиоты-супруги Тёрнеры, она очень тупая и омерзительная. С нетерпением сижу и жду, когда наконец завершится всё это беспонтовое представление, чтобы напомнить Моргенштерну о том, что он не имеет никакого права вести себя подобным образом, даже если я должна компании кучу денег. У меня долг перед СмартСолюжн, а не перед его напыщенным и самовлюблённым Превосходительством. Спустя некоторое время передо мной учтиво положили безразмерную тарелку с вкусно пахнущей карбонарой, щедро напичканной беконом и курицей, и новые приборы. Глаза от голода полезли на лоб, а желудок готов был вырваться из моего живота и накинуться на пасту, аппетитно и благодарно смотрящую на меня снизу вверх. Я еле протолкнула ком в горле и проморгалась, потому что то ли от счастья, то ли от злости, я сама не поняла, на моих глазах натурально выступили слёзы. Рефлексы не заставили себя долго ждать и тут же подались в пальцы, которые в одно мгновение сильнее вцепились в фаланги Люцифера. — Ешь, — натянув улыбку, произнёс он, искоса поглядывая на меня. — Спасибо, я не голодна, — тихо, но твёрдо отказала я, наплевав на правила этой бестолковой, совершенно дикой и безинтеллектуальной игры; у меня не было ни желания, ни тем более денег на удовлетворение своей физиологической потребности, которая иглами пронзала виски и скукожившийся в горошинку желудок. Люцифер склонился к моему уху и, едва касаясь его губами, зашептал так, чтобы слышали сидящие напротив: —Тогда мне придётся пробить тебе сегодня второй штрафной. Внутри меня всё разом сжалось, а мозг потихоньку закипал больше оттого, как радостно и заливисто начала смеяться Кэролайн, с озорством пихая своего муженька под рёбра. Еле дрожащей рукой в каком-то ступоре я потянулась к вилке через тарелку и зацепила её пальцами, ощущая на себе три пристальных взгляда: женский доброжелательно-умилительный, неприятный выжигательно-неодобрительный Ричарда и дьявольский совсем близко — внимательный и императивно-победоносный. Вечер прошёл в благоприятной и очень весёлой обстановке для этих двоих. Тёрнер сидел тише воды ниже травы, опущенный и оскорблённый, да и я тоже особо не разговаривала, приходилось изредка кивать и подавать голос, когда Люцифер сжимал мою руку в сопровождении своего лицемерного «да, милая?». Результатом встречи стало то, что Тёрнер отзовёт свой иск по решению его супруги, СмартСолюжн выплатит им остаток средств по договору, как и говорил изначально Моргенштерн, и будет обслуживать на доверительных отношениях, плюс ко всему — смена менеджера. Отлично, у меня чудесные новости для Мими: ей больше не придётся выслушивать негатив и терпеть нападки этого муда... простите, пухлячка. Кстати, об этом ей тоже нужно рассказать, со смеху помрёт. Завершив ужин и обменявшись наигранными любезностями и рукопожатиями, мы все вместе направились в сторону выхода, но в холле разминулись. Люцифер, как и обещал, оплатил весь ужин, даже то, что изначально заказал Ричард, знатно проехавшись по его самолюбию, жаль, что не по морде. С товарищем начальником мы вышли из главного входа, Тёрнеры же двинулись туда, где гостей ожидают такси. Молча, придерживая его пиджак на себе, я плелась за мужчиной, пока тот, сунув руку в карман и звеня там брелоком от автомобильных ключей, чванно шагал вниз по лестнице. Остановившись у дороги, он вытащил ключи и кинул их точно в руку пареньку в бордовой униформе, чтобы тот пригнал его автомобиль. Я встала рядом с Моргенштерном и, собравшись с мыслями, сделала попытку расспросить его обо всём, что происходило наверху. — Мистер Морг... — не успела я договорить, как он тотчас развернулся и, схватив меня за лицо, придвинул к себе. Смотрю на него ошарашенными глазами и недогоняюще хлопаю ими, пока большие пальцы его рук очерчивают контур моих скул. Он пристально смотрит то в один мой зрачок, то в другой, вынуждая замереть их на месте, как и моё сердце, которое пропускает замедленные удары в груди, затем переводит свой чрезвычайно странный взгляд ниже — и уже разглядывает мои губы. Мужчина тянется ко мне и неожиданно накрывает их своими, требовательно подминая и пробуя на вкус, а я стою как вкопанная и не могу ничем пошевелить, даже глаза прикрыть не могу. Мне хочется поскорее оттолкнуть его от себя, закричать или двинуть ему в пах с колена, но тело не слушается, безропотно находится в заточении его властных рук, будто больше не принадлежит мне. — Не тупи, Уокер, — выдыхает он мне в губы, слегка прикусывая нижнюю, — поцелуй меня. Живо. Я зажмуриваюсь и почему-то укладываю дрожащие ладони на его запястья, в то время как он упорно рвётся ко мне в рот изворотливым языком и нащупывает им мой. Дыхание сбилось, а сердце вдруг застучало так сильно, что у меня аж уши заложило от этой настойчивой барабанной дроби. Моргенштерн переложил правую руку на мою талию и прижал к себе, смяв длинными пальцами бок и ненасытно выгнув меня в пояснице. Он целовал меня с напором, с жадностью, требовательно и начальственно, а я совершенно ничего не могла сделать, только крепче вцепилась в его запястье, а пальцами другой руки до треска сжала ткань смольной рубашки на широкой груди. — Только глянь на них, пухлячок, какие же они милые, — откуда-то слева доносился до меня визг Кэролайн, пока этот дьявол выбивал из меня остатки свежего воздуха. За спиной Люцифера послышался звук мотора, но разорвал он поцелуй не сразу, неохотно и медлительно, придерживая меня рукой за талию. Я разлепила глаза и с неосознанием посмотрела в его: мужчина пронзительно вглядывался в мои зрачки ещё некоторое время, одолжительно давая мне возможность переварить только что произошедшее, затем снова потянулся и мимолётно коснулся моих губ, как бы закрепляя внеплановый поцелуй. Он поставил меня, слегонца дрожащую, на ноги, поправил на мне свой пиджак и, перехватив моё запястье, потянул за собой в сторону Гибрида. Тактично открыв передо мной дверь, начальник усадил меня на пассажирское сиденье и, обойдя автомобиль, сел рядом. Ни роняя ни звука и втупую разглядывая лобовое стекло, я механически потянулась к ремню безопасности, но Люцифер сразу же вмешался: — Это ни к чему, — уложил он левую руку на руль и втопил педаль газа. По инерции откинувшись на кожаное сиденье и вжавшись в него, всё равно схватилась за ремень и закрепила его у бедра. Сначала мы ехали молча. Я никак не могла унять своё волнение и сердце, которое до сих пор колотилось в груди. Тишина была невыносимо давящей, но повторять предыдущую попытку расспроса, которая увенчалась треском и тем, что мне заткнули рот, да ещё и таким необычным, где-то варварским и, я бы добавила, мужиковатым способом, я не решалась. На языке хаотично вертелось столько слов и вопросов, а в голове взрывался смертоносный ураган мыслей, что я не могла спокойно усидеть на месте, поэтому буквально стала ёрзать на нём. Люцифер, заметив моё смятение, спокойно отозвался с места водителя: — Не нервничай. — Откуда Вы знаете про мою аллергию? Блять, серьёзно? Из всего, что сегодня произошло, тебя первостепенно интересует вот это? А как же «как Вы узнали, что мы будем в Пресс Лаунж», «зачем Вы туда пришли?», «как там оказалась жена Тёрнера?», «что всё это значило?», «что это был за спектакль» и «какого хрена Вы поцеловали меня?», в конце концов! Но нет, я задала самый тупецкий и бессмысленный вопрос! Да аллергия на креветки сейчас у каждого второго. — Я не знал, — не отрываясь от дороги, проговорил Люцифер. — Ты бы принципиально не стала есть то, что заказал тебе Тёрнер. Логикой не обделён. Окей, едем дальше. — Как Вы... — Я видел вчерашнее письмо, — прозорливо перебил он меня, мимолётно взглянув в зеркало заднего вида, — подобные вопросы не решаются с глазу на глаз, один на один. Ханс либо полный идиот, либо полный мудак, раз решил отправить тебя одну на встречу с Тёрнером. Это остроюридический вопрос, который должен разрешаться только в присутствии юридически образованного, подкованного в подобных делах человека, а ты не такой человек. Можно было бы и поделикатнее об этом сказать. Сам ведь тот ещё мудак. — Он подал на нас в суд и обещал Хансу на честном слове уладить вопрос с иском, если ты лично придёшь к нему с извинениями? — развалился мужчина на своём сидении и, уперев правое предплечье в подлокотник, стал потирать указательным пальцем нижнюю губу. — Сомневаюсь. Тёрнер просто пешка, каблук и бизнес-недоразумение. Компания изначально принадлежала Кэролайн, всем заведует она и распоряжается активами тоже она, а Ричард... — безынтересно хмыкнул он, — владеет всего лишь одним жалким процентом её акций. Люцифер замолчал, и я искоса взглянула на него: длинные аккуратные пальцы крепко сжимали натянутый кожей руль, а пристальный взгляд не отрывался от тусклой, освещённой редкими фонарными столбами дороги. Его дыхание, спокойное, равномерное и бесшумное, елейно заполняло приятно пахнущий обтянутый кремовой кожей салон. Сидела у него под боком и молча наблюдала за тем, как уверенно и собранно он управлял этой железной махиной с мощной, атлетической, под стать своему хозяину, внешностью в обтекаемом с изяществом и грациозностью кузове, под капотом которого двести шестьдесят три лошадки, и находился на грани расслабленности и сосредоточенности. Черты его лица рельефные, точёные и аккуратные, а тело подтянутое и фигуристое. Ощущение спокойствия и защищённости обволакивало меня мягкой пеленой вместе с запахом его тела, несложным, свеже-мятным и иногда резковато-приторным. Не помню, как я переключилась с сегодняшнего вечера на ощущения, которые во мне в тот самый момент вызывал этот дьявол во плоти, но очнулась лишь тогда, когда движок Гибрида приглушился. Я огляделась по сторонам — повсюду темень и незнакомая местность. — Какой у тебя адрес? — вынул он из кармана телефон и стал клацать по экрану. — Я вызову тебе такси. — Не надо, — вдруг рявкнула я, немедля высвобождаясь из ремня, — сама в состоянии это сделать. Да, мне стало очень обидно и неприятно, не знаю почему, возможно, я ждала от него чего-то бóльшего или хотя бы достойного завершения вечера с его стороны. Я не просила его довозить меня до дома, да и куда бы он повёз? В поднебесную? Туда ему проход закрыт, потому что его законное место в Преисподней, среди приспешников Сатаны. Я просто... не знаю, просто думала, что не такой мудак этот Моргенштерн, каким казался всё это время. Пусть всё, что было сегодня, являлось жалкой игрой на публику, но в один момент я даже поверила в неё. Опрометчиво. Взялась пальцами за ручку открывания двери и потянула её на себя, как вдруг мужская рука вцепилась в моё запястье и не позволила сдвинуться с места ни на сантиметр. Медленно, почти ползком я перевела взгляд на Люцифера, который крепко держал меня возле себя, и вопросительно уставилась на него. Он пододвинулся ко мне ближе и, отцепившись от меня, уложил ладони на моих плечах. Глаза его были такими чёрными и пристальными, что я больше не могла в них смотреть. Ресницы дрогнули и сами опустились, а дыхание снова спёрло. Что он собирается делать на этот раз? В баре и у дороги всё это было одним сплошным представлением, чтобы убедить Тёрнеров в нашей близости. А сейчас? Не наигрался, Люцифер? Его тёплые пальцы проникли под воротник пиджака и, мягко касаясь моих ключиц, стянули его с меня, елейно пробежавшись по плечам, ещё больше обнажив их и остановившись на моих запястьях. Снова я услышала, как сердце, вырываясь из груди, застучало в барабанных перепонках, едва не протыкая их изнутри. Глаза сами по себе прикрылись, а горло пересушило, когда его дыхание, обжигающее, горячее, коснулось моего воспламенившегося от лихорадки и смущения лица. Он наклонился ещё ниже, и вот его губы оказались в паре нещадных миллиметрах от моих, уже приоткрытых под его пристальным взглядом. Что он со мной сделает, Боже? — Пиджак, — еле слышно прошептал Люцифер. Как ошпаренная раскрыла глаза и, схватившись за сумочку, вперила в него, лукаво улыбавшегося, хитрого и несносного, взгляд, полный раздражения, лютой ненависти и отвращения. Люцифер не переставал тянуть уголки своих притворно-лживых губ. Он не Люцифер, он лицемер! Самый настоящий, самый искусный и профессиональный! Захотелось вдарить ему, этому сукиному сыну, прямо в его дорогущей машине со всей силы, чтобы лицо горело, это его нахальное, фальшивое, искусственное, чтобы выбить из него всю эту его безбожную напыщенность, эту дьявольскую ухмылку и спесивую торжественность. Выбить и затолкать прямо в эту его надутую, напыщенную задницу! Но вместо этого я скинула с себя кусок чёрной тряпки, выскочила из машины и что есть мочи хлопнула дверью, после чего опять заревел мотор, и она с визгом и лязгом скрылась в темени дороги, словно испарилась по щелчку. Козёл! Мудак! Охреневшая скотина!***
Не помня себя я ввалилась в прихожую и скинула сумку и туфли на пол, остервенело отшвыривая последние со своего пути. Я была в бешенстве, в свербящей злобе и неистовом гневе. Люцифер Моргенштерн хуже Ханса. Хуже всех демонов в Аду, да он хуже самого Сатаны. Я ненавижу его. Раздражает, выводит из себя одной лишь своей вот этой ухмылочкой, которую так и хочется бесследно стереть с его морды. Слишком самодовольный, слишком уверенный в себе и чересчур самовлюблённый. me Когда ты придёшь? 💕👼🏼 Я сегодня у отца, милая. Ложись спать. me Дино, ты мне нужен. 💕👼🏼 У тебя что-то случилось? me ТЫ. МНЕ. НУЖЕН. 💕👼🏼 Виктория, что произошло? Ты в порядке? me Пожалуйста, побудь сегодня со мной. Дино, умоляю.. 💕👼🏼 Милая, прости, я правда не могу сегодня прийти. Мы это уже обсуждали, я на подготовке у отца. 💕👼🏼 Прошу, расскажи мне, что у тебя случилось? Почему? Почему ты не можешь прийти?!💕👼🏼
Отклонить Принять
Вырубила телефон и швырнула его на пол, свалившись в постель. Слёзы сами по себе накрыли непросветной пеленой белки и радужки, больно сдавив глазные яблоки. Мне хотелось кричать и выть. Я ненавидела это всё, ненавидела сегодняшний день, ненавидела их всех и возненавидела свою жизнь. Я сжала в пальцах простыни и, подтянув колени к животу, зарылась лицом в подушку в надежде, что весь сегодняшний день и вся жизнь после моей смерти окажется не чем иным, как просто кошмарный сном.