Десять лет

Конверты. Конверты от горизонта до горизонта. Ну или насколько он может тут видеть. Он падает на колени, зарывается руками в эти груды. Он помнит, что среди писем есть одно, его важно вернуть. Оно не должно попасть в чужие руки. Но какое из них?! Вскрытые, запечатанные, пустые конверты, исписанные листы. Императорская печать; личная печать для узкого круга; печати настолько изломанные, что не разобрать, что на них изображено. Какой из них?! Под сердцем тянет от беспокойства. Он бросается то в одну, то в другую сторону, едва покажется, что нужное письмо — вот оно. Тяжёлые официальные одежды затрудняют движение. То и дело, наступив на подол, он падает грудью на конверты, зарывается лицом в письма. Его руки устали поднимать его снова и снова, пытаться удерживать равновесие. Его колени стёрты от часов ползания. Он не может, не имеет права остановиться, пока не найдёт его. Это письмо... Может разрушить Империю. Вытянув руку, он снова бросается вперёд, но в этот момент поднявшийся из-за его спины ветер начинает сдувать конверты. Он вскакивает, пытается их ловить. Он бежит. Спотыкается. Снова падает. Встаёт. Конверты кружатся над ним, взлетая всё выше. Листы бумаги кружат всё быстрее. Белые письма, сероватые конверты. Он пытается угнаться, подпрыгивает, машет руками. Голова кружится, и он останавливается, прикладывает руку ко лбу. Неужели не успел?.. Порывы ветра всё яростнее, шум за спиной всё громче. Обернувшись, он видит: огромный дракон! Белый дракон летит на него с раскрытой пастью; с рёвом и гулом. Нет, не белый. Дракон уже ближе, и видно: кости. Драконий скелет, обтянутый иссиня-бледной кожей. Дракон уже так близко, пасть вот-вот его схватит. Самый малый зуб — больше всего его, стоящего в полный рост. Скелет-дракон ревёт. Глубокий вдох расправляет его могучую грудную клетку. Из пасти вырывается рёв и ветер. Снежная буря. Он закрывается рукой, но буря сносит его с ног. *** Когда сознание возвращается, вокруг снег. Под ним, на нём, по сторонам. Он поднимается. Он снова гол. Только цепь Амулета морозит шею и грудь. Обхватив себя руками в надежде согреться, он делает шаг. Его ступню пронзает холод. Он поджимает ногу. Пытаясь согреться, он топает. Но его ноги так замёрзли, так замёрзли... Не выдержав удара, часть пальцев раскалывается. Кусочек остаётся на ступне, остальные разлетаются вокруг, едва слышно звеня. Нет, больше не звенят. Мягкая земля под снегом, красная земля под снегом. Земля сочится кровью. Снова — кровью. Снег пропитывается красным, медленно оседает. Тает. Снова кругом одна кровь. Подол его парадных одежд пропитывается красным. Кровь поднимается по ткани всё выше и выше. Нет! Шёпот в ушах. О, этот шёпот! Это ты. Ты виноват. Ты недоглядел. Это ты допустил. Это твоя вина. Из-за тебя... Это ты. Проморгал, опоздал. виноват. не успел. этоты,неуспел,виноват,пропустил,иззатебя,тыхотел,тысказал. Голоса. Голоса, голоса, голосаголосаголоса. Сотни, тысячи — сколько ещё?! почему Он бежит. Он зажимает уши, зажмуривается и бежит. этоты Тяжёлое дыхание разрывает грудь; пропитанные кровью одежды тянут к земле. Он спотыкается, и ещё раз. Он знает, что скрыться негде. почему Сердце болит. Он продолжает бежать. Убегать. *** Он парит в пустоте. Он снова гол. Нет даже Амулета. Нет, он не в пустоте. Напротив него огромный свиток. На богатом резном кондаке, крепко перевязанный тесьмой. Тесьма краснеет. Затем начинает дымиться. Плавится. Тесьма вспыхивает. Пламя охватывает свиток. Пламя гудит всё громче, дым поднимается всё выше. В этом дыму он видит карту Империи, карту своей страны. почему Карта расползается по ниткам. Империя горит. иззатебя Ему кажется, что Амулет впивается в его грудь, вгрызается, тянется к сердцу. твоявина Амулет взрывается градом осколков. Они впиваются в его грудь, в лицо, в руки. Разлетевшиеся осколки похожи на извержение вулкана. Они текут по склонам, как лава. В поднимающемся над лавой пару — лица. Их сотни, тысячи, десятки тысяч... Они преследуют его, то голоса, то лица. Глаза. Их взгляды. Они помнят, даже если он забыл. этоты Мужчины. Женщины. Сиродиилы. Данмеры. Бретоны. Норды, бэтмеры, альтмеры, босмеры... То одни лица ближе, то другие. Иногда он кого-то узнаёт. Чаще всего нет. Но с ним останется каждый, поселится в его памяти. Столько времени... Лава. Его кровь кипит. Он опять бежит, бежит — к чему или от чего?! Его кровь кипит. Вены на руках, не выдержав, рвутся вместе с кожей. Он словно налетает на бегу на стену. Из порванных вен вылетает кровь. Над ней курится пар. неуберёг Он падает спиной вперёд. Рвутся вены на шее. Он падает, падает... *** Уриэль Септим VII, муж и отец, Император Тамриэля, рывком садится на постели, распахивая глаза. Его дыхание тяжело и прерывисто, словно он и правда только что бежал. Его сердце бьётся так быстро. Его члены спелёнуты сбившейся простынёй. А ведь прошло больше тридцати лет. Втрое дольше, чем он провёл там... Снова стук в дверь. Вот что его разбудило. Какой благодетель... - Войди. иззатебя Баурус. Взволнованный и запыхавшийся не меньше своего повелителя. проглядел,неуберёг «Что ж, - думает Уриэль, спускаясь по тюремной лестнице. - Это мне тоже снилось».