Любовь/Грустно

После его ухода в её жизни стало пусто. Сеня хочет вычеркнуть тот вечер из своей памяти, забыть, как страшный сон и не вспоминать, но каждое утро она просыпается и смотрит на свою тонкую руку, украшенную небольшой татуировкой. Она с удовольствием пролила бы кислоту себе на запястье, только чтобы не видеть эту дурацкую картинку, сделанную в приступе любви. Они так долго шли к тому, чтобы начать встречаться и так спонтанно расстались, будто эти отношения ничего не значили. Сеня вспоминает, как вальяжно Кир передвигался по квартире в поисках своих вещей и как небрежно кидал их в чёрную дорожную сумку. Ходил туда-сюда и косился на Арсению, которая смотрела в одну точку, всё ещё не осознавая происходящего и жалея о фразах, брошенных на эмоциях. Её понять можно: она устала его ждать. Кирилл как бы рядом, но его никогда нет. У его друга проблемы и блондин несётся их решать, оставляя девушку одну посреди свидания или просмотра фильма, бросая что-то из разряда «расскажешь, чем всё закончилось». Кирилла посетило вдохновение, и он может неделями сидеть на студии, забывая набрать и узнать, как дела у брюнетки. Кирилл есть у всех, а у неё есть пару совместных фоток на стенах и сотни видео в телефоне напоминающие о том, что и у неё он когда-то был. Но не сейчас. Больше нет. В тот пятничный вечер лил сильный дождь, полностью отражавший состояние Арсении. Незборецкий оставил после себя полную пепельницу окурков, разбитое напрочь сердце девушки и оглушающую тишину. Она знает его словно целую вечность, хотя с момента их первой встречи прошло чуть больше, чем год. Девушка переехала в новую квартиру и сразу же нашла себе приключения на голову, забыв в квартире чип от домофона. Пименова любила бегать по утрам, считая, что это помогает на время отключить все свои мысли и просто наслаждаться процессом некого уединения с самим собой. В один из таких дней она выбежала, не обратив внимания на то, что чип отвалился от общей связки ключей и остался покоиться на небольшом коврике около входной двери. Желания звонить по чужим квартирам в районе шести утра не было, и она уже прикидывала, сколько просидит на улице, ввиду того, что в выходные дни люди предпочитают понежиться в постели, а не вскакивать ни свет, ни заря. В тот день они и встретились, когда Кирилл, уставший после длительного перелёта, впустил её в подъезд, отвесив при этом неуместный комплимент про неплохие формы брюнетки. Сеня фыркнула в сторону блондина и решила подняться на восьмой этаж пешком. Тогда Арсения даже подумать не могла, что через каких-то пять месяцев с их встречи он станет для неё одним из самых важных людей в жизни. А Кирилл, что будет волноваться перед свиданиями с девушкой, больше, чем перед многотысячными концертами. Пименову сорвало в день их маленькой, но даты. Она месяц ломала голову, как удивить парня и какой подарок приведёт его в восторг. Девушка не придумала ничего более банального, как ужин при свечах и билеты на концерт какой-то неизвестной ей группы, которая частенько появлялась у парня в аудиозаписях. В тот вечер она оборвала ему телефон, закидала сообщениями его друзей и даже позвонила менеджеру. Выслушав дежурные «нет, он не со мной» или «не знаю», Сеня прождала его до трёх часов ночи, уснув рядом с остывшей уткой и не разлитым по бокалам вином. Он появился на пороге её квартиры ровно в пять утра, громко хлопнув дверью, от чего девушка выбежала в коридор. От него пахло алкоголем и табаком. Незборецкий всю ночь зажигал в клубе, куда его, после удачной записи трека, позвали парни. Как же она кричала. Выплёскивала всю злость и обиду наружу, весь страх, который пророс в ней, пока она судорожно листала новости в криминальных каналах. Била его по груди, хватала за отросшие волосы, бороду. Он не сопротивлялся, не оправдывался и даже после истеричной просьбы уйти — молча принялся собирать свои вещи. Пименова и Незборецкий построили целую кипу планов на это лето и ни один из них так и не осуществили. Кириллу это особо не надо было, он просто старался поддержать свою девушку, которая пыталась найти себе занятие по душе, а Арсении ничего не хотелось без него. Она предпочитала смотреть фильмы про любовь и заедать грусть фруктовым мороженым.

«…без него так пусто Ну и почему ты весь такой в моем вкусе…»

День рождение Липатовой, подруги по университетской парте, выпал, как назло на субботу, что лишало повода придумать запарку на работе или важное и, естественно, неожиданное совещание, чтобы не появиться на этом празднике. Поздравить подругу девушка могла и в другой день, а делать вид, что всё в порядке, она не хотела, да и по большому счёту не умела. Но неугомонная блондинка была непреклонна и свои двадцать два хотела встретить с размахом. Правда, плотный график её парня не позволял сделать праздник где-нибудь в ресторане или за городом и всё перенеслось в просторную квартиру девушки, купленную в ипотеку, но зато на честно заработанные. Сене пришлось смириться со своей участью и на вечер попытаться забыть о происходящем в жизни. В качестве подарка девушка выбрала чёрный кружевной комплект белья, благо размер у них был одинаковый и это не составило никаких трудностей, ну и пару плиток любимого шоколада, без которого блондинка не начинает свой день. Сеня не горела желанием появляться на празднике, тем более при полном параде, ведь ей куда удобнее в джинсах и кроссовках, нежели в платье и на высоких каблуках. Но деваться было некуда, ведь выслушивать недовольства от подруги ей хотелось не больше, чем изображать хорошее настроение. На удивление для Арсении, день рождения подруги прошёл не так ужасно, как она предполагала и ей даже подумалось, что стоит чаще видеться с подругами, да и вообще видеть хоть что-то и кого-то, кроме коллег, работы и телека по вечерам. В этот вечер Пименова даже позволила себе на один бокал шампанского больше своей нормы, но это лишь придало ей уверенности в себе и желания танцевать под музыку, исходящую из колонок, чего с ней не происходило эти последние пару месяцев без блондина. Без него вообще ничего не хотелось. Будто он не просто ушёл, но и забрал с собой, вместе со своими вещами, её желание жить. Брюнетка ушла с праздника одной из самых первых, ввиду того, что от каблуков, которые она с дуру нацепила, ноги просто выламывало. Она настолько была непривыкшая к такой обуви, что ей пришлось даже такси вызвать, хотя идти до своего дома от дома подруги было от силы минут пятнадцать. Будь она в кроссовках, преодолела бы это расстояние с лёгкостью. Но увы. Чем ближе белая машина с шашечкой на крыше приближалась к дому, тем больше девушку стало поколачивать от внезапно возникшей мысли, что ей всё-таки придётся подниматься к себе на этаж воспользовавшись лифтом. Пешком на восьмой она просто не дойдёт. Разве что босиком, неся проклятые туфли в руках или вообще выкинув их в мусоропровод. С момента расставания с блондином, девушка обходила лифт стороной, выбирая более долгий и тяжёлый вариант попадания на свой этаж — ступеньки. Сеня не знала, как вести себя при встрече, о чём говорить и нужны ли вообще разговоры. Где-то в глубине души, где слышны отголоски мазохизма, ей хотелось, чтобы они случайно столкнулись, но по закону подлости, она за последнее время встретилась со всеми соседями, кроме самого главного. Сеня не видела, что вслед за только отъехавшей машиной такси, на которой она приехала, подъехала следующая, из которой вышел высокий парень, с дорожной сумкой в руках и последовавший в тот же подъезд, в который только что вошла девушка. Брюнетка настолько погрузилась в свои мысли, что даже не слышала, как открылась дверь, впуская кого-то в пустой и тихий подъезд. О том, что Пименова не одна, она поняла, когда сквозь уже закрывающиеся двери лифта кто-то успел проскользнуть в кабину. Ребята так и застыли, смотря друг другу в глаза, не скрывая удивления и некоего шока, в то время как лифт уже начал двигаться вверх, по направлению этажа девушки. Кнопку своего парень так и не нажал. Сеня не единожды представляла их встречу, и каждый раз в её голове она выглядела примерно вот такой — молчаливой. Пименова за столько времени так и не поняла для себя, как реагировать, если они вдруг встретятся и что говорить. Кирилл же, казалось, забыл вообще все слова. За время со дня их разрыва он успел дать несколько концертов, с одного из которых сейчас как раз возвращался, съездить домой к родным и даже смотаться с семьёй на отдых. Казалось, в жизни Кирилла всё вернулось в прежнее русло и всё у него отлично, но так лишь казалось. Не было и дня, чтобы он не вспоминал о девчонке, что сейчас стояла прямо перед ним и, так же, как и он, молчала. Пименова неосознанно прижалась плотнее к стенке, на которую облокотилась сразу же, как только вошла в кабину, чтобы найти какую-то опору. Сейчас она будто пыталась отдалиться, оградиться от той боли, что неминуемо настигла её. Той самой боли, которую девушка испытывала в последние недели отношений с Кириллом, той самой, которую испытала в день их разрыва и той, что была после него все эти два месяца. Два месяца боли, пустоты и пугающей девушку темноты без блондина. Казалось, эта встреча так и закончилась бы — без единого слова, лишь взгляды и напряжение, которое заполнило всю кабину лифта и которое, казалось, можно было пощупать. Если бы не то, чего ребята оба вовсе не ожидали. Где-то на середине пути, свет в кабине коротко мигнул и в следующий момент лифт остановился. В глазах девушки промелькнул испуг, который не укрылся от Кирилла. На самом деле Сеню разрывали противоречивые чувства. Ей хотелось скорее оказаться у себя в квартире, оградив себя от парня входной дверью и в то же время снова почувствовать тепло его тела, вдыхая аромат туалетной воды, смешанный с запахом сигарет. Никто так и не решался нажать кнопку, чтобы связаться с диспетчером и сообщить о проблеме. Сене казалось, что любое её движение приведёт к тому, что она не устоит на ногах и рухнет прямо на грязный пол, правда всё ещё непонятно: то ли от неустойчивости обуви, то ли от небольшого тремора во всём теле. Блондин тоже не спешил тянуться за помощью, рассматривая девушку и подмечая, что та явно похудела с момента их последней встречи. Первым из некого транса вышел Кир, бросив чёрную сумку на пол и потянувшись к кнопке. Но попытки связаться с диспетчером не увенчались успехом, как и поиск мобильной сети. Они оказались отрезаны от всего мира, оставшись вот так, наедине друг с другом в небольшой кабине лифта где-то между этажами многоквартирного дома. Будто сама Вселенная решила над ними поглумиться. — Давай знакомиться? — Кирилл снова стал первым, в этот раз нарушая давящую на них обоих тишину, что, казалось, затянулась. Он смотрел на девушку, что, облокотившись о стенку лифта, стояла напротив него, устало прикрыв глаза. Воспроизводил в памяти её образ несколькими месяцами ранее и подмечал каждое её изменение за это время. Она действительно немного похудела, синяки под глазами плохо скрывал даже толстый слой тонального крема, и сама Сеня выглядела какой-то слишком уставшей. Будто энергия, что всегда бурлила в девушке фонтаном, внезапно иссякла. — Скажи честно: тебя в детстве роняли? — Пименова нахмурилась, открывая глаза и устремляя взгляд на блондина, встречаясь с его синевой, отчего по её телу будто прошёлся разряд тока, настолько пронзительно тот смотрел на неё. — Фи, какая грубая девушка, — парень театрально поморщился, а после улыбнулся и протянул ей руку. — Меня Кирилл зовут. — Не знаю, что за цирк ты устроил, но я согласна, — девушка устало вздохнула. — Арсения, — она всё же подалась немного вперёд и вложила свою руку в руку парня, который тут же её аккуратно сжал, посылая новую волну мурашек по коже брюнетки. На мгновение Сеня даже забыла, что лишилась опоры и в любой момент может просто рухнуть. — Необычно, — Незборецкий сделал задумчивый вид, будто действительно размышлял о таком непривычном для ушей имени девушки, хотя они уже не единожды обсуждали и происхождение, и причины, по которым Сеню назвали именно так. — Тупо. Мать помешана на уникальных именах, — Пименова снова хмурится, одёргивая руку, прерывая телесный контакт с парнем и снова опираясь спиной о стену. Арсения с радостью села бы, и даже несмотря на то, что дом у них не какая-то хрущёвка, а вполне приличный, поэтому на этажах убирают стабильно, и в лифтах в том числе, время на часах указывало на то, что с последнего мытья полов прошло уже несколько часов. Следовательно, был огромный риск запачкать и тем самым испортить новенькое платье, и плевать, что она зареклась надеть его ещё хоть раз. Вещь всё же было жалко. Поэтому девушка из последних сил держалась на ногах, решив, что в крайнем случае просто снимет эти чёртовы туфли и будет стоять босая. Усталость ощущалась всем телом и мечты о мягкой кровати не покидали её разум ни на секунду, ибо боль в ногах увеличивалась, а на помощь к ним никто, видимо, не спешил. Сеня невольно стала покачиваться со одной ноги на другую, чтобы хоть как-то облегчить свои мучения, что не укрылось от глаз блондина. — А ты сейчас на ногах еле стоишь из-за высоты твоих каблуков или из-за перегара, которым от тебя несёт? Кирилл, как и Арсения, прекрасно помнил день, когда они встретились впервые. Помнил и те его слова касательно фигуры девушки, и её реакцию на них. Видимо поэтому сейчас решил снова подшутить над Сеней. Он помнил, как началось их общение, которое со временем переросло в отношения. Также помнил и все свои косяки, потому что эти два месяца Кир загибался без девушки и пытался разобраться, где был не прав, что делал не так и понял — везде и всё. Парню хотелось вернуться в прошлое и сделать всё иначе, но машины времени не существует. Оставалось лишь разгребать руины былого счастья и из уцелевших обломков стараться построить новое. — Не меняешься, Незборецкий, — Пименова, как и при первой встрече, фыркнула в ответ на его слова. Вот только избежать компании блондина сейчас она никак не могла, ведь оказалась заперта с ним в чёртовом лифте, который сторонилась всё это время и жалела, что не сделала этого и сегодня. По правде говоря, Кирилл и зацепил её своей открытостью и местами абсолютной бестактностью, как например комментарий, брошенный при знакомстве или сейчас. Незборецкий вообще особо не переживает на тему того, что говорит, ведь это его мысли и до него до сих пор не доходит, почему он должен их скрывать. Сеня же полный его антипод. Она подбирает слова, боится обидеть человека или показаться глупой, поэтому предпочитает озвучивать своё мнение только по надобности и очень лояльно. Они по-разному воспитаны, с разными взглядами на мир и от этого частенько спорили вечерами за ужином. Но в тоже время ребята будто дополняли друг друга. Как Инь и Ян. Ведь не зря всё же говорят, что противоположности притягиваются. Ноги стали болеть не только у девушки, которая всё ещё не сдавалась и пыталась делать вид, что каблуки — самая удобная обувь, но и у блондина. Кирилл сначала мучился в самолёте, ввиду странной женщины, которая откинула сиденье чуть ли не на самого парня, а после — в такси, где также не разлечься. Киру было наплевать, что пол лифта оставляет желать лучшего, но он видел, что брюнетка держится из последних сил в положении стоя, поэтому, недолго думая, снял с себя кофту и кинул её на пол под пристальным и недоумевающим взглядом Сени. Блондин резко опустился на свою вещь и жестом пригласил брюнетку присесть рядом. С одной стороны, Пименовой невыносимо хотелось сесть и расслабиться, но с другой это значило, что она будет слишком близко к парню. Кирилл заметил смятение Сени, поэтому, подавшись немного вперёд, взял её за руку и потянул на себя, чуть не сорвав при этом тоненький браслет на запястье девушки. Незборецкий как-то совершенно не рассчитал силу своего рывка, из-за чего Арсения не плавно приземлилась рядом с ним, а резко и прямо на него. Парень скорее машинально нежели нарочно обхватил её руками за бёдра, как бы удерживая, чтобы та не свалилась на пол и случайно не ударилась. Брюнетке хотелось ударить его за то, что руки оказались чуть ниже положенного и в то же время прижаться поближе. Мысли о последнем безрассудно поглотили девушку, отчего она начала ёрзать, поудобнее устраиваясь на парне, совершенно не задумываясь о том, какую реакцию это вызовет в его организме. Она вообще перестала думать о том, как он в целом реагирует на неё и их такую близость в данный момент, в частности. — Выпьешь со мной чай с малиной? — Кирилл помнил, что Сеня пьёт только фруктовый и, неизменно, без сахара. Она и его подсадила на такие напитки, что вызвало у ребят с его команды удивление, когда Незборецкий впервые при них заказал не крепкий кофе или чёрный чай. — Предпочитаю кофе, — девушка немного резким движением одёрнула подол платья, поправляя его, а после сметая невидимые пылинки и разглаживая несуществующие складочки. Ей нужно было занять чем-то руки, а ещё отвлечься от такой опасной близости парня. Только чтобы не касаться его, ведь безумно хотелось, но было запрещено. Она сама себе это запрещала, боясь сорваться, показать свою слабость. Ведь Сеня всё ещё была уверена, что как только их достанут с этой чёртовой кабины лифта, то всё вернётся на круги своя: она продолжит сидеть стуками дома, скидывая звонки подруг и поедая мороженое, а он — дальше усердно работать, тусоваться с друзьями и не вспоминать о ней. — Давно? — блондин перехватил руку брюнетки, проводя большим пальцем по тату на её запястье, замечая, как бледная кожа девушки покрывается мурашками от его касаний. Рисунок небольшого размера, на котором изображено переплетение первых букв их имён. Сеня набила это в порыве некой тоски, скучая по парню, когда тот уехал в очередной тур на несколько месяцев. Ей захотелось, чтобы даже в такие моменты, когда она не могла быть рядом с ним, они всё равно оставались вместе. Поэтому данное тату как бы символизировало эту близость во всём. Кирилл вспоминал, как Пименова краснела от смущения, показывая ему свою первую и единственную, но такую значимую для неё татуировку. Брюнетка боялась звука машинки, как огня и уж абсолютно не понимала людей, которые добровольно забивают себе руки или спины. Ей казалось, что она никогда не решится на такое, ибо даже смотря на процесс со стороны, девушке становилось дурно. Любовь к парню, уверенность в их отношениях и неимоверная тоска по нему подействовали на неё, как самое сильное обезболивающие и через пятнадцать минут её запястье стал украшать аккуратненький рисунок. Арсения же думала, что стоило всё-таки пролить на руку кислоту или хотя бы перекрыть этот чёртов рисунок чем-то другим, лишь бы только он не напоминал ей о прошлом и не причинял столько боли всё это время из-за воспоминаний, которые тот вызывал. Сеня чувствовала на себе взгляд Кирилла и знала, что он ждёт ответа. Она не понимала, почему он появился именно сейчас. Почему именно сегодня, когда она пьяна и чертовски уставшая в этом идиотском платье и на высоких каблуках, они встретились и застряли в чёртовом лифте, который за всё время, что она жила в этом доме ломался всего раз, да и то, кажется, по вине каких-то малолеток. И почему Кирилл вообще не вызвал второй, а в последний момент влетел именно к ней в кабину? — С тех пор, как с одним мудаком рассталась, — девушка резко повернула голову, встречаясь взглядом с парнем. Ей хотелось снова выдернуть свою руку из его хватки, но вместо этого она решила поиграть в героя, думая, что сможет быть сильной, чувствуя его тепло и смотря прямо в его небесные глаза. Проиграла. Она — не герой. Не в этом бою точно. Сеня снова заёрзала, испытывая неловкость под пристальным взглядом блондина. Ей было неуютно сидеть на коленях Кирилла, и она даже ловила себя на мысли, что ей проще и дальше стоять на тех идиотских каблуках или вовсе вылезти через люк на потолке в шахту, только бы отгородиться от парня, потому что она, чёрт возьми, совершенно не знала, как себя вести рядом с ним. — Малая… — голос Незборецкого звучит немного хрипло, а ещё Пименова замечает, как темнеют его глаза, и хватка на её бедре сделалась сильнее. Ей стало ещё более не по себе. — Прекрати ёрзать. Глаза Сени округлились, когда пришло осознание, что ей в ягодицу что-то упирается и это явно не телефон Кирилла. Она поняла, как парень до сих пор реагирует на неё и замерла на месте, боясь сделать ещё хоть одно малейшее движение и, казалось, даже перестала дышать. Ситуация усложнялась и тем, что Арсения всё ещё была пьяна и её тело реагировало на близость парня вовсе не так, как ей того, возможно, хотелось бы. Незборецкий желал её. Желал всю, прямо в этом чёртовом лифте и в этот самый момент. Но больше всего он всё же желал вернуть Сеню в свою жизнь. Поэтому он так боится сделать что-то не то, дабы не спугнуть девушку и не причинить ей новую боль. Ведь знал, что уже доставил ей её сполна. Брюнетка рвано выдыхает и прикрывает глаза, когда ладонь Кирилла нежно касается её щеки. Инстинктивно тянется ближе, желая лучше ощутить тепло его тела на своей коже. Резко распахнула глаза, глядя на парня, когда тот, большим пальцем, проводит по её нижней губе. Замечает, что взгляд блондина из полуопущенных век устремлён на её слегка приоткрытые губы, которые она тут же неосознанно облизывает, отчего парень шумно выдыхает. Арсения накрыла руку блондина своей, чем заставила того посмотреть ей в глаза. Девушка не понимает, как себя вести и что ей следует сделать: отстраниться и потребовать больше не прикасаться к ней и не подходить, или же наоборот прижаться к нему ближе и позволить себе поддаться своей слабости. Пименова не знает, как ей следует поступить, но произносит одними лишь губами «пожалуйста», сама не ведая, что конкретно она у него просит, но Незборецкий понимает эту просьбу по-своему. Немного подавшись вперёд, Кирилл накрывает губы девушки своими, целуя ту осторожно, будто боясь спугнуть. В этот момент Сеня ловит себя на мысли, что ей уже абсолютно всё равно. Даже если за пределами этого лифта всё останется по прежнему, сейчас ей хочется быть как можно ближе к парню и ощущать его каждой клеточкой своего тела. Пименовой не хочется думать о последствиях и о том, как больно может быть потом. Потому что сейчас она может наяву видеть, касаться его и чувствовать, а не доставать из памяти все эти воспоминания. Поэтому она отвечает на поцелуй, обвивая руками его шею и понимая, что сидя вполоборота чувствует его недостаточно. То ли алкоголь в крови девушки, то ли другие какие-то факторы сыграли свою роль, но Арсения делает то, чего не ожидали оба — она меняет положение, садясь лицом к Кириллу, размещая колени по бокам от его бёдер и жмётся к нему максимально тесно. Близость, к чертям сносящая крышу обоим. Блондин скользит ладонями по внешней стороне бёдер девушки, поднимая выше и без того задравшийся подол юбки, вызывая волну дрожи в теле брюнетки. Пименова снова заёрзала, чувствуя, как возбуждение тугим узлом завязывается внизу живота, ощущая, как от её действий напрягаются мышцы Незборецкого и, казалось, сходя с ума окончательно. Сеня старательно затыкала свой здравый смысл, не желая его слушать и поддаваться сомнениям. Сейчас ей хотелось поддаться эмоциям, чувствам и желанию, а всё остальное она решила оставить на потом, следуя девизу персонажа известной книги Маргарет Митчелл. Поэтому, пока не передумала, брюнетка тянется к пряжке ремня на джинсах Кирилла, отбрасывая всю нерешительность и переходя к конкретным действиям. Они одни в застрявшем между этажами лифте, и никто не спешит к ним на помощь. Оба до безумия возбуждены и хотят друг друга. Либо они сойдут с ума сгорая от сдерживаемого желания, либо сгорая от наслаждения, поддавшись тому самому желанию. Ребятам больше прельщал второй вариант. Кирилл перемещает руки на спину Сени и, нащупав застёжку, тянет её вниз, расстёгивая платье. Поддевая длинными пальцами ткань, он стягивает её вместе с лямками лифчика с худых плеч Пименовой, позволяя одежде опоясать девушку. Невесомыми поцелуями покрывает кожу брюнетки от тонкой шеи опускаясь ниже, к упругой груди. С губ Арсении срывается тихий стон, и она слегка прогибается навстречу, когда губы блондина касаются её возбуждённого соска. Она тянет за края футболки, снимая ту с Незборецкого и кидая её рядом, куда-то в сторону его же сумки. Парень помогает стянуть с себя джинсы вместе с бельём и жадно целует губы Сени, когда та, сдвинув свои трусики, насаживается на его член до основания. Она тихо стонет ему в губы и на пару мгновений замирает, ощущая это чувство наполненности и наслаждаясь им. Кирилл пальцами впивается в бёдра девушки, сдерживая себя, желая предоставить всю свободу действий брюнетке и будет неудивительно, если на её нежной бледной коже завтра появятся следы. Изголодались. Оба. По друг другу, по этой близости и тем ощущениям, чувствам, которые не могли подарить им другие. Сеня отстраняется от Кирилла, заглядывая ему в глаза. Она закусывает губу и медленно начинает двигать бёдрами, насаживаясь снова и снова и впиваясь короткими ноготками в плечи блондина. Движения плавные и чувственные, будто это первая их близость, будто они заново узнают друг друга. Пименова прижимается к Незборецкому, утыкаясь носом в его шею и со стоном произнося его имя, содрогаясь от оргазма в кольце из его рук. Кирилл кончает следом, с глухим стоном изливаясь девушке на бедро, прижимая ту крепче к себе и зарываясь носом в её волосы. Они сидят так, пока у обоих не выравнивается дыхание, и они не приходят в себя. Сеня даже казалось, трезвеет от осознания того, что произошло буквально несколько минут назад и первая отстраняется от парня, как-то немного испуганно смотря на него. Ей так не хотелось показывать свою слабость, но одно его касание её кожи, один его взгляд — и самообладание девушки летело к чертям. Так было всегда, так было и сейчас. Пока брюнетка переваривала в своей голове это событие, Кирилл достал из бокового кармана своей сумки пачку влажных салфеток, что всегда таскал с собой. Когда холодная влажная ткань коснулась кожи Сени, та вздрогнула, будто приходя в себя и перевела взгляд на руки парня, что так аккуратно и бережно убирали следы их бурного времяпровождения в застрявшем лифте. Она снова растерялась, не зная, как себя вести и что говорить. Она просто следила за парнем, который помог ей одеться и привести себя в порядок, а после стал приводить в порядок себя. А когда оба были одеты, Кирилл снова притянул девушку к себе, зарываясь ладонью в её волосы и заглядывая в глаза. Кир был растерян не меньше девушки, но он чётко понимал, что если сейчас не решится на разговор, то второго шанса, пожалуй, не будет. Он слишком хорошо знал брюнетку и мог поспорить, что после такой встречи, Сеня соберёт вещи и переедет на другой конец Москвы, подальше от него. — Сень, давай заново всё, а? — несмело спросил парень до конца не понимая, какую реакцию ожидать от брюнетки. Даже несмотря на произошедшее в тесной кабине ранее, ему казалось, что Сеня может оттолкнуть его, списать всё на минутную слабость или алкоголь в крови. — Мне плохо без тебя. — Ты, Кирилл, придурок, — она устало вздохнула. — Но я заебалась переплачивать за свет. К Арсении с детства, как жвачка, прилипла фобия: она до ужаса боится темноты. Примечательно, что никто её в темной комнате в виде наказания не запирал и ни разу не рассказывал страшные истории на ночь, поэтому до сих пор остаётся загадкой на фоне чего это возникло. Кирилл об этом знал, поэтому, когда они ночевали вместе, никогда не выключал настольную лампу, хоть ему свет и мешал в большей мере, а после и вовсе принёс Сене симпатичную гирлянду, которую повесил у неё над кроватью. — Я думал, что ты перестала бояться темноты, — Незборецкий удивлённо смотрит на Пименову, ведь прекрасно помнит, что последние почти два месяца они спали без любого источника света и инициатором этого была сама девушка. Первые ночи, правда, она ещё просыпалась в панике, но, видимо, поняв, что Кирилл рядом и в случае чего всегда защитит, начала спать спокойно и перестала бояться. — С тобой не страшно было, — Сеня опустила взгляд, всё ещё не будучи до конца уверенной, что всё это реальность и не останется здесь, в застрявшем лифте, когда они выйдут из него в подъезд. — Трусиха, — блондин широко улыбается и, притянув брюнетку ближе, нежно целует её в висок, после чего снова заглядывает ей в глаза. — Я рад, что мы в лифте застряли, — Кирилл говорит это почти шёпотом, прежде чем увлечь Сеню в долгий чувственный поцелуй. Пименова всеми фибрами души не хотела в этот вечер выходить из дома и проклинала желание подруги устроить вечеринку, вместо дежурных поздравлений по телефону. Кирилл собирался приехать на день раньше, но рейс был перенесён из-за погодных условий и ему пришлось проторчать несколько часов в аэропорту, опустошая автомат с кофе. Этот день, казалось, ничего не могло приукрасить. Такая спонтанная встреча, достающая из недр души всю боль, которая на протяжении нескольких месяцев сидела внутри, смогла вновь наполнить их жизнь любовью и желанием. Никто из них не мог дать ни малейшей гарантии, что теперь всё будет, как в книгах. Все эти истории про принцев и принцесс, где все герои живут в спокойствии и без малейших ссор, абсолютно не про них. Оба со взрывными характерами, с которыми к своим двадцати с хвостиком они так и не научились управляться. Кирилл всё так же будет пропадать неделями на студии, только теперь не станет забывать прерываться на звонки и парочку сообщений, чтобы узнать, как дела у брюнетки. Сеня, за разговорами с подругами, продолжит материть его студию и шило в одном месте, которое не позволяет блондину сидеть без работы, но всё же будет таскать ему контейнеры с едой, чтобы тот не заработал себе гастрит. Они возьмут за привычку включать авиарежим на вечер субботы и проводить его вдвоём, в окружении фастфуда и без лишних людей. Арсения опять разбросает половину своих вещей в квартире у Кирилла и притащит парочку комнатных цветков, несмотря на то, что ребята предпочитают проводить время в квартире брюнетки. Их жизнь заново наполнится пробежками по утрам, совместными готовками, слезами перед турами парня, часовыми поясами, бесконечными видеозвонками в моменты длительного расставания и неожиданными сюрпризами друг другу. Наверно, им стоило потерять друг друга на время, чтобы научились ценить то, что у них есть и не отпускать.