Ронни-пухл и дело о пропавшем хвосте

Давным-давно, кажется, пару лет назад, работал в министерстве магии старший аврор известный как Ронни-пухл. А почему именно под таким прозвищем? Потому что был наш аврор простым парнем по имени Ронни, и даже на двери его служебного кабинета было написано: «Старший аврор Ронни». Но кто-то дополнил несмываемой краской: «Ронни-пухл». И вот вторая часть его неимоверно раздражала. Он искренне считал себя пусть и несколько упитанным, но никак не толстым. Так и сейчас, закрывая дверь, Ронни увидел злостную окраску, привычно попробовал стереть её Эванеско, и после того как надпись вновь проявилась, также привычно пробурчал: «Вот Джорж изобретет супервыводитель, и тогда…» Дальше его бурчание стало совсем тихим, и нам остается только гадать, что же тогда произойдет. Погрозив на прощание двери кулаком, Ронни отправился к своему стажеру — Юану Аберкромби. Был Юан невысок, худощав и лопоух, но главным его отличием был нос. Этот нос, нет, даже не нос — носище, имеет право на отдельное описание. Большой и круглый, он был задран настолько, что когда стажер входил в помещение, сначала всегда показывался нос, и лишь затем остальное тело. А когда Юан с кем-то разговаривал, то нос слегка подергивался в разные стороны, и собеседнику начинало казаться, будто он живет своей собственной жизнью. А если спросить Лаванду из отдела по связям с маглами, то она вам по секрету скажет, что иногда этот нос плотоядно на неё смотрит. Неудивительно, что к стажеру прикипело прозвище — Пятачок. И если вы спросите любого работника министерства, не знает ли он некого Юана Аберкромби, то большинство пожмет плечами; но достаточно уточнить, что вы ищете Пятачка, как вам тут же укажут дорогу к Ронни Уизли — его непосредственному начальнику.

* * *

Ронни подошел к отделу, на двери которого гордо красовалась надпись: «Посторонним в.» — дальше буквы размывались, и было непонятно, что же надо было делать посторонним в этом помещении, и даже никто из старожилов уже и не помнил, что же здесь было раньше — то ли архив, то ли хранилище какое-то. Но сейчас это место использовалось для собраний авроров. Открыв дверь, Ронни услышал негромкий смех. — Хи-хи-хи-хи, — своим тоненьким голосом смеялся стажер, читая какой-то документ. — Эй, Пятачок, что новенького? — спросил Ронни, присаживаясь на краешек стола и забирая у него документ. — Смотри, Босс, — Ронни всегда настаивал, чтобы стажер только так к нему и обращался, — старик Элфиас Дож совсем с ума сошел: он заявляет, что живущий по соседству Малфой украл хвост у его осла! И никто за этот бред браться не хочет. Хи-хи-хи! — и он опять принялся смеяться. — Малфои, говоришь, — внезапно посерьезневшим голосом произнес Ронни, — эти недобитые Упиванцы всё могут! Им животинку замучить, что тебе шарик лопнуть. — Но я же нечаянно! Это случайно получилось! Кто знал… — принялся оправдываться Пятачок. Дело в том, что совсем недавно Зайка подарила Пятачку на день рождения два экспериментальных воздушных шарика — синий и зеленый. Главной их особенностью было то, что они могли летать даже в антиполетных областях, где метлы совсем отказывались подниматься. Она что-то объясняла ему о «умножении подъемной силы» и «масштабирующихся конструктах легче воздуха», но Ронни её совсем не понял, действительно — как что-то может быть легче воздуха? — Ладно, — прервал поток объяснений стажера Ронни, — что предпримем по делу об украденном хвосте, ты мне скажи? — Потерпевший уже дал показания, — затараторил Пятачок, — теперь надо опросить подозреваемых? — Неправильно думаешь! — веско сказал Ронни. — Так мы их только насторожим. — Но что же нам тогда делать?! — воскликнул Пятачок. — Сперва надо узнать, а как вообще можно украсть хвост, — подняв палец, важно проговорил Ронни. — Ага, понятно, — закивал головой Пятачок, — а как мы это сделаем? — Эмм… — Ронни почесал затылок. — А для этого есть отдел… отдел... В общем, есть специальные люди для того чтобы думать, вот пусть они думают, — довольно подытожил он и, спрыгнув со стола, уверенной походкой отправился к Зайке. А Пятачок засеменил следом за ним, захватив свой неизменный «атрибут джентльмена» — зонтик.

* * *

— Так. Если я что-нибудь понимаю, то дыра — это проход, — произнес Ронни, заглядывая в темный провал, находящийся на том самом месте, где ещё вчера гордо красовалась дверь нужного им отдела. — Ага, — подпрыгнув, поддакнул Пятачок. — И проход этот к Зайке. — Ага, — снова подтвердил Пятачок. — А Зайка — это как раз та, кто нам нужна, — подвел итог Ронни. — Эй! Там кто-нибудь есть? — наклонившись, крикнул он в дыру. — Я спрашиваю, ЭЙ, там хоть кто-нибудь есть?! — Нет! И незачем так орать. Я и в первый раз прекрасно слышал, — вдруг ответил им безэмоциональный металлический голос. — Простите, а что, совсем никого нет? — немного опешив спросил Ронни. — Совсем никого, — ответил тот же странный голос. — Не может быть. Кто-то там все-таки есть. Ведь кто-нибудь должен был сказать «Совсем никого». Слушай, Зайка, а это, случайно, не ты? — Нет, я не Зайка, — донеслось из темноты. — Тогда кто же ты? — спросил начавший раздражаться Ронни. — ДУБИНА, — был ответ. — Чего? — переспросил Ронни. — Действительно Умный и Безошибочный, Информационно Надежный Автоответчик. — Приятно познакомиться, Ронни Уизли, — ошарашено ответил аврор. — Ты в этом уверен? — вдруг спросил ДУБИНА. — Эмм… да, — ответил Ронни, все ещё не выйдя из ступора. — Идентификация пройдена, — произнес голос. — А это кто с тобой, не министр Кингсли случаем? — Нет. Это Пятачок, — ответил Ронни. — В самом деле — похож. Ну хорошо, входите. — Эмм… А как? — Да просто прыгайте, не бойтесь.

* * *

— Уф-ф… — грузно приземлился Ронни на пол. — О-ой… — упал позади Пятачок. — Привет, Зайка. Мы шли… — поправив мантию, начал было говорить Ронни, но тут же был перебит хозяйкой кабинета. — Ронни Билиус Уизли! Сколько раз тебе говорить: прекрати называть меня Зайкой в рабочее время, — отчитала его она. — И что случилось на этот раз? — Ой, прости — забыл. Я больше не буду! — воскликнул Ронни. — Ладно, — смягчилась девушка, — так зачем ты пришел? — Как я и говорил, мы с Пятачком как раз шли мимо, и я подумал, а не зайти ли нам к Зайк… — и тут, увидев, как нахмурилась Зайка, Ронни понял, что от выговора его может спасти только одно: — А тут ещё дверь пропавшая… — Нет, дверь не пропала, это моя новейшая разработка на основе каминной сети — транспортная нора, — Зайка моментально переключилась и принялась воодушевленно объяснять, сев на своего любимого конька, а Ронни облегченно выдохнул. — Мне удалось полностью избавиться от необходимости в сжигании порошка, поэтому огонь тоже стал не нужен. К сожалению, пока дальность перемещения невысокая, но я думаю… — Ага... вот оно как... конечно, дорогая, — привычно принялся поддакивать в нужных местах Ронни, осматриваясь в кабинете: всё также вдоль стен тянулись полки с непонятными и чудными вещицами, но лежали они совершенно тихо и неподвижно. «У Дамблдора круче было: там они жужжали и свистели», — подумал Ронни. Изменением в обстановке был большой котелок, стоящий на столе, и пропавшие ёлки с закладками для бумаг вместо иголок. Ронни в прошлый раз вытащил несколько закладок, и они оказались очень удобными. — Ронни, ты меня слушаешь? — раздраженно прервала его мысли Гермиона. — Конечно слушаю! — он важно кивнул. — Вон и Пятачок тебе это скажет. — Ага, — тут же энергично подтвердил стажер. — Я, правда, не понял, как так получается, что название твоего кабинета я не говорил, а очутился сразу здесь, — спросил Ронни, чтобы уж точно доказать, что он всё-всё слушал. — Ну я же объясняла! — взмахнула руками Гермиона. — Переадресацией транспортных потоков занимается мой Достаточно Универсальный и Быстрый, Информационно Надежный Автоответчик. — А! ДУБИНА, понятно, — Ронни понял, что в очередной раз ничего не понял, и тут же, видя, что Зайка собирается продолжить объяснения, поспешил задать другой вопрос: — Дорогая, а скажи-ка мне, каким заклинанием можно украсть хвост у осла? Но не успела ошарашенная вопросом Гермиона собраться с мыслями, как вдруг где-то за стенкой что-то громко взорвалось: БУМ!!! — содрогнулся пол, закачались всякие штуковины, стоящие на полочках, и громко взвизгнул от страха Пятачок. — Ой! — всплеснула руками Гермиона. — Подождите здесь, я сейчас сбегаю — гляну, что там у них случилось, я буквально на пять минут-у-ут, — прокричала она, уже прыгая в транспортную нору. Ронни почесал затылок, не зная, чем же заняться, когда его взгляд упал на последний выпуск журнала «Магозоология», лежащий на столе. — Так, что у нас новенького, — пробормотал Ронни, перелистывая страницы в поисках интересного. «Продолжается давний спор о правильном именовании Carduus astutia — магическом аналоге магловского Carduus crispus, отличающегося лишь особенным способом размножения, для которого он приманивает...» — Это скучно, — и Ронни начал листать дальше. «Найдены доказательства существования Морщерогих Кизляков! Наша неутомимая журналистка Полумна Лавгуд наконец-то напала на след загадочных животных...» Узнать подробности Ронни помешал новый посетитель. Он вылетел из норы и с громким «Ох» приземлился на пол, чуть не выронив прижимаемый к груди небольшой бочонок. — Доброе утро, Элфиас! — обрадовался прибывшему Ронни. — Доброе утро, Ронни, — грустно ответил маленький старик с ореолом белых волос вокруг головы, придававших ему сходство с состарившимся одуванчиком, — если оно вообще доброе, в чем я лично сомневаюсь. — Как поживаешь? — Не очень, как. Я даже думаю, что совсем никак. — Это почему? Что с тобой? — заволновался за старика Ронни, ведь Элфиас был «своим» человеком: он состоял ещё в первом собрании Ордена Феникса. — Ничего, Рональд, ничего особенного. Вот хвост у ослика стащили, а теперь и Гермионы нет, как раз когда она мне очень нужна. Впрочем, удивляться не приходится: этого и следовало ожидать в такой день. — А какой сегодня день? — Пятница. А мне ужасно не везет по пятницам. — Зайка обещала скоро вернуться, а что там у тебя? — кивнул Ронни на бочонок. — Экспериментальная медовуха, на которую я должен был сегодня получить разрешение продажи. Но сегодня я уже, наверное, не успею. А ведь обещал поставить в выходные первую партию Аберфорту. Эх, — старичок грустно вздохнул, как будто признавая поражение. — Медовуха?! — встрепенулся Ронни. — Не переживай, Элфиас, мы тебе поможем! Мы продегустируем твой экспиреминтальный продукт и, когда Зайка придёт, подтвердим его качество! — А что, так можно? — усомнился Элфиас. — Конечно! — с сияющей улыбкой ответил Ронни, убирая со стола Зайки котелок с непонятным варевом. — Ну, давайте попробуем, — приободрился Элфиас, доставая из кармана два стакана. — У меня два сорта: Песенная и вызывающая вспышки идей Искрящаяся. Вам какую сначала налить? — И того и другого, и побольше, — с важным видом ответил Ронни. Старичок кивнул и наполнил один стакан из краника с одной стороны бочонка, а затем, повернув бочонок другой стороной, наполнил второй стакан из другого краника. — Вот, — Элфиас поставил перед аврорами две кружки. — Спасибо, — Ронни взял кружку, стоящую перед Пятачком, и залпом отпил половину. — А-а-а, — протянул стажер, провожая взглядом стакан. — А он при исполнении, — важно сказал Ронни удивленному Элфиасу, подняв палец. — Ему нельзя! — и отхлебнул из второй кружки.

* * *

Мир вокруг ни с того ни с сего плыл и приятно покачивался. Но это не могло остановить доблестных авроров, бесстрашно раскрывающих происки темных магов. Мысли Ронни вместо привычного течения кипели и выделяли сверкающие пузырьки, которые время от времени с искрами лопались, издавая громкий звук: «Пум». Этот звук было никак невозможно удержать в голове, и он уплывал наружу.

Трум-пу-пум... пу-пум-пурум… Трам-па-пам, парам-тарам, Трам-пам-пам пам-пам...

— Босс, а может стоило всё-таки дождаться Гермиону? — спросил еле успевающий за ним на своих коротких ножках Пятачок. — Трам-пам. Нет. Пам-па. — Ронни удалось притушить кипение в голове, и он объяснил спешку Пятачку: — Я понял, что надо срочно осмотреть возможное место преступления — лесок у дома Малфоев, где выпасался ослик Элфиаса. Возможно, Упиванцы ещё не успели замести следы преступления. А Зайке хватит и записки о том, что хоть медовуха и клёвая, но нам некогда её ждать, потому что следы тёмных похитителей остывают. И они пошли дальше, под усилившееся бурление пузырьков в голове, которые опять складывались в вполне осмысленные слова:

В голове моей опилки — не беда, Потому что я начальник — да-да-да!!!

— Так, что-то я не то пою, — пробормотал Ронни, — А, вот:

Хорошо живет на свете Ронни-пухл, Оттого поет он эти песни вслух. И неважно, чем он занят, Если он худеть не станет, А ведь он худеть не станет. (Если, конечно, вовремя не подкрепиться).

— Да! Пятачок, сгоняй за воздушным шариком. У Малфоев наверняка антиполетные чары вдоль забора навешаны. — Ага! — Пятачок крутанулся и исчез. А Ронни принялся нарезать круги, напевая себе под нос:

Ронни очень любит мёд, Почему — кто поймет? В самом деле — почему Мёд так нравится ему? А!

Наконец Пятачок появился там же где исчез, прижимая к груди синий воздушный шарик. — Отлично! — оживился Ронни, отбирая воздушный шарик. — Теперь передвигаемся к месту преступления, соблюдая режим секретности. И они направились дальше, а пузырьки им напевали:

Куда идем мы с Пятачком — Большой-большой секрет! И не расскажем мы о нем О нет, и нет, и...

— Да! Пятачок. На всякий случай изображай обычного человека, решившего прогуляться по лесу. — А как это? — Откроешь зонтик, прогуливайся туда-сюда и чего-нибудь про погоду говори. — Ага, — уверенно кивнул Пятачок. — А как же ты? Ронни призадумался, почесал в голове, пузырьки сверкая закружились, и его озарило: — А я накину на себя чары хамелеона! — и они направились дальше, и Пятачок ему подпевал:

Куда идем мы с Пятачком — Большой-большой секрет! И не расскажем мы о нем О нет, и нет, и...

— Да! Мы пришли! — они дошли кружным путем почти до края леса, откуда уже был виден малфоевский дом. — Начинаем, — Ронни накинул на себя дезиллюминационные чары, которые, по правде говоря, у него никогда особо не получались, намотал на левую руку веревочку от воздушного шара и, направив на шар палочку, сколдовал: — Энгоргио! Шар раздулся в размерах, потянул вверх, и Ронни начал взлетать. — Ура! — воскликнул Пятачок. — Что, здорово? Ну, на кого я теперь похож? — гордо спросил Ронни. — На аврора, который летит на воздушном шаре. — А на маленькую тучку разве не похож? — Нет, не очень. — Ладно, может, оттуда буду больше похож, — пробурчал Ронни, осматривая окрестности с высоты и раздумывая, как управлять полетом. Снизу проплывали деревья и вошедший в роль Пятачок, который гулял туда-сюда под зонтиком и, время от времени осматривая небо, говорил: «Кажется, дождь собирается…» Пузырьки в голове бурлили уже как-то неохотно, но всё ещё напевали в окружающее пространство, мешая Ронни укрепить дезиллюминационные чары, и над лесом раздавалось негромкое:

Я тучка-тучка-тучка, Я вовсе не аврор. Ах, как приятно тучке В лесу нести дозор.

— Кажется, дождь собирается. Кажется, дождь собирается. Кажется, дождь собирается… — Пятачок в очередной раз выглянул из-под зонта и прокричал: — Босс, кажется, тебя сносит на поселок! — Сейчас исправим, — сказал Ронни направляя на себя волшебную палочку: — Ventus! Только что придуманный план полета почти удался: наколдованный порыв ветра действительно покачнул его назад. «Почти», потому что обычно порыв направляется от себя и палочку из руки не вырывает. — Упс, — сверкающие пузырьки начали стремительно исчезать из трезвеющей головы Ронни, до которого вдруг дошла ситуация: он висит на воздушном шаре, который сносит к поселку смешанного типа, где проживают и маги, и маглы, а чары уменьшения с земли до шара не достанут. «Ронни Уизли решил повторить приключения молодости и опять нарушил Статут Секретности!» — такой заголовок на первой полосе Утреннего Пророка будет завтра, если не предпринять решительных действий. Но никто и никогда не мог упрекнуть Ронни в недостатке решительности! — Пятачок! — Да, Босс! — Сбей шар! — Но ведь если я собью шарик, он же испортится?! — в голосе Пятачка звучала неподдельная печаль. — А если не собьешь, испорчусь Я! — Ага, — кивнул Пятачок и нацелил палочку: — Vespa! — Ой-ё-ёй! — Vespa! — У-у!!! Пятачок! — Жаль! Я не попал. — Ты не то чтобы совсем не попал. Ты не попал в шарик! — Прости, пожалуйста. — Пятачок ненадолго замер, прицеливаясь, и следующим выстрелом попал прямо в центр шарика, проколов его. Ронни начал падать, постепенно всё ускоряясь, но большую скорость набрать не успел, да и оказавшийся снизу разлапистый кустарник чертополоха смягчил падение. — У-ух!!! — Ронни выполз из куста и принялся себя ощупывать: руки, ноги и бок, отбитые при падении, и задницу, распухшую от жалящих заклинаний. — Босс, вот палочка, — подошедший Пятачок вдруг замер. — А где твоё ухо?! Ронни поднес руку к голове, и действительно — левого уха не было! Ещё один запоздалый пузырек лопнул с сияющими искрами, и в голове забрезжило понимание. Он оглянулся на куст, и точно — присмотревшись, нашел своё ухо, висящее на веточке. Аккуратно протянувшись, чтобы не касаться колючек, Ронни снял его с куста и приложил на место. Ухо приросло. — А… — Пятачок замер с открытым ртом. — А это Пятачок, Carduus astutia. Ох! — Ронни со стоном поднялся. — Магический сорняк, отличающийся от обычного чертополоха тем, что ворует части тел животных, а потом приманивает тех вернуться и ещё раз потереться об куст, чтобы нацеплять новую партию прицепляющихся семян. Ух! Просвещаться надо в свободное время, а то так и останешься дремучим незнайкой, — приняв важную позу наперекор страданиям, произнёс Ронни. — Пойдем поищем, где-то здесь и хвост висит. — Так что это получается, Босс, Малфои не виноваты? — спросил Пятачок, закрывая зонтик. — Ох! Как это не виноваты. А кто должен следить за прилегающей к участку территорией? А вдруг сюда маглы забредут? Это же потенциальное нарушение Статута Секретности. В понедельник им штраф выпишем. Ух! — и так, ухая и охая, Ронни принялся искать хвост, одновременно размышляя, что сказать по прибытии домой Зайке о бредовой записке, что он оставил на её столе? Начинался куриный дождик. Ронни ещё не знал, что не отличающийся всепрощением Кингсли всё-таки услышал ту песенку про десять министерских негритят.