«Напишите мне "люблю"»

      — Канаэ-чан, ты ещё не видела нового учителя математики? — Мицури, кажется, до краёв переполнял восторг, и она жутко хотела посекретничать. Канаэ, знавшая и эту манеру, и это сияющее, азартное выражение лица, тонко улыбнулась, вспоминая угрюмого, сбитого с толку мужчину с густой шапкой пепельных волос, придававшей ему сходство с ежом.       — Видела. Только познакомиться пока не успела.       — Его зовут Шинадзугава-сан, — Мицури почему-то хихикнула, и Канаэ заметила на её щеках лёгкий румянец. — Говорят, он работал в большой компании, а потом приехал сюда и решил стать учителем. Бывает же, правда?       Знай Канаэ подругу хуже, решила бы, что та по классике её любимых дорам не на шутку очаровалась новым учителем. Но, к счастью или нет, Шинадзугава-сан, будь он хоть в три раза статнее и импозантнее, несколько опоздал.       — Правда? Я не знала. Откуда столько подробностей, Мицури-чан?       Мицури невинно пожала плечами, продолжая лучисто улыбаться. Наклонилась, понижая голос, и отпившая кофе из большой кружки Канаэ услышала:       — Омэно-сан поделилась. Я хотела с ним сразу познакомиться, но его поймал Узуй-сан, а потом он убежал на урок, так что я осталась с носом. Он такой серьёзный, похож на руководителя. А ещё у него такие шрамы… — но тут она запнулась и быстро перевела тему. — А где ты его встретила? Ты же сегодня опоздала.       Да, шрамы. Канаэ их тоже заметила: бледные рубцы с рваными краями выделялись на коже, грубо пересекая переносицу и лоб. Из-под рубашки тоже что-то мелькнуло, но она не успела разглядеть толком, ибо учитель вылетел из класса, едва не сбивая порог. Естественно, что внимательная до деталей Мицури чуть не упала в неловкую тему. Хотя вряд ли история её шапочного знакомства с Шинадзугавой-саном была на порядок лучше.       — Ты не поверишь, но он перепутал дни и случайно пришёл на мой урок, — она не удержалась и прыснула в кружку, тотчас отводя ту от рубашки: кофе опасно закачался, облизывая стенки. — Даже успел провести половину переклички, а потом упорно доказывал мне, что это я ошиблась.       — Ну и ну! — Мицури звонко рассмеялась, взбудораживая погружённого в проверку Мэзэхико-сана. Тот, поглядев на них из-за толстых линз очков в роговой оправе, впрочем, тотчас опустил глаза и сделал короткую пометку на полях тетради. Канаэ, хотя ей очень не хотелось нарушать уютную атмосферу их милой болтовни, коснулась локтя подруги пальцами свободной руки.       — Мицури-чан, говори потише, а то Мэзэхико-сан на нас косо поглядывает.       — Ой, да? — Мицури резко обернулась, но учитель уже снова не обращал на них внимание. Прижала ладонь к губам, стушевалась, но улыбка во взгляде так и скакала. — Ох, так неловко: кто-то даже в перерыв работает, ни минуты отдыха. — И вновь перескочила на прежнюю тему, явно не дававшую ей покоя. — Так что, как тебе Шинадзугава-сан?       — Я его видела от силы минут пять, — Канаэ закатила глаза, делая очередной глоток. Из открытого окна, возле которого они стояли, потянуло лёгким ветерком, напоенным свежим ароматом весны. Ещё немного, и начнёт цвести сакура. — Но ты точно сказала, он ужасно серьёзный. Бедный, в первый день наверняка не на своём месте.       — Ох, как же я его понимаю… Помнишь, как я вылила на Кёджуро-куна чай? — Мицури понизила голос, и хотя ей явно было весело вспоминать этот случай, стыдилась она за него не меньше прежнего. Канаэ отлично помнила, как подруга с перепугу ухватилась за пачку влажных салфеток и попыталась дрожавшими руками свести ими пятно с брюк Кёджуро… Таким красным она не видела его сравнительно давно. — Боже, я думала, что умру со стыда или уволюсь, чтобы больше не смотреть никому в глаза…       Кто-то вошёл в учительскую. Канаэ, так и не ответив, машинально скосила глаза, и её улыбка сама собой стала ещё приветливее.       — А вот и он. Лёгок на помине, — шутливо проворковала она, подмигивая Мицури, которая как раз отвлеклась на голубя за окном — нетронутый онигири завис над дном прозрачного пластикового контейнера. А сама, не дожидаясь чужих приветствий, обернулась и посмотрела прямо в лицо заметившего их учителя математики.       Вид у него был… мрачный. И отлично видимые шрамы придавали ему такой градус суровости, что он отлично вписался бы в группу типичных социофобов. Впрочем, ни тогда, ни сейчас ничего, кроме не делавшего ей честь любопытства, эти следы на коже не вызывали.       — Здравствуйте, — Канаэ, ставя на подоконник полупустую кружку, обошла ряд столов и коротко поклонилась, преграждая учителю путь. Впрочем, стараясь сделать это не очень навязчиво. — Похоже, мы в одной учительской, рада познакомиться. Меня зовут Канаэ Кочо, а мой предмет вы уже и так знаете.       У него были крупные, пронзительные глаза не то графитового, не то серовато-сиреневого оттенка с глубокими морщинами на верхних и нижних веках. Вообще, он был очень красив, но в его взгляде и в самом лице сквозило что-то мрачно-уставшее. Или настороженное, Канаэ так и не поняла. Он замер перед ней, посмотрел — словно обжёг, но ответил, и она снова услышала хриплый, густой бас.       — Взаимно. Санеми Шинадзугава.       — Вы всё-таки нашли свой кабинет? Я переживала, что вы так быстро убежали: думала, может, подскажу.       — Спасибо, всё в порядке, — он нахмурился, такой же суровый и холодный, но Канаэ героически не сдавалась, ибо в их школе, надо сказать, первая капитальная смена педагогического состава на её памяти состоялась именно теперь. А любопытна и дружелюбна она была в душе вряд ли меньше, чем Мицури. — Это школа, а не лабиринт, здесь люди бесследно не теряются.       — Верно, — кажется, у него таки было чувство юмора. Очень колючее на поверку, но Канаэ и с такими находила общий язык. Её смех звучал с прежней лёгкостью, однако она почувствовала по его позе и тону, что сейчас лучше было отступить. — Ну, не буду вас отвлекать. Надеюсь, мы ещё пообщаемся, Шинадзугава-сан.       — Да... всегда пожалуйста, — пробормотал тот, разом пресекая любые возможные попытки продолжить, и Канаэ поймала себя на мысли, что он так и не улыбнулся за всё время их диалога.       «Права Мицури, такой необщительный. Трудно ему придётся в нашей учительской: тут в этом году весь цвет собрался, обязательно вытащат в компанию. Надеюсь, хоть не сильно разозлится, что про него уже поползли сплетни...»       Впрочем, вряд ли сплетни считаются сплетнями, если их получили из достоверного источника.